С появлением в печати «Облака в штанах» в русской поэзии произошло событие отнюдь не рядовое. Поэма 22-летнего Маяковского покушалась на основы буржуазного миропорядка и предсказывала скорый приход революции. По словам самого поэта, она явилась результатом «выкрепшего сознания близкой революции».
Свою поэму Маяковский начал еще в первой половине 1914 года, после по-сещения Одессы во время черноморского турне. В Одессе Маяковский влюбился в юную Марию Денисову, девушку необыкновенного обаяния и сильного характера. Влюбился безответно, страдал от этого, и уже по дороге в следующий город в вагоне поезда читал друзьям первые строки поэмы…
Затем был большой перерыв, война отодвинула этот замысел. И когда наступило прозрение относительно войны, когда поэту открылись истоки мировой катастрофы, он понял, что готов к продолжению работы над поэмой, но уже в ином понимании жизни вообще. Любовная драма перерастала в драму жизни. Сам поэт так определил смысл произведения: «долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» - четыре крика четырех частей». Закончена поэма была к июлю 1915 года.
В самом начале поэмы, в ее предисловии, утверждается наступательная мощь молодости:
У меня в душе ни одного седого волоса,
И старческой нежности нет в ней!
Мир огромив мощью голоса,
Иду – красивый,
Двадцатидвухлетний.
Молодость и любовь идут рядом. Пример сочинения любви является основной в первой главе поэмы. Любовная драма, служащая завязкой сюжета, необычна. В любовном треугольнике нет преуспевающего счастливого соперника, которого полюбила Мария. Она вообще не говорит при объяснении – любит или не любит, она только сообщает: «Знаете, я выходу замуж». Она – Джоконда, «которую надо украсть!». Ее украли, купили, прельстили богатством, деньгами, комфортом… Любое из этих предположений может быть верным. В треугольнике третьим персонажем включен буржуазный жизнепорядок, где отношения между мужчиной и женщиной основаны на выгоде, корысти, купле-продаже, но не на любви. Здесь Маяковский типизирует явление, уходит от реального факта, так как Мария Денисова не выходила тогда замуж, это произошло позднее. И брак ее не был браком по расчету: другая судьба, другой характер. И вообще героиня поэмы – образ собирательный (хотя в самом начале работы над поэмой Маяковский писал именно о Денисовой). Имя Мария, как считает поэт, подходит к нему больше, чем какое-либо другое, оно кажется ему наиболее женственным.
Герой произведения поэмы глубоко страдает. Страдание и отчаяние толкают его к бунту, и страдания его выплескиваются на такой мощной лирической волне, которая способна затопить человека, увлекая его в поток невиданных страстей. Именно тут рождаются парадоксальные метафоры:
Слышу: тихо,
Как больной с кровати,
Спрыгнул нерв.
Или:
Мама! Ваш сын прекрасно болен!
Мама! У него пожар сердца.
Или:
Глаза ослезненные бочками выкачу,
Дайте о ребра опереться.
И др.
Строй первой главы, как и всей поэмы, отличает агрессивная лексика, улич-ная грубость и нарочитый антиэстетизм. Богохульство выявляет анархические тенденции, бунтарскую стихию поэмы. Герой произведения Маяковского представляет собой могучий образ отрицания, бунта.
Первая глава поэмы пронизана темой любви, но эта любовь неразделенная; и поэтому очень сильная:
Будет любовь или нет?
Какая – большая или крошечная?
Опять влюбленный выйду в игры,
Огнем озаряя бровей загиб.
Любовь героя – настолько мощный импульс, что она внутренне его испепе-ляет. Но это чувство не автономно, оно приобретает характер социальной драмы. Моля о любви чистой, не испоганенной никакой корыстью, всю страсть отрицания поэт переносит на буржуазное мироустройство. В нем он видит зло, искажающее мораль, и не желает его больше принимать.
Одна из вечных тем в литературе — Пример сочинения любви — проходит через все творчество В. Маяковского. «Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем», — считал поэт.
Жизнь Маяковского со всеми ее радостями и горестями, болью, отчаянием — вся в его стихах. Произведения поэта рассказывают и о его любви, и о том, какой она была. Любовь-страдание, любовь-мука преследовала его лирического героя. Откроем поэму «Облако в штанах» (1914 г.), и нас сразу, с первых строк охватывает тревожное чувство большой и страстной любви:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Эта трагическая любовь не выдумана. Сам поэт указывает на правдивость тех переживаний, какие описаны в поэме:
Вы думаете, это бредит малярия?
Это было,
Было в Одессе.
«Приду в четыре», — сказала Мария.
Но исключительное по силе чувство приносит не радость, а страдания. И весь ужас не в том, что любовь безответна, а в том, что любовь вообще невозможна в этом страшном мире, где все продается и покупается. За личным, интимным просвечивает большой мир человеческих отношений, мир, враждебный любви. И этот мир, эта действительность отняли у поэта любимую, украли его любовь.
И Маяковский восклицает: «Любить нельзя!» Но не любить он не мог. Прошло не более года, и сердце вновь разрывают муки любв
Версты улиц взмахами шагов мну,
Куда уйду я, этот ад тая!
Какому небесному Гофману
Выдумалась ты, проклятая?!
Обращаясь к Богу, поэт взывает:
...слышишь!
Убери проклятую ту,
Которую сделал моей любимою!
О том, что и потом поэт не нашел в любви праздника, счастья, говорят другие произведения Маяковского 1916— 1917 годов. В поэме «Человек», звучащей гимном человеку-творцу, любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание:
Гремят на мне
Наручники,
Любви тысячелетия...
И только
Боль моя
Острей —
Стою,
Огнем обвит,
На несгораемом костре
Немыслимой любви.
В стихах, обращенных к любимой, столько страсти, нежности и вместе с тем сомнения, протеста, отчаяния и даже отрицания любви:
Любовь!
Только в моем
Воспаленном
Мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите —
Срываю игрушки-латы
Я,
Величайший Дон-Кихот!
В двадцатые годы Маяковский пишет одну за другой поэмы «Люблю» (1922 г.), «Про это» (1923 г.). Поэма «Люблю» — это лирико-философское размышление о любви, о ее сущности и месте в жизни человека. Продажной любви поэт противопоставляет любовь истинную, страстную, верную, которую не могут смыть ни ссоры, ни версты. Но уже в поэме «Про это» лирический герой произведения предстает перед читателями опять мятущимся, страдающим, мучимым неудовлетворенной любовью. Поэт глубоко переживает, что радости жизни его не коснулись:
В детстве, может,
На самом дне,
Десять найду
Сносных дней.
А то, что другим?!
Для меня б этого!
Этого нет.
Видите —
Нет его!
Дальше, обращаясь из будущего в настоящее, поэт с горечью замечает:
Я свое, земное, недожил,
На земле
Свое недолюбил.
Конечно, нельзя ставить знак равенства между лирическим героем поэмы и автор произведенияом. Но то, что в поэме «Про это» ее лирический герой произведения несет в себе реальные черты автор произведенияа, — это несомненно, об этом говорят многие детали поэмы. Любовь поэта была сильна. Но уже в 1924 году, в стихотворении «Юбилейное», в задушевной беседе с Пушкиным Маяковский с улыбкой сообщает:
Я
Теперь
Свободен
От любви
И от плакатов.
И, оглядываясь на прошлое, поэт с едва заметной иронией говорит:
Было всякое:
И под окном стояние,
Письма,
Тряски нервное желе.
Вот
Когда
И горевать не в состоянии —
Это, Александр Сергеевич,
Много тяжелей...
...Сердце
Рифмами вымучь —
Вот
И любви пришел каюк...
Эти строки, разумеется, не отрицают любви вообще. В стихотворении «Тамара и Демон», опубликованном в феврале следующего года, Маяковский с грустью констатировал: «Любви я заждался, мне 30 лет». А в стихотворении «Прощайте» иронизирует:
Где вы,
Свахи?
Подымись, Агафья!
Предлагается
Жених невиданный.
Видано ль,
Что человек
С такою биографией
Был бы холост
И старел невыданный?!
Сердце поэта жаждало любви, но любовь не приходила. «Как-нибудь один живи и грейся», — пишет поэт в одном из стихотворений. Сколько горечи в этих словах, горечи, которую в полной мере испил Маяковский. Но он не мог согласиться с несбыточностью любви, ее запредельностью:
Послушайте!
Ведь, если звезды
Зажигают —
Значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — это необходимо,
Чтобы каждый вечер
Над крышами
Загоралась хоть одна звезда!
Поэт не мыслит себя без любви — идет ли речь о возлюбленной или обо всем человечестве.
На самой высокой лирической ноте завершаются стихотворения «Лиличка», «Письмо Татьяне Яковлевой». Чувства поэта на высшем пределе. Он действительно навеки ранен любовью. И рана эта незаживающая, кровоточащая. Но как бы драматично ни складывалась жизнь поэта, читателя не может не потрясти сил а этой любви, которая вопреки всему утверждает непобедимость жизни. Поэт имел все основания говорить:
Если я
Чего написал,
Если
Чего
Сказал —
Тому виной
Глаза-небеса,
Любимой
Моей
Глаза.