Проблема счастья в поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?»

Поэма «Кому на Руси жить хорошо» по праву считается вершиной творчества Н. А. Некрасова. В своем произведении поэт нарисовал яркую картину жизни России пореформенного периода, отобразил все перемены, которые происходили в стране в это время.

Автор ведет свое повествование от лица мужиков, поспоривших о том, кому «вольготно, весело живется на Руси». Перед нами предстают унылые места, из которых вышли странники:

Семь временно-обязанных,

Подтянутой губернии,

Уезда Терпигорева,

Пустопорожней волости,

Из смежных деревень —

Заплатова, Дырявина,

Разутова, Знобишина,

Горелова, Неелова

Неурожайка тож.

С первых страниц мы видим обстановку горестного существования народа. Задумывая свою поэму, Некрасов предполагал, что мужики будут искать счастья среди представителей господствующих классов — помещиков, чиновников, священников, купцов, Министров и наконец дойдут до царя. Однако за четырнадцать лет, в течение которых длилась работа над произведением, многое изменилось в стране, возросло самосознание народа, углубилось понимание движущих сил развития русского общества. Потому поставленный в начале поэмы вопрос перерастает в вопрос о всенародном счастье. В главе «Последыш» меняется уже само направление поисков странников:

Мы ищем, дядя Влас,

Непоротой губернии,

Непотрошеной волости,

Избыткова села!..

В своей поэме Некрасов стремился найти ответ не только на вопрос, поставленный в заглавии: «Кому на Руси жить хорошо?», но и на более важные вопросы: куда идет Россия, каковы дальнейшие пути развития народа, каково его будущее?

В ходе развития действия поэмы автор демонстрирует читателям, как под влиянием самой действительности постепенно исчезают традиционные представления крестьян о счастье и счастливых людях; как новые встречи, наблюдения расширяют их кругозор, заставляют более вдумчиво и глубоко воспринимать жизнь. Мы видим, что вначале странники соглашаются с тем, как определяет счастье поп: «Покой, богатство, честь». Однако в дальнейшем авт

ор показывает несостоятельность каждой из частей этой формулировки. Покой? Но это означает отсутствие труда, который для странников является жизненной необходимостью. Богатство? Но Яким Нагой при пожаре спасает почему-то вовсе не деньги, а картинки. Честь? Но высшая честь для таких, как Савелий заключается в том, что он «клейменный, да не раб!..» Простому народу не нужно слишком много для счастья. Дьячок видит свое счастье «в благодушестве»; старуха радуется тому, что у нее большой урожай репы; счастье солдата в том, что «в двадцати сражениях я был, да не убит!»; каменотес счастлив своей силою; а для слабого худого болезненного мужика нет большего счастья, чем умереть на родине. Да, горькое счастье подневольного человека, счастие мужицкое:

Дырявое с заплатами,

Горбатое с мозолями...

Таким образом странники, а вместе с ними и читатели поэмы, приходят к новому пониманию вопроса о счастье. Они начинают сознавать, что счастье народа возможно лишь без Оболт-Оболдуевых и Утятиных, и только тогда, когда сам народ станет полноправным хозяином своей жизни. Именно в подтверждение этой мысли о народной силе автор и выводит на сцену такие образы, как защитник чести трудового народа Яким Нагой, деревенский праведник Ермила Гирин или крестьянка Матрена Корчагина, сумевшая отстоять свое человеческое достоинство в условиях жестокого произвола и рабства. А помочь народу в его нелегкой борьбе за счастье должна, по мнению поэта, революционно настроенная интеллигенция, представленная в поэме в образе Гриши Добросклонова. Путь тех, кто решается встать на борьбу за счастье народа, труден и опасен. Но именно таких самоотверженных борцов, которые видят в служении народу единственную цель своей жизни, Некрасов считает по-настоящему счастливыми:

Слышал он в груди своей силы необъятные,

Услаждали слух его звуки благодатные,

Звуки лучезарные гимна благородного —

Пел он воплощение счастия народного!..

Поэт твердо уверен, что только в результате упорной борьбы самих людей и придет счастье народное. Именно таков его окончательный ответ на поставленный в начале поэмы вопрос.