В плане композиционном поэтическая цельность стихотворения достигается образами сна, в которые включены размышления о народе, составляющие основную часть стихотворения: с образа сна начинается первое обращение - к вельможе, образ сна составляет основу последнего обращения - к народу. Некрасов использует образ сна прежде всего для того, чтобы показать равнодушие представителей государственной власти к судьбам народа. Сначала это сон живого человека:
* А владелец роскошных палат
* Еще сном был глубоким объят…
* Ты, считающий жизнью завидною
* Упоение лестью бесстыдною,
* Волокитство, обжорство, игру,
* Пробудись! Есть еще наслаждение:
* Вороти их! в тебе их спасение!
* По счастливые глухи к добру…
Образ сна-смерти убивает всякую надежду «разбудить» вельможу, сделать его отзывчивым к нуждам народа:
* Убаюканный ласковым пением
* Средиземной волны, - как дитя,
* Ты уснешь, окружен попечением
* Дорогой и любимой семьи
* (Ждущей смерти твоей с нетерпением):
* Привезут к нам останки твои,
* Чтоб почтить похоронною тризною,
* И сойдешь ты в могилу… герой,
* Втихомолку проклятый отчизною,
* Возвеличенный громкой хвалой!..
Ни вельможе, ни тем, кто ждет его смерти, нет дела до проклятия отчизны: их жизнь идет мимо родины, мимо народа, мимо его страданий. В утешение себе, т. е. в оправдание, они выработали особый взгляд на мужика: «Не беда, что потерпит мужик: так ведущее нас провиденье указало… да он же привык!» Как ни бесчеловечен такой взгляд на мужика, лирический герой не может его опровергнуть, потому что мужик действительно привык к своему бедственному положению. И он с болью душевной скажет:
* За заставой, в харчевне убогой,
* Все пропьют бедняки до рубля
* И пойдут, побираясь дорогой, И застонут…
И подхватив образ застонут, поэт построит на нем следующие три обращения. Первое - обращение-вопрос, но такой вопрос, ответ на который содержится в самой его постановке:
* Родная земля!
* Назови мне такую обитель,
* Я такого угла не видал,
* Где бы сеятель твой и хранитель
* Где бы русский мужик не стонал?
Всю эту часть, состоящую из трех обращений, мы воспринимаем как одно целое. Повторением слов стонет и стон и особой ритмико-мелодической организацией стиха создается слуховой образ плача-причитания, почти рыдания, в котором выражается глубочайшее со
* Стонет он по полям, по дорогам,
* Стонет он по тюрьмам, по острогам,
* В рудниках, на железной цепи;
* Стонет он под овином, под стогом,
* Под телегой, ночуя в степи;
* Стонет в собственном бедном домишке,
* Свету божьего солнца не рад;
* Стонет в каждом глухом городишке,
* У подъезда судов и палат.
Это одно сложное предложение, распадающееся на четыре мелодических отрывка, границы между которыми обозначены точкой с запятой. Этот знак, так же как и точка, требует нисходящей мелодии, т. е. понижения голоса. Внутри каждого отрывка - однородные члены предложения, каждый из которых несет на себе логическое ударение. Значит, почти все слова в этом предложении произносятся одинаково сильно. Четыре нисходящие мелодии и двенадцать логических ударений создают своеобразный высокий мелодический моиотон. Следующая часть начинается двумя восклицаниями: «Волга! Волга!» На этой высокой ноте с еле заметным понижением читаются заударные слова:
* Весной многоводной
* Ты не так заливаешь поля,
* Как великою скорбью народной
* Переполнилась наша земля.
На этих словах голос обрывается на самой высокой ноте, а дальше идет мелодический «перелом»: продолжительная пауза, резкое понижение голоса и обобщающие слова: «Где народ, там и стон…» самые мрачные в стихотворении - читаются на самой низкой ноте. Последнее обращение («Эх, сердечный!») снова читается на восходящей мелодии.
Такой мелодический рисунок вместе с размером стихотворения (анапест) является средством создания возвышенного образа народа и выражает высокий эмоциональный накал в переживаниях лирического героя, вызванных размышлениями о судьбах народа.
Слуховой образ плача подчиняет себе все другие образы. Благодаря ему мы не чувствуем речевой пестроты. Образ мужики - русский мужик - русский народ создается словами разных речевых стилей: армячишка, котомка, лапти, кош ли, а рядом - пилигримы тюрьма, острог, овин, стог, телега, домишко, городишко, а рядом - обитель, сеятель, хранитель. И «низкие» слова «подчиняются» высокому интонационно-мелодическому и ритмическому строю стихотворения, теряют свое бытовое значение и приобретают особую художественную функцию: служат средством создания возвышенного трагического образа русского народа.