Пьеса «Гроза» стала переломным моментом в творчестве А. Н. Островского. В ней писатель проанализировал реальное состояние того патриархального мира, который он с такой любовью и надеждой воспевал в предыдущих пьесах. Передовые современники Н. А. Островского, и прежде всего Н. А. Добролюбов, увидели в ней всю народную Россию на переломе, на пороге новой исторической эпохи.
Островский как художник является глубоким реалистом. Создавая свои произведения, он руководствовался принципом, что «драматические произведения есть не что иное, как драматизированная жизнь». Может быть, поэтому герои его пьес нам частенько кого-то напоминают: и Кабаниха, и Дикой, и Тихон, и Борис… Только вот катерины встречаются не так часто! Добролюбов назвал Катерину «лучом света в темном царстве». «Темным царством» он считал мир бессмысленного самодурства и страданий «наших младших братии», «мир затаенной, тихо вздыхающей скорби», мир, где «наружная покорность и тупое, сосредоточенное горе, доходящее до совершенного идиотства и плачевнейшего обезличения», сочетаются с «рабской хитростью, гнуснейшим обманом, бессовестнейшим вероломством».
Действие пьесы происходит в городе Калинове, на берегу Волги. И это очень важно, что Катерина появилась не откуда-то извне, а сформировалась в калиновских условиях. Именно в душе женщины из обычного российского города рождается новое отношение к миру, новое чувство, еще неясное самой героине. «Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!.. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю». Это. просыпающееся чувство личности. В лице героини оно естественным образом принимает не форму гражданского протеста (это было бы неправдоподобно, учитывая понятия и образ жизни купеческой жены), а форму любви. Любовь и воля нераздельно сливаются в ее сознании. Стремление к воле, поселившееся в ее душе, Катерина воспринимает как нечто гибельное, противоречащее ее собственным, вполне патриархальным представлениям о жизни. Протест Катерины также идет вразрез с ее идеальным представлением о нравственности, и в этом ее трагедия.
Мы знакомимся с Катериной в тот момент, когда в ее сердце уже зародилась любовь к Борису, но она еще отчаянно старается сохранить добрые отношения со своим мужем. Мы пока не знаем Катерину, но уже сочувствуем ей, потому что диалог между ее мужем и свекровью заставляет нас содрогаться от ужаса. Тихон выглядит совершенно бесхарактерным, хотя и не злым, не смеющим ничего сказать, а уж тем более сделать, вопреки матери. Кабаниха же производит впечатление абсолютно темной, злой, деспотичной женщины. Мы сразу же можем представить себе положение Катерины в этом семействе. Кабаниха ругает сына за то, что жена его не боится.отвечает ей совершенно правильно, только как-то неуверенно (так неуверенно, что мы не ждем от него защиты для Катерины): «Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит». Эта реплика вызывает просто взрыв гнева у его матери: «Как зачем бояться? Как зачем бояться? Даты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно: какой же это порядок-то в доме будет!» Тихон не перечит, и здесь он выглядит настолько жалким и ничтожным, что мы понимаем: он не так безвреден, как кажется, потому что молчаливо поддерживает мать в ее самодурстве. Катерина терпит, но это не то терпение, которое заканчивается привычкой. Нет, в каждой ее сдержанной реплике чувствуется такая сила характера, что мы понимаем: Катерина никогда не смирится с оскорблениями и не привыкнет к своему положению — рано или поздно она вырвется из него. Она никогда не жалуется, но свекровь чувствует в ней что-то непонятное и враждебное. Видимо, поэтому она всеми силами старается натравить сына на жену. И Тихон покорно наказывает Катерине, чтобы она без него «в окна глаз не пялила» и «на молодых парней не заглядывалась». Он прекрасно знает, что его жена не из тех, кто «в окна глаза пялит», видит, что оскорбляет ее этими словами, но состояния ее до конца понять не может. Он также не в силах постичь ее неожиданного душевного порыва, когда она прижимается к нему и ласкает его. Он как будто мимо ушей пропускает ее слова-причитания: «Ах, беда моя, беда!.. Куда мне, бедной, деться! За кого мне ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!» Нет, за Тихона не ухватишься. У него одна радость — исчезнуть с материнских глаз и где-нибудь не стороне предаться разгульной жизни. Очевидно, что он поступает так всякий раз, когда есть возможность, и при этом совесть его не мучает, в отличие от Катерины, которая даже мысль о другом мужчине считает тяжким грехом. Еще ничего не было, а она уже угрызается, просит мужа взять с нее какую-нибудь страшную клятву: «…чтобы не смела я без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтобы и думать я не смела ни о ком другом, кроме тебя». Интересно, что клятва эта напоминает наставление самого Тихона о том, чтобы она «на молодых парней не заглядывалась», но те слова оскорбительны, потому что в них содержится ни на чем не основанное подозрение, а здесь Катерина чувствует свою вину. Другое дело — Варвара, которая советует Катерине скрывать свою любовь к Борису: «А по-моему — делай что хочешь, только бы шито да крыто было». Но она не чувствует характера Катерины: «Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу». В пьесе нет ни одного человека, способного понять, что творится в душе этой женщины. Невозможно представить, чтобы кому-нибудь из них, как Катерине, пришло в голову задуматься, «отчего люди не летают так, как птицы?» Никто из них никогда не захочет «разбежаться, поднять руки и полететь». Борис, которому посчастливилось быть любимым такой женщиной, тоже бескрылый. Он мог бы стать ее спасителем, ведь она, узнав, что он едет в Сибирь, просит забрать ее с собой. Но Борис материально зависит от своего дяди Дикого, мало чем отличающегося от Кабанихи. Дикой и Кабаниха сговорились отправить его в Сибирь и никогда не дадут ему взять с собой Катерину. Борис не стоит Катерины, которая и полюбила-то его от безысходности. Больше всего он боится по
Смерть становится для Катерины избавлением. Был ли это протест? Можно понимать и так, но, скорее, это — отчаянное стремление вырваться из «темного царства», давившего и душившего ее самобытную личность. Протест должен был возникнуть у читателей и зрителей пьесы, которым следовало, по мнению Добролюбова, задаться вопросом: «Но ведь есть же какой-нибудь выход из этого мрака?» Сам Добролюбов предлагает нам оглянуться вокруг себя и обратить «свои требования к самой жизни, так вяло и однообразно плетущейся вокруг нас». В пьесе Островского эту попытку могла совершить только Катерина, и за это мы и называем ее «лучом света в темном царстве».А. Н. Островский написал много пьес о купечестве. Они настолько правдивы и ярки, что Добролюбов называл их «пьесами жизни». В этих произведениях жизнь купечества описывается как мир затаенной, тихо вздыхающей скорби, мир тупой, ноющей боли, мир тюремного, гробового молчания. А если и появляется глухой, бессмысленный ропот, то он замирает уже при своем рождении. Свою статью, посвященную разбору пьес Островского, критик Н. А. Добролюбов назвал «Темное царство». Он высказал мысль о том, что самодурство купечества держится только на невежестве и покорности. Но выход будет найден, потому что в человеке нельзя уничтожить стремление жить достойно.
«Кто сумеет бросить луч света в безобразный мрак темного царства?» — спрашивал Добролюбов. Ответом на этот вопрос послужила новая пьеса драматурга «Гроза».
Написанная в 1860 году, она и духом своим, и названием как бы символизировала процесс обновления общества, которое стряхивало с себя оцепенение. Гроза издавна была олицетворением борьбы за свободу. И в пьесе это не только явление природы, а яркий образ внутренней борьбы, начавшейся в темной жизни.
В произведении много действующих лиц. Главным из них является Катерина. Образ этой женщины не только самый сложный, он резко отличается от всех других. Недаром критик назвал ее «лучом света в темном царстве». Чем же так отличается Катерина от других «жителей этого царства»?
В этом мире нет свободных людей! Ни самодуры, ни их жертвы такими не являются. Здесь можно обманывать, как Варвара, но жить по правде и совести, не кривя душой, нельзя.
Хотя Катерина воспитывалась в купеческой семье, дома она «жила, ни о чем не тужила, точно птичка на воле». Но после замужества эта свободная натура попала в железную клетку самодурства.
В доме родителей Катерины всегда было много странниц и богомолок, рассказы которых (да и вся обстановка в доме) сделали ее очень религиозной, искренне верящей в заповеди церкви. Неудивительно, что свою любовь к Борису она воспринимает как тяжкий грех. Катерина в религии — «поэт» (по выражению одного горьковского героя), наделена ярким воображением и мечтательностью. Слушая различные истории, она как бы видит их наяву. Ей часто снились райские сады и птицы, а когда входила в церковь, видела ангелов. Даже речь ее музыкальна и напевна, напоминает народные сказания и песни.
Однако религия, замкнутая жизнь, отсутствие выхода для ее незаурядной натуры способствовали пробуждению в Катерине нездоровой чувствительности. Поэтому, когда во время грозы она услышала проклятия полоумной барыни, то стала молиться. Когда же увидела на стене рисунок «геенны огненной», нервы не выдержали, и она призналась Тихону в своей любви к Борису.
Ее религиозность даже как-то оттеняет такие черты, как стремление к независимости и правде, смелость и решительность. Самодур Дикой и вечно попрекающая и жующая родных Кабаниха никогда не способны понять других людей. В сравнении с ними или с бесхарактерным Тихоном, лишь иногда позволяющим загулять на несколько дней, с ее возлюбленным Борисом, неспособным оценить истинную любовь, характер Катерины становится особенно привлекательным. Она не хочет и не может обманывать и прямо заявляет: «Обманывать-то я не умею; скрыть-то я ничего не могу». Любовь к Борису — это все для Катерины: тоска по воле, мечты о настоящей жизни. И во имя этой любви она вступает в неравный поединок с «темным царством». Она не воспринимает свой протест как возмущение против целой системы, даже не задумывается об этом. Но так устроено «темное царство», что любое проявление независимости, самостоятельности, достоинства личности воспринимается им как смертный грех, как восстание против основ господства самодуров. Именно поэтому пьеса кончается смертью героини: ведь она не только одна, но и раздвоена внутренним сознанием своего «греха».
Гибель смелой женщины — это не крик отчаяния. Нет, это нравственная победа над «темным царством», сковывающим ее и других свободу, волю, разум. Самоубийство, по учению церкви, — непрощаемый грех. Но Катерина уже не боится этого. Полюбив, она заявляет Борису: «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда». А последними ее словами были: «Друг мой! Радость моя! Прощай!»
Можно оправдывать или обвинять Катерину за ее трагическое решение, но нельзя не восхищаться цельностью ее натуры, жаждой свободы, решимостью. Смерть ее потрясла даже таких забитых людей, как Тихон, который в глаза обвиняет мать в гибели жены.
Значит, поступок Катерины был действительно «страшным вызовом самодурной силе». Значит, в «темном царстве» способны рождаться светлые натуры, которые своей жизнью или смертью могут осветить это «царство».