Наиболее непосредственно и прямо цели А.Н.Островского, его идеология воплощаются в реалистических пьесах, овеянных в той или иной мере романтикой, в таких как "Доходное место", "Гроза" и "Бесприданница"
Здесь прекрасен сам предмет изображения — ведущие положительные герои. Той же цели, устремляя читателей и зрителей к морально-прекрасному, служат и обличительно-сатирические пьесы Островского с полностью отрицательными героями; рисуя их духовно ограниченными, драматург по контрасту направляет чувства и мысли читателей и зрителей в идейно-профессивную, нравственно-позитивную сторону. После выхода из печати и постановки драмы Островского "Гроза" современники видели в ней призыв к обновлению жизни, к свободе, ведь написана она была в 1860 году, когда все ждали отмены в стране рабства, крепостного права.
В то же время герои пьесы не освящены высокими целями, конкретными идеями. Они живут, как завещали предки, по старинке, больше опираясь на обычаи, чем на логику мысли.
На фоне прекрасного пейзажа рисуется жизнь простого люда. Но вот картина природы начинает постепенно меняться: небо заволакивают тучи, слышны удары грома. Приближается гроза, но только ли в природе происходит это явление? Нет. Так что же все-таки подразумевается автором под грозой?
В этом названии скрывается глубокий смысл. Впервые это слово мелькнуло в сцене прощания с Тихоном. Он говорит: "... Недели две никакой грозы надо мной не будет". Тихону хочется хотя бы ненадолго избавиться от чувства страха и зависимости. Под грозой в произведении подразумевается страх и освобождение от него. Это страх, нагоняемый самодурами, страх возмездия за грехи. "Гроза-то нам в наказание посылается", — поучает Дикой Кулигина. Власть этого страха распространяется на многих героев драмы и не проходит даже мимо Катерины. Катерина религиозна и считает грехом то, что она полюбила Бориса. "Я и не знала, что ты так грозы боишься", — говорит ей Варвара. "Как, девушка, не бояться! — отвечает Катерина. — Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть вдруг застанет, какая ты есть, со всеми твоими грехами..." Один лишь механик-самоучка Кулигин не боялся грозы, видел в ней зрелище величественное и красивое, но вовсе не опасное для человека, который легко может унять ее разрушительную силу с помощью простейшего шеста-громоотвода. Обращаясь к толпе, объятой суеверным ужасом, Кулигин говорит: "Ну чего вы боитесь, скажите на милость? Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой!.. У вас все гроза!.. Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ... Я вот не боюсь".
Если в природе гроза уже началась, то в жизни по дальнейшим событиям видно ее приближение. Обыденность подтачивает разум, здравый смысл Кулигина; высказывает свой протест Катерина, хотя и бессознательны ее действия, но она не способна перешагнуть через консерватизм предков и сама решает свою судьбу; она бросается в Волгу. Во всем этом заключается главное значение реалистического символа, символа грозы. Однако он не однозначен. В любви Катерины к Борису есть что-то стихийное, природное, как и в грозе. Тем не менее в отличие от грозы любовь приносит радость, но у Катерины это не так, хотя бы потому, что она замужняя женщина. Но Катерина не боится этой любви, как не боится грозы Кулигин. Она говорит Борису: "... Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?" Гроза скрыта в самом характере героини, она сама говорит, что еще в детстве, кем-то обиженная, убежала из дома и уплыла одна в лодке по Волге.
Пьеса была воспринята современниками как острое обличение существующих в стране порядков. Добролюбов так говорил о драме Островского: "Пьеса Троза" есть, без сомнения, самое решительное произведение Островского... В "Грозе" есть что-то освежающее и ободряющее. Это "что-то" и есть, по нашему мнению, фон пьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкийжонец самодурства..."
В это верил и сам драматург, и его современники.
Преодолевая оскорбительную брань реакционной критики, притеснения царской цензуры, недоброжелательное отношение дирекции императорских театров, Островский с самых первых пьес и до конца своего творческого пути был демократическим драматургом-новатором, отстаивавшим теоретически и практически принципы критического реализма.
По его мнению, "реализм... есть не более не менее, как настоящее творчество, связанное с широкими обобщениями, с глубокой типизацией. Писатель, отображая действительность, утверждает положительные типы как "высшее выражение" современной ему жизни или обличает в ней отрицательное, узкоэгоистическое.
Разъясняя в 1850 году В. И. Назимову, попечителю Московского учебного округа, цель комедии "Свои люди — сочтемся!", драматург писал: "Мне хотелось-, чтоб именем Подхалюзи-на публика клеймила порок точно так же, как клеймит она именем Гарпагона, Тартюфа, Недоросля, Хлестакова и других".
Защищая реализм, Островский всегда критиковал натурализм. Его персонажи, как правило, отличаются глубиной и широтой обобщения. На это обратил внимание еще Добролюбов: Типы комедий Островского нередко заключают в себе не только исключительно купеческие или чиновничьи, но и общенародные черты".