Библия сама по себе много значила для Б. Л. Пастернака. В «Охранной грамоте» он писал: «Я понял, что, к примеру, Библия есть не столько книга с твердым текстом, сколько записная тетрадь человечества, и что таково все вековечное».
Поэтому интересны библейские мотивы в его творчестве. В романе «Доктор Живаго» получили воплощение как нравственные стороны евангельского учения, так и другие, связанные с главной идеей, принесенной Христом человечеству. «Смерти не будет», — так звучит один из авторских вариантов названия будущего романа. По мнению Пастернака, человек должен носить в себе идею бессмертия. Без этого он не может существовать. Юрий Живаго считает, что бессмертие будет достигнуто человеком, если он станет «свободен от себя» — примет на себя боль времени, примет все страдания человечества, как свои.
И значимо то, что основополагающий герой — не только медик, но и поэт. Сборник его стихотворений является результатом, итогом жизни. Это жизнь Юрия Живаго после смерти. В этом — бессмертие человеческого духа.
Еще одна тема, которая тревожит Пастернака, как и Достоевского. Это тема духовного воскрешения личности. Она очевидно вплетена в сложный романный ансамбль. Первые строки книги (похороны матери Юры, вьюжная ночь после погребения, переживания ребенка) — смысловой зачин этой темы. Позднее Юрию Андреевичу мнится, что он анонсирует поэму «Смятение» о тех днях, которые протекли между смертью Христа и его воскресением, о том пространстве и времени, когда шла борьба между воскресительной потенцией жизни и «черной земной бурей»: «И две рифмованные строчки преследовали его: «Рады коснуться /И надо проснуться».
Рады коснуться и ад, и распад, и разложение, и смерть, и, однако, совместно с ними рада коснуться и весна, и Магдалина, и жизнь. И — надо проснуться! Надо проснуться и стать. Надо воскреснуть».
А основополагающий герой романа воскресение понимает так:
«…Вот вы опасаетесь, воскреснете ли вы, а вы уже воскресли, когда родились, и этого не заметили». Доктор Живаго считает, что человек в других людях и есть личность человека, его бессмертие: «В других вы были, в других и останетесь. И к
Интересна в романе и мысль жизни как жертвы. Именно такой жизнью живут герои романа. Для Пастернака важна тема сострадающего тождества души одного человека другому, мысль о неизбежности отдать всего себя за людей. Симушка Тунцова в романе рассуждает: «…Адам хотел стать Богом и ошибся, не стал им, а теперь Бог становится человеком, чтобы сделать Адама Богом». Героям Пастернака присуща любовь к ближним. В «Охранной грамоте» автор писал, что «будущее человека есть любовь». И о главном герое романа так говорится: «…всю жизнь он старался относиться с любовью ко всем людям, не говоря уже о близких и семье». Есть ещё один герой — Микулицын, который, как и герои Достоевского, живет любовью к ближним. Это про него сказано в романе: «…он преступно добр, добр до крайности. Пошумит, покобенится и размякнет, рубашку с себя снимет, последнею коркою поделится».
В романе Пастернака можно выделить два уклада бытия: естественная жизнь людей (время) и сверхъестественная (вечность). Лишь в контексте вечности жизнь человека и всего человечества получает для писателя смысл. Все события романа, все персонажи то и дело проецируются на новозаветное предание, сопрягаются с вечным, будь то очевидный параллелизм жизни доктора Живаго с крестным путем, судьбы Лары с судьбой Магдалины, Комаровского — с дьяволом.
«Загадка жизни, загадка смерти» — над этой тайной бьется мысль автора «Доктора Живаго». И Пастернак разгадывает «загадку смерти» через жизнь в истории-вечности и в творчестве. Вот почему у гроба Живаго любящая его дама
ощущает «веяние свободы и беззаботности».
Этого писателя постоянно бесконечно трогало чудо жизни.
«Он никогда не утрачивал ощущения первичной красоты того, что нас непосредственно окружает. Этому Пастернак отдал свою жизнь, и это, собственно, его в ней держало. Но он никогда не обособлял себя от времени, просто пытался утвердить гармонию того существования, с которым он пришел в жизнь. Вот этим нам и дорог Пастернак. В этом залог его если не вечной, то, во всяком случае, длительной жизни.