Образ Татьяны Лариной — один из самых известных и неординарных женских образов в русской литературе. Знакомя читателя с Татьяной, Автор (я пишу слово “Автор” с большой буквы, поскольку в романе это — полноправное действующее лицо) спешит подчеркнуть, что “впервые именем таким” освящены страницы русского романа. И действительно, до выхода в свет романа “Евгений Онегин” ни в одном произведении это имя еще не встречалось. Стоит ли говорить, насколько оно стало знаменитым после появления романа! Татьяны стали появляться и в литературных произведениях, и в жизни (об этом можно судить по воспоминаниям современников Пушкина, которые отмечали необыкновенную популярность этого имени). Интересно, что у Татьяны Лариной нет прототипа: ее образ является вершиной гениального и вдохновенного вымысла художника.
Татьяна Ларина — любимая героиня А. С. Пушкина (“-я так люблю Татьяну милую мою”). Она становится и нашей любимой героиней, едва лишь мы знакомимся с ней. Татьяна поражает нас своей неординарностью, непохожестью
на кого. Она резко отличается от своей веселой и беспечной сестры. Недаром Онегин говорит Ленскому, что, будь он поэтом, выбрал бы именно Татьяну. Жаль, что Онегин не поэт: может быть, тогда задумчивой, молчаливой и романтичной девушке удалось бы завоевать его сердце. Однако Татьяна ему не близка. Он — столичный dandy, она — полудеревенская барышня, воспитанная в патриархальных русских традициях; он томится “душевной пустотой”, ее отличают “плоды сердечной полноты”; он — умеренный читатель “модных книг”, она — читательница по призванию (романы “ей заменяли все”). Таким образом, внутренний мир Татьяны, ее представления о жизни сформированы как патриархальными традициями, так и сюжетами чуть старомодных, “добайро-новских”, преимущественно французских, но и переводных английских романов. В тот миг, когда Онегин появляется на ее жизненном горизонте, Татьяна ждет возвышенной любви и готова влюбиться в кого угодно, лишь бы он походил на романического героя:
Давно ее воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала... кого-нибудь...
Она смотрит на Онегина сквозь литературную призму, поочередно примеряя на него разнообразные романные одежды и соответственно пытаясь “просчитать” дальнейшее развитие собственного сюжета, своей жизни. Она и себя видит то Клариссой, то Юлией, то Дельфиной — “героиней своих возлюбленных творцов”.
Татьяна — первая героиня в русской литературе, отважившаяся признаться молодому человеку в любви. В этом поступке сполна проявились ее самобытность и естественность: в то время не посчита
На протяжении сюжетного действия Татьяна полностью меняется внешне, сохраняя при этом все лучшие внутренние качества. В восьмой главе Онегин (и мы вместе с ним) встречает не уездную барышню, а блестящую столичную даму:
Она была нетороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех,
Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей...
Все тихо, просто было в ней.
Теперь ее трудно не заметить, и Онегин, пренебрегший в свое время “девочкой несмелой, влюбленной, бедной и простой”, не знает, как привлечь к себе ее внимание. Все его мысли заняты “равнодушною княгиней”, “неприступною богиней роскошной царственной Невы”. Однако есть в романе герой, который, в отличие от Онегина, любил Татьяну всегда, — это Автор. Все неизрасходованные запасы авторской нежности, сердечности и сочувственной, хотя и слегка насмешливой, интонации, которые по замыслу первой главы предназначались Онегину, достаются именно Татьяне. Из “девочки милой”, простодушие которой призвано оттенить цинизм главного героя, она шаг за шагом превращается в “милый идеал” Автора. Не в тот “модный идеал”, о котором в ночь перед Дуэлью пишет свои последние стихи Ленский, а в тот жизненный, национально-культурный и даже бытовой идеал, о котором сам Автор полушутя рассуждает в “Отрывках из Путешествия Онегина"”:
Мой теперь -хозяйка,
Мои желания -покой...
Татьяна отказывает Онегину, и мы, где-то в глубине души наслаждаясь ее победой, все-таки страдаем за нее: ведь она по-прежнему его любит. Кто-то осудит ее за этот отказ от любви в пользу патриархальной верности, но нужно понимать: Татьяна не была бы Татьяной, если бы поступила иначе. Цельность ее натуры никуда не исчезла: в глуши ли, в столице ли героиня все также “не ведает обмана”. Именно за это качество мы любим и уважаем ее.
В “Пушкинской речи” Ф. М. Достоевского Татьяна Ларина предстает олицетворением русского соборно-православного духа, тем идеальным сочетанием нравственной силы и христианского смирения, которое Россия может предложить всему миру.