Велико и прекрасно поэтическое наследие Пушкина, и одно из центральных, если не самое главное, мест занимает в нем роман в стихах “Евгений Онегин”. Особое значение романа для нас состоит в том, что поэт дал в нем сконцентрированное описание всех сторон русской действительности того времени. “В своей поэме он умел коснуться так многого, намекнуть о столь многом, что принадлежит исключительно к миру русской природы, к миру русского общества! “Онегин” можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением”,— писал Белинский.
Как полно и вместе с тем художественно обрисован светский Петербург и Петербург трудовой, ярко предстает патриархально-дворянская Москва, поместная деревня и панорама всей Руси: “селенья, грады и моря”, общественная жизнь и частный семейный быт, театры, балы, народные святочные гаданья, работа крепостных девушек в саду помещичьей усадьбы, кутящая “золотая” молодежь в модном столичном ресторане и крестьянин, едущий на дровнях по первому снегу, прекрасные пейзажи времен года и многое, многое другое.
Ничего, хоть сколько-нибудь подобного такому широчайшему охвату всех сторон русской жизни не было еще ни в одном произведении русской литературы до Пушкина.
“Евгений Онегин” — роман о пушкинском сегодняшнем дне, о людях пушкинского поколения и их судьбах. В образе Евгения Онегина наиболее полно отразились черты, которые являлись отличительными для молодежи начала XIX века.
В светской обстановке постоянного лицемерия, неверной дружбы и игры в любовь, где жизнь “однообразна и пестра, и завтра то же, что вчера”, не могли быть счастливы люди с совестью и острым умом. Разочарование толкает Онегина на бегство в деревню, подальше от светской суеты, к “уединенным полям, прохладе сумрачной дубравы, журчанью тихого ручья”, но и здесь он не находит дела, способного увлечь его, и очень скоро убеждается,
“Что и в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни балов, ни стихов”.
Другой представитель молодежи начала XIX века — Владимир Ленский. Пылкий и восторженный романтизм Ленского — явление в своем роде не менее характерное для передовой молодежи пушкинского времени, чем охлаждение и скептицизм Онегина. “Возвышенные чувства” и “девственные мечты” Ленского, его наивная вера в мир совершенства — результат полной оторванности от реальной русской действительности, к встрече с которой Владимир был совершенно не приспособлен, за что и поплатился жизнью.
Однако Россия — это не только две столицы, и поэта не может удовлетворить показ лишь светского дворянства. Он ведет нас в провинцию и рисует широкую панораму российской помещичьей жизни. Но и это, в основном, затхлое болото, как, например, доставшееся Евгению по наследству родовое гнездо,
“Где деревенский старожил
Лет сорок с ключницей бранился,
В окно смотрел и мух давил”.
Даже в семье Лариных, которую Пушкин описывает с определенной симпатией, ощущается та же затхлая атмосфера. Сам бригадир Дмитрий Ларин “...был добрый малый,
В прошедшем веке запоздалый;
Но в книгах не видал вреда;
Он, не читая никогда,
Их почитал пустой игрушкой...”
Что же вызывает тогда сочувствие и даже симпатию Пушкина к такой заурядной мелкопоместной дворянской семье? Ответ один: ее патриархальные порядки и быт тесно связаны с образом жизни народа. Сам Пушкин, истинно народный поэт, относится ко всему народному с глубокой любовью и нежностью. Вот почему семья Лариных, где с благоговением предавались “привычкам милой старины”, идеализиро
Эту же свою привязанность ко всему народному, к русскому Пушкин переносит и на Татьяну, свой самый любимый женский образ, в чем неоднократно и сам признается. Любит он ее за близость к простому народу, за русскую душу, за национальную гордость. Пушкин вывел в образе Татьяны идеал русской женщины, в которой “все тихо, просто”, женщины с чувствительной душой и горячим любящим сердцем. Татьяна необычна в дворянской среде, и все же это типичный образ, так как она — человек русский всем своим существом. Это и отличает ее от Онегина и Ленского, давая ей большие преимущества перед ними. “...У ней и в отчаянии, и в страдальческом сознании, что погибла ее жизнь, все-таки есть нечто твердое и незыблемое, на что опирается ее душа. Это ее воспоминания детства, воспоминания родины, деревенской глуши... И этого не мало... Тут соприкосновение с родиной, с родным народом”.
Прослеживая жизненный путь своей героини, Пушкин вновь возвращает нас во вторую столицу России, в Москву, на рауты, в салоны величавых дворцов, к обществу, где порядочным человеком считается тот,
“Кто в двадцать лет был франт иль хват,
А в тридцать выгодно женат;
Кто в пятьдесят освободился
От частных и других долгов,
Кто славы, денег и чинов
Спокойно в очередь добился”.
И вновь встают перед читателем картины жизни “светской черни”, тонко подмеченные и выведенные Пушкиным в романе.
Однако, говоря о “Евгении Онегине” как о романе-энциклопедии, где отразились все характерные черты жизни России начала XIX века, нельзя не вспомнить о X главе произведения, в которой дана широкая панорама политической жизни страны того времени и которую Пушкин не смог опубликовать и даже был вынужден зашифровать ее по политическим и цензурным соображениям. Как можно было напечатать в России стихи, где с презрением показан и едко высмеян сам государь-император?
“Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда”.
Но даже не это самое существенное. Главным является то, что Пушкин поэтически, образно и одновременно четко и крайне предметно показал общественный подъем, новые веяния, проникающие в тюрьму российской действительности после угрозы двенадцатого года. Пушкин рисует среду декабристов, с которыми близко общался:
“Тут Лунин дерзко предлагал
Свои решительные меры
И вдохновенно бормотал.
Читал свои Ноэли Пушкин,
Меланхолический Якушкин,
Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал”.
Энциклопедия романа, его огромное познавательное значение для последующих поколений Белинский считал основной чертой, которая и обеспечит роману Пушкина бессмертие: “Пусть идет время и приводит с собой новые потребности, новые идеи, пусть растет русское общество и обгоняет “Онегина”, как бы далеко оно ни ушло, но всегда будет оно любить эту поэму, всегда будет останавливать на ней исполненный любви и
благодарности взор”.