Лирические отступления и их место в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин»
Жанровое своеобразие романа: «не роман, а роман в стихах - дьявольская разница». Преобладание лирического начала в романном повествовании. Главенствующая роль автора в романе. Автор как лирический центр повествования.
Лирические отступления представляют автора как героя собственного романа и воссоздают его биографию. Биографический пунктир отступлений: первая глава - рассказ о молодости и упоминание о южной ссылке, шестая - прощание с молодостью, восьмая - рассказ о лицейских годах. Субъективный мир автора в лирических отступлениях.
От «А» до «Я»: тематический диапазон лирических отступлений. Роль лирических отступлений в создании художественного образа эпохи. Соединение в романном повествовании эпической широты и лирической субъективности. «Евгений Онегин» - «энциклопедия русской жизни» от первого лица.
Лирические отступления и пейзажные фрагменты повествования: объективная «прозаичность» и субъективная «поэтичность» картин русской природы.
Лирические отступления на «литературные» темы: проблемы современной Пушкину литературы (вопросы жанровых предпочтений, иноязычных заимствований, взаимодействия европейской и русской литературы и т. д.) на страницах романа. Романтизм и романтики в ироническом свете авторского повествования.
Лирические отступления как литературная биография «Евгения Онегина»: воссоздание истории создания романа на страницах романа. Автор как читатель собственного романа («пересмотрел все это строго...», «пора мне... пятую тетрадь / От отступлений очищать»). Возможные, но нереализованные пути развития романного действия. «Планы» и «черновые наброски» будущихпроизведений в романе. Лирические отступления - важнейший способ построения «свободного романа».
Обращения к читателю в лирических отступлениях. Образ читателя на страницах романа. «Роман требует болтовни»: эффект свободного диалога с читателем.
«Роман автора» и «роман героев» в «Евгении Онегине»: лирическое авторское повествование вбирает в себя историю героев, выводя на первый план подлинного главного героя романа - его создателя.
«Уж не пародия ли он?»: Онегин в кругу литературных героев эпохи
Широта и разнообразие «книжного мира» в романе. Основные аспекты литературной полемики на страницах романа. Круг чтения героев и автора. «Литературность» всех героев романа: пушкинские персонажи представлены на фоне важнейших литературных типов эпохи в сопоставлении или противопоставлении с ними.
«Байроновская» тема в романе: Байрон как литературный «оппонент» автора (глава первая, строфа LVI) и один из немногих любимых писателей Онегина («Он из опалы исключил / Певца Гяура и Жуана»). Онегин и байронически
Онегин и байроновский Чайльд-Гарольд в авторском сопоставлении (главы первая и четвертая):
Как Child-Harold, угрюмый, томный,
В гостиных появлялся он.
Прямым Онегин Чильд Гарольдом
Вдался в задумчивую лень.
Онегин как пародийная проекция Чайльд-Га-рольда в восприятии Татьяны (глава седьмая):
...Что ж он? Ужели подражанье,
Ничтожный призрак, иль еще
Москвич в Гарольдовом плаще,
Чужих причуд истолкованье...
Онегин как литературный «двойник» Байрона: «Певцу Гюльнары подражая...» (глава четвертая) - отсылка к Байрону как автору поэмы «Корсар» (Гюльнара - имя героини поэмы).
Онегин и Грандисон: пушкинский «байронический» герой на фоне уныло-добродетельного положительного героя сентиментального романа Ричардсона. Онегин как Грандисон в восприятии Татьяны и как антитеза Грандисону в интерпретации автора:
Но наш герой,.кто б ни был он,
Уж верно был не Грандисон.
Онегин как целая вереница литературных типов в восприятии Татьяны (глава третья):
Любовник Юлии Вольмар,
Малек-Адель и де Линар,
И Вертер, мученик мятежный,
И бесподобный Грандисон... -
Все для мечтательницы нежной...
В одном Онегине слились.
Онегин и Мельмот: Мельмот - герой романа английского писателя Ч. Метьюрина «Мельмот-скиталец» (выдержанного в жанре «романа ужасов»); Мельмот - очередной «прототип» Онегина в восприятии Татьяны (глава третья) и одна из возможных масок Онегина в оценке петербургского света (глава восьмая):
Чем ныне явится? Мельмотом,
Космополитом, патриотом,
Гарольдом, квакером, ханжой,
Иль маской щегольнет иной?
«Грибоедовская» тема в романе и спектр литературных связей «Евгения Онегина» с комедией «Горе от ума».
Онегин и Чацкий:
Он возвратился и попал,
Как Чацкий, с корабля на бал.
Двойственный статус заглавного героя в романе: Онегин - «приятель» автора («Онегин - добрый мой приятель»), живой человек со своей драматической судьбой, и Онегин - условный литературный персонаж («мой герой»). Образ Онегина в романе - многоликая тень разнообразных литературных героев романтической эпохи, поле пересечения многочисленных литературных ассоциаций. Изображение Онегина на фоне литературных героев из произведений самых разных писателей - способ подчеркнуть «литературность» доброго приятеля автора.