Но искра пламени иного
Реализм романа «Евгений Онегин» проявился во всестороннем изображении человека, его интеллектуальной, психологической и нравственной жизни. Общественная жизнь, среда и внутренний мир человека изображены в «Евгении Онегине» в их взаимных связях и в удивительно гармонической пропорциональности. Пушкин передает психологические переживания героев романа, но без углубления и психологию. В меру необходимости освещает он духовный мир своих героев, умственную жизнь эпохи. Вместе с тем Пушкин показывает человека в развитии, в процессе его жизни и притом как человека социально обусловленного, конкретно-исторического.
По поводу этой строфы Н. Л. Бродский питает: «Все фрагменты – прямой антитезис официальной казенно-патриотической истории Отечественной войны. Неподготовленность страны к войне, всяческая расхлябанность, случайность вроде зимы, бескультурье и азиатский политически строй, символизируемый «русским богом», иронически при водятся как причины отступления в войне с Наполеоном, «Остервенение народа» надо понимать так же, как понимал его Грибоедов в плане драмы «1312 год»: народные массы – единственная сила, со страшным напряжением ВЦ несшая годы войны и нанесшая заключительный удар врагу».
Остервенение народа, Барклай, зима иль русский бог?
В десятой главе дана, по отзыву Вяземского, «славная хроника» возникновения движения декабристов, раскрывается пушкинская концепция истории: России первой четверти XX в., являющаяся как бы продолжением его исторических заметок 1822 г. Заметки обрываются на упоминании о новейшем Калигуле – Павле; с образа Александра начинаются дошедшие до пас строфы десятой главы. Характеристика Александра 1 дается в Духе эпиграмм Пушкина. Третья строфа обращена к войне 1812 г.:
Итак, славную хронику движения декабристов Пушкин начинает с момента войны 1812 г. и последовавших за лей событий. Как известно, многие декабристы также связи ли возникновение политического заговора в среде передовой дворянской молодежи с патриотическим подъемом, охватившим русский народ в годы смертельной борьбы Наполеоном за независимость родины. Антикрепостнические настроения народных масс также нашли свое отражение в движении декабристов. В девятой строфе Пушкин указывает на значение для декабристов национально-освободительного движения в Испании, Италии и Греции, но усиление международной реакции, возглавляемой Священным союзом
Гроза двенадцатого года настала – кто тут нам помог?
Термин «исторический роман» Пушкин применял к такому роману, в котором «романическое происшествие без насилия входит в раму обширнейшую происшествия исторического». Такой «рамой обширнейшей происшествия исторического» и явилась десятая глава, рисующая время и движение декабристов. С включением ее «Евгений Онегин» получил бы, на взгляд критики и читателя, все жанровые признаки исторического романа. Да и сама действительность, изображенная в «Евгении Онегине», столь животрепещущая в середине 20-х годов, к 1830 г. отошла для Пушкина в недавнее прошлое. Начатый в 1823 г. как роман о современности, «Евгений Онегин» в 1830 г. дописывался уже в значительной мере как роман исторический.
От романтической поэмы роман Пушкина отличается тем, что в нем широко дан бытовой фон; от нравоучительных бытовых романов 20-30-х годов – глубиной психологического анализа, решением нравственных проблем без назойливого дидактизма; от психологического романа романтической школы – строгой исторической конкретностью и реалистической живописью.
пишет:
Уже издавна может быть…
В десятой главе Онегин должен был стать участником Движения декабристов. В этой главе и в «Путешествии Онегина» завязывалась новая общественно-политическая Коллизия вокруг определенного исторического события. С изображения «романического происшествия» па фоне нравов и быта дворянского общества конца 10-х – начала 1!0-х годов внимание Пушкина переключалось на изображение «исторического происшествия» – движения декабристов, в котором должен был принять участие старый герой. «Евгений Онегин» – реалистический роман нравов – перерастал в исторический роман.
Тот факт, что Пушкин в 1829-1830 гг. вынашивает идею исторического романа о декабристах, подтверждается и отрывком из так называемой «Повести 0 прапорщике Черниговского полка». Характерно, что хронологически и эта повесть начинается с весны 1825 г., до которой доходит повествование «Евгения Онегина» и с которой, следовательно, должна была начаться в романе тема о декабристах.