Современное звучание романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»

Михаил Булгаков, автор, чье творчество многие годы отражает острые проблемы современности, сравнительно недавно стал доступен широкому кругу читателей. И те вопросы, которые в необычной, мистико-фантастической форме поднимает автор в романе «Мастер и Маргарита», так же актуальны сейчас, как и в то время, когда роман был написан, но не появился в печати.

Атмосфера Москвы, самобытного и неповторимого ее мира, где с первых страниц романа переплетаются судьбы героев, захватывает читателя, и звучит вечный вопрос о противоборстве и единении Добра и Зла в эпиграфе произведения. И умение автора на фоне мелочности и низости быта, измен и трусости, подлости и взяточничества покарать или великодушно простить, поставить глобальные проблемы рядом с самыми незначительными - вот то, что заставляет читателя вместе с автором любить и восхищаться, порицать и наказывать, верить в реальность необыкновенных событий, принесенных в Москву Князем Тьмы и его свитой.

Булгаков одновременно открывает и страницы быта Москвы, и фолиант истории: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой» входит на страницы романа прокуратор Иудеи Понтий Пилат, «тьма, пришедшая со Средиземного моря», накрывает ненавидимый прокуратором город, исчезает все в грохоте грозы над Ершалаимом, совершается казнь на Лысой горе… Казнь Добра, казнь, открывающая во всей наготе своей худший порок человечества - трусость, за которым стоит и жестокость, и малодушие, и предательство. Это казнь Иешуа Га-Ноцри, Христа, возвышение через страдание и прощение - не так ли предстает перед читателем в романе ведущая нить его - любовь Мастера и Маргариты? И трусость жестокого прокуратора, и расплата его за малодушие и низость - не воплощение ли это всех тех пороков московских взяточников, подлецов, прелюбодеев и трусов, наказанных всемогущей рукой Воланда?

Но если Добро в романе - это свет и покой, прощение и любовь, то что же такое Зло? Воланд и его свита играют роль наказующей силы, и сам Сатана в романе - судящий Зло, но и карающий Злом. Что же и кто же то Зло, которое сатирически и фантастически изображает Булгаков?

Начиная с домоуправа Никанора Ивановича, смешного своей показной порядочностью, на самом же деле «выжиги и плута», автор описывает «Дом Грибоедова», изобличая литераторов, и, наконец, переходит к зрелищному сектору - под пером искусного писателя съеживается, словно опадает «прах», как на балу у Сатаны, с фигур «власть предержащих». И открывается их истинная личина - пороки шпионства, доносительства, обжорства витают над великим городом - тоталитарной Москвой. Фантастические аллегории незаметно приводят читателя к критическому моменту - балу у Сатаны в ночь весеннего полнолуния. «И было в полночь видение в саду…» Так заканчивается описание грибоедовского ресторана под отчаянные крики «Аллилуйя!». Наказанию пороков предшествует внезапно открывшаяся на балу правда: волной вливаются «гости» Сатаны - «короли, герцоги, самоубийцы, висельники и сводницы, доносчики и изменники, сыщики и растлители», волной льется общемировой порок, пенясь в бассейнах с шампанским и коньяком, безумствуя от оглушительной музыки оркестра Иоганна Штрауса; пульсируют под тысячами ног массивные мраморные, мозаичные и хрустальные полы в диковинном зале. Наступает тишина - близится момент расплаты, суда Зла над Злом, и, как итог кары, звучат над залом последние слова: «Кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья». Умирает порок, истекая кровью, чтобы воскреснуть в завтрашнем дне, ибо нельзя убить Зло Злом, как нельзя искоренить вечное противоречие этой борьбы, покрытой таинством лунных ночей…

И эти поэтические, лирические, наполненные фантастикой, залитые серебряным светом или шумящей грозой лунные ночи - неотъемлемая часть ткан

и романа. Каждая ночь полна символов и таинств, самые мистические события, пророческие сны героев происходят в лунные ночи. «Прячущаяся от света таинственная фигура» навещает в клинике поэта Бездомного. Охвачено мистикой и возвращение Мастера. «В комнату ворвался ветер, так что пламя свечей в канделябрах легло, распахнулось окно, и в далекой высоте открылась полная, но не утренняя, а полночная луна. От подоконника на пол лег зеленоватый платок ночного света, и в нем появился ночной Иванушкин гость», извлеченный темной и властной силой Воланда. И как не имеет покоя в лунные ночи Мастер, так и герой Иудеи, всадник Понтийский Пилат, терзает двенадцать тысяч лун за ошибку, совершенную в одну ночь. Ночь, произошедшую две тысячи лет назад, ночь, когда «в полутьме, на ложе, закрываемом от луны колонной, но с тянущейся лунной лентой от ступеней крыльца к постели» прокуратор «потерял связь с тем, что было вокруг него в действительности», когда осознал порок своей трусости, впервые тронулся по светящейся дороге и пошел по ней вверх прямо к луне. «Он даже рассмеялся во сне от счастья, до того все сложилось прекрасно и неповторимо на прозрачной голубой дороге. Он шел в сопровождении Банги, а рядом с ним шел бродячий философ. Они спорили о чем-то очень сложном и важном, ни в чем не сходились, и ни один из них не мог победить другого. Казни не было! Не было. Вот в чем прелесть этого путешествия вверх по лестнице луны». Но тем страшнее было пробуждение отважного воина, не струсившего в Долине Дев, когда яростные германцы чуть не загрызли Крысобоя-Великана. Тем ужаснее было пробуждение игемона. «Банга зарычал на луну, и скользкая, как бы укатанная маслом, голубая дорога перед прокуратором провалилась». И исчез бродячий философ, произнесший слова, решившие через тысячелетия искупления греха судьбу прокуратора: «Я прощаю тебя, шемон». Через тысячелетия Мастер встретил своего героя и одною последней фразой закончил роман: «Свободен! Свободен! Он ждет тебя!»

Снисходит прощение на души, искупившие грех страданием и самоотвержением. Дарован не свет, но покой любви Мастера и Маргариты, необыкновенному чувству, пронесенному героями через все препятствия жизни. «Кто сказал, что нет на свете настоящей, вечной, верной любви?» В одно мгновение полюбила Маргарита Мастера, долгие месяцы разлуки не сломили ее, и единственно ценным было для нее в жизни не благосостояние, не блеск всех удобств, которыми она обладала, а обгоревшие страницы «грозы над Ершалаимом» да засохшие среди них лепестки розы. И необыкновенная свобода гордости, любви, справедливости Маргариты, чистота и честность Мастера дали влюбленным «дивный сад» или «вечный приют». Но где это? На земле? Или в тех таинственных измерениях, где совершалось торжество бала Сатаны, где в ночи летела обнаженная Маргарита над «водным зеркалом, в котором проплывала вторая луна»?

Лунная ночь объединяет таинства, стирает границы пространства времени, она страшна и упоительна, беспредельна и таинственна, весела и грустна… Грустна для того, кто страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз. «Это знает уставший. И он без сожаления покидает туман земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его». А ночь безумствует, «лунный» путь вскипает, из него начинает хлестать лунная река и разливается во все стороны. Луна властвует и играет, луна танцует и шалит». Она обрушивает потоки света на землю, скрывает перевоплощение Воланда, оставляющего мир людей, совершившего свою миссию на земле, властной рукой нанесшего удар Злу. Оставляет землю олицетворяющий собою тьму, как оставлял ее две тысячи лет назад бродячий философ, со смертью унесший с собою свет. Но на земле продолжается вечная борьба Добра и Зла, и вечное их единство остается незыблемо.