«Памятник» (так часто называют стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...») Пушкина внешне очень похож на «Памятник» Державина, но в них есть и серьёзные различия. Пушкин пишет проще, и его идеал памяти лежит более в памяти народной, нежели чем в отстранённой от всего света славе полубога-олимпийца, призываемой Державиным. Кроме этого, свою славу Державин полагает распространённой лишь среди славян, в то время как Пушкин точно знает, что его будут помнить и чтить даже такие народы, которые в его время находились в диком состоянии. Оба поэта возносятся над толпой. но если Пушкин спускается в неё и душевно зависим от кривотолков и клеветы, то Державин, сознавая своё непреходящее значение, не обращает на неё никакого внимания. Этим он сужает поле своего творчества, но и приобретает уже при жизни черты над-жизненности.
Разберём оба стихотворения построчно и сравним между собой.
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» А. С. Пушкина
Я памятник себе воздвиг нерукотворный
Речь идёт о том, что памятник поэта — это его произведения и его имя, которые будут памятны благодарным потомкам. К нему не зарастёт народная трона
Этой строкой поэт подчёркивает характер своего памятника и причины его необычности. Именно в постоянной связи, в постоянном общении с приходящими к нему людьми видится поэту качество его памятника.
Вознёсся выше он главою непокорной
Чтобы вознестись, памятнику поэта пришлось сражаться за свою самоценность, он преодолел их, но корни его — на земле, в её страстях.
Александрийского столпа.
Сравнение с символом самодержавия и преодоление его придаёт памятнику черты земные. Это сравнение можно понять так, что памятник поэта важнее и значительнее славы всей российской государственности, что поэт вышел за пределы культурно-исторической ограниченности своей эпохи. Вместе с этим такое сравнение хорошо показывает корни пушкинского памятника, его рождение и существование в конкретных земных условиях.
Нет, весь не умру — душа в заветной лире
Поэт точно указывает на то, что переживёт его тело, — это душа, неразрывно связанная с символическим инструментом поэтического творчества — лирой.
Мой прах переживёт и тленья убежит —
Поэт говорит, словно знает наверняка. Слово «убежит» здесь в смысле «избежит». Нет акцента на борьбе.
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Слава тут ставится в зависимость от нахождения чего-то на земле.
Жив будет хоть один пиит.
Это «что-то» — наличие на земле поэтов, людей, способных ценить и понимать творчество.
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
Поэт конкретизирует пространство своей славы не географически, а политически.
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
Слово «язык» употреблено здесь в значении «народ». Всякий народ, живущий в России, будет знать о поэте; поэт станет символом не только русского языка, но и всей России.
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Поэт не ограничивает свою славу славянским родом, он помнит о том, что Россия — многонациональное государство.
Тунгус, и друг степей калмык.
Будущее России не замыкается Европой, за её пределами находятся народы, которые со временем смогут оценить по достоинству творчество русского поэта.
И долго буду тем любезен я народу,
Все речи поэта как бы смягчены, этим он подчёркивает свою универсальность и доступность, отсутствие всякой избранности для тех, кто может полюбить его творчество.
Что чувства добрые я лирой пробуждал.
Поэт близок каждому, потому что он пробуждал именно «добрые» чувства, доступные любому, кто даже не способен на геройство и судьбоносные решения.
Что в мой жестокий век восславил я свободу
Народная память должна обязательно оценить то, что поэт пошёл против эпохи, вышел за её пределы, указал на идеалы будущего.
И милость к падшим призывал.
Поэт ещё раз подчёркивает всеохватность своего творчества. Он жил народной душой, поэтому не мог не воспринять лучших народных качеств. Милость — это возможность для человека не творить жестокость, даже если она оправдана и справедлива. В этой строке содержится намёк на декабристов.
Веленью Божию, о муза, будь послушна,
Поэт призывает музу слушаться велению Бога, то есть соизмеряет все свои достижения с божественным светом и беспредельностью, которая всё равно значительнее самых великих человеческих успехов.
Обиды не страшась, не требуя венца;
Поэт проповедует гармоническое существование, лишённое стремлений к мирской славе, лишённой смысла при понимании своего истинного значения. Также нелепо бояться и всяческих обид, потому что того, кто живёт для будущих эпох, нельзя обидеть как обыкновенного человека.
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
Здесь идёт усиление предыдущего суждения. Поэт, осознавая своё превосходство, должен быть бесстрастен и независим от непостоянных людских суждений.
И не оспоривай глупца.
Поэт усиливает земной характер сво
«Памятник» Г. Р. Державина
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный
Поэт считает, что его памятник вечен и обладает волшебными свойствами, чем подчёркивает своё особенное величие.
Металлов твёрже он и выше пирамид;
Начинается раскрывание свойств памятника, происходит своеобразное пояснение, почему он чудесен и вечен. Поэт это делает, применяя преувеличенные степени, используя сравнения с самыми выдающимися явлениями на Земле.
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
Продолжается описание свойств памятника, его надземный характер.
И времени полёт его не сокрушит.
Даже всевластное время оказывается бессильно перед творениями поэта, этим подчёркивается его небесное происхождение и неземная слава.
Так! — весь я не умру, но часть меня большая,
Идёт торжественное утверждение бессмертия части поэта.
От тлена убежав, по смерти станет жить,
Здесь акцент делается на бегство от тлена, то есть на то, что будет совершенно некое чудо, некое преодоление неизбежного.
И слава возрастёт моя, не увядая,
Предполагается, что слава поэта будет прирастать со временем, то есть после смерти его продолжится активная жизнь его творений.
Доколь славянов род вселена будет чтить.
При всей титанической значимости, утверждаемой поэтом, он считает, что его слава неразрывно связана со славой славян. Этим державинский памятник приобретает черты некоей иглы, имеющей основание в одном народе, пусть этот памятник и возвышается в космические высоты.
Слух обо мне пройдёт от Белых вод до Чёрных,
Имеются в виду Белое и Чёрное моря.
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льёт Урал;
Географические пределы поэтической славы Державина лежат в Европейской части России. Взгляд поэта обобщён, он не различает государства и народы, связан лишь с родом всех славян. Он говорит о славянах, но ощущается отстранение поэта от людей, географические ориентиры для него естественнее.
Всяк будет помнить то в народах неисчётных,
Здесь делается упор на определённую назидательность. Народы, населяющие указанное пространство, неразличимы с высоты памятника, видно лишь, что они «неисчётны».
Как из безвестности я тем известен стал,
Поэт начинает говорить о своих поэтических заслугах.
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
Он делает упор на необычность «русского слога», напоминая, что многие в его время продолжали считать, будто русский язык не подходит для стихотворчества и поэтому стихи на русском языке никогда не достигнут вершины.
О добродетелях Фелицы возгласить,
Державин вспоминает написанную им оду «К Фелице», в героине которой Екатерина II соблаговолила узнать себя, наградила поэта и приблизила к себе.
В сердечной простоте беседовать о Боге
До Державина о вещах божественных было принято говорить только торжественным слогом, используя выспренние и значительные выражения. Державин первый стал говорить о высоком простым русским языком, он первый перешагнул через рамки штилей, предписанных Ломоносовым.
И истину царям с улыбкой говорить.
Истина существует независимо от человека. Поэт познал истину и не побоялся рассказать о ней самым великим земным властителям. Он смотрел на всё с улыбкой вселенского понимания, его снисхождение не было душевным участием, как у Пушкина. Истина неумолима — она просто существует. Милость, о которой пишет Пушкин, исходит по желанию человека и является в определённом смысле её дополнением.
О муза! возгордись заслугой справедливой,
Поэт призывает свою музу вести себя соответственно своему таланту. Он считает, что её устремлённость ввысь и заслуги на этом пути дают ей право гордиться сделанным. Поэт смотрит вниз и видит сделанное, но он избегает взгляда вверх, что позволило бы ему понять не только свою избранность с точки зрения простого человека, но и всю ограниченность человеческих деяний перед лицом Божественного.
И призрит кто тебя, сама тех презирай;
Поэт прямо настаивает на презрении к тем, кто оказался неспособен понять его гений. Этим он отстраняется от части людей и расходует творческие силы на чувства, затемнённые страстями.
Непринуждённою рукой неторопливой
Поэт живёт в вечности и для вечности. Торопиться ему некуда. Его не терзают сомнения, и никто не может принудить его писать неправду, поэтому его рука «непринуждённа».
Чело твоё зарёй бессмертия венчай.
Поэт говорит о венце бессмертия, он устраняется от людских дел и видит уготованный для себя небесный путь. Его не занимает и не донимает людская молва и перетолки. В отличие от Пушкина, он менее уязвим, потому что менее народен, меньше проникнут стихией жизни.