Роман «Роб Рой» появился в 1817 г. Он относится к тем романам Скотта, которые условно называются «шотландскими» — по месту их действия, — и принадлежит к числу его лучших произведений. Написанные между 1814 и 1819 гг. они являются вершиной творчества Вальтера Скотта. Немало романов создал писатель позже—в 20-х гг. XIX в., но ни один из них, даже самые удачные, вроде «Квентина Дорварда» (1823) и «Айвенго», не обладал достоинствами «шотландских романов» в самом главном — в глубине раскрытия совершающихся общественных процессов, в изображении народа.
В то время как в Англии уже развертывался промышленный переворот, уже навсегда были снесены твердыни феодализма и шло бурное развитие буржуазных отношений, в горных областях Шотландии еще доживал свой век древний родовой строй.
Ломка старых, докапиталистических отношений в Шотландии тем и характеризовалась, что в некоторых областях страны народ Попадал под иго буржуазии непосредственно из обстановки родового строя: молодежь шотландских кланов становилась к станкам мануфактур, возникавших в шотландских городах, — и прежде всего в Глазго, политическое и экономическое значение которого в эпоху Вальтера Скотта быстро росло.
В «шотландских романах» Вальтера Скотта процесс ограбления народных масс и его последствия раскрыты с особой силой. Народные образы «шотландских романов» Скотта разнообразны, содержательны и богаты. Среди них и старая Мег Меррилиз, и добрый нищий Охилтри, и обаятельная Дженни Дине. Рядом с этими обездоленными людьми из народа стоят мужественные горцы, олицетворяющие в романах Скотта образ народа вооруженного, внушающего ужас и ненависть своим противникам, представителям правящих классов Англии и Шотландии: роялистам XVII в. в «Пуританах», родовой знати и богатым землевладельцам — в «Роб Рое». Среди активных народных героев, проходящих перед читателем в «шотландских романах» Скотта, Роб Рой — самый выразительный и замечательный.
Вальтер Скотт отдавал себе отчет в том, что восстания, о которых он повествует в своих «шотландских романах», далеко не всегда были направлены на защиту народного дела и нередко инспирировались все той же родовой знатью и крупными феодалами. Он показывает, что Монтроз поднял горцев на борьбу за престол Стюартов, что в 1715 («Роб Рой») и в 1745 гг. («Веверлей») горцы были использованы как ударная сила якобитами, сторонниками восстановления династии Стюартов и феодальных привилегий, уничтоженных английской буржуазной революцией.
В романе «Роб Рой» дается широкая и сложная картина шотландских и английских общественных отношений начала XVIII в. Скотту удалось охватить в пределах одного произведения — и это характерная черта его исторического романа — жизнь всех основных классов шотландского, а отчасти и английского общества. Перед читателем проходят и крупные землевладельцы-тори — Ос-бальдистоны, живущие мечтой о восстановлении былых феодальных прав, и быстро растущая, укрепляющая свои позиции английская и шотландская буржуазия — дельцы и торгаши из Лондона и Глазго, и люди из горных кланов Шотландии, столь непохожие на простой народ долинной Шотландии, к которому принадлежит садовник Эндрю.
Представители разных классов английского и шотландского общества начала XVIII столетия показаны в их сложных реальных отношениях, в борьбе; история Англии и Шотландии раскрывается как процесс, как картина развития общества, в котором разрушаются и гибнут старые отношения и целые классы и формир
Скотт уже в начале романа излагает обстоятельства напряженной политической борьбы, идущей и в Англии, и в Шотландии в началеXVIII в. Соединенные унией 1707 г., навязанной шотландскому народу правящими классами, обе страны живут общей политической жизнью. Хотя давно достигнут компромисс 1688 г. между землевладельческой знатью и буржуазией, хотя на престоле Англии прочно сидит иноземная ганноверская династия, обязавшаяся, что ее представители не будут помехой ни английским купцам, ни новому, капитализированному дворянству, — но старая феодальная знать еще лелеет мечты о реставрации Стюартов, о возврате к прошлому, о восстановлении этой династии, уже дважды изгнанной из Англии.
Действие развивается быстрее, живее, чем в других романах В. Скотта. Одна картина сменяет другую: из старого замка Фрэнк попадает в живой, шумный город Глазго, оттуда — в дикую глушь горных районов Шотландии. Писатель с замечательной конкретностью и большим художественным мастерством рисует захолустный помещичий быт, тюрьму в Глазго, дикую и живописную шотландскую природу. Вальтер Скотт выступает в этих описаниях и как историк, и как этнограф, и как поэт родной страны, показывая все многообразие своего дарования, всю разносторонность своего знания прошлого Шотландии, ее экономического и социального уклада.
Фрэнк влюблен; он наживает себе непримиримого врага и приобретает верных друзей; он узнает, что ему грозит разорение; вокруг него затягивается узел интриги, смысла которой он не понимает, но силится раскрыть. Искусно соединяет Вальтер Скотт в своем рассказе и необычайные происшествия в жизни Фрэнка, и картины обычной шотландской жизни XVIII в., с которой знакомится юноша.
Но личная судьба Фрэнка уже накрепко связывается с назревающими политическими событиями, в самую гущу которых вводит его писатель. Тем самым «судьба человеческая» связана с «судьбой народной» — с одним из эпизодов политической борьбы, обостряющейся в 1715 г. в Англии и Шотландии.
Вводя Фрэнка в атмосферу заговора, тайно плетущего свои сети в Осбальдистон-Холле, писатель обостряет всю сюжетную ситуацию, сталкивает представителей враждебных политических лагерей, еще не вступивших в открытую борьбу, но уже догадывающихся о том, что в ближайшее время им доведется скрестить оружие.
Хотя юный Фрэнк и не очень интересуется политикой, но он разделяет взгляды своего отца — лондонского купца, сторонника ганноверской династии, противника якобитов и реставраторов феодализма. Фрэнк вскоре догадывается, что его родня — дядюшка Осбальдистон и его потомство — приверженцы Стюартов. Особую неприязнь Фрэнка вызывает коварный и надменный Рашлей, самый деятельный и образованный из его кузенов, честолюбец и авантюрист, накладывающий руку на все состояние отца Фрэнка, чтобы использовать деньги прежде всего для себя, а уж потом для нужд восстания.
Рашлей — во многом правдивый портрет молодого тори, примыкающего к заговору только из жажды власти и денег. Он не брезгует никакими средствами; при случае становится грабителем, в других обстоятельствах — доносчиком, ренегатом. Когда деньги вырваны из его рук, когда затронута его гордыня, он, не задумываясь, предает то самое дело, которому служил вместе с братьями и отцом. Честолюбие, цинизм и беспринципность — не только личные черты Рашлея, но и общий симптом разложения, гнилости всей феодальной реакции.