Повесть «Матрёнин двор» соединяет в себе признаки очерка и сказа

Примером подобных очерков можно считать «Записки охот­ника» И. С. Тургенева: мы знаем, что герои произведений не вы­мышлены, что они реально жили и были участниками описанных событий. Очерк анализирует, главным образом, социальные про­блемы и содержит прямое истолкование событий автором, что присутствует в «Матрёнином дворе».

Сказ — это, в одном значении, фольклорная форма, стоящая на грани бытовой речи и художественного творчества. К таким сказам относятся и литературные сказы Н. С. Лескова, П. П. Ба­жова.

В другом значении сказ — это принцип повествования, осно­ванный на имитации речевой манеры обособленного от автора персонажа — рассказчика; такой сказ лексически, синтаксически и интонационно ориентирован на устную речь (например, сказы М. М. Зощенко).

В повести Солженицына мы видим — но не сразу — сказ во втором значении.

Рассказчик в «Матрёнином дворе», попадая под обаяние на­певной д

еревенской речи, постепенно начинает говорить сказово, даже сказочно. До встречи с женщиной, торгующей молоком, речь рассказчика не звучит как сказ, это простой литературный язык. Постепенно, с углублением в жизнь Матрёны языковая стихия захватывает его. Особенно ярко это проявляется в абзаце, где намеренно смешивается речь рассказчика и несобственно прямая речь Матрёны:

«Разговаривая со мной, она так и лежала на печи ничком, без подушки, головой к двери, а я стоял внизу. Она не проявила ра­дости заполучить квартиранта, жаловалась на чёрный недуг, из приступа которого выходила сейчас: недуг налетал на неё не ка­ждый месяц, но, налетев, — держит два-дни и три-дни, так что ни встать, ни подать я вам не приспею. А избу бы не жалко, живи­те».

Совершено в сказовой манере звучит повествование о котел­ке, который пропал у Матрёны после водосвятия, и рассказ о слушании радио («Немного выдравшись из колотной своей житёнки…»).