Роман «Красное и Черное» (1831) родился от газетной хроники об уголовном преступлении. Интересно, что преступлений, подобных тому, что совершил Жюльнн Сорель, во Франции периода Реставрации произошло несколько. Юноши (сохранились имена Берте, Лаффарга) ради карьеры и места в обществе шли на убийство, на измену, на обман, и это были не жалкие, а довольно сильные личности. Суды над преступниками широко освещала пресса и часто интерпретировала их как типичный пример низкой морали плебеев, которые, дескать, рождаются с благосклонностью к преступной деятельности.
Республиканца и наполеоновского солдата, который писал под псевдонимом «барон де Стендаль, кавалерийский офицер», глубоко приводили в негодование подобные толкования, и он создал роман, в центр которого поставил простолюдина с горячей кровью (Красное), который родился в эпоху, когда старые формы жизни снова вернулись на арену, в мертвый сезон эпохи Реставрации (Черное).
Согласно мнению Горького, Стендаль поднял «довольно будничное уголовное преступление на уровень историко-философского исследования общественного устройства в начале ХIХ ст.» Судебную хронику Стендаль превратил в «хронику ХIХ ст.», показал провинциальные Верьер и Безансон, а также аристократический Париж через их типичных представителей. А звеном, которое связывает между собой отдельные картины общества стал Жюльен Сорель и его судьба. Вся суть Франции эпохи Реставрации воплощается в его короткой жизни.
Писатель утверждает, что трагедия жизни Сореля заключается в том, что он родился не в свое время. И здесь можно вспомнить концепцию человека, который существовал в творчестве Ж.-Ж. Руссо и отобразилась в его «Исповеди». Согласно взглядам Руссо (а для республиканца Стендаля Руссо был огромным авторитетом) человек рождается с определенным духовным ядром, которое предоставляется от Бога и составляет бессмертную душу. Ядро не изменяется, ни при жизни одного человека, ни при жизни всех тех людей, которые становятся его носителями на протяжении развития истории. А вот оболочка ядра изменяется постоянно, в зависимости от обстоятельств, в которых оказываются люди.
Концепция Руссо ярко подтверждается романом Стендаля. Если бы Жюльен родился в эпоху Наполеона, он мог бы стать генералом или пером Франции, благодаря естественному таланту и храбрости. Но он родился в эпоху Реставрации, которая перекрещивает все его естественные способности и обрекает на зависимое существование из-за плебейского происхождения. Поэтому и кипит кровь Сореля, поэтому и прячет он под матрасом портрет Наполеона, за который его могут выгнать из роялистского дома Реналов.
Склонность Сореля к риску, вообще, не может не вызвать уважения. Этот человек не знает страха. Но на что направлена сила его характера? На то, чтобы привлекать и очаровывать женщин. И если роман с мадам де Реналь возникает сначала через честолюбие мальчика-простолюдина, которому приятно влюбить в себя даму из общества, перед которым его родственники должны снимать шляпы, то роман с Матильдой де Реналь является уже настоящей игрой с судьбой.
Брак с Матильдой
Сначала Сорель может казаться настоящим карьеристом: он стремится к деньгам, славе, страдает от скрытого, но разрывающего его из середины гонора. Но мы, зная, благодаря Стендалю, обо всем что происходит в его душе, почему-то уважаем его. Почему? Так как у Жюльена нет холодного расчета, так как все его поступки говорят о горячей душе, так как он человек страсти. Он желал влюбить в себя мадам де Реналь, и сам влюбился, он мечтал использовать Матильду, но их отношения переросли в настоящий поединок двух гордых душ, поединок двух индивидуальностей.
Именно страсть и живая кровь потеряли Жюльена, так как родился он в эпоху, которую автор оценивает как эпоху, когда хорошо может существовать только труп на кладбище.
Речь Сореля во время суда является одновременно и кульминацией и развязкой романа. Он в настоящее время похож на рыцаря, который продолжительное время штурмовал крепость, а когда победа была уже почти достигнута, вернулся и пошел с мыслью: « а зачем мне эта крепость нужна?» Короткая жизнь Сореля прошла в охоте за счастьем, которое он понимал как реализацию своих честолюбивых комплексов. Но когда Матильда сделала все, чтобы спасти его, когда «такому заманчивому юноше», портреты которого продают на улицах, нужно просто сидеть, молчать и ждать аплодисментов и рыдания экспансивных женщин во время его освобождения в зале суда (который не случайно проходит в театре), он неожиданно просит слова и говорит правду.
Последняя речь Сореля выглядит неорганизованной и сумбурной. Он говорит о том, что он является сыном плотника из села, о том, что сельский священник из благотворительных целей помог ему получить хорошее образование, о том, как он понял, что каким бы не было образование, без связей и послереволюционной Франции никак не пробиться. Он не оправдывается. Ему смешно то, что его собираются помиловать. «Я посягнул на жизнь женщины, которая заслуживает только уважения. Я заранее обдумал мое преступление и старался совершить его», - бросает Сорель в зал, и тем самым сам себе подписывает смертный приговор. Он смело идет навстречу судьбе, иронизирует на скамье подсудимых над обществом, к которому принадлежат присяжные ( «общество, которое называют высшим» ), он снимает маску, возвращается к своей природе. Он сам отправил себя на гильотину, разорвав связи с обществом, которое старается его судить.
Эпиграф, который писатель предоставил роману о судьбе Сореля ( «Правда, горькая правда» ) взят из последней речи республиканца Дантона в Конвенте, после которой его осудили на смерть. Но Сореля не следует полностью отождествлять с деятелями Великой Французской революции, так же, как маркиза де ля Моля не следует отождествлять с силами реакции. Каждый из них: и Жюльен, и маркиз, и мадам де Реналь, и старый янсенист аббат П рар, выступают неповторимыми, преисполненными противоречий личностями.