Основное пространственное понятие «Тёркина» — топос России. Это имя собственное встречается в книге семнадцать раз — чаще, чем другие географические названия. При том, что мы не учитывали многократно встречающиеся определение «русский», слова «родина», «родная земля».
Россия как государство, как страна, как отчизна раскрывается в названиях российских городов, речь о которых заходит в книге. Помимо Москвы (7 раз), упоминаются Сталинград (2 раза), Клин (2 раза), Тула, Тамбов, Харьков, Ростов, Псков, Елец и даже «населённый пункт Борки» (о Смоленщине речь пойдёт особо). Солдаты постоянно вспоминают родные места: «Ну-ка ты, псковской, елецкий Иль ещё какой земляк...», гордятся ими: «Что вы,— вскинул головой, — Я как раз из-под Тамбова...» Города вспоминаются как рубежи, как места боёв: «Не Ростов им был, не Харьков, Населённый пункт Борки».
Один раз страна названа «Русь». Ни разу не встречается в «Василии Тёркине» название «Советский Союз», хотя есть Украина, Белоруссия, Кавказ. Что это не случайность, подтверждает глава «О потере». В середине главы Тёркин произносит, обращаясь к неудачливому бойцу, потерявшему кисет: Сколько лет живём на свете? Двадцать пять! А ты — кисет!
Это разговор ещё шутливый, разговор вращается пока вокруг солдатского быта. Но в конце главы Тёркин вполне патетически говорит о невозможности потерять «Россию, мать-старуху». И, вновь задавая недавний свой вопрос: «Сколько лет живём на свете?», отвечает на него уже иначе: Тыщу? Больше! То-то, брат!
Голос России в «книге про бойца» воплощает всё-таки не «социалистическую родину», а «родную землю». Россия определяется всё время через одну и ту же метафору: матушка, мать родная, мать, мать-старуха. В книге упоминаются советская власть, ЦК, Калинин, сельсовет. Всё это воспринимается как привычные и милые приметы родины, но защищает солдат всё-таки «Россию — мать-старуху».
Образ России-матери персонифицируется в третьей части книги, в главе «По дороге на Берлин»: Поздоровалась и встала, Земляку-бойцу под стать,Деревенская, простая
Наша труженица-мать.
Мать святой извечной силы, Из безвестных матерей, Что в труде неизносимы И в любой беде своей...
Этот образ напоминает женщину с плаката "Родина-мать зовёт!" Мать возвращается в освобождённую бойцами Россию, в Заднепровье, как бы символизируя своим возвращением освобождение старухи-матери России». Не случайно дорога, по которой едет женщина, окружена берёзами. Дерево это связывается в народном сознании с Россией: А х, как радостно и больно Видеть их в краю ином!..
С образом России связаны такие темы: её собственные рубежи («Что там, где она, Россия, по какой рубеж своя?»); национальная и государственная принадлежность солдат («Все мы вместе — это мы, тот народ, Россия»);— высшая ценность и справедливость («И Россия, мать родная, почесть всем отдаст сполна...»)
Иначе говоря, Россия объединяет псковских, елецких и прочих солдат — как мать, как их общая
ценность, и она же есть воплощение народа, то есть самих солдат. Россия, за которую они воюют, — мать-родина и народ, то есть они сами.Образ России утверждает органическую, кровную связь бойца с родиной.
Тема кровной связи бойца с родиной и тема изменения рубежей настолько важны, что каждая ста
Тема рубежа раскрывается через образ фронта и прифронтовой полосы. Фронт — эпическое, фабульное пространство. Именно в этом пространстве находится всё время Тёркин.
Изображение фронта связано с определённым, строго очерченным пространством, меняющимся в зависимости от продвижения войск, но сохраняющим постоянные черты неблагополучия. Вот обычная картинка:
На могилы, рвы, канавы, На клубки колючки ржавой, На поля, холмы — дырявой, Изувеченной земли, На болотный лес корявый, На кусты — снега легли.
В главе «Генерал» фронт показан более развёрнуто, как граница и в то же время в виде отдельных локусов:
Где-то бомбы топчут город, Тонут на море суда...
Где-то танки лезут в горы, К Волге двинулась беда...
За чёткими фронтовыми локусами встаёт единый топос — рубеж, неписаная граница «поперёк страны самой, Что горит, горит в зарницах Вспышек летом и зимой...»
Стоит ли говорить, что герой в этом топосе постоянно соседствует со смертью, примеров можно привести много. Даже вдали от мест боёв жизнь в этом пространстве неблагополучна и близка к смерти: Курят, едут. Гооб — дорога. Меж сугробами — туннель, Чуть ли что, свернёшь немного, Как свернул— снимай шинель.
Основными эпическими темами в топосе фронта являются «смерть», «награда», «война» (бой).
Отношение Тёркина к смерти амбивалентно. Тёркин — «большой любитель жить», противник смерти, упорно не поддающийся ей (в этом отношении наиболее примечательна глава «Смерть и воин»). С другой стороны, в рассуждениях Тёркина (и автора) часто звучит мотив готовности солдата к смерти. Это второе значение тесно связано с темой «родной земли».
В главе «О войне», наиболее декларативной в книге, то есть просто разъясняющей позицию автора и Тёркина (а их позиция едина), соотношение смерти и «родной земли» объяснено так:
А война — про всё забудь И пенять не вправе. Собирался в дальний путь, Дан приказ: «Отставить!»
От Ивана до Фомы, Мёртвые ль, живые,
Все мы вместе — это мы, Тот народ, Россия.
Выше мы уже отмечали, что кровная связь солдата с Россией является главной харакга топоса России. Потеря «родной земли» означает духовную смерть солдата. Гибель же солдата на не («потерять башку» — так это называет Тёркин) — это его физическая смерть. Градация цен на этой шкале отчётливо выражена в главе «О потере»: Потерять башку— обидно, Только что ж, на то война. Но Россию, мать-старуху
Нам терять нельзя никак.
Неразрывная связь солдата с Россией означает и связь поколений, продолжение в будущем, роль физической смерти солдата:
Наши деды, наши дети, Наши внуки не велят.
Связана с темой родной земли и другая важная тема топоса фронта — «награда». Слава, награда приятны и желанны солдату. Однако по мере взросления Тёркина, сближения его с автором отношение его к награде становится всё более лёгким (ср. главы «О награде» и "Генерал»). Такое отношений вырастает из сопоставления темы награды и темы родной земли. Награда, слава — милые пустят в сравнении с жизнью и смертью, противостояние которых постоянно чувствует солдат на фронте: Бой идёт святой и правый, Смертный бой не ради славы — Ради жизни на земле.