Многообразие, глубина и конкретность поэтического отклика не действительность сделали творческое наследие Твардовского своеобразной энциклопедией народной жизни и времени в котором он творил. Вобрав в себя опыт всей предшествующей русской литературы, поэт сумел создать высочайшую культуру стиха. Главными критериями эстетического кодекса Твардовского, я считаю, были народность, бескомпромиссная правдивость и искренность содержания, реализм, современность и своевременность произведения, высокая поэтическая культура и, что весьма важно, неразрывная диалектическая связь с традициями народного творчества и богатейшим наследием русской классической литературы. Мне кажется, что именно колоссальный жизненный опыт, приобретенный поэтом за годы суровых испытаний (а ведь немало ему пришлось прошагать по дорогам войны), позволил писать Твардовскому столь достойные стихи. Некоторые его произведения и сейчас остаются для меня загадкой, например – "Вся суть в одном – единственном завете…":
Вся суть в одном – единственном завете:
То, что скажу, до времени тая,
Я это знаю лучше всех на свете-
Живых и мертвых, - знаю только я.
Сказать то слово никому другому
Я никогда бы ни за что не мог
Передоверить. Даже Льву Толстому -
Нельзя. Не скажет – пусть себе он бог.
А я лишь смертный. За свое в ответе,
Я об одном при жизни хлопочу:
О том, что знаю лучше всех на свете,
Сказать хочу. И так, как я хочу.
Тонкий художественный вкус, творческое отношение к родному слову позволили поэту выбрать из большого языкового арсенала слова самые простые и прозрачные. У Твардовского поэтическая лексика (устойчивые традиционно- поэтические метафоры, слова- символы), участвуя в отражении внутреннего мира автора, как мне кажется, приобретает новую жизнь, самобытность, обогащается новыми смысловыми и эмоционально - экспрессивными оттенками. Выделяясь особым стилистическим характером в данном стихотворении, она придает ему мягкость, лирическую глубину и задушевность: суть, завет, свет, бог. Я считаю, что эти слова не оторваны от реальной действительности, а, напротив, приближены к ней, как бы ни высокопарно они звучали. Нужно заметить, что, используемая для поэтического выражения авторского "я" в произведении "Вся суть в одном-единственном завете…", лексика вбирает в себя новые оттенки смысла и эмоции. Недаром после повторного прочтения слов: суть, завет, свет, бог - у меня возникла ассоциация с незыблемой истиной, настоящей правдой жизни, которую каждый человек должен вывести для себя сам, оглядываясь на прожитые годы и припоминая все свои ошибки. В данном стихотворении, как и во всем творчестве Твардовского, традиционно высокая экспрессия поэтической лексики резко снижается, происходит своеобразное "снятие" литературного ореола. Отсюда и простота изложения, и доступность произведений поэта любому человека, то есть народность его лирики. Выразительность поэтической речи автора придает не только особая лексика, но и характерная для Твардовского звукопись - аллитерация и ассонанс. Так во второй строфе произведения мы действительно убеждаемся в твердом намерении поэта оставить "заветное слово" при себе, сохранить до конца его в своем се
Сказать то слово никому другому
Я никогда бы ни за что не мог…
Обращаясь к символике стихотворения, я хотел бы обратить внимание на выражение "живые и мертвые". Символ - это предметный многозначный образ, объединяющий разные планы воспроизводимой художником действительности. В составе произведений Твардовского символы чаще всего рассматриваются, как мне кажется, с точки зрения того преобразования, которому подвергается символ, занимая определенное место в композиционной иерархии. То есть важно не то значение символа, которое придется ему в быту, а то, которое подразумевает автор. В первую очередь, заметим, в каком контексте употребляется данное выражение:
…Я это знаю лучше всех на свете-
Живых и мертвых, - знаю точно я.
Автор как бы дает понять, насколько велика и ценна его тайна, если ее не знают ни живые, ни мертвые. Таким образом, "живые и мертвые", как мне кажется, символизируют целую эпоху, в которую довелось жить поэту. Так автору удается создать оттенок преувеличения (гиперболизации) и таинственности.
К синтаксическим, а точнее, к лексико-синтаксическим средствам выразительности должна быть отнесена антитеза (противопоставление) – стилистическая фигура контраста, которой часто пользуется Твардовский. Антитеза дает возможность ярко противопоставить обозначаемые предметы как явления, противоположные по своим качествам, свойствам, сделав их смысловым "фокусом" фразы. Так в рассматриваемом стихотворении автор использует совершенно противоположные понятия: бог и смертный, живые и мертвые. В данном произведении, как мне кажется, антитеза применяется для усиления ощущения значимости и важности "единственного завета". Какую же все-таки тайну хранит автор? Стоит заметить, что скрываться суть завета будет только до определенного времени (То, что скажу, до времени тая…), но когда оно наступит? И насколько важно эта суть, если знать ее может лишь смертный человек (Сказать то слово никому другому… // А я лишь смертный. За свое в ответе…)? Я считаю, что автор хочет сказать нам о том, как нужно достойно прожить жизнь, не опорочив свою честь и честь своих близких, остаться честным перед Родиной до конца и быть верным ее сыном, ведь за спиной страшнейшая в истории человечества война и годы размышлений над судьбами России. У меня сложилось впечатление, что лирический герой (в данном произведении он совпадает с автором) еще сам для себя всего не решил окончательно, и потому всю суть мы узнаем потом, когда он будет готов нам ее рассказать (Сказать хочу. И так, как я хочу). Жизненный опыт дает право Твардовскому на добрые наставления, к которым нас только подготавливают, и которые прозвучат в стихах, написанных в последние годы жизни: "Что нужно, чтобы жить с умом!", "Допустим, ты свое оттопал…", "К обидам горьким собственной персоны…".
Правдивость, искренность и ответственность перед своим народом всегда отличали поэта. Именно в объединении поэтической судьбы Твардовского с народной жизнью, с самыми крутыми ее поворотами и взлетами на высоту небывалого героизма, лежит одна из причин его творческих достижений.