1. Две сюжетных линии романа.
2. Роман о Понтии Пилате.
3. Роман о судьбах Мастера и Маргариты.
4. Двойники и антиподы в романе.
5. Сложное единство композиции и системы персонажей.
Роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», ставший программным произведением для творца и хрестоматийным для всей русской литературы, является сложны как композиционно, так и стилистически. В сюжете параллельно сосуществуют, объединяясь затем в единое целое, два мира — мир Понтия Пилата и Иешуа Га-Ноцри и Москва 30-х годов XX века, современная писателю. С такой необычной композицией связана не менее сложная система персонажей, включающая в себя большое количество двойников, антитез и параллелей. В состав романа входят два самостоятельных, но объединенных общими моральными и этическими представлениями автора и героев повествования. Первое происходит в библейские времена и связано с судьбой прокуратора Понтия Пилата, второе живописует судьбу Мастера. Оба рассказа противопоставлены друг другу. Но при этом находятся в сложном идейном и эмоциональном единстве.
Рассказ о Понтии Пилате занимает меньшую часть в общей композиции произведения. Но при этом его смысловая роль очень важна, так как эта часть текста содержит глубокий философский подтекст. Он состоит из четырех глав, рассыпанных, перемешанных с главами из цикла о Мастере. Первая глава, «Понтий Пилат», излагается Берлиозу и Бездомному Воландом, вторая — «Казнь» — является сном Ивана Бездомного, увиденным в психиатрической лечебнице. Последние две части — «Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа» и «Погребение» — становятся восстановленными Воландом частями погибшей рукописи Мастера. Уже на этом этапе становится ясно, что меньшая часть романа о Понтии Пилате вводится в основную тему с помощью персонажей — Воланда, рассказывающего начало истории и восстанавливающего окончание, Бездомного, наблюдающего основное развитие действия во сне и Маргариты, читающей финальные строки. Образ Мастера как творца этого произведения проходит через все три персонажа, объединяя их.
Главы, посвященные прокуратору Иудеи, отличаются не только временными рамками от основной сюжетной линией, но и необычной стилистикой — скупой на эпитеты, мерной, чеканной, действительно передающей ощущения прочтения Ветхого и Нового заветов. В главе «Казнь» стиль становится возвышенно-патетическим, приближающимся к высокой трагедии: «Ты не всемогущий бог. Ты черный бог. Проклинаю тебя, бог разбойников, их покровитель и душа!»
Основная часть романа про Мастера посвящена современным реалиям московской жизни, ее нравам и обитателям. Здесь встречаются и острые сатирические и гротескные сцены, и лирическо-драматические и фантасмагорические моменты. Здесь есть как низкая, дворовая лексика, характерная для самих москвичей и членов свиты Воланда («Если ты, сволочь, еще раз позволишь себе впутаться в разговор...»), так и высокий поэтический стиль, присущий отрывкам о Мастере и изобилующий эпитетами, тонкими метафорами и ассоциациями («тревожные желтые цветы»). Следует также заметить, что сцены, посвященные похождениям Воланда и его шайке, сводятся к одному сказочному сюжету — встреча, испытание, разоблачение, наказание.
Личность Воланда является в романе второстепенной, но смысл, заложенный автором в этот образ, имеет вселенское значение в рамках повествования. Со своей свитой он приезжает в Москву для того, чтобы узнать, оказалась ли жертва, принесенная Иешуа в дал
Мотив прислуживания тьме встречается и в современной Москве. Посетители Варьете, поменявшие свою старую одежду на новую, заключают тем самым договор с дьяволом. Те, которые подобрали летящие банкноты, были наказаны за свою жадность. За свою неспособность правильно работать и выполнять наложенные обязательства наказан директор зрелищного сектора — Булгаков в лице своего инфернального героя смог наглядно показать, что такую работу способен выполнить даже пустой костюм. Отправлен на «перевоспитание» в Ялту Степа Лиходеев, наказан Никанор Иванович, доказавший свою жадность выбором между положенным и деньгами. Во всех перечисленных эпизодах Воланд и его свита выступают в качестве длани карающей, несущей справедливость и возмездие. Роман, состоящий из двух внешне независимых миров, имеет и две системы образов, во главе которых становятся Иешуа и Мастер. Это герои-двойники. Такими же двойниками являются Иван Бездомный и Левий Матвей как последователи своих учителей, Алоизий Могарыч и Иуда из Кири-афа как предатели.
Немаловажна в произведении и любовная линия. Она так же сложна и ассоциативна, как и весь роман. Так отношения Мастера и Маргариты напрямую связаны с со сменой времен года. Идиллическая по своей сути история любви рушится, сталкиваясь с суровыми условиями быта. Восстановить ее помогают все те же потусторонние силы, должные делать зло, но в итоге восстанавливающие справедливость. Как и многие герои произведения Мастер и Маргарита оказываются перед необходимостью выбора. Мастер делает свой выбор, сознательно отрекаясь от ставшего ему ненавистным романа про Понтия Пилата — слишком много горя принес ему этот роман. Маргарита жертвует собственным счастьем, встает на путь самоотречения ради любимого человека. Маленькую, бедную квартирку Мастера она предпочитает шикарным апартаментам, полному обеспечению и личной служанке. Да и стоит ли думать о жилищных условиях, если на кону здоровье любимого человека? Она отдается безропотно нечистой силе и становится ведьмой только ради Мастера, за что обретает вечную и истинную любовь.
Булгаков нарочно идет против жанровых канонов в романе, описывая в нем не отдельные человеческие судьбы и даже не судьбы народа, а слитую воедино судьбу всего человечества.
Роман Булгакова «Мастер и Маргарита» имеет так называемую рамочную композицию, то есть роман помещен в романе. Можно выделить здесь два стиля повествования, отличающиеся друг от друга и интонационно выделяющие части, двух главных героев, похожих, как отражение в зеркале. Несмотря на сложность в формировании композиции и системы образов в романе, ощущение разрозненности произведения не возникает. Тайна композиционной целостности романа — в нитях, связующих прошлое с настоящим и перетекающих в будущее.