Некоторые критики и историки литературы утверждали, что Гоголь, будучи творцом юмористических и сатирических портретов, мало проявлял интереса к изображению психологии человека. Взгляд этот, несомненно, ошибочен. Комическое и сатирическое изображение героев у Гоголя отнюдь не противопоставлено раскрытию их психологии. Напротив, юмористический и сатирический образы возникали на основе глубокого воплощения обыденных мыслей и чувств героев, их стремлений. Воссозданию душевного мира изображаемых им людей Гоголь уделял живейшее внимание. Сам он неоднократно отмечал свою способность верно «угадывать» человека. В одном из писем ОН заявлял: «Из всего того, что мною написано, несмотря На все несовершенство написанного, молено, однако же, видеть, что автор знает, что такое люди, и умеет слышать, что такое душа человека» (XIII, 168). Правдиво очертить существо героя для Гоголя и означало верно изобразить его внутренний мир. Изображая черты его духовного облика в связи с реальным миром, писатель раскрывал широкое обобщающее значение нарисованного характера.
Одним из художественных средств обрисовки склада героя у автора «Мертвых душ» была психологизация портрета. Тут, как и во многих других сферах творчества, Гоголь был непревзойденным мастером. Портреты действующих лиц обычно очерчены таким образом, что за отдельными их деталями ясно угадываются свойства характера.
Во многих исследованиях повторяется мысль, что обрисовка внутреннего мира действующих лиц в произведениях Гоголя непохожа на то, как это делали Пушкин, Толстой, Достоевский, и что они шли более верным путем в этой области и достигли более значительных результатов. То, что Гоголь не похож на Пушкина, также как и на Толстого, Достоевского, совершенно очевидно. И это хорошо. Что же касается верных путей и более значимых результатов, то по отношению к литературе и искусству такого рода умозаключения представляются весьма поспешными, лишенными реального содержания. Каждый крупный художник слова идет своим путем и добивается своих творческих завоеваний, отличающихся неповторимым своеобразием. Завоевания Гоголя и в сфере раскрытия психологии человека поистине огромны, и об этом ясно' свидетельствует великая обобщающая сила созданных им образов, типов, ставших нарицательными наименованиями различных человеческих характеров. Разве могло бы это произойти, если бы изображение Гоголем людей не отличалось глубоким проникновением в их внутренний мир?
Те способы обрисовки юмористических и сатирических образов, о которых сейчас шла речь, лишь частично используются в произведениях, посвященных «маленьким» людям, и почти совсем отсутствуют в «Тарасе Бульбе». Вместо них или в сочетании с ними реализованы другие средства и способы изображения.
Сатирическое освещение в повестях о «маленьких» людях распространяется прежде всего на социальное окружение основных героев, на тех лиц, которым они противопоставлены или с которыми вступают в конфликт. Социальным окружением в этих сочинениях выступает большой город, департамент, чиновный мир с его сановным начальством. Подобно некоторым сатирическим образам, в «Невском проспекте» в двух планах изображен Петербург — в своем внешнем парадно-величественном виде и том мрачном его облике, который вырисовывается при более близком с ним знакомстве. Парадная сторона жизни Петербурга резко контрастирует с его внутренним реальным бытием. Развенчивается не Пискарев, а чуждый ему социальный мир, развенчивается процветающая пошлость в облике Пирогова.
Многих своих героев Гоголь изображал в их обособлением существовании, в эгоистической изолированности. Сильный отпечаток замкнутости лежит и на внутреннем «я» «маленьких
Но способ этот получает свое неоднозначное выражение в освещении внутреннего мира отдельных героев — «маленьких» людей. По своему психологическому складу Поприщин существенно отличается от Башмачкина, так же как последний от Писка рева. Каждый из них соприкасается с общими и со «своими» конфликтами. И круг интересов, переживаний у каждого свой, что и определяет специфику изобразительных и выразительных средств.
В отличие от повседневных «раздробленных» характеров «Мертвых душ» и овеянных сочувственным юмором образов «маленьких» людей, в исторической эпопее изображены люди смелых порывов, высоких и благородных стремлений. Рисуя Тараса Бульбу и его боевых товарищей, Гоголь отказался от использования принципов сопоставления мнимого и реального, ложного и истинного. Это совершенно естественно; суть героико-эпического характера заключалась в другом. Гоголь отошел здесь от двупланового построения образа, но в нем и не было необходимости, ибо снятие покровов уступало место утверждению героя, изображению величия человека.
В цельных и могучих характерах писатель подчеркивал силу и глубину патриотических стремлений. Свои подлинные чувства и стремления героям «Тараса Бульбы» нет надобности как-либо вуалировать. Они носят открытый и ясный характер, в отличие от обычной мимикрии, к которой прибегает низменная пошлость. В то же время проявление этих чувств лишено какой-либо нарочитой внешней аффектации. Патриотические стремления вошли в плоть м кровь Тараса, Остапа и их товарищей. Защита родины, борьба за ее освобождение для них составляет то, с чем связаны их лучшие помыслы.
Если при обрисовке мелочных характеров на первый план выступали обособленность их друг от друга, вечная подозрительность и недоверие, то в «Тарасе Бульбе» Гоголь показывает те широкие порывы и стремления, которые создают тесные связи между людьми, объединяют их в общем движении.
Так же как и в других реалистических произведениях, в исторической эпопее Гоголь выявляет условия формирования характеров. Однако, рисуя новую сферу жизни, народную среду в ее историческом прошлом, писатель по-иному подходит к решению этой творческой задачи. Внимание его сосредоточено в данном случае не на характеристике бытового уклада, социального «окружения», а прежде всего на изображении общих исторических условий возникновения и развития казачества, на описании особенностей его жизни в целом.
Широкие и вольные характеры сложились тогда, «когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, ввиду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете». Рядом с национальными чертами и особенностями казачества Гоголь вскрывает социальные истоки образования того общественного организма, который выдвинул смелых и сильных героев. В описании Сечи выпукло оттенено, что там среди других «были те, у которых уже моталась около шеи веревка и которые вместо бледной смерти увидели жизнь»; там «были те, которые дотоле червонец считали богатством».