В период 1907—1917 годов Горький также уделял много внимания проблеме интернациональных культурных связей. Особое значение придавал он ознакомлению русских читателей с культурой, искусством и литературой братских народов нашей страны, в том числе украинского. «В России,— говорил он,— есть украинская литература и наука — с каждым годом она цветет и зреет все ярче; зачинается культурное движение в Белоруссии и среди казанских татар; нам слишком мало известна духовная деятельность финнов, мы ничего почти не знаем о том, как живут армяне, грузины, латыши, эсты и литовцы…» ‘ С целью ознакомления русского человека с творчеством народов, «среди которых он живет», Горький намечает издать серию сборников национальных литератур в переводе на русский язык. В 1916— 1917 годах в издательстве «Парус» были выпущены сборники армянской, финской и латышской литератур. Готовился также к изданию «Украинский сборник», однако надвинувшиеся бурные события революции изменили характер деятельности Горького.
Интерес Горького к украинской литературе был глубоким и неизменным. Особенно усилился он в предреволюционные годы, когда писатель активно проповедовал идеи пролетарского интернационализма.
С большой любовью и уважением говорил Горький о Т. Г. Шевченко. В своих лекциях по русской литературе, читанных им на острове Капри, выделяя Шевченко среди классиков отечественной литературы как «первого истинно… народного поэта России», он высказывал сожаление, что у него «мало учились наши поэты, как надо воспринимать и чувствовать народную жизнь, как широко надо брать её». «Между тем,— подчеркивал Горький,— он заслуживает высокой оценки, именно как первый и воистину народный поэт, не искажавший субъективными добавлениями народных дум и чувств» 2.
Тесные узы дружбы связывали Горького с выдающимся украинским писателем М. М. Коцюбинским. Он высоко ценил в Коцюбинском и талант писателя, и общность взглядов последнего с его собственными взглядами на многие вопросы жизни и литературы того времени, видел в нем единомышленника-борца. Поэтому он стремился шире ознакомить русского читателя с произведениями Коцюбинского, способствовал их переводам на русский язык. Горький имел с Коцюбинским несколько личных встреч, вел оживленную переписку, читал его произведения, высылал ему свои. По приглашению Горького Коцюбинский начал печататься в сборниках «Знание». Горький привлек Коцюбинского к участию в журнале «Современник». В письме к своему украинскому другу от 24 сентября 1912 года Горький просит дать для «Современника» «статью на тему «Культурные запросы Украины». Затем был бы очень нужен очерк по истории украинской литературы… Нет ли у Вас рассказа? Не укажете ли, что бы перевести с украинского?»
Горький живо откликнулся на просьбу галицийской литературной общественности дать произведение в сборник, посвященный 40-летию литературной деятельности И. Франко. Его рассказ «Лука Чекин», печатавшийся впоследствии под заглавием «Кража», был опубликован в этом сборнике (Львов, 1916). По просьбе Коцюбинского и В. Гнатюка Горький связался с Короленко и Буниным, способствовал тому, чтобы они дали свои произведения для сборника.
Переписка М. Горького с В. Гнатюком — украинским литератором, ученым-этнографом и фольклористом — не ограничивалась вопросами, связанными с изданием сборника. Живо интересуясь культурой украинского народа, Горький боль
Относясь с большой любовью к прогрессивной украинской культуре, Горький в то же время беспощадно осуждал те явления в ней, которые были связаны с проповедью пессимизма, с опошлением жизни, клеветой на революцию и ее героев и т. п.
Об этом, в частности, свидетельствует его резко отрицательный отзыв о романе В. Винниченко «На весах жизни» в письме к В. Миролюбову от 2 сентября 1911 года.
Так великий пролетарский писатель уже в дооктябрьский период входит в историю русской и мировой литературы как великий интернационалист, поборник дружбы народов и их культур, пламенный пропагандист всего лучшего, прогрессивного, что было в национальных литературах.
Огромный интерес представляют художественные произведения Горького, созданные в десятилетие, предшествовавшее победе Великой Октябрьской революции. В них отражена целая полоса в жизни русского народа на переломе двух исторических эпох. Как и в своих статьях и письмах, Горький выступает в художественных произведениях этих лет и страстным обличителем собственнического мира, реакции, мещанско-индивидуа-листической психологии ренегатствующей интеллигенции, загнивающего буржуазного искусства — и, говоря словами Маяковского, «глашатаем грядущих правд», утверждая веру в победу здоровых начал жизни, революционных сил народа.
Эта вера выражена, в частности, в повести «Лето» (1909), посвященной изображению русской деревни, разбуженной революцией 1905 года. Ставшая самостоятельным произведением, повесть «Лето», как и рассказы «Мордовка» и «Романтик», является фрагментом неосуществленного замысла — романа «Сын», который должен был стать продолжением романа «Мать». Одной из важнейших проблем здесь должна была стать проблема союза города и деревни, поставленная и отчасти решенная уже в первом романе. От этого союза во многом зависела судьба революции в России. Это, видимо, понимали и враги революции, которые в период реакции всячески пытались очернить «мужика», показать его пребывающим в непробудной спячке, изобразить рабом собственнических инстинктов и т. д.
О деревне в эти годы писали многие. Даже один из земских деятелей И. Родионов решил «обогатить» литературу повестью «Наше преступление» (1909), в которой, клеветнически изобразив народ, пытался доказать, что революция оказала разлагающее влияние на мужика. Рисуя деревню в самых мрачных красках, он дает искусственное нагромождение ужасов — пьянство, драки, насилия, которыми якобы охвачена послереволюционная деревня. В письме к А. Амфитеатрову от 21 января 1911 года Горький резко осудил эту черносотенную книжонку. Даже писатель-демократ В. Муйжель в годы реакции изображал, по словам Горького, «мужичка черненьким и грязненьким скотом», не заслуживающим «доброго внимания умытой публики». «Мрак и грязь —; и в физической, и в умственной, и в нравственной жизни» ‘ видел в деревне И. Бунин (повесть «Деревня»).