Идеей подвига как примера для людей проникнута и «Песня о Соколе». Центральный персонаж «Песни» предстает, на первый взгляд, как чисто традиционный: сокола давно принято изображать как гордую свободолюбивую птицу. И, кстати сказать, он так был изображен в первой редакции произведения Горького, потому-то она и не удовлетворила автора. Однако и в первом варианте был особый эмоциональный накал, вызванный противопоставлением не столько двух фигур (Сокола и Ужа), сколько двух жизненных философий, двух идей — идеи любви к свободе и идеи скучного довольства сытостью и покоем.
С каждым годом идея свободы в творчестве Горького насыщалась все более глубокой жизненностью, а мещанские идеалы связывались со всяческой мертвечиной. В аллегории «О Чиже, который лгал, и о Дятле — любителе истины» (1893) поклонник голых фактов Дятел одержал победу над чижом, который пел бодрые песни, звал «в страну счастья… в это чудное «вперед»!..» Победа дятла была тогда закономерной, ибо не так уж трудно было разочаровать пернатых, «угнетенных внезапно наступившей серенькой и хмурой погодой», внимавших песне чижа в момент, когда и соколы были «слабы и хилы… их крылья уныло повисли… постыдно сердца у них дремлют».
Но уже через полтора года Горький создает образ Сокола, расправившего крылья: маленькому тактику противопоставлена великая истина любви к свободе. Бурное развитие жизни помогло Горькому с огромной эмоциональной силой раскрыть мотив героического примера. Во второй редакции «Песни о Соколе» (переделке подверглась лишь заключительная часть) писатель, использовав прием звукописи (аллитерации и ассонанса), передал гром нарастающей борьбы. Сопоставление двух редакций наглядно показывает, как художник добивался совершенствования формы и заострения идеи:
* Редакция 1895 г.
* «Блестело море, все в южном солнце, и с шумом волны о берег бились.
*
* Редакция 1899 г.
* «Блестело море, все в ярком свете, и грозно волны о берег бились.
* В их львином реве гремела песня о гордой птице, дрожало небо от грозной песни».
Аллитерация на «р» выразительно передает грохот разбушевавшегося моря, а повторение одних и тех же гласных создает ощущение упорства, настойчивости. Нельзя не верить, что Сокол всегда будет «живым примером, призывом гордым к свободе, к свету». И действительно, на образе горьковского Сокола воспитывалось не одно поколение борцов за свободу — от Петра Заломова до Николая Кузнецова и молодогвардейцев. Произведения Горького противостояли той безгеройной литературе, образчиком которой был роман И. Потапенко «Не герой» (1896). Эта литература тщилась доказать, что человек не способен на героические подвиги. В одной из статей того времени («Беглые заметки»), выступая против натуралистической литературы, Горький писал: «Жизнь вообще, а русская жизнь в особенности, не богата красками — это так, но она и не до такой степени сера и бедна, на какую сводит её наше современное искусство, в котором так мало красоты и вдохновения и так много претенциозной грубости, выступающей в нем под старым смелым и благородным девизом реализма».
Успех произведений Горького у массового читателя встревожил власти. В 898 году, воспользовавшись материалами по делу Ф. Афанасьева, с которым Горький был связан во время своего пребывания в Грузии еще в начале 90-х годов, писателя арестовали и, препроводив по этапу из Нижнего в Тифлис, заключили в одиночную камеру Мцхетского замка. Затем, освобожденный из тюрьмы, он был отдан под надзор полиции. Все это еще больше усилило интерес передовой общественности к писателю, ставшему властителем дум революционной молодежи, к замечательному художнику, прокладывавшему новые пути в литературе.