Разрыв между героическим прошлым и жалкой, бесцветной жизнью в настоящем, между “должным” и “сущим”, между великой “мечтой” и “серой эпохой” явился той почвой, на которой родился романтизм раннего Горького.
Ранние рассказы Горького носят революционно-романтический характер. В этих рассказах противопоставляется серая обыденная жизнь яркой, экзотической, героической. Контраст связан с противостоянием отдельной личности толпе — жизнь как подвиг и жизнь как произвол.
Для Горького человек — гордый и свободный властелин земли.
“В жизни всегда есть место подвигу”, — говорит Горький устами героини романтического рассказа “Старуха Изергиль”.
Своими ранними романтическими произведениями с яркими, страстными, вольнолюбивыми героями Горький стремился разбудить “души живых мертвецов”. Он противопоставляет реальному миру самоотверженных романтических героев: Данко, цыганскую вольницу, гордые натуры свободолюбивых людей, которые предпочитают смерть подчинению даже любимому человеку. Удалой Лойко и красавица Радда гибнут, отказываясь от любви, счастья, если ради этого надо пожертвовать свободой, и своей гибелью утверждают другое — высшее — счастье: бесценное благо свободы. Эту мысль Горький выразил устами Макара Чудры, который свою историю о Лойко и Радде предваряет следующими словами: “Ну, сокол, хочешь, скажу одну быль? А ты ее запомни и, как запомнишь, век свой будешь свободной птицей”.
Среди этих гордых и свободолюбивых горьковских героев умудренная жизнью старая Изергиль убежденно выражает мысль Горького об ответственности за себя, свои действия и поступки. Через всю свою жизнь пронесла Изергиль чувство человеческого достоинства; его не могли сломить ни превратности судьбы, ни опасность смерти, ни страх потерять любимого человека, лишиться любви. История ее жизни — апофеоз свободы, красоты, высоких нравственных ценностей человека. Поэтому так убедителен ее рассказ о самоотверженном, героическом подвиге Данко, будто это не поэтическая легенда, а реальная история, свидетельницей которой была она сама.
Утверждая красоту и величие подвига во имя людей, Изергиль противостоит людям, утратившим свои идеалы. А кто же те, ради которых альтруист Данко пожертвовал жизнью, кого он вывел из тьмы леса и смрада, болот на свет и свободу, осветив им дорогу своим горящим сердцем? “Были это веселые, сильные и смелые люди”, но вот пришла “тяжелая пора” и они разуверились в борьбе, ибо считали, что прежний их опыт борьбы ведет лишь к гибели и уничтожению, а “они не могли умереть”, потому что вместе с ними исчезли бы из жизни и “заветы".
Спасая людей,
Старуха Изергиль помимо передачи мнения автора является еще и связующим звеном. История ее жизни помещена посередине рассказа. Она жила среди людей, но для себя. Первой от Изергиль мы слышим легенду о гордом, свободолюбивом Ларре, сыне женщины и орла, который жил для себя, и последней — о Данко, жившем среди людей и для людей.
В “Песне о Соколе”, которая похожа по своей форме — рассказ в рассказе — на два предыдущих произведения, также стоит проблема смысла жизни. Горький строит рассказ на контрасте — люди-соколы и люди-ужи. Автор рисует два определенных типа людей: одни, схожие с гордыми, свободными птицами, другие — с ужами, обреченными всю жизнь “ползать”. Горький, говоря о последних: “Рожденный ползать — летать не может”, — восхваляет людей, подобных соколу: “Безумству храбрых поем мы песню!”
Основной природный символ, как в “Песне о Соколе”, так и в других произведениях Горького — это море. Море, передающее состояние умирающей птицы, — “волны с печальным ревом о камень бились...”; “В их львином реве гремела песня о гордой птице, дрожали скалы от их ударов, дрожало небо от грозной песни”; “Безумство храбрых
— вот мудрость жизни!”
Основную тему автобиографического рассказа “Рождение человека” можно определить уже по самому названию
— появление на свет нового человека. По Горькому, рождение ребенка — это продолжение жизни. И при каких бы обстоятельствах ни приходил человек в этот, еще неведомый ему мир, нужно сделать все возможное для продолжения его жизни.
Ребенок, появляясь на свет, заявляет о себе буйным криком. При его рождении улыбается мать, “удивительно расцветают, горят ее бездонные глаза синим огнем”. И, читая эти строки, забываешь страшное, нечеловеческое лицо, с одичалыми, налитыми кровью глазами, какое было у женщины во время родов. На свет в нечеловеческих муках появился долгожданный ребенок, а значит, свершился тот великий подвиг, на который способна женщина.
И даже природа, чувствуя настроение окружающих, передает состояние счастливой женщины: “Где-то далеко журчит ручей — точно девушка рассказывает подруге о возлюбленном своем”. “Плескалось и шуршало море, все в белых кружевах стружек; шептались кусты, сияло солнце”.