В 1919 г. вышел из печати сборник «Сельский врач. Маленькие рассказы», в который преимущественно вошли произведения первой половины 1917 г. План сборника Кафка прислал издателю К. Вольфу 20 августа 1917 г. Немало новелл и рассказов было опубликовано в разных журналах и альманахах еще до выхода сборника: рассказ «Новый адвокат» был написан в феврале 1917 г., впервые опубликован в журнале «Марсиас» в июле-августе 1917 г. В этом же году Кафка предложил М. Буберу несколько маленьких рассказов, из которых для публикации в журнале «Дерюде» было отобрано два: «Отчет для академии» и «Шакалы и арабы».
Своеобразность этих историй о животных в том, что маски зооморфных персонажей явным образом корреспондируют с индивидуальностью автора. Поэтому, очевидно, Кафка и протестовал против изображения их на иллюстрациях. Вообще животные, которые входят в кафковский бестиарий, автору крайне несимпатичны. Рассказы, которые дали название сборнику, впервые опубликованы в декабре 1917 г. в альманахе «Новая поэзия». Сам Кафка, очевидно, довольно высоко оценивал эту новеллу, которая варьировала по своему мотив «Легенды о святом Юлиане, гостеприимном к богомольцам» Флобера, где речь идет о подвиге милосердия св. Юлиана, который своим телом согрел прокаженного. Кроме названных, в сборник вошли новеллы: «Соседнее село», «Королевское послание», «На галерке», «Возле ворот закона» и др.
Последняя новелла была опубликована как самостоятельное произведение в альманахе «Фом юнгстен таг» в 1915 г. Гессе так истолковал эту притчу: «Вся трагедия его (Кафки — Ред.) — а он весьма и весьма трагический поэт — есть трагедия непонимания, точнее, неправильного понимания человека человеком, личности — обществом, Бога — человеком. В данном, первом, томе произведений короткая прозаическая вещь «Перед лицом закона» раскрывает эту проблематику не наиболее ли полно…» Знаменательно, что авторы франко-американской экранизации романа «Процесс» (О. Веллс, О. Залкинд) использовали притчу («Возле ворот закона») как своеобразный пролог к фильму, развернутый эпиграф, который наиболее четко выражает главную мысль романа — мысль о недосягаемости истины и справедливости.
Учитывая это, следует отметить, что существует и театральная версия «Процесса» Жида Ибарре (согласно легенде, П. Клодель, будучи послом в Праге, сказал, посмотрев эту постановку: кроме Расина, есть только один великий писатель, перед которым он снимает шляпу, — перед Кафкой), и даже опера: ее написал в 1970 г. композитор Г. фон Эйне. Типичный для настроения писателя того времени — как выражение взгляда на настоящее — рассказ «Новый адвокат».
Новый адвокат, который появился в конторе, — это Буцефал, легендарный конь Александра Македонского, то есть существо, которое принимало участие в знаменитых событиях легендарного прошлого, которое уже не вернуть. Время великих полководцев прошло, и все, что остается «доктору Буцефалу», — перелистывать страницы старых книг, стараясь понять утраченный смысл и назначение собственной жизни.
Противоречивость между предполагаемым и существующим, фикцией и реальностью — суть проблематики и других рассказов сборника: «Отчет для академии», «На галерке»,
«Сельский врач» — свидетельство выросшего интереса Кафки к параболической форме в период между 1916 и 1917 годами. Но его притчи, в отличие от традиционных, указывают лишь на то, что непостижимое есть непостижимым, то есть то, что известное нам будто априорно. 1917 г. вообще был насыщенный событиями: вторая помолвка с Ф. Бауер; студии С. Кьеркегора; работа над афоризмами. 4 сентября 1917 г. у него выявили туберкулез, с того времени Кафка будет брать долгосрочные отпуска в бюро и много времени будет проводить в санаториях и больницах. В декабре вторую помолвку разорвали (теперь Кафка мотивировал невозможность создать семью из-за серьезного заболевания). В 1918 — 1919 годах творческая работа практически сведена к нулю, исключение — «Письмо к отцу» («Der Brief an den Vater»), написанное в ноябре 1919 г. Письмо, которое никогда не дошло к своему адресату, является удивительным документом, в котором традиционный конфликт «родителей и детей» поднят на волне гамлетовской рефлексии к глобальной проблеме. Брод относил текст к литературному наследию писателя, усматривая в нем попытку автобиографии, собственного жизнеописания. Первые попытки написания последнего романа — «Замок» («Das SchloB»), который также остался незаконченным, датируются приблизительно 1920 г. Непосредственная же запись текста, который
дошел к нам, происходит между февралем и сентябрем 1922 г. Автор, понимая, что и этот роман останется фрагментом, в 1923 г. передал рукопись Броду, который опубликовал «Замок» в 1926 г. в издательстве К. Вольфа. Исследователи указывают на такие литературные источники романа: «Страх и трепет» С. Кьеркегора, «Бабушка» Б. Немцовой, «Другая сторона» А. Кубина, «Божественная комедия» Данте, «Михаэль Кольхаас» Г. фон Клейста, «Воспитание чувств» Флобера, «В открытом море» А. Стриндберга,
Существует немало интерпретаций и толкований романа. Согласно Броду, в основе книги — религиозная иудейская идея: замок, куда Кафка не имеет доступа, символизирует благодать, божественное управление человеческой судьбой (в данном случае — «селом»). На Западе рецепция романа продолжительное время определялась именно Бродовской трактовкой: на первом плане — метафизическая проблематика, каждый персонаж — аллегорическая фигура и т.п. Потом наступает перелом, и центральной из этого обзора была работа X. Политцера, которая вышла в 1950 г., где аллегоризирующая методология называлась «праошибкой», «первонесчастьем». Это означало полное исчезновение рецидивов.
После 1945 г. Ж.П. Сартр ввел Кафку в поле зрения экзистенциалистов. Кое-кто видел в нем иллюстрацию философских взглядов М. Гайдеггера. Из группы социологических толкований можно выделили мысль Т. Адорно: землемер Кафка — жертва коррупции и преступной асоциальности общества фашистского типа. От двух предыдущих романов «Замок» отличает впадение в тотальный антиисторизм. В «Америке» К. еще старался показать реальное время, в «Процессе» персонажи получают реально соотносительные социальные характеристики, действие же «Замка» практически никак не корреспондирует с действительностью (упоминание, скажем, Южной Африки или Испании звучит здесь как диссонанс и нонсенс). Изменяется и главный персонаж: он уже не ждет, как герой притчи «Возле ворот закона», он активный, можно даже сказать — хотя это не совсем в стиле Кафки — борец.
Но ему не приходит в голову поставить под вопрос чиновничью систему, а любой из аборигенов ощущает относительно него свое высочество, поскольку они наделены «знанием». Кафка, тем не менее, также имеет свои преимущества: будучи «чужеземцем», «пришлым», он видит то, чего не замечают «местные», — абсурдность системы, аппарата, который обслуживает лишь себя самого. В тотально обезличенном мире землемер наделен «я», именно поэтому его появление в одной из приемных сразу же парализует работу чиновников. И все же Кафка смешной: смешно то, что в каждой крестьянской девушке ему мерещится тайна замка; смешно то, что он никак не может приступить к своим непосредственным функциям. А землемер ли он на самом деле? Где остались его помощники? У него будто бы есть жена и ребенок, но почему он тогда хочет вступить в брак с Фридой? Как и Йозеф К., в каждом человеке он видит только объект, только инструмент своих целей. Не заключается ли кардинальное разногласие его жизни именно в том, что его цель находится по ту сторону достижимого? Здоровье Кафки постепенно ухудшалось, в начале октября 1921 г. он написал первое завещание, где назначил Брода своим духовным отцом и просил его уничтожить все рукописи. Есенской он отдал дневники, которые она должна передать после смерти автора Броду для уничтожения. В 1923—1924 годах Дора Димант, последняя невеста Кафки, сожжет по его требованию и у него на глазах часть рукописей. Ф. Бауер (1887-1960) п
оедет в начале Второй мировой войны в США и вывезет с собой свыше 500 писем Кафки.
Долго будет отказываться печатать их, хотя слава ее бывшего жениха росла, а вместе с ней и цена писем. И лишь серьезно заболев, продаст их издателю за пять тысяч долларов. Последний сборник новелл и рассказов Кафки, над которым он работал для берлинского издательства «Ди шмиде», будет называться «Художник голода» («Ein Hungerkiinstler»). Кафка читал корректуру будущий сборник, но при жизни его не увидел. В сборник вошли рассказы «Первые страдания», «Маленькая женщина», «Художник голода», «Певица Жозефина, или Мышиный народ» (последнее произведение Кафки, написано в 1924 г.). Рассказы были написаны в период между 1921 и 1924 годами и, кроме новеллы «Маленькая женщина», публиковались раньше в журналах. В 1925 г. Гессе так отозвался о рассказе «Художник голода»: «Художник голода» — одно из прекраснейший и волнительных произведений Кафки, эфирное, как мечта, точное, как логарифм.