Из воспоминаний современников можно сделать вывод, что Осип Мандельштам с большей страстью, чем все его друзья-поэты, любил музыку, но никогда об этом не говорил. К музыке у него было какое-то целомудренное отношение. Словно тайная любовь к замужней женщине. В своих мемуарах Артур Лурье вспоминает: «Иногда он приходил ко мне поздно вечером, и по тому, что он быстрее обычного бегал по комнате, ероша волосы и улыбаясь, но ничего не говоря, и по особенному блеску его глаз я догадывался, что с ним произошло что-нибудь «музыкальное».
Собственно, стихи Мандельштама и есть сама музыка:
Как быстро тучи пробегают
Неосвещенною грядой,
И хлопья черных роз летают
Под этой ветреной луной.
И, птицы смерти и рыданья, Влачится траурной каймой Огромный флаг воспоминанья За кипарисною каймой.
И раскрывается с шуршаньем Печальный веер прошлых лет...
Свои стихи он, в отличи
Процесс писания занимал у него много времени. Например, «Ода Бетховену», по свидетельству друзей поэта, писалась очень долго, и строчки в ней много copyright 2001-2005 раз передвигались вверх и вниз и в середину, как ноты.
Я, как любитель поэзии вообще, а периода «серебряного века» в частности, замечаю, что даже у очень талантливых поэтов, таких, например, как Блок, Вяч. Иванов, контакт со звучащей, а не воображаемой музыкой не является насущной необходимостью. Их упоминания о музыке скорее носят отвлеченный характер. А поэт Мандельштам, на мой взгляд, исключение из этого правила. Живая музыка была для него непременным условием творчества. Стихия музыки подпитывала его поэтическое вдохновение.