Мое знакомство с Маяковским состоялось много лет назад. Тогда это было для меня чем-то громадным, непонятным и нескладным. Сказалось также сложившееся о нем представление как о певце революции. Да, это действительно так, потому что даже в самых лирических его произведениях рядом с душевными переживаниями поэта неизменно присутствует красный цвет — цвет революции:
В поцелуе рук ли,
губ ли, В дрожи тела
близких мне Красный цвет
моих республик тоже
должен
пламенеть.
И подобно тому как превозносили поэта в первые годы советской власти, теперь, в связи с изменившейся политической обстановкой в стране, — его стихи подчас отвергают. А допустимо ли это?
Сейчас я познакомилась с другим, совершенно новым для меня Маяковским — лириком. И в очередной раз осознала всю безосновательность категоричных суждений. Мой Маяковский... Да, этот поэт, некогда читавшийся по принуждению, теперь стал моим.
Наиболее близка мне в его творчестве любовная лирика. Она достигает таких вершин чувства, что ей уже не хватает обычных слов — слишком серыми и бесцветными кажутся они. И появляются образы-гиганты: “громада любовь”, “любовища”.
Маяковский не умеет чувствовать “мелко”. Необыкновенная сила чувства сквозит даже в ритме его стихотворений. Если прислушаться, то вся мелодия стиха напомнит ритм исполинских шагов. Маяковский-гигант, плачущий морями — “слезищами”, для которого океан мал, а небо кажется “крохотным”. Поэт беспредельности в одних стихах — вдруг становится нежным “мальчиком”, с которым женщина играет, “как девочка с мячиком”, в других — слова “кричат”:
...душу вытащу,
растопчу.
Чтоб большая! —
и окровавленную дам, как знамя...
И вдруг — с громогласного крика переходит на шепот, исполненный отчаяния:
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
Маяковский для меня — это человек, смотрящий на мир и видящий его не так, как я. И этим он мне интересен. Поэт привлекает своей неповторимостью, несхожестью с другими, восхитительным миром диких фантазий:
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
И в то же время — удивительной трогательностью стиха:
Подошел и вижу — за каплищей каплища
по морде катится, прячется в шерсти...
И какая-то общая
звериная тоска плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
Нежность, ненависть, любовь, тоска и боль — вся гамма человеческих чувств представлена у Маяковского
Безусловно, поэта можно любить или не любить, принимать его идеи или быть их противником. Но то, что действительно достойно уважения — глубина чувства, постоянство, преданность идее, — это неизменно присутствует в стихах Маяковского.
Но он умел быть и другим — насмешливым, едким, беспощадным.
Вечер. Театр сатиры. На сцене — “Клоп” Маяковского. И сразу задумываешься о том далеком или только кажущемся далеким времени в истории моей страны.
Начало века, коренная ломка всех устоев и жизненного уклада страны. Революция, принесшая совершенно новый взгляд на мир. Кто-то воспринял ее с восторгом, кто-то занял выжидательную позицию (“А что-де будет-то?!”), кто-то не принимал ее и страдал. А вот некоторым было все равно, на какой почве паразитировать. Такие люди, не имеющие собственных убеждений, приспосабливались ко всему, крича “Ура!”, если это делали все вокруг, или — “Долой!”, в зависимости от того, что было выгодно.
Поиск выгоды, умение приспосабливаться, отсутствие каких бы то ни было нравственных понятий объединяет главных героев “Клопа” — Присыпкина, Баяна и семью Ренессанс. Для того чтобы получше устроиться уже в новой жизни, можно сменить фамилию Присыпкин на “аристократический” псевдоним Скрипкин, совершить выгодную сделку — обмен профсоюзного билета на парикмахерскую. Обывательщиной и пошлятиной пронизаны души этих людей, низменные чувства видны в каждом их поступке.
Да, 20-е годы, борьба с мещанством... Но если вдуматься более глубоко, то станет ясно, что комедия, написанная Маяковским на злободневную тему, волновавшую всех в ту уже далекую от нас, молодых, эпоху, то невольно напрашивается вопрос: “А что, неужели среди нас нет Присыпкиных и Баянов?” Несомненно, есть. И именно поэтому комедия Маяковского имеет не только историческую подоплеку, но и затрагивает общечеловеческие ценности.
Маяковский был оптимистичен, предположив в своем произведении, что светлое будущее совсем недалеко — через какие-нибудь полвека. Но, к сожалению, мы, люди, стоящие на пороге нового века, все еще не знаем противоядия против “клопов”, паразитирующих в нашем обществе. Изолировать таких людей, как предложил Маяковский, невозможно. И становится грустно, так как эта комедия на самом деле имеет трагический подтекст: ни одна идея не может быть претворена в жизнь, не будучи опошленной грязью и низостью мещанской натуры.
Вечер. Театр сатиры. На сцене — “Клоп” Маяковского. И сразу задумываешься... О чем? О сегодняшнем дне.
Таков он — мой Маяковский. Сатирик и лирик. Романтик и трезвый реалист. И всегда — Поэт.