Образ поэта в раннем творчестве В. В. Маяковского

Среди литературных деятелей начала XX века резко выделялся начинающий по­эт Владимир Маяковский. Несомненно, в первых его произведениях нашло отра­жение время, в которое он жил, — время глубоких социальных перемен, время ко­лоссальных общественных противоречий и потрясений. Вполне очевидно то, что стихийные события первой русской рево­люции существенно повлияли на разви­тие мировоззрения будущего поэта.

Революция для Маяковского — это раз­рушение старого мира во имя создания нового. Он протестует против старой жизни. «Долой вашу любовь!», «Долой ва­ше искусство!», «Долой ваш строй!», «До­лой вашу религию!» Эти четыре крика «Долой!» помогают понять, каков был об­раз поэта в ранний период творчества. В первых стихотворениях футуриста мы часто замечаем антибуржуазные настро­ения. Чуждая обывательская среда изоб­ражалась в них сатирически. Поэт рисует ее как бездуховную, погруженную в мир низменных интересов, в мир вещей: Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста где-то недокушанных, недоеденных щей; вот вы, женщина, на вас белила густо, вы смотрите устрицей из раковин вещей. Очень сильно чувствуется отвращение поэта к идеалам мещанства. «Россия, нельзя ли чего поновее?» — кричит он с возмущением в своем стихотворении «Эй!», обращаясь к людям, «заплесневев­шим в радости». Он протестует против консервативных устоев буржуа.

Как поэт-новатор выступает Маяков­ский в ранних произведениях: Возьми и небо заново вышей, новые звезды придумай и выставь, чтоб, исступленно царапая крыши, в небо карабкались души артистов. Еще одна характерная тема творчества Владимира Владимировича — это обли­чение ложного патриотизма мещан. По-моему, особенно хорошо поэт показал это в стихотворении «Вам!»: Знаете ли вы, бездарные, многие, думающие, нажраться лучше как, — может быть, сейчас бомбой ноги выдрало у Петрова поручика?.. В раннем творчестве Маяковский пред­стает перед читателем как поэт-богобо­рец. Он иронически снижает образ всемо­гущего бога. В четвертой части «Облака в штанах» бог — не «вездесущий», «все­сильный божище», а «недоучка, крохотный божик», которого можно испугать «сапож­ным ножиком». Однако поэма пронизана смутным ощущением высшей силы: И когда мой голос похабно ухает —

от часа к часу,