Рассказывать о стихах прозой не так просто, лучше дать слово самому поэту, добавив несколько своих строчек.
Он был сыном художника и пианистки, учеником композитора, но стал поэтом. Многие сборники Пастернака начинались со стихотворения
Февраль. Достать чернил и плакать,
Писать о феврале навзрыд...
Нет ли здесь признания, что сочинение стихов чем-то сродни той эмоциональной реакции, с которой мы, если только нам рассказывают правду, появляемся на свет?
Есть у Пастернака и другая метафора о сотворении стиха:
О если б знать, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью убивают:
Нахлынут горлом и убьют...
Итак, от рождения до внезапной гибели — вот размах поэзии. И рядом с этими самыми важными событиями в истории человека (рождение и смерть) все остальное ничтожно и стыдно:
Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех...
Поэт прямо высказывает свое «не». А что же «да»? Что ни говори, отрицать всегда легче, чем утверждать!
В 1916 году в стихотворении «Баллада» Пастернак говорит о поэте как о «просто глашатае», то есть переносчике чужих слов и мыслей. В 1917 году в книге «Сестра моя — жизнь» дается «Определение поэзии» такое, что не привести его просто нельзя:
Это — круто налившийся свист,
Это — щелканье сдавленных льдинок,
Это — ночь, леденящая лист,
Это — двух соловьев поединок.
Это — сладкий заглохший горох,
<Это — с пультов и флейт — Фигаро
Низвергается градом на грядку.
В 1923 году поэзия воспринимается как «Высокая болезнь» (так и называется большое стихотворение). Через десятилетия, отмеченные событиями, которые, казалось, могли многое изменить в восприятии Пастернака, он пишет (1956):О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.
О беззаконьях, о грехах,
Бегах, погонях,
Нечаянностях впопыхах,
Локтях, ладонях.
Это написано признанным поэтом: «О, если бы я только мог...»
Ничего, мне кажется, не изменилось во взглядах потомственного «творческого интеллигента» на его занятие. Поэзия для него по-прежнему — явление Вселенной, а не нелепая выдумка человечества. Сам человек не может создать поэзию (то есть срифмовать текст труда не составит, но ведь еще Державин заметил, что «не всякий тот поэт, кто рифмы плесть умеет»). Явление — то есть приход, прибытие Мира в маленькую человеческую жизнь.
Поэт для Пастернака — часовой человечества, стоящий на страже тех немногих и счастливых минут, когда по неведомым нам законам человеку являются Вечность и истина.
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты — вечности заложник,
У времени в плену.
Что еще добавить к этому?