Твой
стих, как божий дух, носился над толпой;
И,
отзыв мыслей благородных,
Звучал,
как колокол на башне вечевой,
Во
дни торжеств и бед народных.
М.
Ю. Лермонтов
Первая
треть XIX века...
Прошло время надежд на либеральные
преобразования, о которых в начале своего
царствования разглагольствовал Александр I.
Начались
гонения на свободомыслящих людей. И не все
выдерживали. Некоторые гнули спины под все
ожесточающимся напором реакции, другие,
замаливая “грехи молодости”, переходили в
лагерь царизма. Лишь неколебимо высилась
фигура гиганта — фигура Пушкина. Он был
одним из немногих, кто продолжал петь песнь
Свободе, Равенству и Братству.
Грянул
1837 год. Часы пробили полночь в русской
литературе: рука убийцы остановила “сердце
поэта”. “Погиб поэт, невольник чести”, —
скажет молодой М. Ю. Лермонтов в
стихотворении “Смерть Поэта” и добавит:
Угас,
как светоч, дивный гений,
Увял
торжественный венок.
Но
до этих горьких слов была жизнь Поэта, жизнь,
пусть короткая, но яркая, которая оставила
нам творения ума и сердца, по силе чувств не
знающие равных себе...
Молодой
А. С. Пушкин, только что окончивший
Царскосельский лицей, оказался перед
прозой жизни, столкнулся с
несправедливостью крепостнического строя.
Россия после славных побед над Наполеоном
начинала поддаваться губительному гниению
изнутри; не выдерживая испытания временем,
рушились вековые устои самодержавия;
захватническая внешняя политика царя хоть
в какой-то мере должна была
затушевать классовые противоречия, отвести
взгляд здравомыслящего человека от проблем
внутренних, разжечь в каждом чувство
национализма... Россия превращалась в “жандарма
Европы”, сама задыхаясь под властью тирана.
Увы!
Куда ни брошу взор —
Везде
бичи, везде железы,
Законов
гибельный позор,
Неволи
немощные слезы, —
писал
поэт в своей оде “Вольность”. Но не только
пессимизмом веет от этого произведения
поэта. Оно призывает и к борьбе, и призыв
этот обращен к угнетенным: “Восстаньте,
падшие рабы!” Страшной 'ненавистью дышат
пушкинские строки:
Самовластительный
Злодей!
Тебя,
твой трон я ненавижу,
Твою
погибель, смерть детей
С
жестокой радостию вижу.
Стихотворение
“К Чаадаеву” — философские раздумья
молодого человека, который должен сделать
выбор в жизни, выбор, который приходилось
делать каждому, избирая дорогу “народного
заступника” или дорогу “страстей раба”.
Рылеев, Пестель,
Кюхельбекер, Чаадаев, Пушкин выбрали первый
путь.
Прошла
пора юношества:
Любви,
Надежды, тихой славы
Недолго
нежил нас обман,
Исчезли
юные забавы,
Как
сон, как утренний туман.
И
А. С. Пушкин утверждает и проповедует не
уход от борьбы, не пассивную романтику со
стонами, вздохами, а битву за светлое
будущее Отчизны:
Но
в нас горит еще желанье,
Под
гнетом власти роковой
Нетерпеливою
душой
Отчизны
внемлем призыванье.
Мы
ждем с томленьем упованья
Минуты
вольности святой,
Как
ждет любовник молодой
Минуты
верного свиданья.
“Минута
вольности святой” — разве ради этого не
стоит жить?! Верой в грядущее счастье
народов России пронизаны последние строки
этого послания:
Товарищ,
верь: взойдет она,
Звезда
пленительного счастья.
Россия <
вспрянет ото сна,
И
на обломках самовластья
Напишут
наши имена!
Но
гимн свободе, прозвучавший здесь,
утверждает еще и необходимость посвятить
всего себя борьбе, ибо только тогда, когда
все люди осознают эту необходимость, сумеют
они искоренить “барство дикое”, которое “без
чувства, без закона присвоило себе
насильственной лозой и труд, и
собственность, и время земледельца”:
Пока
свободою горим,
Пока
сердца для чести живы,
Мой
друг, отчизне посвятим
Души
прекрасные порывы!
Безрадостная
русская действительность обрела
достойного противника в лице Пушкина: в
стихотворении “Деревня” поэт использует
антитезу, с помощью которой он
противопоставляет красоту русской природы
суровой правде жизни. Этим он добивается
такого реального изображения “невежества”,
что становится страшно и горько видеть язвы
на теле Родины.
Всего
две строчки:
Здесь
девы юные цветут
Для
прихоти бесчувственной злодея,
—
говорят
нам о поруганной чести народа страны,
страны, которую царь называл “самой
цивилизованной страной в Европе”.
Злые
языки обвиняли поэта в отсутствии
патриотизма. Да, действительно, патриотизм
поэта — это не восхваление самодержавия и
царской семьи, не восхваление
внешнеполитической деятельности царизма,
не преклонение перед “либерализмом”
бюрократического аппарата государства. Он
бичует и обличает все это (ода “Вольность”,
“Деревня”, “На Аракчеева”). Это
патриотизм, который разовьет М. Ю. Лермонтов
в своих произведениях: “Прощай, немытая
Россия!”, “Родина” и других.
А.
С. Пушкин никогда не боялся высказывать
такие мысли, от которых у царя и его
сановников “ползали мурашки по телу”:
Мы
добрых граждан позабавим
И
у позорного столпа
Кишкой
последнего попа
Последнего
царя удавим.
На
вопрос Николая I, где
был бы поэт 14 декабря 1825 года, если бы
находился в Петербурге, Пушкин ответил: “С
друзьями”, то есть с декабристами, на
Сенатской площади.
Служение
Отчизне — этот факел пронес поэт через всю
жизнь, эпоху махровой реакции,
последовавшей за разгромом восстания 1825
года. Он находит в себе силы, чтобы заявить:
“Я гимны прежние пою...” В послании “В
Сибирь” поэт пишет о благородном поприще
своих товарищей:
Во
глубине сибирских руд
Храните
гордое терпенье,
Не
пропадет ваш скорбный труд
И
дум высокое стремленье.
Поэт
верит, что одиночество его не вечно,
справедливость восторжествует, и он снова
увидит своих друзей на свободе:
Оковы
тяжкие падут,
Темницы
рухнут — и свобода
Вас
примет радостно у входа,
И
братья меч вам отдадут.
В
1837 году снежный ком, который образовался из
заговоров и сплетен светского общества,
наконец сорвался с места... И поэт не
выдержал, как не выдерживает могучий дуб,
корни которого исподтишка подтачивали “крысы”.
Поэт погиб, но не смогли забыть его песнь,
ибо люди уже “видели его крылья”, ибо
исчезают поэты, но остается написанное.
Эта
песнь звучала потом все громче и громче,
вбирая в себя, как в единую симфонию, музыку
М. Ю. Лермонтова и Н. А. Добролюбова, Н. А.
Некрасова и Н. Г. Чернышевского, в симфонию
свободы всей русской литературы.
Эту
песнь слышим сейчас мы, потомки борцов за
народное благо, мы, воспитанные поэзией
Пушкина, который несет в себе безграничную
любовь к Родине, несет в себе силу, делающую
нас чище, прекраснее, делающую нас духовно
богаче.