Твардовский: Когда от стен Берлина пришел солдат с войны домой

Нам бросается в глаза разительное сходство между заключительными строками поэмы и написанными под впечатлением поездки на родину ранней осенью 1945 года очерком «В родных местах». Это подмечено многими исследователями. Вот что любопытно: герой к концу поэмы становится вновь безымянным. Перед нами — просто солдат. Это и Андрей Сивцов, и Михаил Худолеев («В родных местах»), и тот солдат, у которого «ни окошка нет, ни хаты, ни хозяйки … ни сынка» («Про солдата-сироту»), и солдат Михаила Исаковского, у кого «враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью», — словом, труженик-солдат.

В 1944 году Твардовский написал стихотворение первый его вариант мало кому известен сейчас:

* Разулся, ноги подсушил,

* Согрелся на ночлеге.

* И человеку дом тот мил,

* Неведомый вовеки.

* Дом у Днепра иль за Днепром,

* Своим натопленным двором,

* Ни мой, ни твой, ничейный.

* Пропахший обувью сырой,

* Солдатским потом и махрой

* Да смазкою ружейной.

* И покидая угол тот,

* Солдат, жилец бездомный,

* О нем, бывает, и вздохнет.

* И жизнь пройдет, а вспомнит.

* Девятая глава и об этом солдате.

В своей книге «Вечный огонь» А. Турков отмечает: «Война припасла напоследок еще один горький парадокс: не жена с детьми ждет солдата, а он их». Парадокс ли? Однажды, услышав рассказ о том, как дочка одного старого знакомого в далекой от Смоленщины Риге узнала в случайно встреченном военном отца, а он долго не мог признать в выросшей за годы войны девчушке ту кроху, что оставил, уходя на фронт, Михаил Васильевич Исаковский воскликнул: «Лучший сценарист — жизнь!» И на сей раз жизнь, а не авторская фантазия подсказала Твардовскому не только концовку, но и некоторые нюансы сюжета.

Ефросинья Михайловна Худолеева писала автору этих строк, как после гибели старше

й дочери Жени она с детьми приютилась в ближайшей деревне Уварово. А когда немцы отступали в сентябре 1943 года, жители этой деревни были согнаны в колонну беженцев, гнали их в Борисов, где они и оставались до освобождения Белоруссии. Лишь в конце июля 1944 года смогли вернуться в родные места. «Хорошо помню, — пишет Ефросинья Михайловна, — мы тогда заезжали дня на два в Смоленск к родственникам. Мы тогда еще не знали, что в Сельце нас ждет большая радость, что вернулся наш Мартынович… По ранению он находился в госпитале в Богородске. Был выписан из госпиталя 18 января 1944 года» (из письма от 27 ноября 1979 года). Михаил Мартынович Худолеев, как и герой поэмы, был ранен в ногу и, вероятно, придя домой и не найдя ни дома, ни семьи,

* Присел на камушке солдат

* У бывшего порога,

* Больную с палочкою в ряд

* Свою устроил ногу…

* Перекурил, шинель долой,

* Разметил план лопатой.

* Коль ждать семью с детьми домой,

* То надо строить хату.

Еще трижды Твардовский побывает до «окончательного окончания» «Дома у дороги» в родных местах. Увиденное и услышанное там — тяжкий груз на сердце, неизгладимый след навечной вины перед ни в чем не повинными страдальцами, вынесшими непосильные, нечеловеческие муки:

* Так память горя велика,

* Глухая память боли.

* Она не стишится, пока

* Не выскажется вволю…

И возвращаясь назад, к той памяти жестокой, поэт обратит к нынешнему и всем грядущим поколениям исполненные великого гнева к врагам, великой надежды и любви к человеку строки:

* Прошла война, прошла страда,

* Но боль взывает к людям:

* Давайте, люди, никогда

* Об этом не забудем.

* Пусть память верную о ней

* Хранят, об этой муке,

* И дети нынешних детей,

* И наших внуков внуки…