Фет — тончайший лирик русской природы

Только в мире и есть, что тенистый

Дремлющих кленов шатер.

А. А. Фет

У Тютчева природа впервые предстала как загадка, мучительный вопрос для души, а Фет находит в природе, в ее непосредственности и естественности, разре­шение всех вопросов. Для него зримая сторона всех явлений, пейзаж, дождь, ве­тер, море — это и есть подлинная сущность природы, ее светлая тайна.

Как и Тютчев, Фет — певец ночи, но не темного хаоса, противостоящего дню, а другой стороны мироздания, осветленного, освященного мириадами звезд. «Сия­ла ночь» — типично фетовское выражение, его стихи полны именно трепетных ноч­ных сияний, звездных и лунных:

Выйдем с тобой побродить

В лунном сиянии!

Долго ли душу томить

В темном молчании!

Пруд — как блестящая сталь;

Травы в рыдании;

Мельница, речка и даль —

В лунном сиянии.

Особенно тонко чувствует поэт приближение наступающего утра. Новый день таит в себе новые тревоги и сомнения, но краткий миг перед восходом солнца на­полняет сердце благодатью и покоем: «Солнца еще не видать, а на душе благодать».

Горячей, подлинной радостью наполнено для поэта утро — время встречи с лю­бимой, время радостного пробуждения леса, деревьев, птиц:

Я пришел к тебе с приветом,

Рассказать, что солнце встало,

Что оно горячим светом

По листам затрепетало;

Рассказать, что лес проснулся,

Весь проснулся, веткой каждой,

Каждой птицей встрепенулся

И весенней полон жаждой...

Самый частый эпитет, который использует Фет для явлений природы — «трепе­щущий», «дрожащий». «Трепетно светит луна», «хор светил дрожал», «и листья, и звезды трепещут» — в этом всеобщем трепете жизни, сливаясь с ним каждой жил­кой, участвует и лирический герой: «Я слышу биение сердца, и трепет в руках и ногах...» Степень растворения человека в природе у Фета — максимальная, э

то — захватывающее и пронзительное чувство единства. Близость к природе тесно свя­зана с любовными переживаниями («Какое счастие: и ночь, и мы одни!..»).Значительное место у Фета занимают образы птиц (ласточки, журавли, снегирь, кукушка, соловей — символ поэтического вдохновения, и даже сыч). Но особую нежность поэт испытывает к ласточкам, чей стремительный полет сравнивает со взлетами человеческой мысли:

И снова то же дерзновенье

И та же темная струя, —

Не таково ли вдохновенье

И человеческого я?

Поэту близко все гибкое, нежное, летучее — природа предстает в отблесках, тенях, отражениях, переливах красок. Это сближает лирику Фета с живописью. В его стихах живут и растут простые и прелестные цветы русских лесов и полей — маки, ландыши, колокольчики, кувшинки. Поэт сравнивает хрупкий стебелек ландыша в прелестной расцветающей девушкой:

О первый ландыш! Из-под снега

Ты просишь солнечных лучей;

Какая девственная нега

В душистой чистоте твоей!

Фет любит природу в разное время года — и весной, когда все оживает и расцве­тает, и осенью, когда «задрожали листы, облетая», и зимой «в мороз трескучий».

У него есть стихотворный цикл, который так и называется — «Снега», где все проникнуто белизной и морозной свежестью русской зимы:

Не колючий, светло-синий

По ветвям развешен иней —

Погляди хоть ты!

Словно кто-то тороватый

Свежей, белой, пухлой ватой

Все убрал кусты.

Но природа у Фета — не просто пейзаж, не внешний фон, на котором разворачи­вается лирический сюжет. Это — атмосфера, разлитая внутри человека и вокруг него.

В своей лирике Афанасий Фет одухотворяет природу, и она становится частью его внутреннего мира, вторым «я» лирического героя:

Нет, никогда нежней и бестелесней

Твой лик, о ночь, не мог меня томить!

Опять к тебе иду с невольной песней,

Невольной — и последней, может быть.