Как для любой женщины, для Марины Цветаевой любовь была важной частью бытия, возможно — важнейшей. Нельзя представить себе героиню цветаевской лирики вне любви, что означало бы для нее — вне жизни. Предчувствие любви, ожидание ее, расцвет, разочарование в любимом, ревность, боль разлуки — все это звучит в лирике Цветаевой. Любовь у нее принимает любые обличья: может быть тиха; трепетна, благоговейна, нежна, а может быть безоглядна, стихийна, неистова. В любом случае она всегда внутренне драматична.
Юная героиня Цветаевой смотрит на мир широко открытыми глазами, всеми порами впитывая жизнь, открываясь ей. То же и в любви. Оглядчивость, расчетливость несовместимы с искренним, глубоким чувством. Все отдать, всем пожертвовать — вот единственный закон любви, который приемлет Цветаева. Она даже не стремится завоевать любимого, ей достаточно быть “лишь стихом в твоем альбоме”.
Цветаевская героиня немыслима без любования, восхищения любимым. Безоглядность чувств делает ее любовь всеобъемлющей, пронизывающей весь окружающий мир. Поэтому даже природные явления зачастую связываются с образом любимого:
Ты дробью голосов ручьевых
Мозг бороздишь, как стих...
Движение одного человеческого сердца к другому — непреложный жизненный закон, естественная часть бытия. И если у других людей разлука часто ослабляет чувства, то у Цветаевой — наоборот. Любовь тысячекратно усиливается вдали от любимого, расстояние и время невластны над ней:
Нежней и бесповоротней
Никто не глядел вам вслед...
Целую вас через сотни
Разъединяющих лет.
Разлука, расставание, неудавшаяся любовь, несбывшиеся мечты — частый мотив в любовной лирике Цветаевой. Судьба разводит двух людей, предназначенных друг другу. Причиной расставания может стать многое — обстоятельства, люди, время, невозможность понимания, недостаток чуткости, несовпадение устремлений. Так или иначе, цветаевской героине слишком часто приходится постигать “науку расставанья”. Это трагическое мировосприятие как нельзя лучше отражено всего в двух строчках известного стихотворения:
О вопль женщин всех времен:
“Мой милый, что тебе я сделала ?/”
Здесь и вековая скорбь всех женщин в мире — современниц Цветаевой, женщин, умерших задолго до нее и еще не родившихся, — и собственное страдание, и ясное понимание обреченности.
Ревность, неизменная спутница любви и разлуки, тоже не осталась в стороне от цветаевской лирики. Строки о ревности трогают ничуть не меньше, чем строки о нежном чувстве, а звучат стократ трагичнее. Самый яркий тому пример — “Попытка ревности”. Наряду с характерной для Цветаевой мукой от потери любви, здесь столько желчи, столько горького сарказма, что автор строк предстает совершенно в новом свете. У нее тысяча ликов, и никогда не знаешь, какой из них проглянет в следующем стихотворении.
Образ лирической героини в творчестве Цветаевой двоится. С одной стороны — это женщина, полная нежности, ранимая, жаждущая понимания (“Неизжитая нежность — душит”), с другой стороны — сильная личность, готовая преодолеть все преграды и противостоять хоть всему миру, отстаивая свое право на любовь и счастье. И тот и другой облик — две стороны одной медали, единое целое, предстающее в разных ипостасях. Героине, обладающей этими чертами, свойственны сосредоточенность души, погруженность в любовь до полного растворения. При этом она не подвержена саморазрушению и сохраняет целостность личности. Во всем этом — сама Цветаева. Образы, чувства не надуманы, поскольку искренность — главное оружие поэтессы.
Но не следует делать вывод, что в любовной лирике Цветаевой основное место занимают несостоявшаяся любовь, неразделенные или отвергнутые чувства. Ее стихи — как сама жизнь; они бывают как безнадежными, так и полными надежды, как мрачными, так и светлыми. Иногда героиня предстает, полная безмятежного счастья и ощущения праздника, всей грудью вдыхающая саму жизнь:
Милый, милый, мы, как боги:
Целый мир для нас!
И уже не озлобленная, измученная ревностью женщина глядит на нас, а юная девочка, упивающаяся любовью, полная нерастраченной нежности.
Любовь никогда не умирает, просто перевоплощается, принимает разные обличья и — вечно возрождается. Это постоянное обновление для Цветаевой объясняется очень просто: любовь — воплощение творчества, начало бытия, что всегда было так важно для нее. Как не могла она жить — и не писать, так не могла жить — и не любить. Цветаева принадлежит к тем немногим людям, которым удалось увековечить и себя, и свою любовь.