Заводские (1—2).— Написано после полуторадневной поездки Цветаевой в Прагу к мужу, учившемуся там в университета и жившему в фабрично-окраинном районе города.
Седые волосы.— Посылая это стихотворение Пастернаку в письме от 19 ноября 1922 г., Цветаева называла его своим любимым.
«Так, заживо раздав...».— ПР, с. 48. В печатном варианте Цветаева сознательно «обрывает» стихотворение, нарочно делая мысль, выраженную в нем, как бы незавершенною. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Комментарии к стихотворениям и поэмам Марии Цветаевой. Часть 4.. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений.) Стихотворение между тем было закончено; сохранилось два его рукописных варианта. Один из них:
Так, заживо раздав Вотчины и наряды, — Перевязи и аграф — Шагом Шахерезады,
Спускающейся в пруд Лестницей трав несмятых И знающей, что ждут Ризы, прекрасней снятых,
По выходе из вод... А может, от длиннот Устав — до птиц, и позже — Сказки своей, все той же...
Рассвет на рельса х.— Знак: сорок человек и восемь лошадей — дореволюционная норма загрузки товарных вагонов, обозначавшаяся на их стенках.
«Не надо ее окликать...».—ПР, с. 50. В этом стихотворении Цветаева отождествляет себя с горой, вулканом, который нельзя тревожить. Принцип подобного поэтического отождествления, осуществленный не в одном стихотворении, провозглашен ею в следующей записи 1924 г.: «Бессмысленно повторять (давать вторично) — вещь, уже сущую. Описывать мост, на котором стоишь. Сам стань мостом, или пусть мост станет тобою — отождествись или отождестви. Всегда — иноскажи» («Поэзия», с. 161).
Эмигрант.— Журнал «Студенческие годы», Прага, 1925, № 8— 9. Послано Б. Пастернаку 10 марта 1923 г. с припиской: «Эти стихи непременно надо читать голосом, иначе пропадут».
Д у ш а.— Не задушена вашими тушами.— «У меня ничего нет, кроме ненависти всех хозяев жизни: за то, что я не как они,— писала Цветаева 27 апреля 1923 г. Л. Е. Чириковой, дочери писателя—...Это пахнет жизнью и судьбой. Это нищий перед имущими, нищий перед неимущими (двойная ненависть!), один перед всеми и один против всех. Это душа и туши, душа и мещанство. Это мировые силы столкнулись лишний раз!». Скиния — походный храм-шатер у древних евреев.
О ф е л и я — Г а м л е т у.— Над ручьевой хроникой.— Намек на то, что Офелия, героиня «Гамлета» Шекспира, утонула в потоке.
Провода (1 — 10).— Обращено к Борису Пастернаку (1890— 1960), горячая дружба с которым у Цветаевой завязалась с 1922 г. в переписке, длившейся многие годы. «Борис Пастернак для меня — святыня, это вся моя надежда, то небо за краем земли, то, чего еще не было, то, что будет» — писала Цветаева в 1923 г. Существовало около ста писем Цветаевой к Пастернаку; они утеряны, за исключением копий восемнадцати и рукописи одного, в трех частях, от 23—26 мая 1926 г. (опубликовано с сокращениями в ВЛ, 1978, № 4). В записных книжках Цветаевой (ЦГАЛИ) имеются черновики многих из них. Там же — восемьдесят четыре письма Пастернака к Цветаевой (с 1922 по 1935 г.); десять его писем 1926 года хранятся в Архиве Бориса Пастернака. Цикл «Провода» создан в самом апогее переписки двух поэтов, о которой Пастернак вспоминал: «Так много было пережито тогда совместного, меняющегося, радостного и трагического, всегда неожиданно и всегда, от раза к разу, обоюдно расширявшего кругозор» («Люди и положения».—НМ, 1967, № 1, с. 233). Пастернак, первый начавший эту переписку с восторженного отзыва на книгу Цветаевой «Версты» 1921 г. (см. об этом —Зв., 1975, № 6, с. 161—162), сохранил на всю жизнь восхищение перед ее творчеством. Он посвятил Цветаевой несколько стихотворений и вспоминал о ней в автобиографическом очерке «Люди и положения». См. также обращенные к Пастернаку стихотворения «Строительница струн — приструню...», «Сахара», «Двое», «Рас-стояние: версты, мили», «Русской ржи от меня поклон...».
1. «Вереницею певчих - свай...» — Ариаднино: веернись...— См. коммент. к циклу «Ариадна».
2. «Чтоб высказать тебе... Да нет, в ряды...» — Наксос — остров, на котором Тезей покинул спящую Ариадну. Стикс (греч. миф.) — река в царстве мертвых.
5. «Не чернокнижница! В белой книг е...» — Как прозорливица — Самуила.— По библейскому преданию, дух умершего пророка Самуила, вызванный волшебницей, предсказал царю Саулу поражение и гибель в бою с филистимлянами,
6. «Час, когда вверху цари..,»,— Вверху цари — здесь: зажигающиеся в небе звезды, отождествляемые поэтом с царями — волхвами, пришедшими поклониться новорожденному Иисусу Христу.
7. «В час, когда мой милый брат...».— Первоначально это стихотворение начиналось в другом ритме и выражало иную мысль:
Не помню, что было сказано:
Не ветлами едешь — связями,
— Державный наложник высланный! —
Не веслами едешь — смыслами...
9. «Весна наводит сон. У с н е м...».— Кому печаль свою повем — слова из Псалтири. Рукописный вариант 3-й строфы:
- Предвечную — к тебе не сметь. В хитросплетении кривизн Привычную — как птицу сеть Нас оплетающую жизнь.
10, «С другими — в розовые груд ы...».— Ср. со следующими словами из письма к А. В. Бахраху от 25 июля 1923 г.: «В плотную-любви в пять секунд узнаешь человека, он явен и — слишком явен! Здесь я предпочитаю ложь. Я не хочу, чтобы душа, которой я любовалась, которую я чтила, вдруг исчезала в птичьем щебете младенца, в кошачьей зевоте тигра, я не хочу такого самозабвения, вместе с собой забывающего и меня». Всех Рахилей — то есть всех красавиц (Рахиль — любимая жена патриарха Иакова, библ.).
Эвридика — Орф ею.— Об Эвридике и Орфее см. коммент. к стихотворению «Как сонный, как пьяный...».— До самых летейских верховий.— Лета — река забвения в загробном мире (греч. миф.). С бессмертья змеиным укусом.— «(Эвридика погибла от укуса змеи. Змея — бессмертие) >,— это примечание сделала Цветаева на одном из экземпляров ПР. Не надо Орфею сходить к Эвридике...— Приведя эту и следующую строки стихотворения в письме к Пастернаку от 25 мая 1926 г., Цветаева пишет: «(Я бы Орфею сумела внушить: не оглядывайся!) Оборот Орфея — дело рук Эвридики... Оборот Орфея — либо слепость ее любви, невладение ею (скорей, скорей!), либо... приказ обернуться — и потерять. Все, что в ней еще любило — последняя память, тень тела; какой-то мысок сердца, еще не тронутый ядом бессмертья... все, что еще отзывалось в ней на ее женское имя,— шло за ним, она не могла не идти, хотя, может быть, уже не хотела идти... Ах, может быть, просто продленное «не бойся» — мой ответ на Эвридику и Орфея. Ах, ясно: Орфей за ней пришел — жить... Будь я Эври-дикой, мне было бы... стыдно — назад!» (ВЛ, 1978, № 4, с. 263),
Ариадна (1—2).— ПР, с 74. Ариадна (греч. миф.) — невеста Тезея, который уступает ее Дионису (Вакху). В трагедии «Ариадна» (1924) Цветаева объясняет поступок Тезея высокими причинами; поэтому, готовя первое стихотворение для ПР, она опускает последнюю его строфу, с которой в то время уже не может согласиться:
Тезей! Ты оставил! Тезей, ты как вор Оставил и губы, и зубы, и бусы... (Веленью Дибнисову распростер Подругу!) — Греми же, бессмертный позор, Тезея—бессмертного труса!
2. «О, всеми голосами ракови н...».— Стихотворение построено на диалоге двух голосов; в рукописи названо «Антифон» (стих из псалма, поющийся попеременно то на одном, то на другом клиросе; церк.).
Прага.— Тянет стан.— Намек на готическую (вытянутую вверх) архитектуру города. Деворадуется — от слов молитвы «Богородице, лево, радуйся?.
Поэт (1—3).
2. «Есть в мире л
Облака (1—3).
2. «Стой! Не Федры ли под небом...».— Иродиады с чубом.— Иродиада (библ.) — жена иудейского царя Ирода, научившая свою дочь Саломею потребовать у него в награду за пляску голову Иоанна Крестителя. Иерихонским грубом,— По библейскому преданию, стены города Иерихона разрушились от звука труб осаждавшей его армии.
3. «Нет! Вставший в а л!..».— Пророк оправдан... Шествие морем Чёрмным. При исходе из Египта (библ.) иудеи, преследуемые войсками египетского фараона, возроптали на своего предводителя, пророка Моисея, но тот спас их (чем и возвратил их доверие), посуху переведя их через Чермное (Красное) море. Юдифь — голову Олоферна.— По библейской легенде, Юдифь, пленив Олоферна, предводителя войск Навуходоносора, во время его сна отрубила ему голову и таким образом помогла иудеям одержать победу над лишившимся предводителя врагом.
Так вслушиваются... (1—2). ' 1. «Так вслушиваются (в исток...» — Последняя строфа тематики перекликается со стихотворением «Сок лотоса».
2. «Друг! Не кори меня за то т...».— Велик бог — посему крутитесь! — Намек на библейскую легенду о том, как царь Давид, празднуя перенесение Ковчега завета, святыни иудеев, в Иерусалим, плясал перед ним.
Ручьи (1—2).
1. «Прорицаниями рокоча...».— Нераскаянный скрипач.— Николо Паганини (1784—1840), великий итальянский скрипач, враждовавший с церковью и умерший без покаяния. Страдивариус — скрипка (по имени знаменитого скрипичного мастера Антонио Страдивари; 1644—1737).
Хвала времени.— Вера Александровна Аренская (Завадская, сестра актера Ю. А. Завадского; ок. 1895—1930) — соученица Цветаевой по гимназии; в 20-е годы в Париже Цветаева подружилась с ней.
Ночь—ПР, с. 89 «...боюсь всего, что днем —и ничего, что ночью. (Ночью — только души! И духи! Остальное спит)» (письмо от 25 июля 1923 г.). Прокрасться Газ. «Дни», Париж, 1926, № 995, 2 апреля.Расщелин а.— Елениной красной Трои.— Речь идет о Троянской войне, разыгравшейся из-за прекрасной Елены (сюжет «Илиады» Гомера). Сочетавшись с тобой, как Этна с Эмпедоклом.— Эмпедокл (ок. 490—430 гг. до н. э.) — древнегреческий философ и поэт; по преданию, бросился в кратер вулкана Этны, желая утвердить о себе славу, будто стал богом.
С в и д а н ь е.— В рукописях озаглавлено: «Офелия», «Лик Офелии». К горькой руте.— Утратившая рассудок Офелия раздает всем цветы, а себе оставляет руту как символ скорбного воспоминания.
«Рано еще — не быть!..» — ПР, с. 95. Четвертая строфа, от которой Цветаева отказалась:
Раны — на целый Рим Вам не уступит мать. ...Как уступить другим Так от тебя страдать?
«Строительница струн — приструню...».— Это стихотворение, как и «Сахара», обращено к Б. Л. Пастернаку (см. цикл «Провода» и коммент.).
Рельс ы.— Пушкинское: сколько их...— Из стихотворения А. С. Пушкина «Бесы». Женою Лота... застывшие столбы.— По библейскому преданию, жена праведника Лота была превращена в соляной столб за то, что, покидая родной город, нарушила запрет и оглянулась на его стены. Сафо... плачет...— По преданию, древнегреческая поэтесса Сафо (конец VII — начало VI в. до н, э.) покончила с собой из-за неразделенной любви к юноше Фаону.
Час души (1—3). Обращено к А. В. Бахраху, молодому критику, написавшему рецензию на книгу Цветаевой «Ремесло». См. также обращенные к нему стихотворения: «Сок лотоса», «Наклон», «Раковина», «Заочность», «Письмо», «Минута», «Клинок» Сохранилось более двадцати писем Цветаевой к Бахраху; два опубл.— НМ, 1969, № 4.
«В глубокие часы души... все мои опыты, все мои старые змеиные кожи — падают» (письмо Цветаевой А. В. Бахраху от 25 июля 1923 г.).
1. «В глубокий час души и ночи...».— Римская волчица.— По преданию, Ромул и Рем, легендарные основатели Рима, были вскормлены волчицей. Дщерь египетская.— По библейскому преданию, младенец Моисей, будущий пророк, был найден в тростниковой корзине на берегу Нила дочерью египетского фараона и усыновлен ею (см. стихотворение «У камина, у камина...»).
3. «Есть час Души, как час Луны...».— Струны Давидовой сквозь сны Сауловы.— По библейской легенде, юный Давид своей прекрасной игрой на гуслях разгонял тоску царя Саула (см. коммент. к циклу «Ученик», стихотворение I), от которого в это время отступал «злой дух».
Сок лотоса.— По древним поверьям, сок лотоса дает забвение. В первоначальном варианте стихотворения говорилось об индийской конопле, из которой на Востоке изготовлялись наркотические средства:
Из папоротников, хвощей,
Стай тростниковых, звезд дозорных, ...где все забвение вещей
В трех маленьких зеленых зернах
Покоится... Несла их три,
Но и последнее,— о милый! —
Зерно индийской конопли,
Беспамятная, обронила
У входа твоего. О, пуст,
Пуст мой приход! Но все ж Востока
Дары тебе несу: из уст
Прими — сон лотосова сока!
Заочность.— Кастальский ток — источник поэтического вдохновения на горе Парнас, где обитали Аполлон и музы (греч. миф.).
Минут а.— Царь щедрот — библейский царь Соломон, воспевавший земные радости; под старость уверился в тщете всего земного. По преданию, на его перстне было написано: «И это пройдет».
Магдалина (1—3).—ПР, с. 112. Здесь Цветаева отождествляет свою лирическую героиню с евангельской раскаявшейся грешницей Марией Магдалиной, из которой Иисус Христос изгнал «семь бесов». В черновой тетради — запись: «Магдалина, когда раскаялась, была хороша и молода. Когда мы говорим: Магдалина, мы видим ее рыжие волосы над молодыми слезами. Старость и плачет скупо.
Мария Магдалина принесла Христу в дар свою молодость,— женскую молодость, со всем, что в ней бьющегося, льющегося, рвущегося».
«Как бы дым твоих ни горе к...».— Гектор — герой «Илиады» Гомера.
Овраг (1—2).— ПР, с. 116.
Пражский рыцар ь.— В стихотворении речь идет о статуе легендарного героя чешского народа, рыцаря Брунсвика, находящейся в Праге, под Карловым мостом, над Влтавой. В средневековых преданиях Брунсвик отождествлен с королем Пршемыслом II, много сделавшим для укрепления чешского государства. По легенде, на третий год своего правления Брунсвик отправился странствовать по свету, чтобы возвеличить язык своей родины и добыть знак льва. Испытав опасные приключения и едва избежав смерти, он спас жизнь льву; тот сделался его другом и помогал ему в его подвигах. Однажды, в подвале замка на острове, куда забросила его судьба, Брунсвик нашел волшебный меч, которым отныне стал сокрушать своих недругов. Благополучно вернувшись на родину, победив всех врагов, он царствовал сорок лет; после его смерти лев умер на его могиле. По преданию, меч Брунсвика замурован на устое Карлова моста, где стоит его статуя. С именем Брунсвика связываются возникновение чешского герба, на котором до сих пор сохранилось изображение льва.
Цветаева считала, что «пражский рыцарь» похож на нее лицом, вспоминала о нем долгие годы; для нее он был «центром», «сердцем» Праги. В 20-е годы, живя во Франции, она просила А. А. Тескову (см. о ней коммент. к циклу «Деревья») прислать «его изображение, покрупнее и пояснее, вроде гравюры... Если у меня есть ангел-хранитель, то с его лицом, его львом и его мечом» («Письма к Тесковой», с. 55). В 1938—1939 гг., работая над «Стихами к Чехии» (см.), Цветаева намеревалась написать крупное произведение о рыцаре Брунсвике, для чего просила Тескову прислать ей подробные сведения о нем.