Как только поэт переселился в Веймар, он со всей присущей ему страстностью принялся помогать Гете в руководстве театром. Прежде всего необходимо было подобрать соответствующий задачам Веймарского национального театра репертуар. С этой целью Шиллер в начале 1800 года перевел и обработал шекспировского «Макбета», который был затем поставлен на сцене Веймарского театра . Интерес к Шекспиру возник в Германии еще в середине XVIII века, когда Лессинг раскрыл в своих критических работах реализм английского драматурга, а Виланд перевел его произведения на немецкий язык. Писатели «бури и натиска» восторженно относились к Шекспиру, как образцу «свободного гения». В конце 90-х годов возникающая романтическая школа, по-своему толкуя Шекспира, провозгласила его отцом романтического искусства.
Кроме работы над «Макбетом», Шиллер занимался переводами и приспособлением для сцены произведений других авторов. Так, из немецких драм он обработал для постановки в Веймарском театре «Эгмонта» Гете и «Натана Мудрого» Лессинга. Из французских писателей перевел «Федру» Расина и две комедии - «Паразит» и «Племянник за дядю», принадлежавшие перу французского драматурга Луи Бенуа Пикара, весьма популярного в период консульства и империи. Наибольшей самостоятельностью из всех переводов Шиллера, несомненно, отличается обработка драматической сказки итальянского писателя XVIII века Карло Гоцци - «Турандот». Шиллер не только придал своими звучными ямбами сказке Гоцци больше поэтической жизни, но и выделил особенно характерные черты отдельных действующих лиц. В образе китайской принцессы Шиллер сильнее, чем Гоцци, показал черты женщины, отстаивающей свои человеческие права.
Работа над «Турандот» и над другими художественными переводами и обработками иностранных пьес была больше, чем работой просто переводчика. Не являясь оригинальными по содержанию, они представляют большой интерес с точки зрения языка и стиля.
Шиллер еще в 1796 году написал сатирическое стихотворение «Тень Шекспира», в котором высмеивал пошлый, мещанский репертуар немецких театров, состоявший в основном из комедий Августа Коцебу и ему подобных филистерских писателей. В этом стихотворении Шиллер пародирует мещанских драматургов и вскрывает жалкое состояние современного ему теа
* Часто природа у нас голышом выходит на сцену,
* Так, что все ребра у ней можно легко сосчитать.
* …Восторгаемся мы одной христианской моралью,
* Бытом домашним мещан, общепонятным для всех.
* Заканчивается пародия диалогом:
* Значит, лишь низости ваши на вашей выводятся сцене.
* Великого ж нет ничего и вечного тоже нет?»
* «Автор - хозяин трактира, и пятый акт - угощенье.
* Когда порок отклевал, добродетель садится за стол».
* (Вс. Рождественского.)
В противовес этому пошло-мещанскому репертуару Гете и Шиллер стремились создать для немецкой сцены глубокий по идейному содержанию и высокохудожественный по форме репертуар. Естественно, что основной костяк репертуара Веймарского театра должны были составлять классические драмы Шиллера и Гете. Но их было недостаточно для разнообразной программы театрального сезона. Кроме того, Гете, как официальный руководитель театра, должен был при постановке немецких пьес преодолевать немало препятствий со стороны двора. Поскольку театр зависел от герцога, приходилось считаться с вкусами придворного общества и идти на уступки.
Такой уступкой герцогу со стороны Гете была постановка в 1800 году драмы Вольтера «Магомет». По поводу этой постановки Шиллер написал стихотворение «К Гете». Стихотворение это весьма ценно для выявления коренных различий между просветительским классицизмом предреволюционной Франции, с одной стороны, и классицизмом Гете и Шиллера - с другой. Как когда-то Лесеинг, критиковавший в «Гамбургской драматургии» многие драмы Вольтера, Шиллер видит в авторе «Магомета» писателя, не порвавшего с традициями придворного классицизма. Для Шиллера Вольтер представитель «классицизма Людовиков», который развивался в атмосфере, «где рабы дрожат, тираны правят». Немецкий же классицизм, то есть творчество Гете и Шиллера, исходит, по мнению последнего, из того, что
* Лишь с правдою обручено искусство,
* Лишь в вольных душах загорится чувство.
* (перев. Н. Вильжонта.)