Составить довольно точное представление о жизни и творческих убеждениях Шоу можно с двух источников. Во-первых, из его биографии, тщательно проверенной и изложенной за документами и личными беседами с Шоу замечательным актером и автором серии биографических книг X. Пирсоном (1887-1964). Все факты и детали были проверены и исправленные самым Шоу, а первое издание биографии увидело мир еще за жизнь драматурга в 1942 г. Через год после его смерти вышло из печати второе издание, в котором история жизни Шоу была доказана до конца. Отношения Шоу из его биографом были чрезвычайно откровенными. Пирсонови было разрешено ставить любые вопросы, поднимать все темы. Шоу обсудил с ним даже текст своего некролога.
Вторым источником информации о драматурге стали предисловия Шоу к его пьесам, в которых он, человек, наделенный необыкновенной смелостью и отважностью мысли, профессиональный критик, самореферировал свой творческий путь.
Из биографии, написанной Пирсоном, видно, что очень много моментов в судьбы Шоу не были случайными. Не случайной была его творческий спор-соревнование из В. Шекспиром, которая имела парадоксальный характер, как и многое другое в жизни Шоу «Выдуманные им картины и герое, — писал Шоу о В. Шекспира, — для нас реальниши, чем самая действительность, — по крайней мере к тому времени, пока наше знание реальной жизни, став глибшим, не подымется над всеми общепринятыми представлениями». Из этого утверждения видно, что Шоу ценил Шекспира, но не имел намерения делать его творчество объектом культа. Он считал Шекспира выдающимся мастером слова, а его творчество — весьма современной, усматривал в пьесах Шекспира чар огромной жизненной энергии.
Словом, на мысль Шоу, Шекспир «был готов начать с XX столетие, если бы лишь семнадцатое ему разрешило». Но вместе с тем Шоу утверждал, что на современной сцене должно быть больше ума, чем страсти, которые автору «больших трагедий» шкодит то, что отрывки с его произведений вошли во все хрестоматии, и что Шекспира нельзя брать за образец современному драматургу. В запале полемики Шоу «улучшал» Шекспира, дописывал новые финалы к «Макбету» и «Бурые», оспаривал у большого предшественника в трактовании образов Клеопатры и Жанны Д'Арк. Сам Шекспир становится действующим лицом драматической миниатюры Шоу «Смуглая леди сонетов» («The Dark Lady of the Sonnets», 1910).
Шекспир в его пьесе вместе с тем беззащитно-доверчивый и способный на утонченную лесть, впадает в отчаяние от неверности любимой и убежденный в потому, что его произведения прославятся на возрасты вечные. Шоу создает атмосферу, которая еще не насыщена шекспировскими цитатами. Шекспир в изображении Шоу — собиратель точных, благозвучных слов и конструкций, который умеет безошибочно слышать их в речи разнообразнейший людей и записывает услышанное на табличках, как Гамлет.
С присущей ему смелостью Шоу считал, что пришел в театр для осуществления преобразований, равных за масштабом тем, которые в истории сцены связывали с именем Шекспира. В конце своего творческого пути Шоу напишет драматическую миниатюру «Шекс против Шо» («Shakes versus Shav», 1949), в которой появится Шекспир, обозленный тем, что Шоу посмел сравнивать себя с ним: «Где «Гамлет» твой? А «Лира» ты сумел бы написать?» — спрашивает он Шоу. И тот отвечает, что его «Лир» — это пьес
Сам Шоу в жизни напоминал мудрого шекспировского шута. Один из героев его пьесы «Другой остров Джона Буля», священник Киган говорит: «Мой способ шутить заключается в том, чтобы говорить правду. Это найдотепниший шутка на миру». Это кредо шекспировских шутов, и самого Шоу.
Внимание Шоу к Шекспиру объяснялась не только тем, что последний был его выдающимся соотечественником и предшественником в драматическом искусстве, а и очень личными мотивами. За легендой, одним из предков рода Шоу был Макдуф, какой стал персонажем шекспировской трагедии «Макбет». Шоу сознавался, что ему было приятно иметь предка, который удостоился такой чести. В этой трагедии Макбет убивал всех детей Макдуфа, а сам Макдуф, преждевременно вырезанный из материнского лона, одерживал победу над Макбетом, воплощая у жизнь пророчество привида («его же так как судьба защитила от всех, кого жона родила»). Возможно, после этой победы в Макдуфа еще были сыны. По крайней мере судьба его потомков, как и его собственная, была преисполненная взлетов и падений.
Отец Шоу, Джордж Карр, возрастал в семьи, в которой было тринадцать детей. Это был джентльмен, одаренный чувствам юмора, но без никаких средств к существованию, как и без коммерческих способностей. При этом он был вынужден заняться гуртовой торговлей збижжям — делом для джентльмена не весьма престижной. Когда же, поставив на карту честь рода, он испытал и финансового краха, то масштабы катастрофы удалились ему «невероятно смешными, так что он был вынужден немедленно отойти в дальний уголок слога и там высмеяться».
Итак, не случайной, а заимствованной у отца, воспитанной в семьи была привычка Шоу смехом встречать жизненные нелады, пусть даже этот смех иногда имел горький привкус.
О детях в семье Шоу не очень заботились. Писатель упоминал, что питался на кухне консервированной говядиной, от которой его томило, и чаем, от которого деревенели неба и язык. Возможно, именно это сыграло свою роль в его навертывании к вегетарианству (1881 p.): вегетарианцем он оставался до конца жизни, и при этом некогда не пил ни чая, ни кофе, ни алкогольных напитков, прожив 94 года.
Также неслучайным оказалось творческое соревнование Шоу с О. Вайлдом, который был на два года старше его и тоже родился в Ирландии. О семье Вайлдив Шоу впервые узнал, когда его отцу, который был зизооким, Оскарив отец, известный врач-окулист, сделал операцию, но «перестарался и навсегда перекосил отца в другую сторону». Юмор подобных высказываний не выдавался Шоу ни грубым, ни зловещим. Возрастая без особой любви со стороны родителей, он считал себя в околице чувств диким животными.
В те самые года, когда О. Вайлд приобретал университетское образование в Дублине и Оксфорде, Шоу, закончив Дублинскую школу и зарекомендовав себя никудишним учеником, начинал журналистскую деятельность в Лондо