Жанр рассказа в творчестве В.М. Шукшина

Всё это было бы смешно,

Когда бы не было так грустно.

М. Ю.Лермонтов

За свою короткую жизнь (1929-1974) Шукшин написал два романа («Любавины», «Я пришёл дать вам волю»), несколько повестей («До третьих петухов», «Там, вдали» и др.) и множество рассказов, благодаря которым он и стал известным писателем. В этих рассказах изображаются внешне вполне заурядные люди, живущие в разных деревнях или в маленьких провинциальных городках России в 60 — 70-е годы XX века. С шукшинскими героями ничего необычного не происходит, но в их жизни и характерах автор находит серьёзное содержание, общечеловеческий смысл.

Рассказом в литературоведении принято называть малую форму эпической прозы. В нём обычно описывается интересный эпизод из жизни героя, но нет, как в романе, всесторонней картины жизненного уклада этого самого героя, нет сложного и завершённого действия. Рассказы Шукшина перерастают рамки «малой эпической формы», так как автор ставит перед собой очень серьёзные художественные задачи. Шукшин считал: надо писать рас-сказы-судьбы, рассказы-характеры, рассказы-исповеди; самое мелкое, что может быть, — это рассказы-анекдоты. Иными словами, Шукшин стремился расширить жанровые рамки рассказа, вместить в эти рамки содержание, предназначенное, скорее, для романа или повести.

К рассказам-судьбам можно отнести рассказ «Залётный» (1969). Автор повествует о герое, который осмысляет жизнь перед смертью. Саня Залётный мучается, что неправильно, плохо прожил свою жизнь. Он много суетился, был художником по профессии, но настоящим художником так и не стал. Только умирая, Саня понимает, как надо радоваться жизни и уже в этом видеть счастье.

Однако больше всего у Шукшина рассказов-характеров, например: «Чудик» (1967), «Сапожки» (1970), «Алёша Бесконвойный» (1972). В характерах своих героев автор пытается разглядеть интересное, индивидуальное, поэтому часто персонажей Шукшина критики называют «чудиками». Чудик, сельский киномеханик, приезжает в гости к брату на Урал и, желая сделать приятное снохе, разрисовывает детскую коляску, чтобы ребёнок лежал в ней, как будто в корзине с цветами, а мамаша радовалась. Сельский шофёр Сергей Духанин, бесконечно любя свою жену и не умея высказать эту любовь, делает ей дорогой подарок — покупает городские красивые сапожки. Скотник Алёша Бесконвойный готов работать с утра до вечера, а в субботу, несмотря ни на какие уговоры, устраивает себе выходной и пять часов парится в бане, обдумывая без спешки свою жизнь, прошлую и настоящую.

Да, герои Шукшина необычны, но «чудаки украшают мир» (М.Горький), ибо с их появлением исчезает скука. Писателя привлекает не мещанская деловитость, направленная на приобретение различных вещей, а романтическое отношение к жизни, способность к красивому поступку. Чудики — люди думающие, мечтательные, лишённые зависти и корысти, светлые люди. Чудики порой комичны, окружающие их не понимают. Товарищи удивились покупке Сергея Духанина (где же его жена Клавка будет ходить в таких красивых сапожках?); даже жена называет киномеханика Василия Егоровича Князева «чудиком»; Алёшу Бесконвойного вообще звали Костя Валиков, а «Бесконвойным» его прозвали в деревне за безответственность (ни в какую не соглашался работать в колхозе по выходным). От обычных людей странных героев Шукшина отличает то, что «они талантливы и красивы». Красота их, по мнению писателя, в том, что их судьбы слиты с народной судьбой; они отдельно не живут, потому что они особенно отзывчивы и в радости, и в беде.

Сложно определить жанр рассказа «Миль пардон, мадам!»( 1967). На первый взгляд это рассказ-анекдот: история Броньки Пупкова о покушении на Гитлера очень напоминает охотничьи рассказы, которых герой знал множество и мастерски рассказывал на привале городским охотникам. Но если посмотреть, как герой переживает эту историю, как искренне плачет в конце, можно понять, что перед нами что-то большее, чем байка. Думается, что это рассказ-исповедь.

Бронька был на войне санитаром фронтового госпиталя, х

отя мог бы быть снайпером, так как отец научил его, ещё подростка, отменно стрелять. Но Бронька до войны отстрелил себе два пальца на охоте, поэтому был годен только к нестроевой службе. Герой честно выполнял обязанности санитара, имел даже медали за службу, но всё равно был несчастлив, так как не сумел отомстить фашистам, как ему хотелось. Сколько горя, смертей и страданий он видел в госпитале! Он ненавидел Гитлера, развязавшего эту страшную войну, но ненависть его не нашла выхода в каком-нибудь подвиге, он не совершил ничего, что мог бы совершить, по собственному представлению. Война «не отпускает» Броньку и через двадцать лет. Обострённая совестливость, неудовлетворённая жажда справедливости приводят к тому, что он лично хочет расквитаться с Гитлером. Рассказывая о покушении, он не самолюбие своё тешит, а мечтает о высшей справедливости. Странная, выдуманная история Броньки — это выплеснувшаяся душевная мука, исповедь о себе на войне. Поэтому Бронька не отказывается от своей истории, хотя его вызывают в сельсовет на проработки, хотя вся деревня смеётся над ним. Бронькина история — это, как объяснял водном интервью сам Шукшин, трагический «вопль души», показывающий, что человек не желает мириться со злом, но и не может уничтожить мировое зло. Шукшин изобразил Броньку сочувственно, так как понял, что «человеческая душа мечется и тоскует, если она не возликовала никогда, если не исполнила своего предназначения» (цитируется по книге В.И.Коробова «Василий Шукшин» М., 1988, с.227).

Итак, можно сказать, что Шукшин восстановил в русской советской литературе жанр «рассказ случая», то есть рассказ о самом обычном для современной жизни происшествии, рассказ без занимательного сюжета, глубокомысленных рассуждений, неожиданной развязки. Такие рассказы создавались русскими писателями конца XIX — начала XX века (Д.В. Григоровичем, А.И.Куприным, В.Г.Короленко). При этом Шукшин отказывается от чрезмерно подробного описания, которое характерно для рассказов указанных авторов, и стремится наполнить свои небольшие произведения не деталями-подробностями, а глубоким социальным и нравственным содержанием. Такой подход к рассказу был у А.П.Чехова, умевшего на нескольких страницах передать историю жизни героя («Ионыч», «Душечка» и др.). Из этого сравнения, однако, не следует, что рассказы Шукшина только повторение рассказов Чехова.

Механически перенести чеховские художественные приёмы на новый жизненный материал невозможно, так как именно материал и индивидуальность автора диктуют художественные средства изображения, иными словами, шукшинские рассказы одновременно похожи и непохожи на чеховские. Чехов изображал русских людей конца XIX — начала XX века, описывая их жизненные обстоятельства и проблемы; Шукшин показывает русских людей середины XX века: они живут уже в другом государстве, у них другой жизненный опыт, их волнуют другие проблемы. При этом надо признать, что и Чехов, и Шукшин умели увидеть за бытовыми заботами и повседневными раздумьями своих героев (обыкновенных людей) общечеловеческое (философское) содержание.

Для художественной манеры Шукшина, как и для манеры Чехова, характерны сжатость, простота и ясность сюжета, так как для обоих писателей важен не занимательный сюжет, а характер персонажа. Отношение Шукшина к своим героям также напоминает чеховское: оба писателя не спешат осуждать героя, но стремятся понять его. Очень сочувственно относится Шукшин к Чудику, Алёше Бесконвойному, Сане Залётному. За внешней чудаковатостью Броньки Пулкова автор увидел драму человека, который не хочет мириться с окружающим злом, а это дорого для писателя.

Можно отметить ещё одну черту рассказов Шукшина — соединение комического и трагического, что было характерно и для произведений Чехова. Внешне случаи с «чудиками» напоминают анекдоты, но как печальна, в сущности, их жизнь: их чудачества непонятны и вызывают презрительный смех, озлобление мещан и «правильных» людей. Драмы «чудиков» происходят на виду у окружающих, но как драмы никем не воспринимаются. От этого они только печальнее.