В решении некоторых вопросов лингвистики у ученых нет единого мнения. Например, существуют разные точки зрения на то, как квалифицировать причастие, поскольку оно, с одной стороны, обладает теми же признаками, что и имя прилагательное (т. е. согласуется с именем существительным в формах рода, числа и падежа), а с другой — имеет, как и глагол, формы времени, вида и залога. Эта особенность причастий, заключающаяся в совмещении грамматических признаков таких разных частей речи, как глагол и имя прилагательное, и послужила причиной разногласий среди ученых-лингвистов в интерпретации его как части речи.
Традиционно считается, что причастие — это всего лишь форма глагола — особая, неспрягаемая, т. е. не изменяющаяся по лицам. Данная точка зрения излагается в стабильном школьном учебнике и в целом ряде учебных пособий для вузов. Другая точка зрения заключается в том, что причастие признается особой, самостоятельной, знаменательной частью речи, а основанием для этого служит:
а) обозначение причастием признака по действию;
б) наличие у него грамматических признаков.
Такая точка зрения излагается, например, в учебнике «Русский язык. Теория. 5—11 классы». М., «Дрофа», 1995, автором которого является проф. В. В. Бабайцева. По-разному и по той же причине подходят ученые к решению вопроса о статусе деепричастия, которое всегда образуется, как и причастие, от глагола, связано с ним грамматическим значением вида, но обладает еще и признаками наречия ученые считают, как и причастие, неспрягаемой формой глагола, а другие -т – самостоятельной частью речи, которая обозначает добавочное действие и показывает, как, каким образом (почему, когда) совершается действие, названное глаголом сказуемым. (См. названный учебник В. В. Бабайцевой.)
Существуют разногласия и по некоторым другим вопросам лингвистики, например по повод так называемых слов категории состояния. В 1928 г. акад. Л. В. Щерба выделил особую часть речи, которую он назвал «слова категории состояния». В нее он включил слова типа нельзя, можно, холодно, темно, светло и т. п., которые являются сказуемым в безличных предложениях и обозначают состояние человека, природы, окружающей среды. Главными признаками этих слов он назвал их неизменяемость и способность употребляться со связкой (было темно, стало холодно). Выделенная часть речи вызвала бурные споры среди ученых. Одни стали сторонниками Л. В. Щербы, другие сочли нецелесообразным выделение этих слов, внешне похожих на наречия, в самостоятельную часть речи, и назвал и их особыми, предикативными наречиями (т. е. наречиями в роли сказуемого). Разные подходы к словам типа грустно, хорошо связаны с тем, что внешне эти слова совпадают с наречиями, однако синтаксические функции их различны: Она грустно улыбалась и Ей грустно.
Основанием для выделения слов категории состояния в особую часть речи, таким образом, служит их синтаксическая функция: быть главным членом безличного предложения. Нет также единообразия в трактовке слов типа второй, пятый, сотый. В школьной грамматике они традиционно относятся к порядковым числительным. Многие ученые склонны включать эти слова в разряд относительных прилагательных, так как их объединяет система словоизменения (ср.: второй — новый, вторая — новая, вторые — новые, второго — нового и т. д.) и значение признака (у слов типа второй признак по порядку расположения предметов). По-разному квалифицируют ученые и морфему – ть(-ти) в глаголах неопределенной формы. В школьном учебнике она традиционно называется окончанием, потому что глагол в неопределенной форме — это начальная форма, от которой образуются личные глагольные формы (идти — иду, идешь, идет, идем, идете, идут).
Поскольку – у, – ешь, – ет и т. д. — окончания, то и – ть тоже окончание. Другие ученые считают эту морфему суффиксом, так как неопределенная форма интерпретируется ими как неспрягаемая (т. е. неизменяемая) форма глагола. А коль скоро она неизменяемая, то у нее не может быть окончания — ведь окончание, как известно, — изменяемая часть слова, имеющаяся у слов, способных изменяться (склоняться или спрягаться). Спорным является также вопрос о статусе – ся. Традиционно эта часть слова считалась в школьной грамм
Очевидно, что – ся не может быть частицей, поскольку частицы имеют полную словесную самостоятельность, свободно располагаются и передвигаются в предложении (Я знал об этом уже вчера. — Я уже вчера знал об этом; Он не сделал бы этого. — Он бы этого не сделал). Рассматриваемая часть слова не обладает такой способностью, следовательно, является лишь морфемой, т. е. значимой частью слова. По утверждению Н. М. Шанского, – ся может быть только суффиксом, поскольку располагается после корня, а в определении суффикса как морфемы указывается именно этот признак (суффикс — морфема, стоящая за корнем). Часто – ся находится не просто за корнем, а за окончанием (постучались, улыбающийся), поэтому – ся стали называть постфиксом, т. е. морфемой, стоящей за окончанием.
Среди жанров устного народного творчества выделяют пословицы и поговорки. Пословица — это меткое, образное изречение, обобщающее различные явления жизни. Пословица обычно имеет назидательный, нравоучительный смысл: Цыплят по осени считают (т. е. о результате дела судят после того, как оно сделано), За двумя зайцами ‘погонишься — ни одного не поймаешь (не делай два дела одновременно). Поговорка — это общеизвестное выражение, тоже, как и пословица, образное, иносказательное, но, в отличие от пословицы, не составляющее цельного предложения и не имеющее назидательного смысла: из молодых, да ранний; хорошенького понемножку и т. п. В пословицах и поговорках отражается многовековой опыт народа, его мудрость, культура. Пословицы имеют целый ряд признаков, особенностей, отраженных в их структуре, в языковом оформлении.
Большое количество пословиц имеет структуру простого односоставного предложения с обобщенно-личным значением, поскольку ситуация, отраженная пословицей, бывает характерна для многих лиц: Без труда не вытащишь и рыбку из пруда; Тише едешь — дальше будешь; Не спеши языком, торопись делом; Пашню пашут — так руками не машут; Лес рубят — щепки летят; Век живи, век учись; Посеешь ветер — пожнешь бурю и т. д. Как видно из примеров, форма лица глагола-сказуемого может быть разной (1-е л. ед. и мн. ч., 2-е л. ед. и мн. ч., 3-е л. мн. ч.), но она всегда имеет обобщающее значение. 2. В пословицах нередки односоставные безличные предложения, характеризующие, как известно, ситуацию, состояние: Волков бояться — в лес не ходить; Не мудрено голову срубить — мудрено приставить; На охоту ехать — собак кормить ит. д. 3. Для пословиц характерен синтаксический параллелизм, т. е. употребление одинаковых по структуре синтаксических конструкций: Будешь много читать — будешь много знать; Глину не мять — горшков не видатъ; Скорый едок — спорый работник и т. д.
О спорных вопросах современной лингвистики
2 Фев
2011
Многие пословицы имеют внутреннюю рифму: С волками жить — по-волчьи выть; Взялся за гуж — не говори, что не дюж. Многие пословицы представляют собой по структуре бессоюзные сложные предложения. (См. примеры выше.) Часто в пословицах используются антонимы: Смелые побеждают — трусливые погибают; Лишнего пожелаешь — последнее потеряешь. В пословицах выражаются сопоставительные отношения: Мал золотник, да дорог; Мал, да удал. Пословицы и поговорки имеют ярко выраженный разговорный характер и поэтому употребляются прежде всего в устной речи, делая ее образной, меткой, выразительной. Пословицы и поговорки нередко используются писателями в художественных произведениях как средство характеристики героев (см., например, разговор Паратова с Карандышевым в пьесе А. Н. Островского «Бесприданница» или речь бабушки Алеши Пешкова в автобиографической повести М. Горького «Детство»). Драматург А. Н. Островский использовал пословицы и поговорки в названиях некоторых своих пьес:
Свои люди — сочтемся;
Бедность не порок;
Не в свои сани не садись;
За чем пойдешь — то и найдешь;
Свои собаки грызутся, чужая не приставай!;
В чужом пиру похмелье;
Не было гроша, да вдруг алтын;
На всякого мудреца довольно простоты;
Не все коту масленица.