М.Кольцов, И.Ильф, Е.Петров, В.Катаев, В.Ардов, М.Зощенко, А.Зорич, П.Романов, М.Булгаков... Вот далеко не полный перечень талантливых писателей, имена которых олицетворяют сатиру 20 — 30-х годов XX столетия. Это были разные люди с разными судьбами, характерами, манерами, вкусами, привычками. Несмотря на это, у них было много общего: все они были людьми высокой культуры, очень неравнодушными, тяжело и болезненно переживавшими несовершенство тогдашнего общества и человеческой натуры.
В то нелегкое время юмор и сатира были в моде. В периодических изданиях появлялись новые сатирические рубрики, многие из которых стали впоследствии постоянными и являлись своеобразной "визитной карточкой" издания. Это была примета времени, в ней отразилась атмосфера жизни 20 — 30-х годов.
Сатира начиналась с самой жизни. Жизнь предлагала сатирикам темы для статей, фельетонов, романов и рассказов. На первом месте среди негативных явлений тогдашней жизни был тоталитарный воинствующий бюрократизм. Голыми руками бюрократа не возьмешь — он очень ушлый, баррикадируется циркулярами и инструкциями, которые сам же изобретает Смысл его деятельности — остановить течение времени с наибольшей выгодой для себя
Особенно частым героем сатирических произведений того периода был бюрократ-приспособленец Как правило, это полуграмотный мещанин, одетый в гимнастерку и галифе, в начищенных сапогах, то есть бывший "герой гражданской войны", ловко прикрывающий свою бездарную деятельность, тормозящую прогресс, былыми заслугами.
Вот он — "человек ответственный и сознательный" из рассказа В.Ардова "Лозунгофикация", сам сочиняющий лозунги на все случаи жизни:
Вхождению без доклада
Мировая буржуазия только рада, —
или:
Берущий сковородку без разрешения,
Безусловно, непролетарского происхождения.
Подмечено очень точно: припугнул пособничеством контрреволюции, уличил в непролетарском происхождении соседа, и жизнь становится спокойной, размеренной. Таков он на людях, а дома он совсем другой, такой, каким его увидел А.Зорич: " ..Придя домой, прямо после Бетховена поставит сейчас же Топ со смыком" и долго будет причмокивать, прищелкивать и подпевать ." В доме он — глава семейства, степенный, умиротворенный. Вот как сказано у М.Булгакова в романе "Мастер и Маргарита" о председателе домкома Никаноре Ивановиче Босом: "...налил лафитничек, выпил, налил второй, выпил, подхватил на вилку три куска селедки..." Разве возможно представить себе этого человека жестким, хамоватым, жадным до денег?
Писатели 20—30-х годов исследовали одного и того же антигероя или одни и те же явления, но под разными углами зрения, дополняя один другого. В.Ардов разглядел ряженого бюрократа в его пустопорожнем деле, А.Зорич нарисовал его в пижаме и шлепанцах, отчего образ получился более "содержательным".
Благодаря мастерству "братьев" И.Ильфа и Е Петрова перед нами предстает целая цепочка чрезвычайно колоритных и легко узнаваемых персонажей — мещан-обывателей Нельзясказать, что эта тема была новой для русской литературы пошлость и мелочность души человека показал в своих произведениях Н В Гоголь, как эстафету, эту тему подхватили и органически продолжили А Н Островский, А П Чехов, В В Маяковский Нет практически ни одного сатирика, который бы отвернулся от проблемы мещанства, ведь она, к сожалению, акт
В сатирических произведениях того периода возникает и тема религиозности и лже- религиозности Отношение сатириков к этому вопросу неоднозначно Некоторые писатели, такие, как И Ильф и Е Петров, стояли на позициях атеизма, а потому в своих романах вдоволь поиздевались над религиозностью некоторых персонажей, изобразив служителей культа лживыми и жадными (вспомним, например, хамоватого отца Федора из "12 стульев") Другой точки зрения придерживается М Булгаков, который видит в атеизме победу самодовольного разума над представлениями об истинных жизненных ценностях Персонажи, хвастающиеся своим умением создать точный чертеж будущего, по воле Воланда вынуждены столкнуться с могуществом Случая, который способен развеять любую, даже самую отточенную рационалистическую теорию
Особой темой в творчестве многих писателей стало хамство В рассказах М Зощенко хам постоянно безобразничает в коммунальной квартире, в трамвае, в учреждении, но на вопрос, откуда взялись его повадки, куда уходят корни его представления о мире, более глубоко отвечает другой замечательный писатель той поры, П Романов, раскрыв в своих рассказах характер "рассудительного мужика", облеченного властью
Писатели-сатирики тех лет не льстили народу, не заискивали перед ним Они бичевали до боли, до крови всю эту нечисть Позже это им припомнят и оскорбившийся хам, и головотяп, и "человек ответственный и сознательный" в полувоенном обмундировании Припомнят и назовут очернителями, а теоретическую базу подведут их же собратья по перу — литературные критики-конъюнктурщики В этом смысле показательна позиция советского критика И Нусинова, который в 1931 годунаписал "Если сатира займет в пролетарской литературе третьестепенное место, то юмор, как литературная категория, социально чуждая пролетариату, не может претендовать на особое значение" Именно такое нашествие достойных ненависти "критиков" показал великий Мастер Булгаков в своем бессмертном романе Он понимал, что критиканство утвердилось надолго, что поделать с ним ничего невозможно, что миром искусства правят латунские и что страна на время окунулась в беспросветную тьму и представляет собой большую, новую психиатрическую1 клинику, оборудованную по последнему слову техники, " как в "Метрополе"'" И видимо, поэтому человека, заслужившего бессмертие своим романом, он спасает, перенося в мир иной, где нет ничьей власти, кроме воли Божьей
С течением времени персонажи произведений сатириков преобразились В наше время бюрократы носят форму делового человека, их возможности увеличились во сто крат Пропорционально увеличились и их желания, по своей сути оставшиеся теми же Хам приобрел черты щеголя, зачатки образования дают ему возможность хамить с использованием иностранных выражений Головотяп все так же может осуществлять свои бездумные проекты с поистине российским размахом И это значит, что смешные, едкие, горькие и злые произведения, написанные в 20—30-х годах XX столетия, живы и не утратили своей ценности до сих пор.