Иосиф Александрович Бродский родился в семье ленинградских журналистов. До 15 лет он учился в школе, а потом работал, изменив ряд профессий, в геологических экспедициях в Якутии и Казахстане, на Белом море и Тянь-Шане, был фрезеровщиком, геофизиком, санитаром, кочегаром. “Я изменял работу, - говорил он, - так как можно больше хотел знать о жизни и людях”. В 1963 году Бродский освободился из последнего места работы и начал жить литературной работой: поэзией и переводами. Того же года в газете “Вечерний Ленинград” вышел фельетон “Окололитературный трутень”, в котором Бродскому предъявляли обвинение в безделье. А в июле 1964 года состоялся суд над Бродским. Поэта высылают на 5 лет в глухое село в Архангельской области. Тем не менее за освобождение поэта хлопотали Ахматова, Твардовский, Чуковский, Шостакович, Вигдорова, Сартр и другие деятели литературы и искусства. Благодаря этому заступничеству Бродский был освобожден. Он возвращается в город на Неве.
Произведения Бродского не публикуют. Тем не менее его стихи становятся известными благодаря “самиздату”, их заучивали, выполняли под гитару. На Западе же выходят два его сборника: “Стихи и поэмы” (1965) и “Остановка в пустыне” (1970). В 1972 году поэта принудили оставить родину.
Бродский поселился в США, излагал русскую литературу в американских университетах и колледжах, писал как на русском, так и на английском. В период эмиграции выдаются его поэтические сборники: “В Англии” (1977), “Конец прекрасной эпохи” (1977), “Части речи” (1977), “Римские элегии” (1982), “Новые стансы к Августе” (1983), “Урания” (1987).
В октябре 1987 года Шведская академия объявила Иосифа Бродского лауреатом Нобелевской премии по литературе. В 1996 году земной путь поэта оборвался.
Творчество Иосифа Бродского иногда разделяют на два периода. Стихи раннего этапа, который завершается в середине 60-х годах, более простые по форме, мелодичные, светлые и просветляющие. Яркими примерами раннего Бродского есть такие поэзии, как “Пилигримы”, “Рождественский романс”, “Стансы”, “Песня”. У позднего Бродского преобладают мотивы одиночества, пустоты, конца, абсурдности, усиливается философское и религиозное звучания, усложняется синтаксис. Подтверждением этого есть его поэзии “Сретение”, “Насмерть другу”, “Келомякки”, “Развивая Платона”, циклы “Части речи” и “Кентавры”.
Во всех поэтических произведениях Бродский виртуозно владеет языковыми средствами, в его стихах сталкивается архаика и арго, политическая и техническая лексика, “высокий штиль” и уличные просторечие. Для его поэзии характерные парадоксы, контрасты, объединение традиционного и экспериментального. По словам Бродского, он воспользовался советом своего друга Евгения Рейна: свести к минимуму использования прилагательных, делая акцент на именинниках. В своих стихах Бродский ориентировался как на русскую, так и на англоязычную традицию. Пока
В творчестве Бродского есть ведущие сквозные мотивы, расположения духа, приемы. Так, начиная из стиха “Пилигримы” (1959), он изображает движение в просторы среди хаоса предметов. В этом же произведении он применил прием перечня предметов, которые проходят перед взглядом наблюдателя:
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больных базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы
идут по земле пилигримы.
Этот постмодернистский прием встречается в Большой элегии Джону Донную”, “Столетней войне”, в поэзиях “Пришла зима…” и “Исаак и Авраам”. Бродский своими “гиперперечнями” создает настоящий постмодернистский коллаж, воссоздает мозаичность мира:
Уснуло все. Спят крепко стопы книг.
Спят реки слов, покрыты льдом забвенья.
Спят речи все, со всею правдой в них.
Их цепы спят. Чутьчуть звенят их звенья.
Все крепко спят: святые, дьявол, Бог.
Их слуги злые, их друзья, их дети.
Одним из главных в поэзии Бродского есть мотив слияния индивидуальной судьбы и естественного простора света. Он не впервые зазвучал в его стихе “Сад”:
Нет, уезжать! Пускай куда-нибудь
Меня влекут громадные вагоны.
Мой дальний путь и твой высокий путь
Теперь они тождественно огромны.
Прощай, мой сад!..
В стихах Бродского ощутима установка на одновременное воспроизведение бытия космоса, истории, человеческого духа, мира вещей. Встречается в поэзии Бродского и постмодернистский пастиш. Яркий пример - шестой сонет из цикла “Двадцать сонетов к Марии Стюарт”, в котором для выражения безжалостного взгляда на человека, мир, любовь резко трансформируется текст пушкинского шедевра “Я вас любил…”:
От постмодернистского сознания у Бродского присутствуют также ирония и самоирония, смесь высокого и низкого, трагического и фарсового, насыщенность поэтических текстов образами предыдущих историко-литературных эпох и культурными реалиями. Все эти и другие признаки постмодернистской лирики есть, например, в его произведении “Речь в пролитом молоке”:
Я сижу на стуле в большой квартире.
Ниагара клокочет в пустом сортире.
Я себя ощущаю мишенью в тире,
Вздрагиваю при малейшем стуке.
Я закрыл парадное на засов, но
Ночь в меня целит рогами Овна,
словно Амур из лука, словно
Сталин в XVII съезд из “тулки”.