"Что наш земной язык пред дивною природой?" – такой вопрос, не требующий ответа, ставит перед собой и нами Жуковский. Это не вопрос, а утверждение, приглашение к размышлению о том, как несовершенен, беден, бессилен наш язык как человеческое творение адекватно отразить творение Божие. Под природой, которую Жуковский наделил творческой силой, подразумевается Творец всего существующего. Именно поэтому она так богата и неисчерпаемо разнообразна в проявлениях всевозможной красоты, которая разлита во всем видимом нами пространстве и времени.
Ни кисть живописца, ни слово поэта не может передать то чувство, то впечатление, какое вызывает в душе живая красота, постоянно изменяющаяся, настолько богатая оттенками, переливами, что им нет названия в языке, нет таких красок в палитре. «Едва- едва одну черту…» может отобразить художник, т. е. не обычный человек, а одаренный особенно чуткой душой и притом в такой момент, когда его посетило вдохновение, когда струны души настроены созвучно тому, что поразило человека. А вдохновение – это тоже дар Бога, один из даров Святого Духа, значит, даже изобразить «видимое очам», например: величественную картину преображения дня вечером, «пламень облаков, по небу тихому летящих», дрожанье вод, «картины берегов в пожаре пышного заката», - с усилием удается и вдохновению. Это такая трудная задача, ка
к создание пересоздать, выразить невыразимое, прекрасное в полете удержать, остановить летучее мгновенье!... Язык наш, такой гибкий, богатый, по оценкам других русских писателей, по Жуковскому, - не справляется с задачей отразить красоту природы, так как придется находить новые слова, чтобы ненареченному названье дать, это так же невозможно сделать в полную меру, как в мертвую форму вложить живое содержание. Он говорит по этому поводу так: «…И обессилено безмолвствует искусство». Все это можно адекватно пережить только в сердце, ощутить душой ( «святые таинства, лишь сердце знает вас»). Но это еще хоть бледно, но выразимо. Яркие черты природы «ловит мысль крылата, и есть слова для их блестящей красоты». Есть, по мнению Жуковского, совершенно невыразимые явления – это «то, что с красотою слито»: «Сия сходящая святыня с высоты, сие присутствие Создателя в созданье». «Какой для них язык?» - восклицает справедливо поэт. Только взволнованной душой можно пережить « к далекому стремленье», милые сердцу воспоминания о радостном и скорбном, о прошедшей молодости, которые как «миновавшего привет… Когда смутное чувство волнует нас, когда «горе душа летит», когда «все необъятное в единый вздох теснится», тогда - «…лишь молчание понятно говорит». Сильное чувство безмолвно, от него теряется дар речи и не находится никаких, даже самых прекрасных слов, в нашем земном языке.