.
«Тихий Дон» - один из шедевров мировой литературы. Это не просто роман, а роман-эпопея, охватывающий промежуток в
десять лет и описывающий жизнь Донского казачества в годы гражданской войны и I Мировой войны.
С первых страниц романа автор посвящает нас в жизнь и быт казачества, дает понять, как любят казаки трудиться,
пахать, сеять на своей земле, и как не нужна им и губительна для их уклада война.
Главным героем романа-эпопеи является Григорий Мелехов. Впервые он предстает пред читателями восемнадцатилетним
юношей. Портретная характеристика, соотнесенная с историей его деда Прокофия, создает впечатления о человеке ярком,
порывистом, неукротимом: «такой же, как у бати, вислый коршунячий нос, в чуть косых прорезях подсиненные миндалины
горячих глаз, острые плиты скул обтянуты коричневой… кожей». В улыбке его было «что-то звероватое».
Еще заботы не бросили тени на его лицо, сердце Григория открыто для всех впечатлений жизни, на мир он смотрит
доверчиво. Первым серьезным чувством стала любовь к Аксинье. И хотя увлечения Григория лишено глубины, в нем больше
молодой порывистости, чем осмысленного чувства взрослого человека, видно что сердце его способно к чувствам, страстным
порывам.
Отец женил Григория на Наталье. Наталья была очень красивой девушкой, но не любил ее Григорий. Он сам был горячий и
страстный, а со стороны Натальи чувствовал холодность, и это было ему не по душе.
Когда его забрали на военную службу, он столкнулся с безнравственностью и бесчеловечностью окружающих его людей.
Григорий мучительно переживает первую кровь, пролитую им на фронте. Он зарубил австрийского солдата, а потом долго не
мог оправиться, найти себе оправдание. У него было такое чувство, «… будто нес за плечами непосильную кладь… и
недоумение комкали душу». «Путано-тяжек был его шаг…» Былая беспечность его, вольность характера поблекли.
Когда Петро встретил Григория, он едва узнал брата – настолько сильны были в нем перемены. Описывая внешность
Григория, автор рисует нам изменения его внутреннего мира. Война страшна и беспощадна в своем опустошающем воздействии
на людей. Со временем Григорий перестал щадить свою и чужую жизнь, но война не разрушила его нравственные принципы,
принципы благородства. Когда в бою с врагом Григорий увидел, что Степан Астахов попал в беду, он выручил его, зная, что
тот – его смертельный враг. Степан ответил ему по-казачьи жестко и конкретно: «Ты меня от смерти отвел… Спасибо… А за
Аксинью простить не могу…»
Революция словно бы провела черту, разделявшую людей на «своих» и «чужих». Многие выбирали свой путь, подчиняясь
внезапному порыву, либо по стечению обстоятельств. А Григория Мелехова в дни революции обуревали сложные, противоречивые
чувства. Он говорит Изварину: «Я говорю, что ничего я не понимаю… Мне трудно в этом разобраться…» На что Изварин ответил
ему: «Ты этим не отделаешься! Жизнь заставит разобраться, и не только заставит, но и силком толкнет тебя на какую-нибудь
сторону».
В жизни Григория наступает период, когда он постоянно сомневается в правильности своих действий и в справедливости
своего выбора. Несколько раз переходил то на сторону красных, то на сторону белых, пытаясь найти приемлем
ую для себя
правду. Но начинались кровавые расстрелы со стороны красных и белых, и Григорий разочаровывается. Он думает: «Одной
правды нету в жизни. Видно, кто кого одолеет, тот того и сотрет… А я дурную правду искал. Душой болел, туда-сюда
качался». Перед Верхне-Донским восстанием Григорий решил, что он нашел наконец свою праду. «Надо биться с тем, кто хочет
отнять жизнь.» С ненавистью Григорий думал о том, что «пути казачества скрестились с путями безземельной мужичьей Руси,
с путями фабричного люда», что нужно биться с ними насмерть. И все же Григорий «не болел душой за поход восстания», он
чувствовал, что дело не в красных или кадетах, а в великой усталости, ощущуении исчерпанности жизни и необратимости
происходящего.
Коренным образом изменилась внутренний мир Григория за время войны. Когда-то, еще до войны, Григорий на сенокосе
нечаянно зарубил утенка. Он глядел на маленького птенчика «с чувством острой жалости», и его мучала совесть за первого
убитого им австрийца в начале войны. А что же теперь, после войны, говорит он о совести? «Ха! Совесть! Я об ней и думать
позабыл». «Я так об чужую кровь измазался, что у меня уж и жали ни к кому не осталось… Война всё из меня вычерпала. Я
сам себе страшный стал. В душу ко мне глянь, а там чернота, как в пустом колодце…»
На протяжении всего романа Григорий находился в состоянии выбора не только на войне, но и между Натальей и Аксиньей.
«После разрыва с Аксиньей Григорий никогда не думал всерьез о том, чтобы разойтись с женой». Когда он несколько раз
уходил от Натальи к Аксинье, «он не думал, чтобы оно когда-нибудь заменила мать его детям». Григорий уже полюбил
Наталью, «он не прочь был жить с ними с обеими», любя каждую из них по-своему.
Григорий очень тяжело переживает смерть Натальи. Он чувствует свою вину в ее гибели. Григорий испытывал тяжесть
утраты, его терзало раскаяние. Он старался забыть свое горе, но не мог; ему постоянно вспоминалась Наталья: ее голос,
походка, фигура.
За короткий промежуток времени Григорий потерял многих родных ему людей: мать, отца, брата, Наталью… Но у него
осталась Аксинья, которую он любил и которая безумно любила его. Он предложил Аксинье уехать с хутора на некоторое
время. Аксинья согласилась, не раздумывая. Она радовалась каждой минуты, проведенной рядом с Григорием. И все бы хорошо,
но «… у заставы застрелили Аксинью, шальная пуля попала ей в грудь… Григорий, мертвя от ужаса, понял, что все кончено,
что самое страшное, что только могло случиться в его жизни, - еже случилось». Теперь Григорий не видит смысла в жизни.
Некоторое время он жил в лесу, в избушке, вместе с дезертирами. Он никак не мог задавить горечь и тоску в своем сердце.
«Ему часто снились дети, Аксинья, мать…» Однажды вернулся Григорий в родной хутор. Он узнал, что Помошка, его дочка,
умерла. Теперь у него остается только сын. «Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей
и со всем этим огромным, сияющим под холодны!
м солнцем миром».
Один из исследователей «Тихого Дона» Игорь Сухих называет Григория «казачьим Гамлетом». Я согласен с его словами,
ведь на протяжении всего романа Григорий решает для себя вечные вопросы бытия и ищет правду жизни.
правду. Но начинались кровавые расстрелы со стороны красных и белых, и Григорий разочаровывается. Он думает: «Одной
правды нету в жизни. Видно, кто кого одолеет, тот того и сотрет… А я дурную правду искал. Душой болел, туда-сюда
качался». Перед Верхне-Донским восстанием Григорий решил, что он нашел наконец свою праду. «Надо биться с тем, кто хочет
отнять жизнь.» С ненавистью Григорий думал о том, что «пути казачества скрестились с путями безземельной мужичьей Руси,
с путями фабричного люда», что нужно биться с ними насмерть. И все же Григорий «не болел душой за поход восстания», он
чувствовал, что дело не в красных или кадетах, а в великой усталости, ощущуении исчерпанности жизни и необратимости
происходящего.
Коренным образом изменилась внутренний мир Григория за время войны. Когда-то, еще до войны, Григорий на сенокосе
нечаянно зарубил утенка. Он глядел на маленького птенчика «с чувством острой жалости», и его мучала совесть за первого
убитого им австрийца в начале войны. А что же теперь, после войны, говорит он о совести? «Ха! Совесть! Я об ней и думать
позабыл». «Я так об чужую кровь измазался, что у меня уж и жали ни к кому не осталось… Война всё из меня вычерпала. Я
сам себе страшный стал. В душу ко мне глянь, а там чернота, как в пустом колодце…»
На протяжении всего романа Григорий находился в состоянии выбора не только на войне, но и между Натальей и Аксиньей.
«После разрыва с Аксиньей Григорий никогда не думал всерьез о том, чтобы разойтись с женой». Когда он несколько раз
уходил от Натальи к Аксинье, «он не думал, чтобы оно когда-нибудь заменила мать его детям». Григорий уже полюбил
Наталью, «он не прочь был жить с ними с обеими», любя каждую из них по-своему.
Григорий очень тяжело переживает смерть Натальи. Он чувствует свою вину в ее гибели. Григорий испытывал тяжесть
утраты, его терзало раскаяние. Он старался забыть свое горе, но не мог; ему постоянно вспоминалась Наталья: ее голос,
походка, фигура.
За короткий промежуток времени Григорий потерял многих родных ему людей: мать, отца, брата, Наталью… Но у него
осталась Аксинья, которую он любил и которая безумно любила его. Он предложил Аксинье уехать с хутора на некоторое
время. Аксинья согласилась, не раздумывая. Она радовалась каждой минуты, проведенной рядом с Григорием. И все бы хорошо,
но «… у заставы застрелили Аксинью, шальная пуля попала ей в грудь… Григорий, мертвя от ужаса, понял, что все кончено,
что самое страшное, что только могло случиться в его жизни, - еже случилось». Теперь Григорий не видит смысла в жизни.
Некоторое время он жил в лесу, в избушке, вместе с дезертирами. Он никак не мог задавить горечь и тоску в своем сердце.
«Ему часто снились дети, Аксинья, мать…» Однажды вернулся Григорий в родной хутор. Он узнал, что Помошка, его дочка,
умерла. Теперь у него остается только сын. «Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей
и со всем этим огромным, сияющим под холодны!
м солнцем миром».
Один из исследователей «Тихого Дона» Игорь Сухих называет Григория «казачьим Гамлетом». Я согласен с его словами,
ведь на протяжении всего романа Григорий решает для себя вечные вопросы бытия и ищет правду жизни.