Для Гарди сельская, точнее сказать, крестьянская тема — главная и основная в его творчестве, нечто очень личное, как бы часть его собственной жизни. С этой темой Гарди удалось связать проблемы национальной истории и народной жизни. Крушение в деревне мелкобуржуазных патриархальных устоев и последний его эпизод — превращение оседлых батраков и коренных крестьян-арендаторов в батраков бродячих — для него не отвлеченная социологическая формула, за ней он видит борьбу интересов, горение страстей, изломанные человеческие судьбы, страдания обездоленных, кровь и слезы из века в век по пути прогресса. Для него вместе с тем это широкая проблема коренной смены условий жизни, социальная и философская, смены, которая влечет за собой неожиданные последствия, непредугаданные нравственные и психологические конфликты, не одни приобретения, но и утраты. Его волнует в этом движении судьба народа, положение трудового человека и вместе с тем судьба человечности. Поэтому, отражая настроения сельских тружеников, лишенных работы и крова, выброшенных из родных мест, он так резко ставит «проклятые вопросы» и обсуждает их с горячностью и остротой.
Английский идеал уюта представляется Гарди посвоему, не как передышка и отдохновение от социальной стихии в уединении замкнутого семейного мирка, а как идеал общей деятельности и общего досуга и увеселения в духе шекспировской утопии Арденнского леса (из комедии «Как вам это понравится»), где человеку противостоит только стихия природы. Подобный идеал коллективного патриархального уюта он рисовал не раз: в «идиллии» «Под деревом зеленым», в романе «Вдали от обезумевшей толпы» и даже в «Тэсс из рода д'Эрбервиллей», предпоследнем романе цикла. Он же писал об уничтожении этого идеала, питавшей его почвы и живых его проявлений «обезумевшей толпой», — так, повторяя слова поэта Томаса Грея, выражал Гарди свое отношение к буржуазному хищничеству, проник2шему и «под дерево зеленое».
В противоположность теме уюта, в цикле его романов последовательно развертывается тема бесприютности как трагического социального и психологического состояния. Бесприютна несчастная девушка Фанни Робин («Вдали от обезумевшей толпы»), бесприютен батрак Майкл Хенчард («Мэр Кэстербриджа»), «последний йомен» Джайлс Уинтерборн («В краю лесов»), батрачка Тэсс и камнерез Джуд Фаули. «Чисто английский» идеал уюта — злая издевка над их трагическим уделом, выражение цинического безразличия удачливых и сытых к жертвам капиталистического прогресса, — Гарди делает эту мысль наглядной и кричащей о несправедливости. Назвав цикл своих лучших романов «романами характеров и среды», Гарди как бы
И вместе с тем умение показать, что происходит, когда разрываются эти связи, когда человек попадает в незнакомую и чуждую ему среду и перед ним возникает необходимость самоопределения, и как личный выбор и убеждения человека отражаются на его судьбе. В цикле «романы характеров и среды» наиболее значительны четыре романа: «Возвращение на родину», «Мэр Кэстербриджа», «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» и «Джуд Незаметный». Роман «Возвращение на родину» вышел на русском языке в превосходном переводе О. П. Холмской, ее лебединой песне как переводчика. По ее справедливому замечанию, это — «первый роман Гарди, в котором в центре выступает трагический характер; от него открывается ряд, за ним следуют «Мэр Кэстербриджа», «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» и «Джуд Незаметный», в которых будет возрастать роль социального фактора... Но «Возвращение на родину» также первый проблемный роман Гарди». У Гарди был особый дар «чувствовать проблемы».
Когда он видел, что замеченное им явление представляет проблему отнюдь не частного и случайного свойства, он не закрывал на нее глаза и был убежден, что она требует пристального внимания. Далеко не всегда обнаруженную им проблему ему удавалось точно обозначить, найти подходящие слова для ее выражения, понять ее реальное значение, увидеть ее место в ряду других проблем. Но указать на явление, представляющее проблему, он считал художественной задачей и гражданской обязанностью писателя. Он действовал так, побуждаемый сознанием, что проблему, если она действительно проблема — не обойдешь стороной. Возвращение на родину, в родной край, к месту рождения, к исходному моменту индивидуальной жизни— тема такая же вечная в литературе, как и тема рождения, любви, смерти. Далеко не столь распространенная и всех затрагивающая, не всегда и всех волнующая и тем не менее вечная — была и остается «вечной». В какие-то годы она становится более заметной, дает о себе знать не намеком или мотивом, не моментом переживания или движением мысли, а как выражение этапа творчества, и не одного, а группы писателей, как известная тенденция или умонастроение. Классическое начало живой ее традиции — «Одиссея» Гомера.