Предмет и проблематика современного синтаксиса
Что такое синтаксис? Предмет и основные единицы синтаксиса. Проблематика современного синтаксиса. Связь синтаксиса с другими уровнями языка и другими науками.
I.
Язык, как важнейшее средство человеческого общения, осуществляет эту свою функцию через речь. Общение или коммуникация представляет собой передачу или обмен информацией. Передаваемая в речи информация по разному распределяется между языковыми единицами, составляющими высказывание, в зависимости от их иерархического статуса: фонема, морфема, слово, словосочетание, предложение, СФЕ (текст). Однако не одна из языковых единиц не способна служить средством общения без соответствующей организации, аранжировки. Эту роль организатора языковых единиц в единицы общения - предложения и СФЕ (текст) и выполняет синтаксис, о чем свидетельствует и значение самого слова: syntaxis - соединение, сочетание. Следовательно, основной задачей синтаксического уровня
языка является соединение, интеграция единиц низших уровней (этого “строительного материала” - В.Виноградов) в такую единицу, которая может стать единицей общения, коммуникации, т. е. построение предложений (и СФЕ). Из этого вытекает и основная задача синтаксиса как языковой дисциплины - изучение правил построение и преобразования предложений,
т.е. механизма работы синтаксического строя (уровня) языка. Однако, такое определение оказывается еще недостаточным, т.к. синтаксический уровень включает в себя не только предложения, но и словосочетания и СФЕ, что приводит нас к необходимости решения вопроса о предмете синтаксиса.
II.
На предмет (содержание) синтаксиса в лингвистике XX века было высказано три основные точки зрения: (I) как учение о словосочетании ( Ф.Ф. Фортунатов, М. Н. Петерсон, А.М. Пешковский), (2) как учение о предложении (Б. Дельбрюк, ранние представители Т - грамматики), (3) как учение о словосочетании и учение о предложении, с подчеркиванием приоритета последнего. В современном синтаксисе преобладает последняя точка зрения, согласно которой центральную часть синтаксиса, как науки, составляет (1) учение о структуре (простого) предложения, затем (2) учение о структуре словосочетания (частей предложения) и (3) учение о структуре связанных групп предложений (СФЕ, текст). Последний раздел синтаксиса в настоящее время привлекает особое внимание и интерес исследователей и стремится к выделению в особую дисциплину - синтаксис текста или теорию текста (дискурса), к чему, пожалуй, есть основания, поскольку СФЕ (текст) являются единицами суперсинтаксического уровня, хотя статус этого последнего не ясен.
III.
Предмет синтаксиса, как оказалось, неразрывно связан с определением основных единиц синтаксиса, которые можно в зависимости от способности выполнять коммуникативную функцию разделить на докоммуникативные, т.е. словосочетание, и коммуникативные - предложение и СФЕ (текст). Некоторые исследователи включают в ряд докоммуникативных синтаксических единиц еще и член предложения в качестве элементарной (далее неделимой) синтаксической единицы. Следует сказать, однако, что языковой статус этой единицы остается при этом весьма расплывчатым и неопределенным. Прежде всего, ЧП имеет смысл только в теории членов предложения, в других синтаксических теориях этот термин ( Resp. и сама единица) не имеет места. Во - вторых, не ясен иерархический статус ЧП: известно, что единицы высших уровней состоят из единиц низших уровней - слово из морфем, словосочетание из слов, предложение из слов и словосочетаний, а ЧП - ? опять из слов и сочетаний? Далее - каждая значимая единица языка имеет определенную структуру и правила образования, дающие различные типы этих единиц: слова - базисные, производные сложные; словосочетания - двучленные, многочленные; непроизводные, производные; глагольные, субстантивные; адъективные, и т.д. ; атрибутивные, объектные, адвербиальные; а ЧП - ? какова его структура и типология . Фактически любая из названных языковых единиц - слово, словосочетание и даже предложение - могут быть ЧП. Т.о. правильнее было бы считать ЧП не синтаксической (языковой) единицей, а термином /понятием условной (объективно в языке не существующей) единицей, в терминах которой строится определенная синтаксическая теория (модель), т.е. как НС, трансформация, актант и т.п. Из названных синтаксических единиц центральное положение занимает простое предложение, т. к. единицы меньшие, чем предложение, существуют лишь как “строительный материал” для него, а большие - сложные предложения, СФЕ, текст являются производными от него. Кроме того, именно в простом предложении заложена основа отношений между языком и мышлением, т.е. основная категория (единица) мышления - суждение реализуется в простом предложении.
С учетом сказанного, можно теперь дать более развернутое определение синтаксиса: раздел грамматической науки, изучающей синтаксический строй языка, т.е. правила и закономерности сочетания слов и построения предложений и более крупных коммуникативных единиц - СФЕ ( и текста).
IV.
Синтаксис, как раздел грамматики, является дисциплиной достаточно автономной и в то же время он связан с рядом других языковых и неязыковых дисциплин. Прежде всего - с психолингвистикой и логикой. С психолингвистикой - потому, что синтаксис изучает языковые закономерности порождения речи, что является частью психолингвистики как теории речевой деятельности человека. С логикой - потому, что центральная единица синтаксиса - простое предложение - является формой выражения основной категории логики - суждения. Кроме того, язык вообще является “непосредственной действительностью мысли”.
Из языковых дисциплин необходимо отметить связь синтаксиса с морфологией, поскольку существуют определенная взаимообусловленность некоторых морфологических форм слова и синтаксических конструкций (времена, наклонения - опр. синтаксические конструкции их реализации), с фонетикой - т.к. опять таки синтаксические конструкции (структурные типы предложений) и их интонационные модели взаимосвязаны - при изменении интонационной модели (контура) меняется и значение предложения. Теперь уже очевидной стала связь синтаксиса с лексикой и не только на уровне классов слов, но и их лексико - грамматических подклассов. Так, лексическое значение слова определяет возможность или невозможность его использования в определенных синтаксических позициях предложения и в опр. синтаксических структурах - например, в позиции подлежащего в структурах с переходным глаголом выступает чаще всего одушевленные существительные, они же встречаются и в позиции предложного дополнения с “by” в пассивных структурах: The man gave me a book - The book was given me by the man.
С другой стороны одна и та же структурная модель (схема) может выражать различные значения в зависимости от семантики существительных и глаголов : I.
N - be Ven - by +N:
1. The picture was painted by a modern artist.
2. The picture was painted by a new technique.
3. The ship was seen by the northen coart of Scotland.
II.
N - V - N
He took
the money - He has
a sister.
He walked
two miles - John weights 80 kilos.
V.
Характерной чертой современного синтаксиса является системный подход к изучению прежде всего центральной синт. единицы - предложения, который и определяет круг основных проблем, связанных с системным изучением предложения. К таким проблемам, прежде всего, относятся следующие:
1. проблема глубинного и поверхностного синтаксиса, т.е. соотношение семантической и синтаксической структуры предложения, соотношение семантических синтаксических актантов (например, субъект, объект, адресат, орудие и др. , с одной стороны, и подлежащее, дополнение, обст - во и др., с другой)
2. типы синтаксических связей и их ограничение от лексических
3. логико - семантический инвариант при синтаксических трансформациях предложения и проблема синтаксической парадигмы, т. е, форм изменения одного и того же предложения
4. комммуникативно - семантические типы предложения
5. синтаксическая и семантическая валентность, проблема обязательных и факультативных элементов предложения
6. связь и соотношение логических и синтаксических структур
7. основные единицы, категории и закономерности построения текста и др.
Основные этапы развития синтаксической теории.
лекция I
1. Традиционный синтаксис.
2. Структурный синтаксис.
лекция II
3. Трансформационный (порождающий, генеративный)
синтаксис.
4. Семантический синтаксис.
Историю развития синтаксиса можно условно поделить на 4 этапа, каждый из которых, хотя и не является однородным и “чистым” по теоретическим воззрениям и методам исследования, но тем не менее довольно четко отличается от предыдущих. При этом, естественно, нужно учитывать и промежуточные, переходные теории и направления - напр. Бодуэн де Куртене и Смирницкий А.И. олицетворяют переход от традиционного синтаксиса к структурному, а поздние работы З.Хэрриса - от структурного синтаксиса к порождающему.
I. Традиционный синтаксис
или теория членов предложения имеет многовековую традицию; господствовал в лингвистике вплоть до 30 - х годов текущего столетия (существует и поныне). На этом этапе на основе эмпирических данных устанавливались в исследуемых языках типы и разновидности синтаксических конструкций. Основное внимание уделяется классификации синт. конструкций и установлению определенных семантических отношений и формальных средств их выражения между элементами (членами) данных конструкций. Традиционный синтаксис исследует прежде всего употребление синтаксических единиц в речи, в связном тексте, т.е. предложение больше исследуется как высказывание, речевая реализация, а не единица системы языка. В заслугу традиционному синтаксису следует поставить то, что был накоплен огромный фактический материал по исследованию различных языков, сделано много интересных и глубоких наблюдений относительно строения основных синтаксических единиц, типов синтаксической связи и характера отношений между членами синтаксических конструкций и относительно синтаксического строя языка в целом. Многие положения традиционного синтаксиса были впоследствии использованы при построении порождающего и семантического синтаксиса.
Вместе с тем, в начале столетия явственно обнаружились и недостатки традиционного синтаксиса; наиболее существенными из которых являются следующие:
1) отсутствие строгой (формальной) аналитической процедуры исследования, четких и эксилицитно сформулированных методов синтаксического анализа, слишком большая опора на интуицию и “чутье” исследователя.
2) смешение формальных и семантических критериев с преобладанием последних, лингвистических, логических и психологических категорий, что особенно проявилось в описании предложения в терминах его членов, которые выделялись непоследовательно на основе эклектического набора признаков (форм., логич., псих.) Следует отметить однако, что стремление увязать синтаксические понятия с категориями мышления, было несомненно положительной, хотя и не очень удачной, попыткой;
3) В рамках традиционного синтаксиса (как и структурного!) не было дано более или менее удовлетворительного определения основной синтаксической единицы - предложения. Предложение в большинстве случаев определялось через “мысль” (одно неизвестное через другое), т.е. через нелингвистическое понятие, что нисколько не проясняет языковую специфику предложения, его структурную основу, отличающую предложение от других синтаксических единиц. Определение предикативности как “отнесенности высказывания к действительности” оказалось также неудовлетворительным. Неудивительно, что на практике лингвисты никогда не пользовались своими определениями предложения, и исходили чаще из формального критерия - пунктуации (от точки до точки и т.п.)
Наиболее близко подошли к определению специфики предложения те синтаксисты, которые считали отличительной особенностью предложения его двучленную (подлеж. - сказуем.) структуру, а отклонения от нее трактовали как эллипсис.
4) Даже сильная сторона традиционного синтаксиса - интерес к вопросам синтаксической семантики - оказалась скомпрометированной из-за примитивного одно - однозначного понимания соотношения формальных (синтаксических) и семантических категорий. Впоследствии на развитии этих идей и поднимется семантический синтаксис.
5) Предложение как таковое фактически не подвергалось последовательному и системному изучению. Основное внимание лингвиста было сосредоточено на изучении слова как компонента предложения, функционирования слова как части /члена предложения. Поэтому грам. описания предложения содержат разделы “подлежащее”, “сказуемое”, “дополнение” и т.д. и не имели разделов, изучавших структурные, семантические и др. аспекты предложения как целостной синтаксической единицы и ее отношений к другим единицам синтаксической системы. Этот же подход характеризует и изучение сложного предложения, кот. изучалось также с т.з. составных частей, компонентов, т.е. типов придаточных предложений.
6) Дискуссия о том, относится ли предложение к системе языка или речи, или одновременно к языку и речи, лишь свидетельствовала о правильной постановке вопроса, но не подкреплялась объективными данными, т.к. еще не была вскрыта внутренняя структура предложения как целостной единицы.
II. Структурный синтаксис
возник как осознание и преодоление недостатков традиционного синтаксиса; он в первую очередь поставил задачу разработки строгих методов и процедуры анализа синтаксических структур: так возникли метод НС, дистрибутивный анализ, а впоследствии ТА, давшие лингвистике прочную научную основу. Синтаксис этого типа - аналитический и строго лингвистический, логические и психологические категории и критерии (впрочем и семантические тоже) полностью исключаются из исследования. Схема “членов предложения” заменяется формадьными моделями, изображающими структуру предложения в виде цепочки словоформ (Ч. Фриз), дерева НС, дерева зависимостей (Л.Теньер). Теоретические положения уже не просто выдвигались, а каждый раз доказавылись на основе собственно лингвистических критериев и аналитических процедур. Синтаксис превратился в точную науку, хотя эта строгость (и точность) была достигнута ценой определенного упрощения и схематизации реальной языковой действительности, за что приверженцы традиционного синтаксиса нередко (и не без оснований!) упрекали структуралистов, называя структурные схемы и абстрактные построения (модели языка) структуралистов карикатурой на язык. Несомненно такие обвинения могли быть справедливо адресованы крайнему (экстремистскому) крылу структуралистов, вообще изгнавших из языка значение и считавших язык “системой чистых отношений” в еще более абстрактном виде, чем сам основатель структурализма Ф. де Соссюр. (напр. Копенгагенская школа /Глоссематика).
“Хорошая теория сложных систем должна представлять лишь хорошую “карикатуру” на эти системы, утрирующую те свойства их, кот. являются наиболее типическими, и умышленно игнорирующую все остальные - несущественные - свойства ... фотографической точности можно - и следует - требовать лишь от теоретического описания простейших систем” (физик Я. И. Френкель).
Основной тезис структурного описания языка - исключить субъективизм из лингвистического исследования посредством применения строго формальных (эвристических) процедур анализа. Этот тезис был обусловлен не только стремлением преодолеть интуитивизм и ментализм традиционного синтаксиса, но имел и объективные основания: изучение бесписьменных языков индейцев, дешифровка кодированных сообщений во время 2-ой мировой войны и др., гд
Однако, достигнув определенных успехов в формальной сегментации речевого потока, в строгом выделении языковых единиц, в определении их иерархических связей, обосновав понятия языковых уровней структуралисты практически исчерпали возможности выдвинутого или структурного описания языка, так и не решив главного вопроса синтаксиса - что такое предложение, хотя попыток формального определения предложения было немало: “часть текста между знаками конечной пунктуации” (явно не языковое определение, а речевое), “независимая языковая форма, не включенная посредством той или иной грамматической конструкции в какую - либо более сложную языковую форму” (Блумфиаз), “ ... самостоятельно употребляемое свободное высказывание” (Фриз) минимальное или распространенное! Как видно, внутренняя специфика предложения и здесь не вскрыта - что же дает предложению возможность самостоятельно функционировать в речи и тем самым отличает его от любых сочетаний слов не являющихся предложениями. И этого следовало ожидать, ибо структурный синтаксис ориентировался на изучение поверхностной, лишь чисто синтаксической структуры предложения, почти полностью игнорируя глубинную структуру предложения, определяющую семантические отношения между его компонентами.
Жесткое разграничение языковых уровней и установление строгой иерархии языковых единиц имело, по крайней мере, два нежелательных последствия, оказавшихся непреодолимыми в рамках структурного синтаксиса. Первое - неучет связи и взаимодействия словосочетания и предложения, отношения между которыми рассматривались сугубо формально и утилитарно: предложение как высшая единица лишь включает в себя словосочетания, состоит из них, а словосочетания , в свою очередь, состоят из слов, слова - из морфем и т.д. Отношение же взаимотраноформируемости предложения и словосочетания, тонко подмеченное еще проф. Богородицким! и играющее столь важную роль в структурном оформлении предложения, не учитывалось (Ср. He came. His coming created a commotion among those gathered there.) Второе - из блумфилдовского и др. определений предложения и на основе жесткой уровневой иерархии следовало, что предложение не может включаться в состав другого предложения, иначе это уже не предложение как самостоятельное, свободное высказывание (т.е. единицы одного уровня не могут конструировать себе подобных или состоять из себе подобных). И тут - противоречие с фактами языка - ведь реально существуют сложные предложения, составные части которых по своей внутренней структуре идентичны предложениям: When the sun rose, they stared. The sun rose, and they started.
Тогда для преодоления противоречия некоторые исследователи вводят понятие двух уровней - clause level ( несамост. предложение!?) и sentence level (самост. предложений). Sentence не может состоять из себе подобных sentences, но только из clauses. Однако, такое удвоение терминологии вопроса не решает, ибо внутренне и sentence и clause - одно и то же. Различие - функциональное.
Кроме чисто теоретических затруднений структурный синтаксис (модель НС) не смог преодолеть и практических - напр. разграничения омонимии синтаксических структур (и опять таки в силу своей ориентации лишь на поверхностную, синтаксическую структуру предложения). Так, предложения (классич. пример!)
John is easy to please и John is eager to please
разлагаются на одни и те же НС, что никак не отражает не только их разной семантики (чем структ. синтаксис и не занимался), но и “синтаксического происхождения”: It is easy to please John и John pleases everybody eagerly
Иллюстрация модели НС анализа предложения:
The little boy is reading an interesting book
1. S - NP+ VP
2. NP - T+N
3. N - A+ N
4. VP - V + NP
Таким образом, по мере расширения исследовательской проблематики первоначальные успехи и ликование (впрочем вполне оправданные и вошедшие в золотой фонд мировой лингвистики) сменились некоторым конфузом и унынием.
III. Трансформационный
/Порождающий/ синтаксис
первоначально развивался (50-е годы) не как теория порождения речевых произведений, а как метод анализа готовых предложений, призванный преодолеть недостатки метода НС. Он позволял, в частности, решать проблему омонимии синтаксических структур путем их преобразования (трансформации) при помощи несложных операций субституции, добавления, редукции и опущения. Оказалось, что сходные синтаксические конструкции удовлетворяют разным трансформациям , что и служит формальным (объективным) показателем их внутренних , т.е. семантических различий. Когда трансформации стали использоваться для порождения предложений, и теория получила название порождающего синтаксиса, изначальное использование трансформаций для выявления различий в сходных структурах получило название интерпретационного аспекта в отличие от порождающего аспекта, являющегося уже не аналитической и идуктивной системой, а абстрактной и дедуктивной, синтезирующей, идущей от абстрактных моделей и правил к производству конкретных высказываний. Суть этой синтаксической теории, впервые разработанной в системном виде З.Хэррисом и его учеником Н.Хомским, в следующем.
В языке существует некоторое количество синтаксических структур, составляющих его ядро (ядерных структур). Эти ядерные структуры могут быть получены посредством модели НС, которая, как оказалось, пригодна как для анализа, так и для синтеза.
Перевернутое дерево НС:
S
NP VP
T NP V NP
A N T NP
A N
1. He came
2. The girl is pretty
3. He gave me the book
4. He is in the garden
5. He took the money
Результат порождения
по модели НС - яд. предложения
Все бесчисленное множество предложений на данном языке можно получить посредством применения к ядерным структурам определенных правил преобразования - трансформаций. Трансформации бывают 3 - х видов: (а) трансформации в простом предложении - обязательные - АИХ - tense (M), have -en, be - ing. факульт. синтакс.: tq, Tneg, Tpass, в результате применения которых из одного простого предложения получаются другие простые предложения (в) трансформации номинализации, превращающие предложения в именную фразу, способную быть включенной в именную позицию другого предложения: He came -his coming / for him to come / That he came.
(с) трансформации в последовательностях предложений, дающие сложные предложения из двух и более простых : 1. He knows - N 2. He does it -He knows how to do it.
Рассмотрим преимущества данной синтаксической теории в сравнении со структурным синтаксисом.
1) ПС - первая дедуктивная теория порождения предложений, которая также имеет и интерпретационный аспект, т.е. может быть использована и как метод анализа готовых предложений языка.
2) Жесткому разграничению уровней языка, структурного синтаксиса ПС противопоставляет мысль об интеграции уровней, вскрывая их взаимодействие. В противовес статичности СС порождающий синтаксис динамичен.
3) Что касается определения предложения - необходимого для любой синтаксической теории - то и здесь ПС находится в более выгодном положении, т.к. он дает своим единицам и понятиям не семантические определения, а операционные, что вполне в духе самой этой теории, которая и есть попытка смоделировать механизм действия языка при порождении предложений. С этой т.з. определение предложения задается первым (абстрактным) правилом его порождения: 1) S - NP+ VP 2) NP - T+ N, 3) VP - V+NP etc.
Отметим, кстати, что это подтверждает мнение традиционного синтаксиса, что сущность и специфичность предложения как такового в его двучленной подлежащно - сказуемостной структуре.
4) Самым, пожалуй, существенным вкладом ПС в лингвистику было введение разграничения между поверхностной и глубинной структурой предложения. Однако, первоначально в трактовке Н.Хомского глубинная структура мало чем отличалась от поверхностной, хотя он и утверждал , что в глубинной структуре задано значение предложения, т.е. и глубинная и поверхностная структуры Хомского были синтаксическими. Лишь гораздо позже идея глубинной структуры была развита и получила семантическую интерпретацию. В самом деле, глубинная структура предложения должна быть именно семантической, т.е. представлять семантические составляющие предложения, получающие различные синтаксические воплощения (реализации) в поверхностной структуре. Можно сказать, что именно нечеткость и неопределенность различий между ГС и ПС предложения стали толчком к перерастанию порождающего синтаксиса в семантический, что следует считать вполне закономерным - поскольку, пользуясь механизмом языка для порождения предложений, говорящий исходит из содержания, которое, прежде чем обрести синтаксическую форму, должно быть расчленено и организовано, представлено в виде определенных семантических данностей или признаков типа “субъект действия, субстанция, и ее признак, объект действия, адресат” и т. п. Эти семантические составляющие глубинной структуры могут иметь различное представление в поверхностной синтаксической структуре в соответствии с особенностями и возможностями данного языка. Причем, очевидно, что при таком понимании глубинная структура должна носить универсальный характер, т.е. быть одинаковой для разных языков.
IV. Семантический синтаксис
(падежная грамматика Ч.Филлмора) есть дальнейшее развитие порождающего синтаксиса, дополненного семантическим компонентом.
Исходными теоретическими предпосылками исследований Ч.Филлмора являются: (I) центральное положение синтаксиса в грамматике, поэтому формы слов определяются по отношению к синтаксическим понятиям, и не наоборот, (2) необходимость учета глубинных скрытых категорий и (3) поверхностная (синтаксическая) и глубинная (семантическая) структуры предложения асимметричны (ср. ассиметричный дуализм лингвистического знака С. Карцевского). Например: 1. The man opened the door - The door was opened by the man, 3. The door opened.
Существительное door в обоих примерах неходится в одинаковом семантическом отношении к глаголу, но синтаксические (поверхностные) функции его различны. Поэтому грамматика языка должна содержать набор семантических функций (значений) и правила их реализаций в поверхностной структуре предложения.
Если синтаксическая структура в Т - грамматиках делилась на именную и глагольную фразы (первый шаг) S - NP + VP, то семантическая делится на модус и пропозицию (ср. у Ш.Балли: модус и диктум) S- M + P. Семантическая структура предложения или пропозиция определяется как вневременной набор отношений между глаголами и именами. Отношение между глаголом - предикатом и именем (аргументом) называется глубинным или семантическим падежом, значение которого вскрывается на основе трансформаций - преобразований (как видим идея морфологического падежа имени получает у филлмора несколько иную трактовку и гораздо большую значимость). Падежи семантически элементарны и дальнейшему анализу не подлежат. Каждый падеж входит в структуру высказывания только один раз. Падежи (семантические отношения между глаголом и именем) могут быть обязательными факультативными. Первоначально Ч.Филлмор выделяет 5 падежей - эргатив, агентив, датив, комитатив, инструменталь, затем в работе The cаse for case он несколько меняет набор: А - агентив, субъект действия, Д - датив; лицо, затронутое действием, Т - инструмент: сила или предмет, вовлечений в действие, F - фактитив: результат действия (лицо, предмет и т.п.), L - локатив: место, пространство действия, О - объектив (бывший эргатив) непосредственно затрагиваемый действием предмет, лицо, т.е. собственно объект действия. Позже (в 1971г.) комплект падежных функций еще усложняется, т. к. первоначально анализировались лишь наиболее элементарные отношения (путь, лицо, в пользу которого совершается действие и др.) Покажем на примере поверхностную (синт-ую) реализацию падежей:
1. John opened the door with the key
2. The door was opened by John with key
3. The door opened
4. John used the key to open the door
5. John showed the Cady his book.
John - A; door, book - O; key - I; lady - D.
Таким образом, определение семантических отношений имени к глаголу (действию) действительно создает семантическую канву предложения и отображает базисные мыслительные универсалии, отражающие объективные отношения между участниками (актантами) реальных ситуаций. И пока мы имеем дело с простыми высказываниями ( с однособытийными глаголами и предметными аргументами) и соответственно простыми ситуациями семантическая модель Ч.Филлмора работает не плохо. Например:
1. V + A + (O) = He came
Mother is cooking (potatoes)
2. V + O - The potatoes are cooking
The door opened
The door was opened
The book sells well
3. V - A - O - L: He placed it on the table
------------------- и т.д.
Однако, семантическая модель Ч. Филлмора оказывается весьма тесно связанной с лексикой и требует четкого распределения N и V по их лексическим значениям. Кроме того, необходимо разграничение предметных и событийных аргументов (N) Ср.:
1. The man is eating an apple 2. The man struck us.
В (1) аргумент предметный, а в (2) событийный, т.к. не сам предмет поразил нас, а его действия, вид, признаки и т.д. Т.о. одни и те же слова могут иметь разные аргументы и , след - но, встречаться в разных “падежных рамках” и по разному характеризовать глаголы.
Следует также отметить и недостаточную определенность и строгость в определении и отождествлении падежей. Нельзя не почувствовать, что большей частью Ч.Филлмор стремится здесь опереться на наши представления об обозначаемой ситуации, что надо признать, является штукой ненадежной. Все эти трудности начались с того, что не было четко определено фундаментальное понятие - элементарной пропозиции.
Вторая часть падежной грамматики описывает процессы (правила) перехода от глубинных структур к их поверхностным реализациям: а) правила топикализации (темы сообщения), (б) субъективизации (выбор подлежащего), (в) объективации (выбор синтаксического дополнения), (г) выбор предлога или предложно - падежной формы и т.д.
Что касается заключительной (традиционной) оценки падежной грамматики как одного из направлений современного синтаксиса, то очевидно оценивать ее еще рано, как впрочем и семантический синтаксис в целом, т.к. исследования семантических ролей синтаксических актантов предложения находятся еще в самом разгаре. Можно лишь отметить как положительный момент возрождение интереса к семантической стороне предложения и серьезность попытки создать семантическую теорию предложения. Вполне очевидна преемственность семантического синтаксиса с традиционным синтаксисом и логико - философской концепцией языка, хотя очевиден и факт качественного иного представления учения о предложении. Предложение здесь, кстати сказать, вообще не поливает какого - либо строгого формального определения. В общем случае - “ это мысль , выраженная в словах”, а в частном - “пропозиция + модус”, которое, подставив определение пропозиции, можно переформулировать как “набор семантических отношений между глаголом и именами (аргументами) и соотнесенный с действительностью через модальность (время, число, вид, наклонение и т.п.) “Нельзя не заметить и еще одну важную аналогию с традиционным синтаксисом: перевод глубинных семантических отношений в поверхностные напоминает ( хотя и неявно, не прямо) способы выражения членов предложения, из чего можно заключить, что модель ЧП тоже видимо - пусть смутно - ассоциировалась с некоей “глубинной структурой” , а способы выражения ЧП - с “поверхностной”, т.е. с реальным высказыванием, речевой реализацией этой модели.