Образовательное учреждение гимназия №168 Центрального района
Исследовательская работа
Тема: Гибель царской династии
Выполнила: ученица 11 «А» класса
Лордкипанидзе Кетэван.
Руководитель: Ю. В. Гурьянова,
учитель истории.
Санкт-Петербург
2007 год.
Содержание
1. Введение, стр. 3.
2. «Измена, и трусость, и обман». От Могилёва до Екатеринбурга, стр. 5.
3. Дом особого назначения, стр. 8.
4. Семьдесят восемь дней, стр. 9.
5. Июньские заговоры, стр. 11.
6. План убийства. Расстрел, стр. 13.
7. Расследования. Интерпретации отечественных и зарубежных историков, стр. 18.
8. Версия Кремля, стр. 20.
9. Останки в пластиковых пакетах, стр. 22.
10. Тайна разгадана? ... Выводы, стр. 25.
11. Эпилог, стр. 26.
12. Список литературы, стр. 27.
Русский царь!
Знай, если убийство совершат твои родственники, то ни один из твоей семьи, родных и детей не проживёт дольше двух лет… Их убьёт русский народ… Меня убьют. Я уже не жилец. Молись. Молись. Будь сильным. Заботься о своём избранном роде.
Последнее письмо Григория Распутина
Николаю
II
. Декабрь 1916 г.
Введение
Убийство Николая II и его семьи – важнейшая веха в истории России, которая до сего дня вызывает споры и разделения в обществе, следовательно, эта тема очень актуальна. В ней очень много исторических загадок, поэтому предоставляется огромный материал для исследования. Но с другой стороны, из-за несовпадений в разных источниках (например, в советской и современной интерпретациях), очень сложно выяснить, где ложь, а где правда.
Восемьдесят пять лет велась пропагандистская война, в которой участвовали красные и белые, большевики и монархисты, ненавистники и почитатели Романовых. При этом каждая из враждующих партий использовала в пропаганде и по-своему истолковывала известные нам исторические факты, связанные с последними месяцами пребывания в большевистском плену и последовавшим затем расстрелом последнего русского императора и его семьи. Политические и религиозные разногласия, сложившиеся ещё до убийства царственных мучеников, продолжают осложнять ситуацию. Официальные советские историки уделяли мало внимания судьбе Романовых. Убийства оправдывались условиями революционной ситуации. Людей убеждали в том, что без кровавых жертв революция, это детище Октября, оказалась бы нежизнеспособной. И никого не заботило, что этими жертвами стали четыре девушки и один мальчик, которые по всем человеческим правилам и законам были ни в чём не повинны, если не считать грехом и величайшим несчастьем то, что они вообще родились. Екатеринбургское убийство обросло домыслами о монархических заговорах, о неизбежности кровопролитий в период Гражданской войны, о том, что мир должен, наконец, сорвать кандалы монархического гнёта и отомстить за смерть юнцов, сражавшихся в окопах Первой мировой войны.
В своей работе автор хотел бы исследовать одну из величайших загадок истории - тайну гибели царской семьи.
Цель данной работы
– сформировать собственное представление о развитии событий в ночь с 16 на 17 июля 1918г. в Екатеринбурге и обосновать его. Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:
· проанализировать различные суждения по этой проблеме
· изучить исторические документы, показания очевидцев и людей, причастных к расстрелу царской семьи
· на основании всего этого придти к собственным выводам.
Существует большое количество книг, посвящённых гибели царской семьи.
В рамках данного исследования автор постарался подобрать только наиболее интересные исторические источники.
|
В первую очередь, автора заинтересовала книга В. С. Панкратова «С царём в Тобольске». В. С. Панкратов был назначен Временным Правительством комиссаром по охране царя Николая Александровича Романова и его семьи во время нахождения в Тобольске. Время, о котором рассказывается в книге, охватывает период с конца августа 1917 года по январь 1918 года. Записки Панкратова подробно освещают события тех дней, тем более, что он сам был очевидцем тех событий. Поэтому всегда интереснее изучать воспоминания.
Далее, в качестве источников информации я хотела бы воспользоваться следующими книгами: 1) Генриха Иоффе «Революция и судьба Романовых» 2) Г. Кинга и П. Вильсона «Романовы. Судьба династии». Эти книги написаны иностранными авторами, поэтому появляется возможность изучить взгляд иностранных историков на эту тему. Но будет ли и насколько сильно их оценка событий расходиться с оценкой событий отечественных историков?
В июле 1998 года в Санкт-Петербурге были торжественно захоронены так называемые останки членов царской семьи. Итак, действительно ли эти «останки в пластиковых пакетах» принадлежали царственным мученикам? Многие историки, изучавшие этот вопрос, глубоко сомневались в этом. Ведь эксперты так и не смогли доказать, что имеют дело с останками царя и его семьи.
«Измена, и трусость, и обман». От Могилёва до Екатеринбурга.
«После того открыл Иов уста свои, и проклял день свой. И начал Иов, и сказал: «Погибни день, в который я родился…» Это цитата из книги библейского Иова многострадального. Николай II родился 6 мая, в день Иова, и поэтому считал себя обречённым на неудачи и страдания. Но у них был и вполне реальный источник. Николай II вступил на престол на смене веков – в 1894 г., когда история России входила в крутой, может быть, самый крутой поворот.Николай II, можно сказать, с молоком матери впитал охранительную идеологию, твёрдую веру в «органичность самодержавного принципа» для России. Из дневников Мещерского, которые давались царю на прочтение, он делал вдохновлявшие его выписки, одна из которых, к примеру, гласила: «Как в себе ни зажигать конституционализма, ему в России мешает сама Россия, ибо с первым днём конституции начнётся конец единодержавия. Оно требует самодержавия, а конец самодержавия есть конец России».[1]
Итак, настал роковой для царя и его семьи 1917 год. В конце февраля царский поезд, в котором находился император, выехал из Могилёва. Впоследствии многие мемуаристы оценят отъезд Николая из Могилёва как большую, даже роковую ошибку. «Находясь в Ставке, - писал полковник В. Пронин, - государь при армии, под её защитой. Отсюда можно организовать управление страной вместо ушедшего правительства, и тогда пусть бунтует Петроград. Задушить его, изолировать со всех сторон».[2]
Именно этот поезд стал тем местом, где пресеклась 300-летняя власть династии Романовых. 2 марта будущие члены Временного правительства заставили императора отречься от престола.
7 марта Временное Правительство приняло постановление, пункт 1-ый которого гласил: «Признать отрёкшегося императора Николая II и его супругу лишёнными свободы и доставить отрёкшегося императора в Царское Село».[3]
(Вестник Временного правительства. 1917. 8 марта).
8 марта комиссары арестовали бывшего императора и привезли его в Царское Село. Семья бывшего императора провела первые пять месяцев заключения в Александровском дворце. Их содержали в условиях, вызывавших скорее чувство тоскливой раздражительности, нежели реальный страх. Все двери были заперты и опечатаны, а связка ключей была лишь у нового коменданта дворца. Телефонную связь отключили, письма подвергались цензуре. Хотя жизненное пространство было ограничено небольшой частью императорского парка, Романовы были обеспечены необходимыми запасами провизии, вино поставлялось из императорских погребов; семью государя продолжали навещать около ста посетителей, среди которых были и члены свиты, и прислуга.
Вопрос о дальнейшей судьбе царской фамилии долго обсуждался виднейшими людьми в государстве. Семью предполагалось отправить в Англию: «Наше заключение в Царском Селе, по всей вероятности, длилось недолго, - писал Пьер Жильяр, домашний учитель, - говорили, что нас вскоре отправят в Англию. Дни проходили, а наш отъезд постоянно переносился».[4]
Отправить Романовых за границу значило бы вызвать новые вспышки протеста левых кругов, что, в свою очередь, могло бы активизировать и консервативные элементы. Короче говоря, «передвижка» Романовых за рубеж в определённой мере могла дестабилизировать ситуацию перед готовившемся наступлением на фронте.
Шли разговоры о высылке семьи в Крым, но и эта возможность оказалась столь же иллюзорной.
|
В конце концов, было принято решение отослать венценосных особ в сибирский город Тобольск. Итак, почему же был выбран именно этот город? Удалённое положение города вселяло надежду, что революционный хаос не успел туда докатиться и императорская семья сможет спокойно переждать там некоторое время, необходимое для организации безопасного отъезда из России. Кроме того, как отметил сам Керенский, городок хвастливо выставлял напоказ свой особняк, принадлежавший некогда губернатору, а теперь казавшийся вполне подходящим для того, чтобы разместить в нём Романовых и их слуг.
Итак, 1 августа 1917г. поезд «экстренного назначения» выехал из Царского Села по направлению к Тюмени. Один большевистский историк так комментировал эти события: «В истории, вероятно, не может остаться памяти о каких-либо преступлениях его тюремщиков, предоставивших столь огромный штат слуг, который остался в распоряжении Николая с личного позволения Керенского».[5]
В целом, Романовых сопровождали в ссылку 42 человека. Из двух врачей, последовавших за императорской семьёй в заключение, самым нужным и преданным оказался Е.С. Боткин.
В Тобольске Романовы жили в доме, который прежде принадлежал губернатору, так называемый «дом Корнилова». Тобольск – тихий город, от потока огненной революционной лавы его защищало то, что он был расположен в очень укромном месте, вдали от крупных городов. Ближайшая железнодорожная ветка проходила через Тюмень. Здесь семья бывшего императора провела долгую, не богатую событиями осень и зиму. Комиссаром по охране бывшего царя Николая II и его семьи был приставлен В.С. Панкратов. Вот какие впечатления оставил бывший царь после первой их встречи: «Он так хорошо владел собою, как будто бы эта новая обстановка не чувствовалась им остро, не представлялась сопряжённой с громадными лишениями и ограничениями. Да, судьба людей – загадка. Но кто виноват в переменах её?»[6]
Также для охраны бывшего царя и его семьи был создан отряд особого назначения во главе с полковником Кобылинским.
Последнюю надежду на освобождение царская семья потеряла с октябрьским переворотом 1917 г. Вот что пишет об этом Панкратов: «Октябрьский переворот произвёл гнетущее впечатление не только на бывшего царя, но и на свитских. Из газет они видели, что делается в Питере. Николай II долго молча переживал и никогда не разговаривал со мной об этом».[7]
Новая власть почти сразу же обратила на Тобольск своё внимание.
В конце ноября – начале декабря 1917 г. по Петрограду поползли слухи о бегстве царя из Тобольска. Но все они оказались ложными: вскоре было опубликовано опровержение начальных сообщений из Тобольска.
|
Хотя советская власть в Тобольске окончательно установилась только в начале апреля 1918 г., большевистское влияние в городе да и отряде особого назначения росло уже с конца 1917 г. Обстановка в городе становилась всё напряжённее. К концу зимы 1918 г. под влиянием большевистской агитации развернулась борьба за установление в Тобольске единовластия Советов. Что же касается царской семьи, то их довольно свободный режим содержания постепенно становился более строгим. Царская семья стала думать о побеге. По мнению некоторых лиц из окружения семьи в Тобольске, уже в первые месяцы 1918 г. обстановка здесь была такова, что бегство бывшего царя не представляло особых трудностей. «Никогда ещё, - писал П. Жильяр, - обстоятельства не были более благоприятными для побега, так как в Тобольске ещё нет представителя правительства большевиков… Было бы достаточно нескольких энергичных людей, которые действовали бы снаружи по определённому плану и решительно. Мы неоднократно настаивая перед государем, чтобы держаться наготове на случай всяких возможностей. Он ставит два условия, которые сильно осложняют дело: он не допускает ни того, чтобы семья была разлучена, ни того, чтобы мы покинули территорию Российской империи».[8]
Из-за этих самых условий Николая ни один из планов побега не удался.
Тем временем в Москве было решено перевести семью из Тобольска в более надёжное место, подальше от монархических настроений и заговоров. Постановлением ВЦИКа от 1 апреля 1918 г. комиссару по военным делам поручалось «немедленно сформировать отряд в 200 человек и отправить их в Тобольск для подкрепления караула, и в случае возможности немедленно перевести всех арестованных в Москву».[9]
Но уже 6 апреля ВЦИК сообщил о необходимости перевода арестованных на Урал. Можно предположить, что между первым и вторым постановлениями состоялись какие-то переговоры «центра» с уральцами, и «центр» уступил: согласился на отправку царской семьи на Урал.
Но был ли он признан постоянным местопребыванием Романовых? Или только тем временным пунктом, который должен был помочь немедленно разорвать во многом мнимую тобольскую монархическую сеть?
Итак, 23 апреля в Тобольск со своим отрядом прибыл военный комиссар В.В.Яковлев с целью перевоза царской семьи в Екатеринбург. В этот же день он познакомился с государем. 25 апреля Яковлев ещё раз побывал в губернаторском доме. В этот день Николай записал в дневнике: «После завтрака Яковлев пришёл с Кобылинским и объявил, что получил приказание увезти меня, не говоря куда».[10]
На вопрос бывшего царя, куда его собираются перевезти, Яковлев будто бы ответил, что сам пока этого не знает и что распоряжение о новом местопребывании бывшего императора и его семьи получит в пути.
Несмотря на уклончивость этих ответов, у Романовых возникло предположение, что цель Яковлева, скорее всего, - Москва. Вскоре Яковлевым выяснилось, что цесаревич Алексей из-за болезни не сможет выехать из Тобольска. Тогда, согласовав свои действия с Кремлём, комиссар принял решение немедленно уехать из Тобольска с одним Николаем, о чём и сообщил Кобылинскому, добавив, что через определённое время вернётся за остальными. Однако Александра Фёдоровна, считавшая, что её мужа везут в Москву для подписания Брестского мира, пожелала ехать вместе с ним. Решено было также, что с отцом и матерью отправится одна из дочерей – Мария. Утром 26 апреля «поезд» с частью венценосной семьи покинул Тобольск и взял направление на Екатеринбург. Дорога была не такой уж спокойной, как этого желал Яковлев. То и дело монархические отряды делали попытки «отбить» Романовых, но организованность, тактика и проницательность Яковлева помогли ему исполнить свою задачу в точности. 30 апреля состав прибыл в Екатеринбург. Население Урала резко негативно относилось к царю и его семье. Вот что вспоминал об этом Яковлев: «Поезд стоял на пятой линии от платформы. Когда нас увидели, стали требовать вывести Николая и показать им. В воздухе стоял шум, то и дело раздавались угрожающие крики: «Задушить их надо! Наконец-то они в наших руках!» Стоявшая на платформе охрана весьма слабо сдерживала натиск народа, и беспорядочные толпы начали надвигаться на мой состав».[11]
Итак, на этом путешествие семьи закончилось. Но будущая их судьба была им не известна и сильно их тревожила. Перед отъездом из Тобольска Александра Фёдоровна написала своей подруге А. Вырубовой: «Мы чувствуем, что приближается буря, однако мы знаем, что Бог милостив и не оставит нас Своею заботой… и хотя мы сознаём, что буря приближается всё ближе и ближе, в наших душах царит мир. Что бы ни случилось, всё совершится по воле Божьей».[12]
Дом особого назначения
Екатеринбург считался наиболее крупным и важным в экономическом отношении городом во всём Уральском регионе. В отличие от большинства других городов Сибири, Екатеринбург обладал достаточными людскими ресурсами, состоявшими по большей части из местных крестьян, которые неустанно трудились на заводах, фабриках и рудниках города. При всех своих негативных сторонах Екатеринбург был вполне пригодным местом для проживания самой взыскательной публики.
Большой особняк, находившийся на углу Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка, принадлежал отставному капитану военно-инженерного корпуса Н. Н. Ипатьеву. В 1918 г. Этот особняк был одним из самых изысканных частных домов в Екатеринбурге. По мрачному стечению обстоятельств, перед лицом трагических событий, разыгравшихся перед его стенами, дом носил имя Ипатьева – напоминание об истоках династии Романовых, когда первый её представитель, царь Михаил Фёдорович, был в 1613 г. призван на царство из Ипатьевского монастыря в Костроме, где он укрывался от польских интервентов. Кроме того, Ипатьевский дом был построен на руинах снесённой первой Вознесенской церкви и кладбища XVII в., некогда окружавшего её. (Подробное описание дома Ипатьева можно встретить в книге Г.Кинга и П.Вильсона «Романовы. Судьба царской династии».)
Позже этот дом был назван «Домом особого назначения»
.
Именно в этот дом 30 апреля 1918 г. были поселены император, императрица и великая княжна Мария Николаевна. В их распоряжение было предоставлено пять комнат. Николай, Александра и их дочь заняли большую угловую спальню; горничная Демидова спала на раскладной походной кровати в столовой, а врач Боткин и двое слуг разместились на походных кроватях и матрацах в гостиной и смежной с ней второй, меньшей комнате. Николай в своём дневнике назвал новую тюрьму «приятной и чистой»,[13]
хотя обратил внимание на высокий деревянный забор и плотное кольцо часовых, окружавших дом. Разместив под надёжной охраной императора, его жену и одну из его дочерей в Ипатьевском доме, Уральский областной совет торжествовал победу. Члены его, собравшись вокруг огромного стола, обсуждали судьбу императорской семьи. Пятерым из них было суждено сыграть роль в финальной драме Романовых. Это: А.Белобородов, Ф.Голощёкин, П.Ермаков, П.Войков, С.Люханов. Посовещавшись, они решили назначить на пост коменданта Дома особого назначения А.Д.Авдеева, члена Уральского областного совета и большевистской партии. В ту ночь (27 апреля) они дали ему окончательные распоряжения. И с 30 апреля по 4 июля 1918г., когда он был смещён со своего поста, Авдеев отвечал за охрану Ипатьевского дома и содержавшихся в нём узников. Он остался на страницах истории как шумный, своенравный пьяница, сердито отказывавший Романовым во всех их просьбах облегчить их мучения, и в то же время тихо и без лишнего шума смягчавший их страдания. Подобную картину мы можем наблюдать на всём протяжении срока его комендантства. Охрана дома была организована превосходно, она состояла из нескольких контингентов, которые оцепили его со всех сторон. Было построено две линии оградительных высоких заборов; охранники были вооружены винтовками с примкнутыми треугольными штыками. При доме находилось четыре пулемёта.
Благодаря всем этим оборонительным мерам Ипатьевский дом производил впечатление неприступной крепости, спастись бегством из которой императорская фамилия просто не могла.
Семьдесят восемь дней
23 мая 1918 г., как только стало лучше цесаревичу Алексею, царские дети, наконец, прибыли в Екатеринбург. Царская семья воссоединилась под крышей дома, ставшего их последней тюрьмой. К концу мая с семьёй осталось всего пять человек: лейб-медик Боткин, горничная Демидова, лакей Трупп, повар Харитонов и поварский ученик, сверстник Алексея Романова Леонид Седнев. Только он, Седнев, будет уведён из особняка перед ночью расстрела. Все остальные живыми оттуда уже не выйдут…
На протяжении семидесяти восьми дней толстые, покрытые снаружи белой штукатуркой стены Ипатьевского дома служили приютом для Романовых и тех, кто разделял с ними тяготы заключения под охраной большевиков. История окутала эти трагические одиннадцать недель ореолом слухов и домыслов, сочными красками изображая оргию пьяного варварства и жестокие унижения, которым подвергали пленников Авдеев и его приспешники.
В начале июня жизнь семьи Романовых и всех, находившихся в заключении вместе с ними, текла по монотонному и скучному, хотя и не без сюрпризов, руслу. Романовы обычно просыпались между восемью и девятью часами утра, а затем собирались в гостиной, где читали утренние молитвы и отрывки из Евангелия. Иногда, как вспоминал охранник Ф. Проскуряков, они пели духовные песнопения. Уральский областной совет требовал ежедневной переклички, которую проводил комендант Ипатьевского дома А. Д. Авдеев или, в его отсутствие, его заместитель Мошкин. Лишь после этого узникам предоставлялась возможность заняться своими делами.
Ежедневные прогулки были одним из немногих утешений, которые почти не сопровождались стрессовыми ситуациями. Если цесаревич Алексей оставался во внутренних покоях, пленники спускались на нижний этаж и выходили из Ипатьевского дома в сад по задней лестнице. В те же дни, когда цесаревич чувствовал себя достаточно хорошо для того, чтобы осмелиться побыть на свежем воздухе, царю приходилось нести Алексея самому.
Ипатьевский дом оказался тесен: в восьми комнатах должны были разместиться одиннадцать человек, было почти невозможно уединиться.
Режим, установленный исполкомом Уралоблсовета в «доме особого назначения», был несравненно более строгим и жёстким, чем тот, который существовал в Тобольске. Здесь, в Екатеринбурге, за ним следили не стрелки бывших гвардейских царскосельских полков, а в основном красногвардейцы, набранные в охрану ипатьевского дома из рабочих Сысертского и Злоказовского заводов. Многие из них прошли через царский суд и тюрьмы за деяния, квалифицированные тогда как уголовные преступления.
Итак, охрана представляла собой озлоблённых, грубых, необразованных людей. Некоторые из солдат делали «грубые и отвратительные» замечания в сторону пленников, когда те проходили мимо, но нет оснований сомневаться, что всё это было лишь отдельными инцидентами. Нет ни одного вызывающего доверия свидетельства, подтверждающего, что подобное поведение солдат было в порядке вещей. В дневниках Николая и членов его семьи нет указаний на особые мучительства и унижения, которым арестованные подвергались в строгом заключении. Почти обычные, привычные записи: чтение литературы, игра в любимые безик и триктрак, двухчасовые или часовые прогулки во дворе, посильная физическая работа, регулярное питание, причём, по признанию Николая, пища была даже «отличная и обильная и поспевала вовремя».[14]
|
По мере того, как дни складывались в недели, первоначальное чувство неизвестности и неуверенности, преследовавшее пленников, перерастало в скуку, провоцировавшую мелочную раздражительность, которая, уже после убийства семьи императора, дала повод для различных преувеличений и позволила говорить о преднамеренном хамстве, процветавшем в Ипатьевском доме при потворстве пьяного Авдеева.
Рассказы о жестоком обращении Авдеева с пленниками стали неотъемлемой частью истории Романовых. Охранник А. Якимов впоследствии скажет: «Авдеев был пьяница, грубый и неразвитой; душа у него была недобрая».[15]
Сами Романовы относились к первому коменданту как к человеку отнюдь не злобному. И это, может быть, является решающим свидетельством в пользу Авдеева, чей привычный портрет нарисован, видимо, не из фактов, а из восьмидесятипятилетней пропаганды. Узнав, что Уральский президиум постановил сменить в июле коменданта, Николай записал в дневнике: «Жаль Авдеева, но он виноват в том, что не удержал своих людей от воровства из сундуков в сарае».[16]
И действительно, пленники быстро сообразили, что по вечерам во время попоек Мошкин и некоторые солдаты начали воровать их принадлежности. Когда Романовым нужна была какая-нибудь из их вещей, то в сопровождении солдат они шли через весь двор к сараю, в котором хранились их пожитки. Со временем пленники обнаружили пропажу многих вещей, украденных охранниками. Постоянными спутниками Романовых в Ипатьевском доме стали: неудобства, мелочная раздражительность, неопределённость и скука, а вовсе не умышленное хамство и унижение, о которых так часто стали говорить впоследствии. Случались и неприятности, однако нужно учесть, что истории о последних семидесяти восьми днях жизни Романовых в большинстве своём основаны на случаях, искажениях и даже на сфабрикованных фактах, а вовсе не на непредвзятом освещении событий.
Заключение царской семьи в «дом особого назначения» разорвало ту монархическую «сеть», которая как будто бы постепенно начала завязываться в Тобольске или, во всяком случае, мерещилась советским властям там, а также в Екатеринбурге и Омске. Впоследствии многие эмигрантские мемуаристы и некоторые иностранные авторы утверждали, что монархические освободители в Екатеринбурге уже ничего не могли, да, по существу, и не пытались предпринять. Другие авторы, всё же допускавшие существование планов освобождения Николая и его семьи, тем не менее представляли их практически бесплодными, более того – только ухудшавшими положение узников. Об этом более подробно рассказывает следующая глава данной работы.
Распутать сегодня екатеринбургскую монархическую «сеть» - дело ещё более сложное, чем выяснение «сети» тобольской.
Июньские заговоры
Пока царская семья в относительном спокойствии жила в Ипатьевском доме, Россию сотрясала Гражданская война. Она придвигалась всё ближе и ближе к немногим ещё державшимся оплотам шаткой большевистской власти, и мятежные части чехословаков походным маршем двигались по Сибири, приближаясь к Екатеринбургу. На этом фоне вопрос о судьбе Романовых принял неожиданный оборот. Планы их спасения стали строить не только российские монархисты, но и царственные родственники Николая II: король Дании Христиан X, Вильгельм II. Узники Ипатьевского дома ничего не знали об этом, хотя Екатеринбург всё больше вовлекался в водоворот заговоров с целью спасения Романовых. Их режим сильно ужесточился. Уральский областной совет опасался выступления анархистов, поэтому существовал план перевода пленников в Москву. Но опасность миновала, и царская семья осталась в Екатеринбурге.
День 7 июня принёс известие о проишествии, которое положило начало целому ряду политических перемен. Можно сказать, что это событие почти полностью предрешило дальнейшую судьбу Романовых. Дело в том, что ещё за неделю до этого английские войска высадились в Архангельске. Их появление было воспринято в России как сигнал боевой тревоги. На следующий день, 8 июня, чешский корпус, восставший ещё две недели тому назад и теперь присоединившийся к передовым частям Белой гвардии, занял весьма выжный военный пункт – Самару. Здесь начала складываться антибольшевистская коалиция и было сформировано собственное социалистическое правительство.
В этот же день пленникам не разрешили совершить обычную прогулку по саду. В этот вечер, впервые за всё время пребывания в Екатеринбурге, Николай оказался не в состоянии сделать обычную дневниковую запись.
В воскресенье, 9 июня, случился ещё один странный инцидент, о котором впоследствии забыли почти на семьдесят лет. «Примерно в полночь на пулемётом посту №1, - записывал Сидоров в книге дежурств, из-за халатности охраны сработала бомба. Жертв и разрушений нет».[17]
Событие вызвало тревогу не только в доме коменданта, но и во всём городе.
Тягостная атмосфера воцарилась в Екатеринбурге ещё до того, как прогремел взрыв, поэтому народ верил различным слухам об убийстве того или иного слена царской семьи. 10 июня Николай записал в дневнике: «Внешние отношения также за последние недели изменились: тюремщики стараются не говорить с нами, как будто им не по себе, и чувствуется как бы тревога или опасение чего-то у них! Непонятно!»[18]
Предчувствие опасности оправдалось 12 июня. Как вспоминал Стрекотин, группа анархистов попыталась взять штурмом Верх-Исетский завод, улицы Екатеринбурга наполнила разъярённая толпа, недовольная большевистским режимом. На Вознесенской площади, прямо под окнами Ипатьевского дома, прошла крупная контрреволюционная демонстрация, в которой принимали участие анархисты и социал-демократы. По воспоминаниям Авдеева, демонстранты требовали «немедленной казни бывшего императора, настаивая на том, чтобы мы выдали его им и они смогли бы по своему усмотрению свершить акт правосудия».[19]
|
С великим трудом удалось наконец подавить восстание. На закате дня толпа рассеялась – демонстрация повергла Уральский областной совет в состояние шока. Этот день стал поворотным пунктом в судьбе Романовых. В ту ночь, за триста миль к западу от Екатеринбурга, разыгралось первое восстание против представителей бывшей императорской династии.
Третья неделя июня 1918 г. Ознаменовалась изменениями, оказавшимися весьма драматическими для Романовых. В Екатеринбурге одновременно появилось несколько соперничавших группировок, стремившихся освободить императорскую семью из плена в Ипатьевском доме. Эти разрозненные группировки, часто не подозревавшие о существовании друг друга, сыграли крайне негативную, поистине роковую роль в развитии событий в последние недели жизни царской семьи. Вопреки своим попыткам спасти августейших узников они только осложнили ситуацию, что в конечном итоге привело к принятию решения о расстреле Романовых. Ситуация в Екатеринбурге ещё более усугубилась весной, после прибытия в город целого ряда членов дома Романовых. В мае город оказался буквально наводнён членами бывшей императорской династии: здесь находились и сестра императрицы, великая княгиня Елизавета Фёдоровна, князья Иоанн, Игорь и Константин Константиновичи и другие. Все они были арестованы. 20 мая им было объявлено, что они будут переведены в шахтёрский городок Алапаевск, находящийся примерно в 100 милях к северо-востоку от Екатеринбурга.
Двумя главными агентами монархистов были полковник И. Сидоров и капитан Д. Малиновский. Последний стал одним из немногих доверенных лиц доктора Деревенко, установив тем самым контакты с царственными узниками. Через некоторое время Деревенко каким-то образом достал план Ипатьевского дома и передал его Малиновскому. После того, как этот план оказался в руках заговорщиков, группа сразу же начала действовать, предприняв ту самую плохо подготовленную авантюру, которая и решила судьбу императорской семьи.
Заговорщики написали письмо, в котором предлагали спасти императорскую семью. Но это письмо не попало по назначению, его нашёл повар специального отряда и передал в екатеринбургскую ЧК. В письмо были внесены изменения, семью вынуждали написать ответ. Таким образом, с помощью хитроумной игры с секретными письмами и царскими ответами, неудавшийся заговор стал в руках Уральского областного совета орудием, используемым для оправдания скорого убийства царской семьи. Её судьба скоро стала занозой в глазу Уральского областного совета. Наступило начало июля, и время Романовых, как и время Уральского областного совета, быстро подходило к концу.
План убийства. Расстрел
В пятницу, 12 июля, нервы у всех уже были на пределе: город был наводнён шпионами, банды взбунтовавшихся революционных солдат угрожали силой захватить Уральский областной совет, а рабочие заводов и фабрик Екатеринбурга шумно требовали немедленного расстрела Романовых. Силы белых и чехословаков верста за верстой приближались к городу, окружая один из оплотов большевиков, ещё недавно казавшийся неприступным.
Вечером этого дня колонна машин с уральскими большевиками остановилась у входа в гостиницу «Америка». Приехавшие подошли к тщательно охранявшимся дверям, которые вели в номер 3. «Мы всё понимали, - вспоминал Кудрин, один из присутствовавших, - что эвакуация императорской семьи из города, даже не в Москву, а просто по северному маршруту, означает, что мы предоставим монархистам столь желанную для них возможность спасти своего государя».[20]
Итак, большевики собрались на заседание, намереваясь окончательно решить судьбу Романовых.
Вот уже на протяжении долгих десятилетий, прошедших с того дня, исследователей волнует вопрос о том, как именно была решена судьба Романовых в тот мрачный, дождливый вечер в номере 3 и, что самое главное, кто отдал приказ о расстреле.
Первая официальная дискуссия при Советской власти относительно участи Романовых имела место в ноябре 1917 г., вскоре после того, как Ленин пришёл к власти. Тогда никакого решения принято не было, и вопрос о дальнейшей судьбе бывшего императора и его семьи был принесён в жертву более неотложным политическим делам. После того, как Романовы были отправлены в ссылку в Тобольск, Ленин на какое-то время вообще забыл о них, так как его куда больше волновал вопрос о спасении его собственного режима. Однако в январе 1918 г. Совнарком постановил, что Николая II следует судить на заседании специально назначенного революционного трибунала.
Идея предполагавшегося суда над царём принадлежала Л. Троцкому. Вердикт суда должен был служить интересам Советской власти: Николай II не только был бы неизбежно признан виновным во всех возводимых на него обвинениях, но и приговорён к высшей мере. А это предоставило бы большевикам законный повод расправиться со свергнутым императором. Между тем время шло, и сомнений относительно правомочности и уместности намеченного суда становилось всё больше и больше.
3 июля 1918 г. в Москву прибыл Голощёкин. Он привёз резолюцию Уральского областного совета с требованием немедленного расстрела Романовых и всех, кто находился в заключении вместе с ними. Но за четыре дня пребывания Голощёкина в Москве Ленин так и не нашёл времени, чтобы встретиться с ним. Поэтому разбираться с этим вопросом пришлось Свердлову. Он сам был вынужден отправиться к Ленину по просьбе представителя Екатеринбурга и лишь ради того, чтобы сообщить гостю, что вождь настаивает на открытом публичном суде над бывшим императором. Суд намечалось провести в конце июля, и главным обвинителем на нём должен был выступать Троцкий.
Как вспоминал П. Войков, Ленин «по-прежнему полагал, что Романовы в наших руках были крупной козырной картой против Германии».[21]
В свете столь драматических событий (постоянных демаршей немцев с целью добиться освобождения Романовых), угрожавших свержением его правительства, Ленин рассматривал возможность использования судьбы пленников при переговорах с Германией. Поэтому было решено отложить суд над царской семьёй.
|
Свердлов сообщил это Голощёкину буквально накануне отъезда последнего из Москвы. 8 июля Голощёкин уехал обратно на Урал.
В ходе беседы между Голощёкиным и Свердловым обсуждались различные альтернативы. Оба пришли к выводу, что предполагавшийся суд над Николаем приведёт к вынесению смертного приговора. Если развитие событий на Урале поставит Уральский областной совет в безвыходное положение, когда потребуется спешная эвакуация Романовых из Екатеринбурга, чреватая попытками белых освободить их, Москва, как однозначно подтвердил Свердлов, одобрит смертную казнь Николая как вынужденный акт революционной справедливости. Он ещё раз подчеркнул это, заявив Голощёкину: «Если вам удастся организовать суд, действуйте. Если же нет... ну, тогда вы знаете, что это означает».[22]
Совершенно ясно, что подобное вынужденное разрешение, продиктованное трудной военной обстановкой на Урале, касалось только самого императора Николая. Расстрел же всей семьи, подчёркивал Ленин, произведёт самое негативное впечатление на общественное мнение как в самой России, где вся оппозиция объединилась бы для свержения большевиков, так и за рубежом, где этот вопрос рассматривался бы прежде всего с моральной точки зрения.
Имеются бесспорные доказательства того, что Екатеринбург информировал или пытался проинформировать Москву о своём плане убийства царской семьи – телеграммы Голощёкина. Но нет абсолютно никаких доказательств того, что Москва ответила и направила в Екатеринбург телеграмму с приказом екатеринбургским властям осуществить намеченную ликвидацию Романовых. Все имеющиеся свидетельства указывают на то, что Москва могла в крайнем случае санкционировать расстрел Николая, но никак не массовое убийство царской семьи и их приближённых.
Существует две основные версии, посвящённые вопросу о том, где и кем было принято решение об истреблении Романовых. Первая – советская, официальная, непоколебимо существовавшая до «перестроечных» лет. В соответствии с ней решение было принято исполкомом Уралоблсовета и лишь затем postfactum санкционировано центром. Сегодня эта версия не только поколеблена, но и фактически многими отвергается. Эту версию поддерживают авторы книги «Романовы. Судьба царской династии» Г. Кинг и П. Вильсон. Вот как они описывают события, произошедшие в июле 1918 г. в Екатеринбурге.
В отсутствие Голощёкина и исходя из предположения о том, что Москва одобрит подобную меру, Уральский областной совет разработал план казни Романовых. Как писал впоследствии член Уральского совета П. Быков, уральские большевики решили судьбу Романовых ещё «в первые дни июля». 4 июля, в тот самый день, когда Голощёкин ещё только прибыл в Москву, они сместили Авдеева с поста коменданта Ипатьевского дома, заменив его Я. Юровским, который, как он сам признавался, приступил к исполнению своих обязанностей, ясно сознавая, что ему придётся осуществить казнь пленников. Приказ, как писал член ЧК И. Родзинский, требовал применения «исключительной меры наказания»[23]
в отношении Романовых. Четыре дня спустя Юровский сам привёл в Ипатьевский дом новую группу бойцов внутренней охраны, отобранных им лично. Менее чем за сутки до возвращения Голощёкина в Екатеринбург Юровский уже подыскал в Коптяковском лесу неподалёку от города место, где можно было бы уничтожить трупы своих жертв.
На заседании совета, состоявшемся 12 июля, большевики с удивлением узнали о постановлении Москвы. Им не оставалось ничего другого, как либо согласиться с этим постановлением, рискуя упустить Романовых в случае, если будет предпринята попытка освободить их, либо действовать по намеченному плану и ликвидировать всю царскую семью, что означало пойти на открытый разрыв с Советским правительством.
|
|
Собравшимся не понадобилось слишком много времени, чтобы принять своё окончательное решение. В первые шесть месяцев 1918 г. Влияние Москвы на развитие событий на Урале никогда не было слишком сильным. Уральские большевики не имели особых оснований заботиться о спасении Романовых. Как предостерегал Яковлев Свердлова, Екатеринбург с самого начала был полон решимости совершить акт возмездия над бывшей правящей династией. Большевики не собирались уступать в том, что они считали своим революционным долгом, особенно в ситуации, когда они могли не повиноваться режиму в далёкой Москве, который, по их мнению, проиграл в борьбе за власть. «В конце заседания, - вспоминал Быков, - Уральский областной совет принял решение не подчиняться приказам Москвы в отношении Романовых. Было решено не устраивать суд над ними, а просто расстрелять их».[24]
Это решение, как писал Кудрин, было продиктовано политической и военной необходимостью.
По совету Р. Берзина, командующего Североуральским фронтом, было решено свершить казнь 16 июля, так как к городу подступали белые.
Варианты второй версии сходятся в одном: решение уральцев не могло быть принято без предварительной директивы Москвы; исполком Уралоблсовета лишь взял это решение на себя, чтобы создать Москве политическое алиби.
Однако внутри сторонников этой, второй версии (одним из которых является Г. Иоффе, автор книги «Революция и судьба Романовых») имеется важное расхождение. Одни рассматривают решение Москвы (и исполкома Уралоблсовета) как политическое, как акцию, с одной стороны, продиктованную стремлением ослабить, подорвать возможный монархизм антибольшевистских сил, а с другой – задачей консолидации, сплочения «красного лагеря». Другие видят в этом решении не столько политическую, сколько чуть ли не ритуальную цель – действие неких сил, связанных со «всемирным жидо-масонским заговором». Но этот вариант, представляя собой грубую политическую спекуляцию, просто не может быть предметом сколько-нибудь серьёзного истори
Итак, вернёмся к событиям, происходившим в Екатеринбурге в то время.
Вернувшись в Ипатьевский дом, Юровский вызвал к себе в кабинет Никулина. «Решение принято, - обратился он к своему помощнику. – Сегодня ночью мы должны привести приговор в исполнение; придётся расстрелять всех».[25]
Несмотря на кажущуюся основательность подготовки убийства, Юровский не имел практического опыта проведения подобных операций, и ему было даже не с кем посоветоваться о том, как лучше осуществить намеченное. Обсуждались самые разные варианты – предлагалось заколоть или расстрелять жертвы во время сна или забросать их ручными гранатами; наконец от этих планов было решено отказаться в пользу массового расстрела пленников. Самым безопасным казалось увезти царскую семью из Ипатьевского дома, отвезти её в какое-нибудь глухое место и расстрелять. Однако подобный план заключал в себе и определённую опасность: дело в том, что силы чехословаков и белогвардейцев находились настолько близко от города, что не было никакой гарантии, что они не прорвутся сквозь жидкие ряды красноармейцев, оборонявших Екатеринбург, и не помешают планам убийства. Существовала и вполне реальная возможность того, что, если Уральский областной совет попытается перевезти царскую семью в некое глухое место, намеченный план будет сорван,и одному или даже нескольким пленникам удастся спастись. Таким образом, успех всей операции зависел от секретности её проведения.
В итоге Юровскому не оставалось ничего иного, как убить Романовых непосредственно в Ипатьевском доме, поскольку в таком случае у них не было ни возможности оказать сопротивление, ни шансов спастись. После осмотра нижнего этажа Юровский остановил свой выбор на южной стороне здания. Там для убийства была выбрана небольшая комната.
|
Помимо Юровского для присутствия при расстреле Уральский областной совет направил ещё одного члена – П. Ермакова. Состав расстрельного отряда, который состоял из 12 человек, долгое время оставался тайной. Их обычно называли «латышами», которых Юровский лично отобрал для охраны Ипатьевского дома вскоре после своего назначения на пост коменданта.
Пытаясь, как он впоследствии писал, оформить все дела очень быстро, Юровский позвонил в екатеринбургский военный гараж и попросил подать в полночь к Ипатьевскому дому большой грузовик. Он также попросил привезти несколько рулонов брезента, чтобы можно было прикрыть трупы.
В 6 часов вечера Ф. Голощёкин распорядился привести приказ в исполение. Юровский вскоре велел увезти из ипатьевского особняка поварёнка, четырнадцатилетнего Л. Седнева. Почему он решил спасти жизнь только ему одному – тоже вопрос. В последний момент пожалел мальчишку? Уход Седнева обеспокоил Романовых, но всё же не внёс особого переполоха. Жизнь в «доме особого назначения» шла как будто бы привычным распорядком.
К половине второго ночи к дому подошёл заранее вызванный автомобиль: он опоздал, его ждали к полуночи. В доме все спали. Разбудили доктора Боткина, он стал поднимать остальных. Им объяснили: в городе неспокойно, надо всем перейти в нижний этаж.
Тем временем команда уже расположилась в полной готовности в соседней с «расстрельной» комнате. Юровский сам свёл всю семью вниз. Они ни о чём не догадывались. Поставили два стула: для Алексея и Александры Фёдоровны. Остальным Юровский приказал встать в ряд. Из соседней комнаты один за другим вышли члены «расстрельной команды». Юровский вынул бумагу, стал читать: ввиду того, что родственники царя в Европе продолжают наступление на Советскую Россию, Уралисполком постановил их расстрелять. Нелепость и полная неожиданность зачитанного были так велики, что Николай IIв очевидном потрясении переспросил: «Что, что?» На это Юровский тут же отдал приказ открыть огонь. Стрельба длилась 2-3 минуты. Бывший царь был убит самим Юровским наповал, затем в адской стрельбе пали и все остальные: и царская семья, и их слуги, всего 11 человек.
Алексея и трёх его сестёр пришлось достреливать и даже добивать штыками. Когда стали грузиться на автомобиль, начались кражи. Пришлось поставить «трёх надёжных товарищей» на охрану, и под угрозой расстрела всё похищенное было возвращено.
Только около трёх часов утра выехали на место, которое заранее должен был определить и приготовить Ермаков, - за Верх-Исетским заводом. Ермаков выбрал заброшенную шахту. Вскоре выяснилось, что он не очень помнит к ней путь.
Уже светало. Юровский послал верховых на розыски, те скоро вернулись: ничего не нашли. Вообще выяснилось, что ничего толком не готово, не было даже лопат. Но надо было двигаться. Останоаились в полутора верстах от деревни Коптяки. В лесу отыскали заброшенную старательскую шахту.
Юровский приказал раздеть мертвецов, запалить костры и всё снятое сжечь. Из женских корсетов, разбитых пулями и штыками, посыпались... жемчуг, бриллианты. Юровский утверждал, что все они были аккуратно собраны и спрятаны на Алапаевском заводе, в подполье одного из домиков. Когда в 1919 г. красные вернулись, всё было откопано и отправлено в Москву.
«Дело» шло к концу. Раздетые трупы спустили в шахту и попытались «завалить» её брошенными туда гранатами. Не все следы удалось скрыть. Кое-что всё же обронили вблизи кострищ и шахты. «Но, - писал Юровский, - Романовых не предполагалось оставлять здесь, - шахта заранее была предназначена стать лишь временным местом их погребения».[26]
|
Около 11 часов утра Юровский «с докладом» поехал в Екатеринбург, в Уралоблисполком. От члена коллегии уральской ЧК С. Чуцкаева он узнал, что на 9-й версте по Московскому тракту есть очень глубокие, давно заброшенные шахты, «подходящие для погребения Романовых».[27]
Здесь и решили утопить трупы, привязав к ним для верности камни. Но имелось препятствие: в округе бродили какие-то «сторожа», которые могли стать «неудобными свидетелями». Тогда Юровский решил до прихода грузовика с трупами пригнать автомобиль с чекистами, которые на время арестуют «всю публику».
К Коптякам отправились поздней ночью с 17-го на 18-е. Чтобы избежать возможных свидетелей, объявили, что в районе Коптяков будет облава на скрывающихся чехов, лес будут обыскивать чекисты, и крестьянам близлежащих селений строго запрещается приближаться к оцепленному району. Нарушителей разрешалось расстреливать на месте.
Рассвело. Ехали с огромным трудом, преодолевая топкие места с помощью подобранных шпал. И всё-таки несколько раз буксовали. В половине пятого утра застряли окончательно: тяжело нагруженная машина дальше не шла. Решили покончить со всем тут же на месте. Снова разожгли свои костры...
Выкопали братскую могилу. Трупы сложили в яму, облив серной кислотой. Забросали землёй и хворостом, несколько раз проехали – следов ямы не осталось. К шести часам утра 19 июля всё было кончено. «Секрет был сохранён вполне – этого места погребения белые не нашли» - этими словами закончил Юровский свою записку.[28]
Да, белым, следователю Соколову не удалось найти место захоронения останков царской семьи. Много улик обнаружили они вокруг старательской шахты под Коптяками и в глубине шахты, но самого захоронения так и не обнаружили.
Почти через 10 лет, зимой 1928 г., в Екатеринбург (тогда Свердловск) приехал В. Маяковский. Председатель Екатеринбургского Совета Парамонов ездил с ним на то место, которое описал Юровский: на 9-ю версту по Московскому тракту, где ещё в 1920 г. Парамонов, по его словам, сделал зарубки на деревьях. Тронутые тоской «революционные» стихи, написанные тогда поэтом, можно считать своего рода поэтической концовкой к записке Юровского.
За Исетью,
Где шахты и кручи,
за Исетью,
где ветер свистел,
приумолк
исполкомовский кучер
и встал
на девятой версте...
Здесь кедр
топором перетроган,
зарубки
под корень коры,
у корня,
под кедром,
дорога,
а в ней –
император зарыт.
Лишь тучи
флагами плавают,
да в тучах
птичье враньё,
крикливое и одноглавое,
ругается вороньё...
Расследования. Интерпретации отечественных и зарубежных историков
Утром 17 июля власти объявили, что в ночь царь, вся его семья и люди свиты расстреляны. Это известие в самом Екатеринбурге было встречено с откровенным недоверием. Ведь действительно непонятно, по каким же причинам власти не посчитали нужным предупредить о предстоящей казни рабочие комитеты, предложить им направить своих представителей в контрольную комиссию или хотя бы предъявить трупы казненных, чтобы избежать обвинений в свой адрес и ослабить напряженность в городе? Да, большевистское начальство не захотело выполнить необходимые процедуры, а вместо них выдали чудовищную версию о растворении трупов в соляной, по некоторым данным в серной, кислоте, о распиливании и сожжении останков, расчленении их топорами с последующим тайным захоронением всего того, что осталось. Предъявлялась в качестве доказательства содеянного бумага на получение товарищем Белобородовым на одном из предприятий Екатеринбурга бочки с серной кислотой.
Всё это был доведено до сведения рабочих комитетов, требовавших предъявить трупы расстрелянных, и, естественно, вызвало недоверие. В комитетах поняли, что их надувают. Только то обстоятельство, что к Екатеринбургу подходили войска директории и чехословаков, спасло большевистское руководство от неминуемой кровавой расправы. Рабочих очень оскорбил столь грубый и откровенный обман со стороны новой власти. Действительно, почему казнь нужно было совершать в обстановке строгой секретности, если уже утром семнадцатого о ней было объявлено всенародно? Зачем понадобилось уничтожать трупы казненных, если сам факт их сокрытия создавал значительные трудности и к тому же осложнял и без того натянутые отношения между властью и революционным пролетариатом?
После занятия города войсками Директории и чехословацкого корпуса началась вторая серия странных событий.
Наиболее важную роль в установлении судьбы Романовых сыграли три судебных расследования. Первое из них было начато 30 июля, когда новые власти назначили А. Намёткина, судебного следователя по важнейшим делам Екатеринбургского окружного суда, ответственным за проведение расследования. Расследование он возглавлял всего восемь дней, после чего был весьма бесцеремонно отстранён от дел, но успел проделать значительный объём работы и в том числе составил подробную опись вещей, найденных в Ипатьевском доме. Итак, почему же Намёткина отстранили от дел? Вот что говорит об этом автор статьи о тайне гибели царской семьи Е. Гильбо: «Имеющий весьма разнообразные связи и опыт следователь быстро пришел к неожиданному для заказщика выводу. В Ипатьевском доме действительно были найдены следы от расстрелов. Даже не от одного расстрела, а от нескольких. Имелись пули разных калибров, кровоподтеки, выбоины на стенах. Но все это не имело никакого отношения к царской семье. Ее даже близко к Ипатьевскому дому не было.
Сначала Наметкину посоветовали изменить свои выводы, обвинив в следственной ошибке. Но это обвинение только оскорбило опытного следователя, и он представил неопровержимые доказательства и свидетелей к своим выводам. Наметкина вынудили покинуть Екатеринбург. Но, уехав в Томск, он еще кипел обидой. Собрав там журналистов и представителей общественности, он рассказал о выводах следствия и реакции на них властей, пообещав представить документы. Спустя неделю после своего заявления следователь был убит, а дом, где он снимал комнату, сгорел».[29]
|
Зарубежные же историки, П. Вильсон и Г. Кинг, имеют другую точку зрения по этому вопросу. Они считают, что Намёткин был уволен из-за своей лени и безответственного отношения к своей работе, а также открытого пренебрежения самыми основными обязанностями. Это лишь одно из различий в версиях отечественных и зарубежных историков. Но какая из них правдива, а какая ошибочна?
После гибели Наметкина дело было поручено следователю Сергееву. Здесь мы опять видим расхождение во мнениях Е. Гильбо и П. Вильсона. «Однако и новый следователь оказался хорошим профессионалом и тоже несговорчивым – пишет Е. Гильбо, - в короткие сроки Сергеев доказал, что никакой царской семьи в Ипатьевском доме и вообще в Екатеринбурге не было. Вскоре Сергеев погиб при невыясненных обстоятельствах».[30]
По мнению же второго историка, Сергеев не доказывал отсутствие Романовых в Ипатьевском доме. Он просто стремился рассмотреть «и другие версии случившегося, противоречившие официальной версии белых, что шло вразрез с планами правителей в Омске, которые из пропагандистских и политических соображений утверждали, что убийство всех Романовых следует считать единственным возможным ответом на вопрос об их участи».
После этого дело поручили уже судебному следователю из Омска Соколову. Расчет был на то, что, не зная местных условий, тот проведет формальное следствие и подтвердит априорные выводы. «Очевидно, Соколов был осведомлен о судьбе своих предшественников. Поэтому с самого начала он принял версию об убийстве царской семьи в Ипатьевском доме. Найденные там пули были признаны отскочившими от царицыного корсета, а кровоподтеки разного срока давности - кровью августейших особ», - говорит Гильбо.[31]
Соколов даже точно указал место, где похоронены растворенные в кислоте трупы. То, что трупов там не нашли, его не заботило. «Он хорошо понимал, что его задача сводится не к тому, чтобы собирать факты и свидетельства, идущие вразрез с официальной версией убийства царской семьи и позволяющие прийтик другим выводам, чем те, которые поручил ему подтвердить белогвардейский генерал М. Дитерихс. Поэтому его расследование представляло собой не столько поиски истины, сколько обвинительный акт, опираясь на который белые рассчитывали предъявить обвинение всей советской системе», - Вильсон, делающий акцент не на месте расстрела Романовых, а на цели белых обвинить и выставить Советы в наихудшем свете.[32]
В эмиграции Соколов даже написал книгу по материалам своего «дела». На заработанные таким образом деньги он и жил во Франции. Однако, к 1924 году деньги кончились, а все попытки получить ещё у бывших «друзей» ни к чему не приводили. Соколов вынужден был пойти на отчаянный шаг. Он решил разоблачить миф о гибели царской семьи. Тут-то и выяснилось, что Соколов, зная о выводах своих предшественников, в тайне вел и настоящее следствие. Т.е. расследуя дело по факту убийства царской семьи, как приказывало начальство, параллельно вел следствие по факту исчезновения царской семьи, как ему диктовал профессиональный долг. Результаты своего настоящего расследования Соколов пытался обобщить в специальной работе и обнародовать. Но сделать этого не успел. Он успел только дать пресс-конференцию, где сообщил, что передал рукопись новой книги в издательство. 23 ноября 1924 года Соколов был обнаружен мертвым у себя дома в Сальбри, при этом многие документы, подготовленные к печати, таинственно исчезли. По официальной версии смерть наступила от разрыва сердца.
|
Здоровый 46-летний сибиряк скончался от неожиданного сердечного приступа. Смерть Соколова вызвала такой ужас в среде русской эмиграции, что даже спустя много десятилетий пожилые русские парижанки, рассказывая о нем, переходят на шепот. Впрочем, все они абсолютно уверены, что Соколова, так же как и его предшественников, убрали. Имеются и другие различия в интерпретациях отечественных и зарубежных историков тех событий. Например, рассуждая об истинных виновниках убийства, западные историки пришли к выводу, что «судьба императорской семьи была решена не в
Версия Кремля
19 июля 1918 г. «Правда» и «Известия» опубликовали следующее сообщение: «Президиум Уральского областного совета принял решение о казни Николая Романова и 16 июля привёл его в исполнение. Жена и сын Романова были отправлены в безопасное место».[33]
Это сообщение тиражировало первоначальную ложную информацию екатеринбургских властей о том, что убит только Николай. Ленин, как он сам неоднократно заявлял Свердлову, был решительно против убийства императрицы и её детей, опасаясь резко негативной реакции общественности как в самой Советской России, так и на Западе. В условиях, когда его собственный режим находился на грани краха, так как ему угрожали не только могущественные политические противники в России, но и войска экспедиционных корпусов союзных держав, и ещё более конкретная сила – Германия, сообщение об убийстве Романовых, полученное ранним утром 17 июля 1918 г., пришло к Ленину в самый неудобный для него момент. Теперь, когда Уральский областной совет, действуя самовольно и самочинно, совершил именно то, чего он так опасался, Ленин был вынужден принять участие в этой фантасмагории лжи и обмана, стремясь скрыть информацию об истинной участи остальных членов царской семьи, чтобы не давать своим врагам ещё один аргумент в борьбе против слабого Советского государства.
В Екатеринбурге официальное сообщение о казни Романовых обнародовано не было, хотя к 19 июля почти все в городе уже знали о трагедии, которая произошла в Ипатьевском доме.
Уральский областной совет не знал, что делать дальше, и провёл весь день в напряжённом ожидании реакции Москвы на известие об их самовольных действиях. И лишь вечером 18 июля уральцы, наконец, получили ответ из Москвы: «Центральный Исполнительный Комитет Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казацких депутатов, в лице своего председателя, одобрил
действия президиума Уральского совета. Председатель ЦИК Свердлов».[34]
Эта телеграмма, как вспоминал впоследствии Кудрин, принесла уральцам долгожданное облегчение. «Это, - писал он, - означало, что Москва понимает всю сложность ситуации, в которой мы оказались, и что Ленин в конечном счёте одобрил наши действия».[35]
Вечером 19 июля Голощёкин выступил на открытом заседании, состоявшемся в городском театре Екатеринбурга. «Чехословаки, - сказал он, - эти агенты французских и английских капиталистов, совсем близко. Вместе с ними – старые царские генералы. Наступают и казаки; все они думают, что они сумеют освободить царя. Но им это уже не удастся. Прошлой ночью мы расстреляли его».[36]
Юровский покинул Екатеринбург 19 июля, через шесть часов после завершения акции по захоронению тел. В 1920 г. он стал жить в Москве. Рассказывают, что в 1920 году, гуляя по Кремлю, Ленин встретил коменданта Кремля Якова Юровского. Неизвестно почему, он вдруг хитро улыбнулся и громко произнес: «А, так это Вы, батенька, убили нашего царя? Да-да, это ведь Вы шлепнули в Екатеринбурге нашего царя!» И добавил: «Поговорите с товарищем Дзержинским и напишите обо всем поподробнее».[37]
|
Юровский, привыкший выполнять поручения начальства, отправился к Дзержинскому и написал ставшую затем знаменитой «Записку» с рассказом о событиях, происходивших в Ипатьевском доме, подлинность которой в настоящее время очень многие историки оспаривают. Многие утверждают, что записка вообще была написана другим человеком (историком М. Н. Покровским). Вот что говорит о ней историк Л. Болотин: «Что же она из себя представляет? Четыре листа машинописи, в тексте есть рукописные карандашные пометки, обведенные потом чернилами, и приписка, сделанная чернилами и явно другим почерком — в ней сокращенными словами и цифрами невразумительно указаны координаты могильника (из которых ясно только то, что он находится прямо на дороге в Коптяки). Сам Я.М.Юровский в ней назван не иначе как «ком.», что означает — «комендант Дома Особого Назначения» — то есть дома Ипатьева, и этот "ком." упоминается в "Записке" только в третьем лице. "Записка" представляет из себя в лучшем случае рабочую копию показаний некоего лица, якобы как-то связанного с убийством Царской Семьи и знакомого с некоторыми фактами расследования Н.Соколова. Ничего более на основании этой машинописи с пометками утверждать невозможно, так как она лишена каких-либо реквизитов, по которым можно было бы судить о степени ее официальности: отсутствует название документа, подпись автора или лица, снимавшего показания, точная дата и четкая адресовка. Для того, чтобы вводить данный документ в научно-исторический или юридический оборот, необходимо совершить специальное исследование, чтобы на основании дополнительных данных подтвердить его достоверность, либо обосновать его сфабрикованность».[38]
И тем не менее, эта записка стала опорой для составления Кремлём официальной версии и обвинения в гибели царской семьи местных властей, уральских большевиков.
Останки в пластиковых пакетах
Летом 1991 года в прокуратуру Свердловской области обратился некий житель Екатеринбурга А.Авдонин. Он заявил о том, что 10 лет назад с группой единомышленников в нескольких километрах от Екатеринбурга нашел захоронение расстрелянной в 1918 году Царской семьи. В эту группу входил и писатель Гелий Рябов.
Итак, как же это произошло?
В конце 1970-х гг. тайно, без ведома остального мира, двое смельчаков решили на свой страх и риск попытаться отыскать могилу Романовых. Их нелёгкий труд в мрачных лесах Урала явился завершением одной из глав тайны убийства Романовых и вместе с тем неизбежно открыл новую, неожиданную главу. Одним из этих смельчаков был уроженец Екатеринбурга А.Н.Авдонин. Вторым – писатель, кинорежиссёр Г. Рябов. Это произошло в сентябре 1978 г. После долгих поисков и вычислений Авдонин и его друг, наконец, нашли то, что искали: непотревоженную могилу Романовых.
Вместе с Рябовым и Авдониным при раскопках участвовало ещё 5 человек. Никто из присутствовавших не принадлежал к числу опытных археологов, имеющих опыт вскрытия захоронений, и поэтому их непрофессиональные действия значительно повредили целостность погребения. На глубине около 30 см искателей ждало первое открытие – почерневший осколок кости. После этого они обнаружили в могиле множество костей.
Искатели сделали несколько снимков раскопа, а также найденных ими черепов и костей, а затем вновь засыпали яму.
В начале сентября 1979 г. группа вернулась на место находки. Они решили разделить свои находки. Авдонин взял на сохранение череп, который, по общему мнению, принадлежал Николаю II, а Рябов вёз с собой в Москву два других черепа.
В июле 1980 г. искатели вновь захоронили черепа. Взяв пластиковые контейнеры, они сделали небольшой ящичек для черепов. Черепа, а также фрагменты различных костей были упакованы в пластиковые пакеты и уложены в ящик. В полночь, 7 июля 1980 г., искатели отвезли их в лес и при свете фонарей захоронили в той же могиле.
В течение десяти лет после этого вся информация о находке хранилась в секрете. И вот, наконец, 10 апреля 1989 г. на страницах советского издания «Москоу Ньюс» была опубликована статья под сенсационным заголовком «Земля выдаёт свои тайны», в которой Г. Рябов впервые сообщал, что в братской могиле в лесу в окрестностях Свердловска (Екатеринбурга) обнаружены останки членов царской семьи.
В последующие несколько лет после публикации статьи Рябова и, что самое главное, после того, как место погребения было обследовано в 1991 г. правительственной комиссией, в СМИ в России и на Западе неоднократно высказывались предположения о том, что могила представляет собой тщательно спланированную фальсификацию, организованную КГБ. Многие утверждали, что Рябов был агентом КГБ, который обнаружил и вскрыл могилу по заданию Советского правительства.
И действительно, очень странным в этих условиях является поведение прокуратуры. Она возбуждает уголовное дело по факту нахождения останков. В ее распоряжении оказывается факт, что указанные останки в нарушение норм археологических раскопок уже выкапывались за 10 лет до этого. То, что с останками тогда делалось, тоже в эти нормы не укладывалось.
Прокуратура оказалась перед фактом нарушения группой граждан действующих законов. Она должна была возбудить против них дело или хотя бы предъявить обвинение в рамках расследуемого дела.
Обвинение не предъявлялось. Прокуратура вообще не заинтересовалась обстоятельствами гораздо более конкретными, чем мифический расстрел царской семьи почти сто лет назад.
Кто же мог в 1991 году заставить свердловскую прокуратуру играть чисто декоративную роль? «На основании всего этого, - пишет Е. Гильбо – остаётся только предположить, что действовала какая-то спецслужба. Какая - пока не будем гадать. Спецслужб при советской власти хватало, да и сейчас вполне достаточно. Но один факт все же видится теперь с определенностью. Операция 1991 года была операцией не следственных органов, а спецслужб».[39]
Однако российские официальные лица решительно отвергли подобные слухи. Б. Соловьёв, назначенный официальным руководителем расследования, заявил, что слухи о том, будто эта находка представляет собой фальшивку, сфабрикованную КГБ или другими спецслужбами, просто смехотворны.
Но ведь место погребения всегда было хорошо известно как местным советским властям, так и многим простым жителям Екатеринбурга. Поистине, это один из самых странных и загадочных мифов во всей истории гибели Романовых, что место их могилы хранилось в тайне вплоть до конца 1970 – х гг.
В период с 11 по 13 июля 1991 г. могила в Коптяковском лесу была вскрыта. Начались раскопки, в которых участвовали представители властей, милиции, археологи, специалисты по судебно-медицинской экспертизе и операторы. Раскопки возглавлял В. А. Волков. С ним работали ещё восемь человек. Эксгумация носила во многом спонтанный характер. Раскопки были проведены поспешно и закончены в странно короткие сроки - всего за 3 дня. Хотя среди участников был археолог, специальная археологическая техника и технология не применялись. Извлечение останков проводилось очень небрежно, с помощью лопат.
В результате этой операции в ускоренном темпе были извлечены почти полные скелеты 9 человек, при этом ни один из скелетов не сохранился в нетронутом виде, и разрозненные кости. Было возбуждено дело и начато уголовное следствие.
Теперь перейдём к не менее загадочному, очень спорному и тревожащему умы людей и по сей день вопросу: действительно ли эти останки принадлежали царской семье?
8 августа 1991 г. Москва дала разрешение на начало исследований. Возглавлять его было поручено В. Пласкину. Руководство исследованиями на месте было возложено на Свердловский областной отдел судебно-медицинской экспертизы. В центральную Уральскую исследовательскую лабораторию судебно-медицинской экспертизы был направлен запрос с просьбой прислать экспертов для участия в идентификации останков. Спустя две недели в Свердловск прибыли эксперты, присланные Москвой. В течение десяти дней группа пыталась реконструировать скелеты и идентифицировать останки. Они старались собрать из крошечных фрагментов кости, и особенно – кости лица. Однако в подвале отделения милиции условия для работы были совершенно неприемлемыми.
Также оказалось, что останков очень мало, и из могилы многое не было извлечено. Поэтому в октябре 1991 г. была проведена вторая эксгумация. Эти раскопки также были организованы внезапно и секретно, и группа, осуществлявшая их, была плохо подготовлена. В ходе этих работ было найдено ещё около 300 костных фрагментов.
На протяжении последующих двух лет группа российских учёных и специалистов-патологоанатомов работала над идентификацией собранных останков. Пласкин собрал для проведения этих исследований силы, которые он сам назвал «лучшими российскими специалистами по судебно-медицинской экспертизе».
Исследование останков Романовых с самого начала испытывало трудности в связи с недостатком финансовых средств, оборудования и спецтехники, а также адекватных знаний о царской семье у тех, кто стоял во главе работ.
Е. Гильбо, утверждавший, что останки не принадлежали и не могли принадлежать Николаю и его семье, писал: «В Москве с ними [останками] проделывали некую "криминалистическую экспертизу" чисто на инициативной основе, частным порядком (надо полагать, по линии личных связей Гелия Рябова).
Эксперты так и не смогли доказать, что имеют дело с останками царя и его семьи.
И это притом, что сама процедура совмещения разрозненных костей скелета была построена на реконструкции именно предполагаемых скелетов. Однако совместить, как предполагалось, не удалось. Сделанная портретная идентификация практически не совпала с портретом царя. И это притом, что образ его, несомненно, стоял у эксперта перед глазами! После этого портретную идентификацию поручили уже не специалистам, а художникам. Те немедленно создали нужный образ. Правда, череп, по которому "восстановили" облик Николая II, оказался при ближайшем рассмотрении женским. Но разве сложно замять такую мелочь? Затем все же выбрали мужской череп и "восстановили" внешность царя по нему. Однако и здесь возникла нестыковка. В 1895 году цесаревич Николай Александрович, будущий Николай II, во время посещения Японии подвергся нападению некоего камикадзе, ударившего его саблей по голове. Впоследствии на месте раны образовалась костная мозоль (нарост). Этой мозоли на черепе, выдаваемом за царский, обнаружить не удалось.Объясняя этот факт, эксперты объявили, что… костная мозоль может переходить с одной стороны черепа на другую (?!). Вот она и перешла на ту часть черепа, которая ныне утрачена».[40]
В ходе экспертизы возникло действительно большое число проблем, связанных не только с недостатком финансирования, но и с ожесточённой борьбой между Екатеринбургом и Москвой. Бригады экспертов, сформированные соперничающими сторонами, постоянно спорили друг с другом, результаты их исследований неизбежно носили фрагментарный характер.
Единственное, что удалось узнать у экспертов, это то, что они не могут утверждать, что это не царские останки. Это-то утверждение в российской прессе и выдают за утверждение, что останки, несомненно, царские.
По словам Юровского, два трупа - цесаревича Алексея и царевны Анастасии – были сожжены не возле ямы, в которую сбросили трупы остальных жертв, а несколько дальше. Следовательно, их костей в общей могиле не оказалось, и оказаться не могло. Но этот факт породил среди исследователей гибели Романовых целую серию гипотез о чудесном спасении Анастасии, либо Алексея. В большинстве случаев речь, конечно, идёт о спасении великой княжны, так как у цесаревича было гораздо меньше шансов, ведь к моменту расстрела он почти не мог ходить. Анастасия погибла вместе со всей царской семьей, но высказанная однажды версия (ничем не подтвержденная) о возможном ее спасении породила великое множество самозванцев и несколько снятых на Западе фильмов — художественных и одного мультипликационного. Долгое время существовала история о том, что Анастасия Романова спаслась от расстрела и дожила до наших дней под именем Натальи Петровны Белиходзе. В декабре 2000 года она скончалась в Центральной клинической больнице. В январе 2001 года Центр судмедэкспертизы ЦКБ провел молекулярно-генетическое исследование образцов биологических тканей трупа. Вывод экспертов был однозначен: родство Белиходзе и Александры Федоровны Романовой исключается.
В настоящее время миру известно уже около тридцати Великих княжон Анастасий. Специально для проверки в Женевском банке была создана служба для их «опознания», экзамена которой так и не смогла выдержать ни одна из былых кандидаток. Некоторые из них даже не говорили по-русски, мотивируя тем, что в результате сильного стресса забыли напрочь родной язык.
Объяснением почему же именно Великая княжна Анастасия так популярна среди тех, кто хотел бы вернуться на царство в Россию, служит то, что запутанная история гибели царской семьи умалчивает о том, где находятся останки убиенных Анастасии и цесаревича Алексея. Имя великой княжны Анастасии все это время было покрыто неким мистическим туманом.
Историки же очень скептически относятся к любой версии, в соответствии с которой кто-либо из членов царской семьи мог остаться в живых.
Тайна разгадана? ... Выводы
Только через шесть лет, после многочисленных экспертиз, исследований, международных споров, комиссий и поисков доказательств, а именно в июле 1998 года в Санкт-Петербурге, царственные мученики, наконец, обрели покой. Они были похоронены со всеми почестями, по-христиански. Власти так до конца и не выяснили, чьи же останки содержались в закопанных Рябовым на Коптяковской дороге пластиковых пакетах. Русская православная Церковь в лице патриарха Алексия II отказалась участвовать в захоронении, так как принадлежность останков не была установлена, и Церковь так и не получила от властей убедительного ответа на свои вопросы.
Понятно, что нельзя с абсолютной уверенностью говорить о том, что останки принадлежат царской семье. Ведь существует большое количество источников информации по этой проблеме, и каждый автор имеет свою точку зрения и очень сложно определить, какая из них является верной. Тот же Е. Гильбо считает, что «в течение нескольких месяцев народу старательно внушали, что останки - царские, что все доказано. Правда, доказательств предъявлено не было».[41]
Нельзя дать однозначного ответа и на следующие вопросы: кто являлся настоящим автором записки Юровского от 1920 г.; кому принадлежали два выпавших зуба, обнаруженные в могиле? Насколько обоснованны давние, высказываемые консервативно мыслящими людьми, обвинения, что убийство царской семьи носило ритуальный характер?
Хотя Романовы наконец-то были похоронены, их призраки по-прежнему витали над Россией. Два года спустя после того, как останки царской семьи были погребены в соборе Петра и Павла в Санкт-Петербурге, Русская православная церковь официально канонизировала Николая II и членов его семьи как страстотерпцев, то есть отнесла их к низшему рангу святости. Эта канонизация, явившаяся самым последним актом драмы Романовых, также носила крайне противоречивый характер, успокоив многих верующих православных и широкие круги русской эмиграции и в то же время использовав акт захоронения в угоду политическим интересам его организаторов.
Со дня убийства в Екатеринбурге сменилось несколько поколений. Тем не менее события той трагической ночи и её жертвы и сегодня находятся в центре внимания широкой общественности. Неадекватности в поведении императора Александра III и его супруги Марии Фёдоровны, надломившие характер их старшего сына и пагубно сказавшиеся на его способности управлять страной в трагическом двадцатом веке, давно ушли в прошлое, уступив место любовно написанным картинам счастливой семейной жизни. Твёрдую решимость императрицы Александры сохранить самодержавие для своего единственного сына вполне можно оправдать ревностным исполнением ею своего родительского долга, вызывающим симпатию и сострадание. Бросающаяся в глаза незрелость и дурное поведение цесаревича – ничтожные пустяки по сравнению с постоянными болями и страданиями, которые ему довелось пережить. Трагические судьбы четырёх великих княжон, их существование, ещё более усугублявшееся властным и жёстким характером их матери, бесследно растаяли в пороховом дыму выстрелов, оборвавших их жизни в подвале Ипатьевского дома. Отзвуки драматической судьбы семьи последнего российского императора отделили их образ от их земных тел, облачив Романовых в мантии мучеников и преобразив их черты в канонические иконы. После своей смерти свергнутый император и его семья стали всем для всех
, воплощением романтических чувств, нежной любви, ностальгии по славному прошлому, национальной гордости, религиозных чаяний и мифологии. Такова истинная судьба Романовых.
Эпилог
9 декабря 1994 г. появились сообщения, что японские специалисты по судебно-медицинской экспертизе, проведя генетический анализ спилов костей черепа, принадлежащего, как официально считается, Николаю II и захороненному вместе с другими екатеринбургскими останками в соборе Петра и Павла в Санкт-Петербурге, однозначно установили, что эти кости не являются останками последнего русского императора. В своих исследованиях японские учёные сравнивали образцы ДНК костных костей с ДНК, выделенной из следов крови, сохранившейся на платке, которым в 1891 г., во время визита в Японию, Николай обтёр рану на голове после покушения на него самурая-фанатика. С тех пор этот платок со следами пота и крови Николая хранился как реликвия в музее японского города Оцу, где произошло покушение. Таким образом, можно считать доказанным, что екатеринбургские останки не принадлежат
Романовым, а это подтверждает правоту решения Русской православной церкви, не признавшей эти костные фрагменты останками Николая II и членов его семьи. В этом смысле можно говорить о том, что покушение японского фанатика имело провиденциальное значение, ибо в результате него учёные получили абсолютно аутентичный образец крови и ДНК царя-мученика.
Отсюда можно сделать вывод – тайна гибели царской семьи до сих пор не разгадана, и необходимо разгадать ещё множество загадок для того, чтобы постигнуть истину.
Список литературы.
1. Грэг Кинг, Пенни Вильсон
«Романовы. Судьба царской династии»
Издательство «Эксмо», Москва, 2005 г.
2. В.С. Панкратов «С царём в Тобольске»
Издательство «Сказ», Ленинград, 1990 г.
3. Г.З. Иоффе «Революция и судьба Романовых»
Издательство «Республика», Москва, 1992 г.
4. Е. Гильбо «Тайна гибели царской семьи», статья 2004 г.
[1]
ЦГАОР. Ф. 601. Оп. 1. Д. 987. Л. С.1-3
[2]
Пронин В.М. Последние дни царской Ставки. С-П. 1918. С. 24.
[3]
Вестник Временного правительства. 1917.
[4]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С.134
[5]
Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. Республика. М. 1992. С. 53
[6]
Панкратов В.С. С царём в Тобольске. Сказ. Л. 1990. С. 10.
[7]
Там же. С. 20.
[8]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С. 155.
[9]
Панкратов В.С. С царём в Тобольске. Сказ. Л. 1990. С. 48.
[10]
Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. Республика. М. 1992. С. 127.
[11]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С. 203.
[12]
Там же. С. 209.
[13]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С. 261.
[14]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С. 289.
[15]
Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. Республика. М. 1992. С. 199.
[16]
Там же. С. 205.
[17]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С. 310.
[18]
Там же. С. 322.
[19]
Там же. С. 324.
[20]
Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. Республика. М. 1992. С. 227.
[21]
Войков П. Н. С царём и без царя. Родина. 1990. С. 230.
[22]
ЦГВИА. Ф. 366. Оп. 2. Д. 1970. С. 54.
[23]
Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. Республика. М. 1992. С. 240.
[24]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С. 362.
[25]
ЦГВИА. Ф. 366. Оп. 2. Д. 1970. С. 87.
[26]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С. 400.
[27]
Там же. С. 402.
[28]
Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. Республика. М. 1992. С. 280.
[29]
Гильбо Е. Тайна гибели царской семьи. 2004. С. 3.
[30]
Гильбо Е. Тайна гибели царской семьи. 2004. С. 4.
[31]
Там же. С. 5.
[32]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С. 479.
[33]
Правда. № 12. 1918. М.
[34]
Красный архив. 1937. №2 (81). С. 122.
[35]
Там же. С. 314.
[36]
Вильсон П., Кинг Г. Романовы. Судьба царской династии. Эксмо. М. 2005. С. 500.
[37]
Гильбо Е. Тайна гибели царской семьи. 2004. С. 6.
[38]
Болотин Л. Дом Ипатьев. Республика. 1991. М. С. 301.
[39]
Гильбо Е. Тайна гибели царской семьи. 2004. С. 7.
[40]
Гильбо Е. Тайна гибели царской семьи. 2004. С. 7
[41]
Гильбо Е. Тайна гибели царской семьи. 2004. С. 8.