Платонов Артем
26 июня летчик капитан Гастелло Н. Ф. с экипажем - Бурденок, Скоробогатый и Калинин - повел ДБ-3 бомбить ворвавшихся фашистов по дороге Молодечно-Радошковичи. У Радошкович показалась вереница танков противника. Гастелло, сбросив бомбы на скопившиеся на заправке немецкие танки, и, расстреливая из пулеметов экипажи фашистских машин, стал уходить от цели. В это время фашистский снаряд догнал машину капитана Гастелло. Получив прямое попадание, самолет, объятый пламенем, не мог уйти на свою базу. Гастелло развернул горящий самолет и повел его в самую гущу вражеских танков. Столб огня объял пламенем танки и фашистские экипажи. Дорогой ценой заплатили немецкие фашисты за смерть летчика героического экипажа.
26 июня 1941 года. Четвертый день Великой Отечественной войны. Танки Гота и Гудериана рвутся вперед по территории Белоруссии, делая в сутки до 100 километров. Советское командование всеми силами пытается остановить их дальнейшее вклинивание в боевые порядки Юго-Западного фронта.
Утром с аэродрома Боровское под Смоленском в воздух поднимается эскадрилья дальних бомбардировщиков 207-ого авиационного полка под командованием капитана Николая Гастелло – три самолета ДБ-3Ф. Разведка сообщила, что в районе шоссе Радошковичи-Молодечно наблюдается концентрация танков противника. Задачей эскадрильи было отбомбиться по обнаруженным немецким машинам.
Жители близлежащего села видели, как в 12:00 над шоссе показались три бомбардировщика с красными звездами на крыльях. Из открытых бомболюков на танки, броневики и автомашины противника посыпались бомбы. В небо поднялись жирные столбы дыма – три тонны бомб зря не пропали. Однако немцы сразу же открыли плотный зенитный огонь, и два из трех бомбардировщиков заполыхали.
Самолет старшего лейтенанта Воробьева, единственный не подбитый, после выполнения задачи ушел за линию фронта, на аэродром. Второй ДБ-3 с тянущимся за ним дымным шлейфом “ушел в неизвестном направлении”, как засвидетельствовали потом местные крестьяне. Третий бомбардировщик совершил разворот и направил горящую машину прямо на скопление немецкой бронетехники...
Федор Воробьев, командир единственного выжившего в том налете экипажа, благополучно вернулся на аэродром в Брянске (из-за стремительных темпов немецкого наступления советские самолеты часто взлетали с одних аэродромов, а садились уже на другие, в тылу). В его рапорте было написано, что он и штурман лейтенант Рыбас видели, что самолет, ведомый командиром эскадрильи Гастелло, совершил наземный таран. 27-ого июня командир авиаполка Лобанов пишет о подвиге в Москву, а 28-ого числа за подписью Калинина выходит указ о присвоении капитану Гастелло звания Героя Советского Союза. С этого момента история начинает казаться немного странной, если учесть, что письмо от Лобанова из Белоруссии в Москву должно добираться как минимум неделю, а затем еще около месяца ждать своего череда в канцелярии... Впрочем, позже “очевидцы” ничего не могли сказать по этому поводу – лейтенант Рыбас вскоре пропадет без вести, а Федор Воробьев через пять месяцев погибнет. Впрочем, через два дня после знаменитого вылета, 28 июня 1941-ого года, 207-ой авиационный полк перестает существовать. Пятого июля остатки персонала перекинули под Орел, а в сентябре полк был окончательно расформирован.
Долгое время считалось, что подвиг совершил именно экипаж Николая Гастелло. Вместе с ним в бомбардировщике тогда находились штурман лейтенант Анатолий Бурденюк, основной стрелок старший сержант Алексей Калинин и нижний (люковый) стрелок лейтенант Григорий Скоробогатый. Почему-то звание Героя Советского Союза было присвоено только одному Гастелло посмертно. Про третий самолет, где командиром был Александр Маслов (тот самый, который “ушел в неизвестном направлении”) советская пропаганда забыла. Только в мае 1942-гo родственникам Маслова, а также родственникам членов его экипажа – штурмана лейтенанта Владимира Балашова, младшего сержанта стрелка-радиста Григория Реутова и младшего сержанта воздушного стрелка Бахтураза Бейскбаева командование 207-го авиаполка отправило извещения, что их мужья (дети) “пропали без вести”. Вплоть до начала 90-х годов подобная формулировка – “пропал без вести” считалась фактически синонимом “предательства”. Ведь неизвестно, чем занимались пропавшие без вести? Может, они сдались в плен, то есть подали пример трусости и паникерства? А может, они служили полицаями или вообще – воевали за фашистов?
Когда жена капитана Маслова Софья Евграфовна Маслова в 1944 году вернулась домой, в Коломну, ее дочку Иру отказались принимать в детский сад – детишек, отцы которых погибли на фронте, и так было много. А отец Иры не погиб, а пропал без вести. По этой же причине пенсию по потере кормильца семья Маслова не получала.
Как к жене потенциального предателя, к Софье Евграфовне стали плохо относиться все соседи. Перестал с ней общаться и отец Александра, бывший в то время председателем колхоза "Проводник". Софья много плакала – жить с маленькой дочкой в охваченной войной стране было очень тяжело. Казалось, судьба выкинула очередной несправедливый фортель – Николай Гастелло (его самого и его жену Аню Софья хорошо знала, они дружили семьями) в одночасье стал кумиром мальчишек и Героем Советского Союза, а ее Саша – чуть ли не предателем. Но, как оказалось, судьба может фантастически трансформироваться – что и стало видно на участниках того легендарного вылета...
Настоящий герой
В 1951-ом году Беларусь решила увековечить подвиг Николая Гастелло, белоруса по национальности. К деревне Декшняны, около которого и был совершен таран (ночью на 27-ое июня местные жители наспех похоронили пилотов с разбившегося бомбардировщика в братской могиле, завернув их в парашюты) отправилась большая комиссия. Процессом перезахоронения прахом героев руководил райвоенком поселка Радошковичи подполковник Котельников.
На месте оказалось, что бомбардировщик упал не на колонну бронетехники, как написано во всех советских учебниках истории, а в 180 метрах от дороги в поле – то ли не дотянул, то ли таранил не танки, а зенитную батарею... Впрочем, это было не так уж и важно. При огромном скоплении народа, 26-ого июня 1951-ого года братская могила была торжественно вскрыта. Котельников тут же заинтересовался содержимым планшетки одного из пилотов, которая за 10 лет почти не пострадала. Оказалось, что в ней содержатся документы на имя... капитана Александра Спиридоновича Маслова. Также на одном из пилотов был обнаружен медальон на имя стрелка-радиста Григория Реутова, члена экипажа капитана Маслова. Выходит, это бомбардировщик Маслова совершил таран, а самолет Николая Гастелло как раз и “ушел в неизвестном направлении”?
Подполковник Котельников не стал делиться с окружающими своими находками, и прах “отважного экипажа Гастеллло” был благополучно перезахоронен в сквере поселка Радошковичи. Самому Николаю Гастелло над могилой поставили бронзовый памятник.
В тот же вечер Котельников под грифом “Секретно” отправил письмо
Получив “добро” на выявление сведений о подробностях гибели экипажа Александра Маслова, Котельников начал собирать информацию. Вскоре в архивах он обнаружил интересный документ – список “Безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й авиадивизии с 22.06 по 28.06.41 (серия "Б" №138)”. Подписан он был помощником начальника отдела строевой части старшиной Боковым. В списке значился и экипаж Гастелло: сам капитан, а также Бурленюк, Скоробогатый и Калинин. В графе “примечания” сказано, что “один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом с горящего самолета, кто – неизвестно”. По всему выходило, что таранил немцев все-таки экипаж Маслова, а не Гастелло...
Результатами своих исследований Котельников поделился с коломенским райвоенкомом полковником Гладковым. Тот в 1952-ом связался с женой Маслова и передал ей все материалы расследования. Предъявленную планшетку, а также чудом сохранившиеся летные очки и расческу мужа она тут же опознала. Вскоре Софья Евграфовна направляет ходатайство в Верховный Совет СССР, в котором просит восстановить ее семью в гражданских правах и присвоить ее мужу звание Героя Советского Союза, поскольку это именно он (и его экипаж) совершил подвиг.
Вскоре, 22 ноября (в день рождения Александра Маслова) Софье Евграфовне приходит справка: “Считать капитана Маслова не пропавшим без вести, а погибшим при выполнении боевого задания 26.06.41 г.”. Спустя день к Масловой приходит чекист и вежливо просит больше не беспокоить Верховный Совет своими домыслами. О присвоении Маслову Героя речь даже и не заходит...
Но у Котельникова есть еще вопросы, на которые пока нет ответов. Например, почему всей стране известно, что единственным спасшимся экипажем был экипаж лейтенанта Воробьева. Тогда как в архиве Министерства Обороны СССР значится, что Рыбас и Воробьев служили в 96-ом авиаполку. Однако известно, что знаменитый вылет совершала эскадрилья 207-ого авиаполка. Может быть, бомбардировщиков было не три, а два – Маслова и Гастелло?
Нет, уверен Котельников, бомбардировщиков было именно три. Жители деревни Декшняны, около которой и был совершен подвиг, утверждают, что видели три самолета. Также чудом выживший авиатехник 207-ого авиаполка Бородин, 26-ого июня готовивший ДБ-3 эскадрильи Гастелло к вылету, уверенно рассказал, что самолетов было три. Командирами их были Гастелло, Маслов и “кто-то еще”, фамилии которого Бородин не помнит. Значит, Рыбас и Васильев видеть ничего не могли, а показания особому отделу давали неизвестные, пилотировавшие уцелевший бомбардировщик?
Впрочем, на этом удивительные открытия для Котельникова не закончились. Вскоре он узнал, что 27-ого июня жители деревни Декшняны и поселка Радошковичи отправились в Мацковские болота – туда, куда улетел “в неизвестном направлении” подбитый бомбардировщик. Вскоре были обнаружены обломки самолета, а также два обгоревших трупа. В кармане одного из них было найдено письмо на имя Скоробогатой – лейтенант Скоробогатый (а это был он) не успел отправить его жене. У второго погибшего был найден медальон, на котором удалось разобрать инициалы “А.А.К.”. Судя по всему, он принадлежал стрелку-радисту Алексею Александровичу Калинину. Так как найдено было два из четырех члена экипажа Николая Гастелло, это означало что, во-первых, упавший в болото бомбардировщик пилотировал именно он (а не Маслов), и во-вторых, Гастелло либо успел выброситься с парашютом и выжить, либо его труп так и не был обнаружен.
Так куда же делся сам Гастелло? Ответ на этот вопрос дают показания жителя деревни Мацки, что в 25 километрах от поселка Радошковичи (к сожалению, его фамилия неизвестна, хотя показания зафиксированы на кинопленку). Тогда, 26-ого июня 1941-ого ему было 15 лет, но он помнит происходящее очень хорошо:
“Я видел, как с левого крыла горящего бомбардировщика выпрыгнул парашютист. Он приземлился в метрах 300 от меня. К нему на машине поехали немецкие солдаты – в деревню уже вошли немцы. Парашютист вскочил на ноги, но немцы дали автоматную очередь, и он снова упал. Но его не убили, а ранили – когда он шел к машине, немцы придерживали его за обе руки...”.
Стоит провести небольшой технический ликбез для того, чтобы понять, кто же был этим спустившимся летчиком – Гастелло или же Бурденок, чей труп так и не был обнаружен? Итак, в случае эвакуации из аварийного бомбардировщика стрелок-радист прыгает из верхнего люка, штурман - из нижнего. С крыла может прыгнуть только пилот, которым, напомню, в том полете и был Николай Гастелло. Кстати, то, что пилот спасся, а Скоробогатый, Калинин и, предположительно, Бурденок не смогли, говорит не в пользу командира экипажа. Рассказывает заместитель командующего ВВС СССР генерал-полковник Решетников, начинавший войну младшим лейтенантом на бомбардировщиках ДБ-3:
“У меня был случай, когда мой самолет подбили в воздухе и он загорелся. Сначала я дождался, когда с парашютами выпрыгнут члены экипажа – нужно держать самолет на максимальной высоте. А потом уже выпрыгнул и сам”.
Выходит, Гастелло не стал дожидаться, пока эвакуируются остальные члены его экипажа (при этом держа самолет прямо, чтобы дать как можно больший шанс на спасение), а выпрыгнул до этого? Обгоревшие трупы товарищей и спасшийся Николай говорят в пользу этой версии...
А что же стало с ним потом? Германия на запрос о захваченных в плен летчиках 26 июня 1941 года в районе поселка Радошковичи пока молчит. Правда, известно, что в самом начале войны советских летчиков немцы расстреливали сразу после допроса...
Вместо окончания
Что же было сделано для настоящих героев? В 1992-ом году все члены экипажа Александра Маслова посмертно были награждены медалями Отечественной войны 1-ой степени, а в 1996-ом году всем членам экипажа посмертно было присвоено звание Героев России. Правда, формулировка подвига была какой-то странной – “В одно время и в одном месте, в одном и том же воздушном бою экипаж бомбардировщика капитана Маслова предвосхитил подвиг Николая Гастелло”. Впрочем, оно и понятно – зачем переписывать советскую историю и объявлять, что Гастелло никакого подвига не совершал, когда ее можно немного подкорректировать?..
Жена Александра Маслова так и не дождалась реабилитации своего мужа, скончавшись в 1985-ом году. Звезду Героя за своего отца получала дочь – Гурная Ирина Александровна.
Впрочем, несмотря на официальную версию, и Маслов, и Гастелло, и остальные летчики 207-ого авиаполка были героями. Вылет на задание без поддержки истребителей, на неповоротливых дальних бомбардировщиках – это ли не подвиг? Об этом говорит и тот факт, что в тот же день авиаполк потерял 27 самолетов, а через два дня в нем не осталось ни одной исправной машины.
До конца Великой Отечественной войны наземный таран был повторен 503 раза...