Крестьянская война 1919-1921

КАЛИНИНГРАДСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

МВД РФ

РЕФЕРАТ

НА ТЕМУ:

- КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА 1929 - 1921 -

Выполнил курсант

_____курса ____ взвода

____________________

Проверил:

____________________

Калининград

1999

ВВЕДЕНИЕ

Война „красных и белых", регулярной Красной армии и регулярных белых армий была лишь частью гражданской войны. Второй ее частью была война крестьянская. История России знает большие крестьянские войны: в 17-м веке — восстание Степана Разина и в 18-м - восстание Емельяна Пугачева. Крестьянская воина 20-го века значительно превосходила их по географическому размаху, по числу участников. Декрет о земле, принятый 25 октября 1917 года дал крестьянам то, чего они хотели. Земли оказалось гораздо меньше, чем мечталось. Но помещичье землевладение было ликвидирован и для крестьян революция кончилась, едва начавшись. То, что для большевиков было началом, для крестьян было завершением.

Конфликт стал неизбежным: захватившая власть в стране партия пролетариата требовала от крестьян хлеба и солдат для революции, в которой они больше не нуждались.

Крестьянская война

Летом 1918 года вспыхивают восстания во многих городах. Против большевиков выступают не только представители „бывших", но и рабочие — наиболее сознательные отряды рабочего класса: железнодорожники, типографы, металлурги. Широкий размах при­нимают, в частности, антибольшевистские выступления в одном из крупнейших промышленных центров России - на Урале. „Левые эсеры, - признает советский историк, — подняли против нас отста­лую часть рабочих Кушвинского, Рудянского, Шайтанского, Югов-ского, Сеткинского, Каспийского и других заводов". В Ижевске в конце мая 1918 года во время выборов в советы большевики получили лишь 22 мандата из 170. Как обычно в таких случаях, они „в знак протеста" вышли из совета и объявили его „антисоветским". В августе в Ижевске вспыхивает восстание. „Непосредственным по­водом восстания явилось ухудшение продовольственного положения в городе и некоторые
неправильные действия отдельных
руководителей советских и партийных органов"

Глав­ная, однако, причина, по мнению советского историка, — социальная. „Большая часть ижевских рабочих, как известно, была заражена мелкобуржуазной психологией". К восставшим ижевским ра­бочим присоединились и рабочие соседнего Боткинского завода. Вос­ставшие рабочие создали „Ижевскую народную армию", насчиты­вавшую более 30 тысяч человек. Разбитые в стодневных боях под Ижевском и Боткинском, народноармейцы ушли вместе с семьями на восток и стали одной из наиболее боеспособных частей армии Колчака.

«Мелкобуржуазная психология", которой были „заражены" вое­вавшие против большевиков рабочие, выражалась в том, что они не "отели голодать, не хотели терпеть самоуправства „отдельных руководителей", не соглашались на лишение прав, которыми они пользовались До революции, не соглашались жить после революции хуже, ем до прихода к власти пролетарской партии. "Мелкобуржуазная психология" крестьян выражалась в их желании свободно обрабатывать землю, свободно пользоваться ее плодами, в нежелании идти вновь на войну. „... Землю отдали, а хлеб до последнего зерна отбираете: да подавись ты сам такой землей! Мужику от земли один горизонт остается", - заявляет коммунисту Дванову мужик
в завоеванной деревне. А в ответ на объяснение, что отбираемый хлеб нужен революции, крестьянин резонно возражает: «Дурень ты, народ ведь умирает - кому ж твоя революция останется».

Объектом кровавого спора крестьян с большевиками была не только продразверстка. Крестьяне верили, что революция принесла им свободу. Идея свободы, воспринятой, как воля-вольная, вско­лыхнула крестьянскую Россию. Советы воспринимались, как форма самоуправления, как ликвидация тяжкой, городской власти. Деревня хочет существовать без города. Город объявляет ей войну. Для сбора продразверстки создается продармия. Применяются жесточайшие меры для подавления недовольства. „Чтобы сломить сопротивление кулачества, диктатура пролетариата применила чрезвычайные сред­ства борьбы — отдачу под суд, ревтрибуналы, тюремное заключение, конфискацию имущества, заложничество и даже расстрел на месте в случае вооруженного сопротивления," - так характеризует советский историк положение в советской республике после введе­ния в 1918 году продразверстки.

Каждое выступление против советской власти, каждое выражение недовольства политикой большевиков объявляется делом „кула­ков", „сопротивлением кулачества". Понятие „кулак" никогда не было определено точно. Предполагаемое количество „кулаков" в русской деревне в период революции и гражданской войны варьи­руется в зависимости от времени написания исторического ис­следования, от времени произнесения речи. В 1924 году историк кон­статирует: „В наших условиях только с натяжкой можно признать наличие кулацких хозяйств в количестве 2-3 на 100, да и эти хозяй­ства еще недостаточно определили свои функции кулацких хозяйств". В 1964 году историк заявляет, что „кулаки составляли 15% всех крестьянских дворов". В августе 1918 года Ленин опре­делил число „кулацких хозяйств" в 2 миллиона, а в апреле 1920 го­да, на Девятом съезде, он говорил уже о ,.миллионе" хозяйств, за­нимающихся в деревне , .эксплуатацией чужого труда". Цифра эта была ничтожной в стране с населением (1920 год) в 130,5 миллиона человек, из которых в деревне жило 110,8 миллиона.

Поскольку формула „кулак — это враг" смысла не имела, ибо понятие оставалось неопределенным и даже официальная числен­ность ничтожной, формула переворачивалась и звучала: „враг — это кулак".

Первая волна крестьянских восстаний заливает страну в 1918 го­ду. По официальным данным ВЧК с июля по ноябрь 1918 года в советской республике вспыхнуло 108 „кулацких мятежей". За весь 1918 год „только в 20 губерниях Центральной России вспыхнуло 245 крупных антисоветских мятежей".

М. И. Калинин, председатель ВЦИК, выполнявший роль пред­ставителя крестьянства в лоне пролетарской партии, утверждал в мае 1919 года: „Я считаю, что крестьяне могут волноваться только по недоразумению, потому что лучшей власти, чем Советская власть, для крестьян не придумать". Крестьяне, однако, без особого труда придумывали для себя власть гораздо лучше. Власть лучше была для них прежде всего — власть без коммунистов. Крестьянские восстания редко имели политические программы, если не считать требований ликвидации продразверстки, изгнания коммунистов из советов, прекращения коммунистического террора. В одном из самых волнующих документов эпохи, в письме командующего казачьим корпусом Красной армии Филиппа Миронова Ленину, датированном 31 июля 1919 года, изложены главные претензии в первую очередь казачества, но и русского крестьянства вообще. Филипп Миронов прежде всего возражает — от имени крестьянства — против немедленного прыжка в коммунизм, против насильственного объединения в коммуны. „Я думаю, — пишет он, — что коммунисти­ческий режим - длинный и терпеливый процесс, дело сердца, а не насилия". Миронов резко протестует против чудовищной жесто­кости, сопровождавшей установление советской власти: „... мне не хватает ни времени, ни бумаги, чтобы рассказать Вам, Владимир Ильич, об ужасах „строительства коммунизма" в Донской области. В других сельских местностях не лучше". Филипп Миронов протестует против того, что он называет .дьявольским планом истребле­ния казаков, после которых, конечно, придет очередь среднего крестьянства". Командующий казачьим корпусом выражает надежду, что при всей своей кровожадности коммунисты все же не смогут расстрелять всей России, но предупреждает Ленина, что, если поли­тика коммунистической партии не изменится, придется перестать воевать с Красновым и начать драться с коммунистами. Филипп Миронов, подполковник царской армии, перешедший на сторону большевиков сразу же после Октябрьского переворота, один из прославленных красных командиров, был убит в Бутырской тюрьме 1921 году.

Особенно большое число крестьянских восстаний в Центральной России объясняется тем, что эти районы были „под рукой" и очень интенсивно эксплуатировались продотрядами. Положение в этих Районах обострялось тем, что они были наименее урожайными . По мере распространения продразверстки на другие области крестьяне восстают и там.

На борьбу с коммунистами поднимаются казачьи области. Восстаёт Украина. „На Украине, — отмечает советский историк, — к середине 1919 г. все крестьянство целиком во всех своих слоях было против советской власти". Партийный работник признает: „В махновском движении трудно отличить, где начинается бедняк, где начинается кулак. Это было массовое крестьянское движение...".

В марте 1919 года восстает бригада Красной армии, направленная в Белоруссию. Восставшие захватывают Гомель и Речицу. Тульские крестьяне, из которых в основном состояла бригада, объединяются с „Полесским повстанческим комитетом", представлявшим бело­русское крестьянство. В обращении к крестьянам „командующий 1-ой армией Народной Республики Стрекопытов объявляет о „строительстве новой народной власти", о ликвидации продраз­верстки и чрезвычайных налогов, о прекращении войны. Лозунги восстания гласили: 1) вся власть — Учредительному собранию, 2) со­четание частной и государственной инициативы в области торговли и промышленности, 3) железные законы об охране труда, 4) про­ведение в жизнь гражданских свобод, 5) земля - народу, 6) вступле­ние русской республики в Лигу Народов.

В начале 1919 года вспыхивает восстание крестьян средней Волги - „чапанное восстание". Усиленная продразверстка сочеталась в Поволжьи с ,,рядом дополнительных обязательств: поставка подвод для армии, поставки дров для города и на железнодорожный транс­порт, перевалочная грузовая повинность, мобилизация лошадей... И в то же время расстроенный транспорт и военные перевозки мешали подвозить в село мануфактуру и другие товары взамен ссыпаемого хлеба". Повстанцам удалось захватить даже несколько городов и подойти к Сызрани.

Летом 1919 года „Крестьянская армия", организованная в Фергане для защиты русского населения от вооруженных отрядов мусуль­манского крестьянства, заключает соглашение с „Мусульманской белой гвардией". „Крестьянская армия" русских крестьян, под ко­мандованием К. И. Монстрова, и „гвардия" мусульманских крестьян Мадамин-бека, договорились о совместных действиях. Толчком к вос­станию, как и в других областях, было введение продразверстки и „хлебной монополии", докатившихся до Туркестана летом 1919 года. Бурлит, сопротивляется вся крестьянская Россия. Наряду с круп­ными восстаниями, вспыхивает бесчисленное количество мелких; наряду с „крестьянскими армиями", действуют сотни мелких отря­дов. За лозунгами — от „за советскую власть, долой коммунистов" до .догорай моя лучина" - скрывается чувство обманутой надежды на свободу.

Гражданская война, война красных с белыми, маскирует в 1918-1920 годах подлинный характер крестьянской войны. Крестьяне ведут борьбу на два фронта. Они поют: ,,Эх, яблочко, цвету спелого, слева красного бьем, справа - белого". В 1920 году гражданская война фактически завершается. Красная армия победила. Советская власть завершает свое „триумфальное шествие", начатое в октябре 1917 года и прерванное войной. Исчезает опасность возвращения помещиков. Крестьяне считают, что теперь земля навсегда их. Со­противление продразверстке, политике партии в деревне, усилива­ется. Одновременно усиливается, еще больше ожесточается борьба советской власти с сопротивлением крестьянства. Партия объявляет войну „кулакам" и „бандитам", „кулацким бандам", „кулацко-бандитским мятежам". Поволжский мужик, рассказывая одно­сельчанам, как не пустили его не только в вагон (один был -делегат­ский, второй - штабной, третий - литерный), но даже прогнали с буфера, да еще в загривок сунули, подытоживает: „ладно, машина твоя, земля моя". Мужик ошибался - земля только формально была его.

В 1920-21 годах гражданская война становится крестьянской войной. В 1921 году, писал М. Н. Покровский, „центр РСФСР был охвачен почти сплошным кольцом крестьянских восстаний от при­днепровского Махно до приволжского Антонова". Размах кресть­янской войны был значительно шире, чем признавал первый русский историк-марксист. Красная армия ведет войну с крестьянами так­же в Белоруссии, в Юго-восточном крае, в Восточной и Западной Сибири, в Карелии, в Средней Азии.

Расширяется не только география крестьянского движения. Оно принимает массовый характер. Возникают подлинные крестьянские армии: в конце 1920 года армия Махно на Украине насчитывает 40-50 тысяч бойцов; „крестьянская армия" Антонова в Тамбовско-Воронежском районе достигает в январе 1921 года 50 тысяч человек; в информационном отчете Кубано-Черноморского обкома РКП (б) указывалось, что весной 1921 года в области „формировались целые повстанческие армии"; только в Ишимском уезде (Западная Сибирь) повстанческая армия исчислялась в 60 тысяч бойцов, а кроме того крестьяне вели бои в Тюменской губернии, в Челябинской, Екатерин­бургской, Тобольской и других. „Первая армия правды" Сапожкова, Действовавшая в Поволжье, насчитывала 1 800 штыков, 900 сабель, 10 пулеметов, 4 оружия.

Тактика крестьянских армий и отрядов менялась в зависимости от условий местности, материальных возможностей, способностей командиров. Махно и Антонов предпочитали партизанскую войну, внезапные нападения и молниеносный отход. Прекрасное знание местности, а, главное, поддержка крестьянской массы, позволявшей повстанцам чувствовать себя, как „рыба в воде", обеспечивали успех этой тактики. Ею был очень недоволен противник, упрекавший партизан в том, что борьба ведется „не в открытом бою, не лицом к лицу, а из-за угла, по-воровски, по-разбойничьи..." В других губерниях крестьянские армии вступали в открытый бой, осаждали и брали города. В феврале 1921 года крестьянские отряды берут Камышин, в марте - Хвалынск. В это же время в Сибири кресть­янские армии захватили Тобольск, Кокчетав, заняли все семь уездов Тюменской губернии, четыре уезда Омской, Курганский уезд Челя­бинской губернии. Осадили Ишим, Ялуторовск, Курган, подошли к Акмолинску, Агбасару.

Военными действиями против крестьян руководят все крупнейшие полководцы Красной армии, начиная с главкома С. С. Каменева, командующих фронтами М. Тухачевского, М.Фрунзе, командующих армиями С. Буденного, П. Якира, И. Федько, И. Тюленева, И. Уборе-вича и других. Как во времена Екатерины II знаменитые русские полководцы охотились за Пугачевым, так во времена новой кресть­янской войны прославленные в боях с белыми армиями красные командиры охотятся за Антоновым, Махно, Сапожковым и другими крестьянскими вождями.

М. Тухачевский, который совсем еще недавно стучался в ворота Западной Европы, возглавил войну с „Антоновшиной". В мае 1921 го­да в его распоряжении находилось 35 тысяч штыков, 10 тысяч сабель, несколько сот пулеметов, 60 орудий. Используется новейшая техни­ка: автоброневики, самолеты. В числе командиров — группа слуша­телей Академии Генерального штаба Рабоче-Крестьянской Красной армии В инструкции Тухачевскому указывается: „На задачу искоренения банд следует смотреть не как на какую-нибудь более или менее длительную операцию, а как на более серьезную военную задачу — кампанию или даже войну".

„Антоновщина" не оставила после себя истории, написанной с точки зрения повстанцев: все руководители движения были уничто­жены. Историю написали победители. Все, что известно о восстании, о его руководителях, известно из официальных советских источников.

В первый раз А. С. Антонов, социалист-революционер, до рево­люции долгие годы проведший в заключении, выступает против политики большевиков в августе 1918 года. С весны 1919 года он ведет систематическую борьбу с местными органами власти в Там­бов щине. В 1920 году тамбовское крестьянство не выдерживает политики конфискации продовольственных продуктов, проводимой жесточайшими методами. „Являясь тяжелой государственной повин­ностью, продразверстки проводятся путем убеждения и принужде­ния. Но имеется много фактов применения принуждения в не­допустимых и незаконных формах", - указывается в циркулярном письме президиума ВЦИК всем губернским продовольственным комитетам от 23 февраля 1921 года. К этому времени „нарушения революционной законности" вошли „в систему продработы". Крестьяне уходят к Антонову. , Тамбовском уезде в банды вступи­ло: в селе Александровка - 25%, в селе Афанасьевна - 30%, в селах Хитрово и Павлодарово — по 40% всего населения... В некоторых селах Кирсановского уезда в бандах состояло свыше 80% мужского населения".

Ни один из советских историков не говорит о том, что в Тамбов­ской губернии было не только 80, но даже 25% кулаков. Против крестьянской армии была брошена вся военная мощь республики. Была создана Центральная междуведомственная комиссия по борьбе с бандитизмом, в которую вошли представители ЦК, СТО, ВЧК, НКПС и т. д. Возглавил Комиссию заместитель председателя Рев­военсовета Республики Э.Склянский.

В войне с крестьянами используются регулярные воинские части, широко используются методы провокации. Не менее важную роль играют административные меры. Прежде всего берутся заложники, которые расстреливаются в случае появления крестьянских отрядов в данной местности. Расстреливаются те, кто дают приют „бандитам". „Большое впечатление на крестьян произвели приказы Полномочной комиссии ВЦИК №№130 и 171 о заложниках. Лица, предоставляющие приют семьям бандитов, этими приказами были приравнены к укры­вателям банд со всеми вытекающими отсюда последствиями". Приказ этот не мог не произвести „большого впечатления": расстрел полагался за помощь женщинам и детям - родственникам „банди­тов". Широко применяется высылка. С марта 1921 года началось выселение семей „бандитов" из Тамбовской губернии. В июне Центральная комиссия по борьбе с бандитизмом сочла необходи­мым, „хотя большинство банд в Тамбовской губернии разгромлено и кулачество убедилось в мощи советской власти", выселить из губернии „всех лиц, замешанных бандитизме, в том числе не­которых железнодорожников". В 1929 году, вспоминая об „анто-новщине", М. Калинин говорил о „необходимости" высылки „на север наиболее пораженных бандитизмом деревень". Крестьяне, следовательно, высылались целыми деревнями. А ,,в борьбе между советской властью и старым миром, - вспоминал М. Калинин, -участвовало много крестьян Тамбовской и Воронежской губер­ний" Председатель ВЦИК вспоминал о массовых репрессиях в 1929 году не случайно - начиналась новая фаза борьбы „советской

власти со старым миром".

Командующий карательными войсками суммирует опыт пацификации мятежных губерний: „Советизация районов мятежа в Тамбов­ской губернии осуществлялась в определенной последовательности по волостям. Введя войска в ту или иную волость, сосредотачивали в ней максимальную силу - военную, чекистскую, партийно-совет­скую. Воинские части занимались уничтожением банд, происходивших из данной волости, и созданием ревкомов, а Чека вылавливала остатки бандитов. После упрочения Советской власти в данной волости все силы перебрасывались в следующую волость".

Опыт борьбы с тамбовским крестьянством был использован и в других районах. Важнейшим элементом пацификации „тамбовского типа" было не уничтожение вооруженных крестьянских отрядов, а ликвидация „мятежного духа" после ликвидации вооруженного сопротивления. Дело это было поручено ЧК, которая сотрудничала теснейшим образом с партийными комитетами. ЦК РКП (б) направил 4 апреля 1921 года письмо губернским комитетам партии с пред­писанием: „Губкомы и губчека должны составлять одно целое в деле своевременного предупреждения и пресечения контрреволюционных выступлений в обслуживаемом районе". Само выражение „обслу­живаемый район" свидетельствовало о том, что ЦК считал „заражен­ные" губернии оккупированной страной, в которой власть осуще­ствляли партия и ЧК. Можно полагать, что письмо ЦК о слиянии в „одно целое" губкомов и губчека было развитием мысли Ленина о том, что „хороши

й коммунист в то же время есть и хороший чекист".

Причины крестьянской войны объяснялись очень просто: про­искам и белогвардейцев и англо-французского империализма. 8 сентя­бря 1921 года Правда
сообщила, что Антонов получал „директивы из-за границы от ЦК партии кадетов". ВЧК докладывала Совнар­кому: „В Рязанской, Тульской, Калужской, Смоленской, Тамбов­ской, Тверской губерниях, как теперь выяснилось, были организо­ваны мятежи по общему плану при содействии англо-французского капитала". Знакомство с программами и лозунгами восставших крестьян позволяет немедленно отбросить мысль о „кадетском" или „англо-французском" заговоре. В мае 1920 года тамбовский губерн­ский съезд трудового крестьянства принял программу восстания: свержение советской власти и уничтожение коммунистической партии; созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования; установление временной власти из представителей партий и союзов, участвовавших в борьбе с большевиками вплоть до созыва Учредительного собрания; пере­дача земли тем, кто на ней работает; допущение русского и ино­странного капитала для восстановления экономической жизни страны. Крестьянские отряды Поволжья выдвигали лозунги замены советской власти Учредительным собранием, свободы выборов для всех, денационализации земли, отмены продразверстки, свободы торговли, отмены колхозов, передачи власти на местах „советам трех" или „советам пяти", избираемым на общих собраниях; при­знавались все партии кроме черносотенцев-монархистов, распуска­лись как „вредные для трудового народа" все учреждения РКП (б). В Западной Сибири крестьяне требовали установления „истинного народовластия" - крестьянской диктатуры, созыва Учредительного собрания, денационализации промышленности, ибо „национализация фабрик и заводов в корне разрушает хозяйственную жизнь страны", уравнительного землепользования. Воззвание Тобольского главного штаба от 6 марта 1921 года гласило: „Коммунисты говорят, что советская власть не может быть без коммунистов. Почему? Разве мы не можем выбрать в Советы беспартийных? Да здравствует народная Советская власть? Долой коммунистов! Да здравствует полная свобода народа!"

Наиболее разработанной и наиболее известной была программа махновского движения. Многие участники „махновщины" и ее вождь написали воспоминания. П. Аршинов написал Историю махновского движения.

Украинское крестьянство, пишет исследователь махновщины, „так рассуждало: „Советская власть та, которая дала крестьянам землю, бросила лозунг „грабь награбленное". Это сделали больше­вики. А та власть, которая проводит продразверстку, не отдает всю помещичью землю крестьянам, а строит совхозы, коммуны, - это власть „коммуны", власть не большевиков, а коммунистов". Это крестьянское настроение выражалось в политической формуле: „Мы за большевиков, но против коммунистов". В июне 1918 года Н. И. Махно долго беседовал с Лениным и пытался объяснить ему отношение украинских крестьян к революции. Крестьянская масса, объяснял Махно, видит в революции „средство избавления себя от гнета помещика и богатея-кулака, но и от слуги этих последних — власти политического и административного чиновника сверху..." Махно пишет в своих воспоминаниях: „Ленин переспрашивал меня три раза и все три раза удивлялся" тому, что лозунг „власть советов на местах" воспринят крестьянами не так, как имел в виду вождь Октября. Крестьяне полагали — власть советов на местах - это «значит, что вся власть и во всем должна отождествляться непосредвенно с сознанием и волей самих трудящихся". Ленин возразил на это: „крестьянство из ваших местностей заражено анархизмом".

Политический ярлык не объяснял главного: крестьянство шло за социалистом-революционером Антоновым, крестьянство шло за „анархистом-коммунистом" Махно, крестьянство шло за бес­партийными вожаками в надежде найти землю и свободу. Крестьян­ство поддержало и большевиков, когда они дали землю и заявили „грабь награбленное". Едва лишь большевики стали властью - крестьяне выступили против них.

Крестьянство приняло революцию, поняв ее по своему, и отказа­лось принять большевистский режим.

Море крестьянских восстаний, заливавшее страну, не казалось Ленину достаточным основанием для изменения политики, для отказа от немедленного строительства коммунизма. Крестьянская война, не угрожавшая городам, складывавшаяся из отдельных очагов, уничтожаемых по одиночке, не представляла серьезной опасности для власти. Как молния, по выражению Ленина, осветил действительность мятеж кронштадтских моряков.

Крестьянская война - Кронштадт

В конце 1920 года недовольство начинают все громче выражать рабочие, положение которых не перестает ухудшаться. Вспыхивают забастовки в Москве и других рабочих центрах, но особый размах принимают они в „колыбели революции", в Петрограде. Поскольку рабочие не могут бастовать в „рабочем государстве", они объявляют­ся не рабочими. Да разве это рабочие бастуют? — заявляет член Петроградского исполкома. - Настоящих рабочих в Петербурге нет: они ушли на фронт, на продовольственную работу и т. д. А это все — сволочь, шкурники, лавочники, затесавшиеся во время войны на фабрики..." И „забастовка" вычеркивается из словаря: „шкурни­ки". работающие на петроградских заводах устраивают „волынки", „бузу".

Декрет от 22 января 1921 года о сокращении хлебного пайка для рабочих на одну треть становится искрой, взрывающей недоволь­ство. Бастующие рабочие разгоняются курсантами, ибо регулярные части перестают быть надежными. Положение в Петрограде в феврале 1921 года удивительно напоминает положение в феврале 1917 года. Забастовки и демонстрации рабочих: бастуют и демонстрируют рабо­чие Трубочного, Патронного, Балтийского, Путиловского и других заводов и фабрик. 24 февраля Петроградский комитет партии со­здает Совет обороны города. В городе объявляется.осадное положе­ние и красноармейцам не выдают сапог, опасаясь, что они присоединятся к демонстрантам. Производятся массовые аресты, одновремен­но рабочим и солдатам раздается дополнительный паек: по банке консервов и фунту хлеба в день.

Волнения в Петрограде перебрасываются в Кронштадт. Наиболь­шую активность проявляют моряки линейных кораблей .Петро­павловск" и „Севастополь", которые вместе с командой линкора „Республика" были главной опорой большевиков в 1917 году. 1 марта на митинге гарнизона и жителей города принимается резо­люция, составленная моряками „Петропавловска". Резолюция требо-зал.1 произвести тайным голосованием перевыборы советов, ибо „настоящие советы не выражают волю рабочих и крестьян", свободы слова и печати ,для рабочих и крестьян, анархистов и левых социали­стических партий", освобождения ,,политических заключенных социалистических партий", пересмотра дел заключенных в тюрьмах и концлагерях, снятия заградительных отрядов, права крестьян свободно обрабатывать землю и иметь скот. Делегация кронштадтцев, высланная в Петроград, для ознакомления с этой резо­люцией рабочих города, была арестована. Кронштадт ответил на это созданием Временного революционного комитета. Председателем был избран старший писарь Петропавловска Степан Петриченко, членами - моряки, рабочие. 2 марта Ленин и Троцкий подписывают приказ, объявляющий кронштадтское движение мятежом, организо­ванным руками ,,французской контрразведки", „мятежом бывшего генерала Козловского", а резолюцию — „черносотенно-эсеровской". В связи с этим Совет труда и обороны объявил „бывшего генерала Козловского и его сподвижников вне закона, город Петроград и Петроградскую губернию на осадном положении".

А. Н. Козловский, командующий артиллерией Кронштадта, был одним из десятков тысяч военспецов, служивших в Красной армии. Никакого отношения к восстанию в Кронштадте он не имел. Но он был единственным бывшим генералом в крепости, что по­зволяло легко превратить движение в „белогвардейскую авантюру". Семья Козловского, как и семьи всех других кронштадтцев, была арестована.

5 марта наркомвоенмор Троцкий, прибыв в Петроград, приказал мятежникам сдаться: только тот, кто сдался, сможет рассчитывать на милосердие. Советской республики.193 Троцкий, который в 1917 году назвал кронштадтских моряков „красой и гордостью рус­ской революции", приступает к подготовке штурма Кронштадта.

Восстание в Кронштадте, заявляет Ленин на Десятом съезде пар­тии, собравшемся в марте 1921 года, опаснее для большевистской власти, чем Деникин, Юденич и Колчак, вместе взятые. Опасность эта была связана с непосредственной близостью Кронштадта к Петро­граду, с тем, что восставшие — профессиональные военные, распола­гали значительной военной силой. Опасность, наконец, была связана с тем, что моряки Кронштадта выступали с антибольшевистскими революционными лозунгами: „Вся власть советам, а не партиям", .Долой контрреволюцию слева и справа", „Власть советов освободит трудовое крестьянство от ига коммунистов"— призывы эти отражали настроения не только крестьянства, но и рабочего класса. „Здесь, в Кронштадте, - говорилось в обращении восставших, — заложен первый камень третьей революции... Эта новая революция вско­лыхнет и трудовые массы Востока и Запада, являя пример нового социалистического построения, противопоставленного казенному коммунистическому „творчеству", убеждая воочию зарубежные трудовые массы, что все творившееся у нас до сего времени волею рабочих и крестьян, не было социализмом".

Лозунг „третьей революции", направленной против „комиссаро-державия", не мог не напугать Ленина. 7 марта начинается артил­лерийский обстрел Кронштадта и фортов.

Для руководства операцией в Петроград прибывают главком С. Каменев и командующий Западным фронтом М. Тухачевский. Ему вручается непосредственное командование силами, сосредо­точенными для подавления восстания. Ленина, Троцкого и других советских руководителей, не перестающих разоблачать „белого гене­рала" Козловского, не смущает тот факт, что боевыми действиями против Кронштадта руководили „бывшие" офицеры, полковники, генералы. Для подавления кронштадтского мятежа применяется разработанная уже карательная тактика: сосредотачивается пре­обладающая военная сила, давящая мятежников. Против 3-5,5 тыс. моряков, отражавших штурм Кронштадта, было собрано около 50 тысяч бойцов, разделенных на две группы. Первой командовал бывший офицер Е. Казанский, второй - бывший офицер А. Седякин. Красные части ворвались в Кронштадт в ночь с 17 на 18 марта. 18 марта все советские газеты вышли со статьями на первой стра­нице, посвященными 50-летию Парижской коммуны, клеймящими „кровавых палачей Тьера и Галифе". Но, как писал знаменитый орган киевских чекистов Красный меч:
„Нам все дозволено, ибо мы первые в мире подняли меч не ради крепощения и подавления, но во имя всеобщей свободы и освобождения от рабства".

Восставшие моряки ограничились арестом городских коммунистов, не пожелавших присоединиться к восстанию. Сразу же после захвата Кронштадта была расстреляна первая группа моряков- 13 человек. Казни продолжались потом в петроградских тюрьмах, кронштадтские моряки были отправлены в Пертоминский концентрационный лагерь на Белом море. Значительная их часть там погибла. Степан Петриченко, бежавший по льду в Финляндию, прожил там до 1945 го­да, когда финляндские власти передали его советским органам; он умер в лагере. Новейшая советская историография, не ограничи­ваясь повторением обвинений в адрес „белого генерала Козловского" и „французской контрразведки", называет в числе виновников восстания - Троцкого и троцкистов.

Кронштадтское восстание убедило Ленина, что политика немедлен­ного строительства коммунизма, потерпела поражение.

Экономическая отсталость и социальная деградация

В начале 1921 г. гражданская война закончилась, советская власть упрочилась. Однако положение в стране становилось все более катастрофичным. Продолжающаяся политика «военного коммунизма» вызвала волну возмущения в деревне. Внутри са­мой партии наметился раскол. Даже те, кто находился в аван­гарде Октябрьской революции — моряки и рабочие Кронштад­та, — и те подняли восстание. Для нового строя это было са­мым суровым приговором.

Эксперимент «военного коммунизма» был проведен на пол­ностью разложившейся экономике и привел к неслыханному спаду производства: в начале 1921 г. объем промышленного производства составлял только 12% довоенного, а выпуск желе­за и чугуна —2,5%. Созданный в феврале 1920 г. центральный плановый орган (Госплан) и ВСНХ оказались неспособными к крупномасштабному планированию и управлению. Значитель­ная часть вроде бы национализированных предприятий не под­давалась никакому государственному контролю, каждое пред­приятие действовало своими силами, как могло, сбывая свою мизерную продукцию на черном рынке. Государство, присво­ившее себе монополию на распределение, могло предложить крестьянам для «обмена» очень скудный ассортимент промыш­ленных товаров. В 1920 г. их производилось на сумму 150 млн. руб. золотом. Цена выращенного зерна превосходила эту сумму в 20 раз, и составляла менее 64% довоенного уровня. Крайний недостаток* товаров, их дороговизна не стимулировали крестья­нина производить продукты на продажу, тем более что любые излишки тут же изымались. По сравнению с довоенным пери­одом объем продуктов, шедших на продажу, сократился на 92%. Дробление крупных владений, уравниловка, навязываемая сельскими властями, разрушение коммуникаций, разрыв эко­номических связей между городом (где уже не было ни рабочих мест, ни продуктов) и деревней, продразверстка — все это при­вело к изоляции крестьянства и возвращению к натуральному хозяйству. Замкнувшись в себе, крестьянство легче, чем другие классы, пережило невероятные социальные потрясения, порож­денные мировой войной, революцией и гражданской войной. Оно вобрало в себя покидающих города горожан, многие из которых еще сохранили связи с родной деревней. После рево­люции Россия оказалась более аграрной и крестьянской, чем до войны.

Продолжение политики продразверстки, за счет которой го­сударственная казна пополнялась на 80%, было для крестьянст­ва невыносимым грузом (в два раза превышавшим земельные налоги и выплаты 1913 г.), и это по-прежнему являлось глав­ной причиной недовольства в деревнях. В 1918 г. советская ста­тистика зарегистрировала 245 крестьянских бунтов против большевистской власти. В 1919 г. целые районы перешли под контроль восставших крестьян, организованных в отряды, на­считывавшие тысячи, иногда десятки тысяч человек. Они сра­жались то с красными (в белорусском Полесье, в Поволжье), то с белыми (в тылу Колчака, в Сибири и на Урале). Борьба Мах­но сначала против белых, потом против красных была выдаю­щимся тому примером как по срокам (она длилась почти три года), размаху (50 тыс. партизан составляли целую армию), раз­нородности социального состава (среди бойцов армии Махно были крестьяне, железнодорожники, служащие самых разных национальностей, населявших Украину, — евреи, греки, рус­ские, казаки), так и по своей политической анархистской про­грамме. «Мы за большевиков, но против коммунистов», — го­ворил Махно. Это означало: за большевиков, одобрявших за­хват земель крестьянами, но против коммунистов, изымавших излишки, насаждавших колхозы и забиравших власть в свои руки, прикрываясь Советами. Махно считал, что никакая власть не может диктовать массам свою волю. Структура поли­тической жизни должна зиждиться на существовании свобод­ных объединений, во всем соответствующих «сознанию и воле самих трудящихся». Несмотря на то, что Махно сражался вме­сте с красными против Петлюры, преследовал отступающие войска Деникина, отражал наступление Врангеля, он был объ­явлен большевиками вне закона. В августе 1921 г., после изну­рительных боев, длившихся несколько месяцев, Махно и остат­ки его армии пересекли румынскую границу.

После разгрома белых исчезла угроза возвращения крупных собственников. Крестьянские восстания против большевиков вспыхивали с новой силой. Зимой 1920/21 г. организовались десятки «повстанческих армий» в том числе в Западной Сиби­ри, Тамбовской и Воронежской губерниях. В январе 1921 г. крестьянская армия под руководством эсера Антонова, насчи­тывающая 50 тыс. человек, захватила всю тамбовскую губернию. Программа этого восстания, принятая в мае 1920 г. кре­стьянским губернским съездом в Тамбове, включала в себя свержение коммунистической партии, созыв Учредительного собрания на основе всеобщих выборов, власть Временного пра­вительства, состоящего из представителей всех партии и орга­низаций, боровшихся против большевиков, передачу эемли тем, кто ее обрабатывает, прекращение продразверстки, отмену де­ления народа «на классы и партии». В мае 1921 г. генерал Ту­хачевский, ранее в период советско-полькой война дошедший с Красной Армией почти до Варшавы, во главе 35 тыс. человек, усиленных отрядами специальных войск ВЧК, имевших на во­оружении сотни артиллерийских орудий, броневики и самоле­ты, выступил на подавление антоновского мятежа. Красной Ар­мии понадобилось несколько месяцев, чтобы «усмирить» об­ласть. «Выселяли» целые деревни.. Весной и летом 1921 г. на Волге разразился жуткий голод. После конфискации предыдущей осенью излишков у крестьян не осталось даже зерна для следующего посева, к этому добави­лись сильная засуха и разрушительные последствия граждан­ской и «крестьянской» войн. Несмотря на принятые (слишком поздно!) меры — создание Всероссийского комитета помощи голодающим и обращение к международной помощи (органи­зованной «Америкэн Релиф Администрейшн»—АРА»), от голо­да погибло более 5 млн. человек. К этой цифре следует приба­вить 2 млн. умерших от тифа в 1918—1921 гг., 2,5 млн. убитых в первой мировой войне и миллионы жертв гражданской вой­ны (по разным подсчетам, их число колеблется от 2 до 7 млн.).

В начале 1921 г. положение в городе было не лучше, чем в деревне. По-прежнему крайне не хватало продовольствия. По­следствия неурожая сказались и в промышленности: произво­дительность труда в некоторых отраслях снизилась на 80% по сравнению с довоенным уровнем. Многие заводы закрылись из-за нехватки топлива. В феврале 1921 г. остановились 64 са­мых крупных завода Петрограда, в том числе Путиловский. Ра­бочие оказались на улице, некоторые из них уехали в родные деревни в поисках пропитания. К 1921 г. Москва потеряла по­ловину своих рабочих, Петроград—2/3. В 1921 г. русский про­мышленный пролетариат составлял всего около 1 млн. человек. 600 тыс. фабрично-заводских рабочих служили в армии, 180 тыс. из них были убиты, 80 тыс. состояли в «продотрядах», очень многие начали работать в «аппарате» и органах нового государства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Гражданская война имела огромные 1918 – 1921 гг. политические, экономические, социальные последствия. Имели место следующие социально-демографические негативные следствия: за годы гражданской войны резко уменьшилось число го­родских жителей (составлявших в 1913 г. лишь 18% населения). Большинство из 2 млн. русских эмигрантов были горожанами. В основном это были люди из имущих классов старой России, а также представители свободных профессий и интеллигенция — самая «европеизированная» прослойка русского общества. В 1917—1921 гг. крупные города не только опустели, но и изме­нились по своей социальной структуре. Демографические дан­ные по Москве и Петрограду 1920 г. говорят о снижении уров­ня экономической и культурной элиты, сокращении числа ра­бочих, уменьшении количества торговцев и ремесленников и одновременно с этим об удивительной выживаемости таких маргинальных категорий, как лакеи, курьеры, посредники и другие, которым был на руку царящий беспорядок и которые наживались на небольших и крупных сделках черного рынка. Лишь одна социальная категория действительно увеличилась: стало больше государственных служащих, поскольку основным работодателем было государство. К этой категории примкнула «рабочая интеллигенция», множество мелких чиновников из дореволюционных учреждений, а также представители бывших правящих классов, которым удалось благодаря своему образова­нию найти работу и хотя бы временное убежище. Для больше­вистского режима эта категория служащих была ненадежной из-за ее «непролетарского» происхождения. Впоследствии оно станет для этих людей причиной крупных неприятностей. Клеймо «из бывших» стереть было невозможно.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Верт Н. «История советского государства». М. 1995

2. Геллер М. Некрич А. «История России: утопия власти 1917 – 1995» в 4-х томах, т.1, М. 1996

3. Джозеппе Боффа « История СССР» в 2-х томах, т.1 « От революции до II Мировой Войны, Ленин и Сталин 1917 - 1941», М. 1994