Кронштадтская крепость в годы Великой Отечественной войны

План.

1. Введение…………………………………………………2

2. Основная часть…………………………………………..4

2.1 Огневой щит Ленинграда……………………………4

2.2 Каждый день был подвигом…………………………10

2.3 Форты ведут огонь……………………………………13

3. Заключение……………………………………………….22

4. Список используемой литературы………………………23

КРОНШТАДТСКАЯ КРЕПОСТЬ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

ВВЕДЕНИЕ.

Почти три столетия высятся над водами Финского залива мощные фортификационные укрепления – старые русские форты. Вместе с батареями на острове Котлин они некогда составляли самую мощную крепость на Балтике – Кронштадт.

История Кронштадтской крепости тесно связана с историей города на Неве Петербурга – Петрограда – Ленинграда. Созданные гением выдающихся мастеров, руками простых работных людей, опытными строителями и фортификаторами укрепления стали неодолимым препятствием для врага. В самом начале 18 в., освободив от шведов берега Невы и заложив Петербург, Петр I настойчиво искал способ защиты молодого города со стороны моря. Для этой цели он решил использовать природное положение острова Котлин. Именно в этом месте Финский залив сужается до пятнадцати километров перед мелководной Невской губой. А Котлин, шириной более чем в два и длиной двенадцать километров, словно пробка, способен перекрыть неприятелю путь к Петербургу. Ведь большие корабли могли следовать лишь по узкому проходу вдоль южного берега острова. Извилистый северный фарватер для этого был непригоден. Возведенный рядом с островом первый форт “ Кроншлот “ закрыл для вражеских кораблей и южный фарватер.

На древних географических и морских картах, в старинных печатных изданиях этот остров именовался по-разному: Рычрет, Рычард, Ричарт, Риссерт, Реттусари, Кеттусари… Трудно сказать, откуда получил он свое нынешнее название. История не сохранила документа, давшего имя острову – крепости, но народная молва, передающаяся из поколения в поколение, повествует, что во время одного из посещений острова русские воины застали на нем солдат шведского дозорного отряда. Шведы, не ожидавшие внезапного появления русских, так поспешно покинули остров, что даже не успели затушить костер, на котором в котле готовили еду. “ По сему происшествию, - писал один из видных историков отечественного военно-морского флота Н. А. Бестужев, - остров назван Котлиным “. Не случайно в герб Кронштадта наряду с двумя важными символами морского города – маяком и зубчатой стеной крепости – входит и символическое изображение котла.

Можно усомниться в достоверности легенды, подвергнуть сомнению выводы Н. А. Бестужева, но никто не сможет недооценить роль острова – крепости в жизни города на Неве, укреплении его экономического и оборонного могущества.

Котлинская слава гораздо древнее кронштадтской. Задолго до того, как эти понятия слились в одно, русские воины отстаивали остров от врагов. Не раз здесь свистели пули, звенели мечи.

Трудной была судьба Ижорской земли, что простиралась по топким берегам Невы и Финского залива. Издревле владел этой землей вместе с несчетными островами господин Великий Новгород. Но рвали ее на части немецкие рыцари, опустошали войска шведских и польских королей, стараясь отсечь Новгородскую Русь от моря. Века и войны, войны… Победы Александра Невского. Неудачи Ивана III. Сначала успех, а потом поражение Ивана Грозного в его поражении с Ливонией. И особенно сильный удар в 1617 г., в царствование Михаила Федоровича, вынужденного по Столбовскому договору отказаться “ за себя и за потомство ” от Ижорской земли. Русское государство оказалось отрезанным от балтийского побережья.

Но русские не смирились с тяжелой потерей. Снова и снова пытались они возвратить земли “ наших дедич и отчич”, в том числе и низменный островок, поросший густым сосновым лесом, что лежал на самом удобном корабельном пути из Балтийского моря в Неву. Только в начале 18 в., при Петре I, Котлин вместе со всей Ижорской землей навсегда избавился от иноземных поработителей.

С тех пор больше ни один вражеский солдат не располагался по-домашнему на котлинской земле. Они попадали сюда только пленными. О гранит и бетон укреплений Кронштадта, об огневую мощь его орудий, о героизм его защитников разбились захватнические планы шведских королей, англо-французской коалиции времени Крымской войны, Антанты и фашизма.

Кронштадт побеждал не только у своих стен, но и далеко от них. Отсюда корабли с русскими военно-морскими флагами на мачтах уходили сражаться в Балтийское, Средиземное и Черное моря. Кронштадтцы добыли громкие победы при Ревеле, Выборге, Гангуте, Чесме, Афоне, Наварине.

Не меньшую славу принесли Кронштадту кругосветные плавания, открывшие человечеству новые земли. Эти плавания начинались и заканчивались у берегов Котлина.

Незабываем подвиг города в годы Великой Отечественной войны. Город-крепость стал в ту грозную пору надежным щитом Ленинграда. Осыпаемый снарядами и бомбами, в пламени пожаров, в холоде и голоде 900-дневной блокады Кронштадт героически выдержал все испытания.

Наравне с воинами жители города привыкли чувствовать себя бойцами. С первых лет существования Кронштадта каждый взрослый мужчина знал свое место на крепостной стене, в боевых порядках защитников города. И если звучал сигнал тревоги, если к берегу Котлина подходил враг, кронштадтцы сражались с ним все, независимо от того какое платье носили, гражданское или военное. Но не только ратный, но и обычный труд кронштадтцев на своих рабочих местах стал во время блокады боевым подвигом, достойным вечной славы.

Также эта тема реферата представляет для меня интерес, т.к. я знаю Кронштадт с детских лет. Здесь живут мои родственники. Мне очень нравится этот город, маленький зеленый островок, окруженный со всех сторон водами Финского залива. В годы Великой Отечественной войны здесь находились мои бабушка и дедушка, которым пришлось пережить все ужасы, голод, холод и бомбежки войны. Это время они не любят вспоминать, предпочитая умалчивать о тех годах. Изредка только вспоминают школьные года, которые как раз пришлись на войну. Поэтому я и заинтересовалась этими событиями военных лет, о нелегкой доле маленького города Кронштадта.

Основная часть.

Огневой щит Ленинграда.

Зимой 1939/1940г. империалисты Великобритании, США, Франции толкнули реакционные круги на военный конфликт с Советским Союзом. Началась советско-финляндская война. В ходе многих боевых операций отлично действовали артиллеристы Кронштадтской крепости. Орудия фортов мощным огнем поддерживали наступление советских войск, разрушали укрепления врага, подавляли его огневые точки. Эффективная артиллерийская поддержка во многом способствовала прорыву неприступной линии Маннергейма, что предопределило исход войны.

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны личный состав крепости и фортов уже приобрел серьезный опыт боевых действий, благодаря чему возросла значимость стратегически важного укрепления на Балтике. Это понимало верховное командование фашистской Германии, вероломно напавшей 22 июня 1941 г. на нашу страну, о чем свидетельствует небольшая выдержка из захватнического плана “ Барбароса ”: “ Лишь после обеспечения … неотложной задачи, которая должна завершиться захватом Ленинграда и Кронштадта, следует продолжать наступательные операции по овладению… Москвой ”.[1]

21 июня 1941 г. по приказу народного комиссара ВМФ Н. Г. Кузнецова командующий Краснознаменным Балтийским флотом В. Ф. Трибуц объявил боевую готовность. В 23 часа 37 минут 21 июня 1941 г. флот был готов немедленно отразить нападение противника.

В начале четвертого часа утра несколько наблюдателей на фортах и на кораблях одновременно увидели группу чужих самолетов. 12 “ юнкерсов ” низко шли к Котлину со стороны северного берега. Прекрасная видимость позволила обнаружить нарушителей воздушного пространства России на предельной дальности. На фортах Обручев и Первомайский, на линкоре “ Марат ” ударили зенитки.

Немецкие самолеты отвернули перед огневой завесой, сбросили какие-то предметы в стороне от Кронштадтского корабельного фарватера. Днем выяснилось, что немецкие летчики сбросили магнитные мины. Около 3 часов 30 минут вражеский самолет обстрелял пароход “ Луга ” на Красногорском рейде.

Гитлеровцы не смогли застать врасплох защитников города-крепости. Артиллеристы 1-ого зенитного полка, расположенного на территории Котлина и островных фортов, 2-ого и 5-ого полков, дислоцированных на южном берегу Финского залива, открыли боевой счет, сбив 2 и повредив 1 самолет. В ночь на 22 июня открыл огонь по самолетам врага и дежурный катер младшего лейтенанта М. Макаренко, стоявший в дозоре западнее Котлина. Через несколько минут из гавани Кроншлота вынеслись по тревоге сторожевые катера 1-ого дивизиона, чтобы занять линию дозоров вокруг Котлина, взять под охрану идущие в Ленинград суда.

В 3 часа 45 минут командир Кронштадтской военно-морской базы контр-адмирал В. И. Иванов позвонил в Таллинн и доложил В. ФЮ. Трибуцу о происшедшем. К тому времени штабу флота стало известно и о других агрессивных действиях немцев. В 5 часов 17 минут командующий КБФ подписал телеграмму для всех соединений, частей и кораблей: “ Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать противника”.

К началу войны Кронштадтская военно-морская база представляла собой крупное соединение боевых кораблей, береговой и противовоздушной обороны. Водный район базы простирался на 100 миль к западу от Котлина, до меридиана острова Родшер. Обороняли этот район 2 дивизиона тральщиков, 2 дивизиона сторожевых катеров, дивизион сетевых заградителей, а также шхерный отряд кораблей и бригада торпедных катеров. Береговая оборона состояла из трех укрепленных секторов: Кронштадтского ( артиллерия Котлина, островные и береговые форты со стрелковыми подразделениями ), Выборгского и Гогландского, расположенного на нескольких островах средней части Финского залива. Противовоздушную оборону базы обеспечивали 2 зенитных артиллерийских полка и 4 отдельных дивизиона.

В конце августа флоту пришлось оставить Таллинн. Около 140 кораблей и судов прорвались в Кронштадт через блокированный минными заграждениями, авиацией и кораблями Финский залив.

Кронштадт снова стал главной базой флота. Ею руководил непосредственно командующий КБФ, а комендантом был назначен генерал-майор Г. С. Зашихин.

Гитлеровское командование считало взятие города Ленина делом нескольких дней. Фашисты полагали, что Балтийский флот будет прорываться в нейтральную Швецию. Однако эта гипотеза была ошибочной.

После начала войны командование Балтийским флотом осуществило неотложные меры по укреплению крепости, особенно ее береговой обороны. С этой целью были развернуты три укрепленных сектора: Кронштадтский, Ижорский и Лужский. К тому времени на вооружении крепости находилась стационарная и железнодорожная артиллерия калибром от 45 до 356 мм. Стационарные системы размещались на морских и береговых фортах, а железнодорожные – на специальных железнодорожных позициях. Шесть железнодорожных батарей с орудиями калибра 180, 305, 356 мм поступили на вооружение перед самой войной.

Чтобы обеспечить безопасность укреплений в зимний период и для отражения возможных лыжных десантов, на фортах были построены доты, установлены 45-миллиметровые пушки.[2]

Восточный участок Кронштадской крепости, в силу сложившихся обстоятельств, превратился в передовые линии обороны на Финском заливе, противостоявшие немецко-финским войскам.

Первая линия обороны состояла из фортов “ Первомайский ” (“ Тотлебен”), “ Красноармейский ” (“ Обручев ”) и “ Комсомольский ” (“ Риф ”). Правый фланг этой линии замыкал мыс у г. Сестрорецка , а левый – Толбухин маяк; эти опорные пункты были вооружены 45-миллиметровыми орудиями для борьбы с танками и десантными катерами. По восемь таких орудий находилось на всех фортах первой линии. Кроме того, на фортах “ Комсомольский ”, “Красноармейский ”, “ Первомайский ” имелось девять 254-миллиметровых, восемь 203-миллиметровых в башнях, семнадцать 152- и три 120-миллиметровых орудий.

Артиллерия первой линии могла не только отражать наступление противника по льду залива или морской десант, но и обстреливать захваченную немецко-финскими войсками территорию Корельского перешейка на глубину до 20 км; это обеспечивало стабильность линий фронта за Сестрорецком и Белоостровом. Часть дальнобойных орудий первой линии вела систематический обстрел тыловых вражеских позиций за Ораниенбаумским плацдармом.

Так же самоотверженно защищали Приморский плацдарм артиллеристы фортов, железнодорожных ба­тарей, бронепоездов «Балтиец» и «За Родину». Зенитчики били прямой наводкой по танкам. С предельной скорострельностью вели огонь корабли, находившиеся в районе Кронштадта. Советские патриоты несли боль­шие потери, но сорвали план захватчиков полностью овладеть южным берегом Финского залива.

Лучшие силы отдал защите города Ленина Балтийский флот. Моряки сражались в составе каждой стрелковой дивизии. Кроме того, КБФ сформировал 7 бригад, полк, 7 батальонов, несколько отрядов и мар­шевых подразделений морской пехоты. Не успели вы­садиться на котлинскую землю остатки героически сражавшейся под Таллинном 1-й бригады морской пе­хоты, как ее начали усиленно пополнять. Не закончив комплектование, она выступила на северную окраину Красного Села, чтобы задержать крупные силы окку­пантов. Моряки получали оружие и боеприпасы, знакомились с командирами уже в пути. Им пришлось выйти на указанный рубеж без пушек и пулеметов и с ходу вступить в бой. Балтийцев своим присутствием воодушевлял командующий войсками Ленинградского фронта маршал К. Е. Ворошилов. Трое суток дралась бригада, отстаивая каждую пядь земли. Она потеряла 70 процентов рядовых, 80 процентов командного состава, но не отступила ни на шаг, усеяв поле боя тру­пами гитлеровцев.

В тех же боях получила боевое крещение 6-я бригада, сформированная в Кронштадте из личного состава подводных лодок и учеников матросов. 8 тысяч морских пехотинцев самоотверженно выполняли приказ «Ни шагу назад!». Позже они спасали положению под Волховом, затем отбросили врага на 25 километров в районе Войбокала. Доблестно сражалась на южной ок­раине Ленинграда 7-я бригада, созданная за счет эки­пажей линкоров, эскадренных миноносцев и подводных лодок.

Фашистские войска намеревались с ходу форсировать Неву и выйти на ее правый берег в районе Нев­ской Дубровки. Но там еще в августе моряки с помощью кронштадтских рабочих установили мощные артиллерийские батареи. Захватчики получили решительный отпор. Гитлеровцы всеми силами старались уничтожить орудия, смять оборону Невской оперативной группы, за время блокады Ленинграда выпу­стили по ней свыше 18 тысяч мин и снарядов. Но позиция осталась непреодолимой для врага.

В те же дни начала сентября вся артиллерия Кронштадтского укрепленного сектора, особенно фортов «O» и «П», а также линкоров, крейсеров и канлодок, интенсивно обстреливала узлы дорог, переправы, скоп­ления живой силы противника в центре Карельского перешейка. Там финские войска прорвали наш основной оборонительный рубеж. Создалась реальная угроза их соединения с немцами. Поэтому тяжелая артиллерия день и ночь вела огонь по районам Оллила - Александровка и Белоостров - Куоккала. Благодаря этой мощной поддержке 23-я армия выбила противника из Нового Белоострова. Деморализованные огнем сокрушительной силы, финские дивизии отошли и заняли оборону, которая продолжалась почти три года - до наступления советских войск.

Кровопролитные сентябрьские бои доказали герой­ским стратегам огромное значение морской артилле­рии в обороне Ленинграда. Поэтому гитлеровцы реши­ли ее уничтожить, в первую очередь самые уязвимые цели – корабли. С 14 сентября начались обстрелы каждого крупного корабля из тяжелых орудий с 16-го - атаки авиации. В тот день в «Марат» попали две бомбы и 6 снарядов, линкор ушел в Кронштадт исправлять повреждения. На следующий день пострадал крейсер «Максим Горький». Эти удачи обрадовали фашистов. Они решили нанести по Кронштадту массированные удары, пустить на дно самые грозные ко­рабли Балтийского флота.

Первый налет враг совершил 19 сентября. 15 «юнкерсов» сбросили бомбы в Средней гавани, в районе Морского завода и госпиталя. Повреждения были не­значительными, зенитчики и истребители быстро ото­гнали фашистские бомбардировщики, Небольшая их группа нанесла удар по гавани Ораниенбаума, где сто­ял Краснознаменный крейсер «Аврора». Основная часть экипажа ушла на сухопутный фронт. Орудия главного калибра били по врагу прямой наводкой с позиций между Дудергофом (поселок Можайский) и Пулковскими высотами. Часть артиллерии корабля, в том числе знаменитое баковое орудие, холостой выст­рел которого послужил сигналом к началу штурма Зимнего дворца, установили на бронепоезде «Балтиец». На крейсере оставались только зенитные пушки. Авроровцы достойно встретили немецких стервятников, плотным огнем заставили их беспорядочно сбросить бомбы в воду. Но этот налет, по замыслу врага, был только репетицией…

21 сентября к Кронштадту прорвалось 180 меченных свастикой самолетов. Воздушная тревога, объявленная в 11 часов, не прекращалась до 18. В небе было черно от бомбардировщиков «Ю-87» и «Ю-88». Группами по 30-40 машин они устраивали «карусели» над целями, поочередно с воем ложились в пике и бросали бомбы. Вода в гаванях закипала, земля сотрясалась от взрывов. У берегов Котлина в те дни стояло много кораблей: у стенки Лесной гавани - крейсер «Киров». В Средней Гавани, у стенки Усть-Рогатки, - линкор «Марат», эсминцы, минзаги. Были заняты все причалы Морского завода. Сюда главным образом и целил враг.

На Восточном рейде, накрытый серией бомб затонул эсминец «Стерегущий». Лег на дно сторожевой корабль «Вихрь». Немецкие пикировщики сбросили более 300 бомб на линкор «Октябрьская революция», стоявший на якоре у Петергофа.

Враг метил не только в корабли. Он хотел уничто­жить весь Кронштадт, в особенности его артиллерию и Морской завод. На территории предприятия упало 16 бомб. Сильно пострадали механический и деревооб­делочный цехи, шлюпочная мастерская. Погибло более 50 человек, в том числе начальник одного из цехов С. А. Захаров. Превратились в развалины несколько жилых домов. Перестали действовать водопроводная и электрическая станция.

Три большие бомбы разрушили приемный покой и терапевтическое отделение Морского госпиталя. Из строя вышли пищеблок, теплоцентраль, водо- и паро­провод, электрические линии, канализация. Погибли 53 человека, в том числе 13 врачей, медсестер и дру­гих сотрудников госпиталя. 58 человек получили ра­нения,

В тот ясный осенний день на Кронштадт было сброшено более 500 бомб.

22 сентября фашистские стервятники снова с рассвета до темноты вились над городом. Получили повреждения миноносцы «Сильный» и «Грозящий». В Морской завод попало 20 бомб. В гаванях и на улицах города разорвались первые снаряды, выпущенные гит­леровцами с южного берега Невской губы.

Особенно тяжелым для Кронштадта и флота выпал день 23 сентября. Базу бомбили 272 пикирующих бом­бардировщика. Они шли с разных направлений, волна за волной, сыпали бомбы на крепость, на гавани и рей­ды, на пирсы подводных лодок, на позиции артилле­рийских батарей, на Морской завод, в доках которого стояли поврежденные корабли...

На крейсер «Киров» «юнкерсы» сбросили 90 бомб. Две из них пробили палубу с правого борта, на ко­рабле возник пожар. Однако экипаж флагмана КБФ мужественно выдержал шесть «звездных» налетов противника, продолжая в то же время обстрел дальних целей. Орудия главного калибра обрушили на них свыше 200 снарядов. Более 4 часов подряд успешно отражали воздушные атаки зенитчики линкора «Ок­тябрьская революция». Все же одна бомба разорвалась на палубе. Но матросы хладнокровно погасили пожар и уже в сумерках отразили последний налет. Трагичнее сложилась судьба других кораблей. Сел на грунт лидер «Минск», затонули подводная лодке «М-74», буксир и транспорт. Весь флот, весь Кронштадт болезненно переживали тяжкие раны «Марата». Линкору оторвало носовую часть до 2-й башни. Взрыв колос­сальной силы потряс гавань и осветил заревом весь город. Столб пламени и черного дыма поднялся высо­ко в небо. Погибли более 300 человек, в том числе командир корабля капитан 2-го ранга П. К. Иванов и комиссар С. И. Чернышенко, многие рабочие Морско­го завода, находившиеся в тот день на линкоре.

Кроме бомб захватчики сеяли над Котлином тучи листовок: «Сопротивляясь немецким войскам, вы по­гибнете под развалинами, под ураганом немецких бомб и снарядов, Мы сравняем Ленинград с землей, а Крон­штадт - с водой…».[3]
Фашисты надеялись устрашить со­ветских людей. Город-крепость отвечал огнем всех калибров. На стволах зениток обугливалась краска. Подвиги бесстрашия совершали летчики Г. Д. Костылев, Т. А. Усыченко, Н. К. Ткачев, А. Ф. Руденко, С.И. Львов. Впятером они сражались с десятками «юнкерсов» и «фокке-вульфов» и одерживали победы.

Налеты на Кронштадт дорого обошлись немецкой авиации. За три дня она потеряла 37 машин. Но одни вражеские самолеты, объятые пламенем падали в залив, другие успевали нанести чувствительные удары. Ведь основные силы морской авиации защищали Ле­нинград, а в районе Котлина дежурили всего 5—6 ист­ребителей, отживших свой век «И-15» и «И-153». Только отвага балтийских асов делала эту устаревшую технику грозной для врага, располагавшего более совер­шенными машинами.

Командование сделало серьезные выводы из анали­за потерь, понесенных флотом и Кронштадтом. На Котлин срочно перебазировали полк истребителей ПВО и зенитный полк, Это сразу же сказалось на результатах боев. При очередном налете воздушные пираты встре­тили сильный отпор. 27 сентября в воздушных боях над Кронштадтом отличились летчики Т. И. Бондаренко, М. А, Ефимов, И. А. Каберов, М. Г. Мартыщенко, А. Ф. Мясников, А. Ф. Руденко.

Правда, гитлеровцам удалось вывести из строя од­ну башню линкора «Октябрьская революция» и нанести новые повреждения крейсеру «Аврора», в резуль­тате которых команде пришлось открыть кингстоны и затопить трюмные отсеки, иначе корабль мог опрокинуться. «Аврора» стала на ровный киль. Но эти эпизоды не имели существенного значения. А потери фа­шистской авиации значительно возросли.

С 29 сентября массовые налеты на Кронштадт пре­кратились. Операция фашистов, в которой в общей сложности участвовало около 400 самолетов, успех не имела.

Еще раньше, 25 сентября, штаб группы армий «Се­вер» сообщил в Берлин, что оставшимися силами про­должать наступление на Ленинград невозможно. Стратеги третьего рейха официально признали крушение своих планов захватить город Ленина с ходу. Впервые во второй мировой войне германские вооруженные силы перешли к долговременной обороне. Это стало залогом полного их разгрома.

В том, что зловещие синие стрелы на немецких картах бессильно застыли на подступах к Ленинграду, огромная заслуга и кронштадтцев. Ни один форт крепости не замолчал, ни один орудийный расчет не дрогнул, Морская артиллерия пригвоздила оккупантов к земле у ворот великого города революции, только в сентябре подавила огонь 673 батарей врага, уничтожив более 100 пушек. В основном благодаря главному калибру Красной Горки и Серой Лошади, других фортов Кронштадта и кораблей советские войска сумели удержаться на Приморском плацдарме - будущей стартовой площадке нашего наступления. Бессмертной сла­вой покрыли себя летчики, зенитчики, команды кораблей, морские пехотинцы.

Особую роль сыграли матросские десанты, высаженные с целью упредить возможный удар противника на опасном участке, постараться ликвидировать Петергофско-стрельнинскую группировку немцев. Командующий фронтом Г. К. Жуков, по существу, не отвел времени для подготовки десантов. 1 октября он отдал приказ начальнику штаба КБФ контр-адмиралу Ю. Ф. Раллю, а в ночь на 3-е рота 6-й бригады морской пехоты, занимавшей оборону в районе Урицка, была переправлена на катерах и шлюпках к заводу «Пишмаш». 225 моряков высадились на берег тихо, без потерь. Но и без артиллерийской подготовки: она, по мнению командования, лишила бы десант преимуще­ства внезапности.

В ночь на 5 октября катера охраны водного района Кронштадта под командованием капитана 2-го ранга И. Г. Святова высадили в Новом Петергофе сформированный на Котлине отряд добровольцев с линкоров, крейсера «Аврора», из Учебного отряда и Высшего военно-морского политического училища — 520 комму­нистов и комсомольцев, самых надежных и крепких физически, вооруженных всем, что мог дать флот. Командовали десантом участник гражданской войны пол­ковник А.Т. Ворожилов и полковой комиссар Л.Ф. Петрухин.

Каждый день был подвигом.

Учебный год в кронштадтских школах начался с опозданием - 3 ноября, но потом занятия продолжа­лись нормально, с той только разницей, что во время обстрела уроки прерывались, школьники бежали по­могать старшим - переносили малышей из яслей в бомбоубежища и сами оставались там. Пожилые учи­теля - молодежь ушла на фронт - под землей, иног­да в темноте, вели занятия. В школьных программах по указанию райкома партии появился новый пред­мет - агротехника.

Работники Кронштадтского райкома ВКП(б) и рай­исполкома понимали: ждать доставки продовольствия, особенно свежих овощей, не приходится. Поэтому еще в первые дни войны жители города стали разводить огороды. Работники Морского госпиталя получили в загородном районе Котлина участок в 4 с половиной гектара, очистили его от камней и засадили картофелем. Кроме того, разбили грядки на каждом свободном клочке земли на территории госпиталя. И хотя прямые медицинские обязанности отнимали почти все силы, за три года войны вырастили 200 тонн овощей.

На острове оказалось мало пригодной для огородов земли. Сотни кроштадтцев занялись овощеводством на южном берегу залива. Собирать урожай пришлось под огнем. Его перевозили на виду у захватчиков, на шлюпках и плотах, не отвлекая для этого плавучих средств крепости и флота. Собирали грибы, ягоды. Руководители города создали несколько рыболовецких бригад. И Кронштадт не только не потребовал продовольствия от Ленинграда, но вместе с флотом даже помог ему. Из кронштадтских запасов до ледостава было перевезено более 3000 тонн продуктов. Помощь Кронштадта пришла в тяжелую пору, когда Ладожское озеро начало замерзать, но ледовая Дорога жизни еще не действовала, и ленинградцы получали самую скудную блокадную норму.

В гаванях Котлина лишенные маневра корабли превратились в малоподвижные мишени. Они почти ежедневно подвергались интенсивному обстрелу. Военный совет КБФ решил перевести большинство кораблей в Ленинград. В Кронштадте остались только линкор «Марат», лидер «Минск», канонерские лодки «Волга и «Кама», а также отряд охраны водного района под командованием капитана 2-го ранга И. Г. Святого: 5 сторожевых кораблей, 18 тральщиков, катера разных типов. В начале ноября в Ленинград переехали штаб политуправление и тыл флота. В связи с этими переменами Кронштадтскую военно-морскую базу 21 октября 1941 года преобразовали в крепость. Ее возглавил генерал-лейтенант А. Б. Елисеев (позже – генерал-лейтенант И. С. Мушнов).

В связи с приближением зимы и новыми задачами, командование фронта и флота провело перегруппировку сил. На островах и берегах Балтики советские воины еще удерживали немало опорных пунктов: Моонзунд, Ханко, Бьёркский архипелаг, Гогланд, Большой и Малый Тютерс... Их гарнизоны до конца выполнили свой долг. В напряженной до предела обстановке было трудно обеспечивать бойцов всем необходимым, под­держивать безопасность протяженных морских коммуникаций. Да и силы балтийцев, распыленные на сотни километров, были теперь нужнее у стен Ленинграда. Тем более что командование фронта решило вы­вести 8-ю армию с Ораниенбаумского плацдарма в свой резерв.

Выполняя эту задачу, небольшие конвои кронштадт­ских судов под прикрытием катеров-дымзавесчиков, артиллерии крепости и флота, морской авиации пере­везли с 2 октября по 12 ноября в Ленинград 6 стрелковых дивизий, управление и тылы армии. Для обороны плацдарма была создана Приморская группа войск. В нее вошли уже находившиеся там части морской пехоты, гарнизоны островов Выборгского залива, Гогландского сектора и Ханко.

Осенние перевозки продолжались с августа по де­кабрь 1941 года. В них участвовали все исправные ко­рабли и суда Кронштадта. Они многократно пересекали минные поля, выдержали вражеские артобстрелы и налеты авиации, боролись со штормами и льдами. Несмотря на трудности и потери, моряки провели опе­рацию блестяще. Эти дерзкие, мастерски организованные походы опрокинули все представления о морской блокаде. Балтийцы спасли от верной гибели на изоли­рованных участках фронта около 170 тысяч бойцов и командиров, дали им возможность с оружием в руках стать на защиту города Ленина. Кроме того в Крон­штадт, Ленинград и Ораниенбаум было доставлено большое количество орудий, автомашин, тракторов и других оборонных грузов.

Первой военной зимой в руках Балтийского флота остались западнее Котлина только три небольших острова: Сескар, Пенисари и Лавенсари. Немецкий контр-адмирал П. Доннер писал: «Ленинград окружен; так же, как и при падении Ревеля, произойдет катастрофа проклятого флота. Кронштадт с военными гаванями находится под артиллерийским огнем и бомбами, многие русские корабли уже уничтожены, а к остаткам флота все ближе продвигаются германские минные заграждения. Видимо, скоро придет конец».[4]

Но балтийцы готовились не к концу, а к новым боям, губительным для врага. Действительно, корабли не могли выйти в море. Самый короткий переход - из Ленинграда в Кронштадт - превращался в сложную боевую операцию. Ее заранее разрабатывали в штаб, обеспечивали огнем артиллерии, дымовыми завесами с катеров, прикрытием авиации. Немецкие пушки в Лигове, Стрельне, Петергофе били прямой наводкой даже по рыболовным баркасам, а зимой – по автомашине или по человеку на льду залива. Но балтийцы верили: придет время, и они вырвутся на морские просторы. Они вместе с ленинградскими и кронштадскими рабочими не жалели сил, чтобы отремонтировать и усовершенствовать свои корабли,

В городе кончилось топливо

, остановилась повреж­денная бомбами единственная электростанция. Тогда райком организовал установку маленьких блок-стан­ций на Морском заводе, хлебозаводе, водопроводной станции и других предприятиях. Для них собрали по капле все остатки горючего, необходимого, чтобы пу­стить движки. Для детей устроили новогодний празд­ник в Матросском клубе. Словно не стоял рядом лю­тый враг, светилась огнями разноцветных свечей ук­рашенная игрушками пахучая елка, Это было для ре­бят чудом, И еще большим чудом - обед из трех блюд, вкусные подарки Деда Мороза. По решению райкома партии на помощь ослабевшим людям пошли бытовые отряды. Создали два стационара, где за де­сять дней усиленным питанием и заботой восстанавливали силы тем, у кого они иссякали. В Морской госпиталь были направлены 30 добровольных санитарных дружин.Город-крепость, осыпаемый бомбами и снарядами не отступал от своих привычек. Всю войну ежедневно работала Центральная библиотека. Несмотря трудности с топливом, в ней было тепло. Об этом же позаботился райком партии – организовал разборку на дрова около ста деревянных домов разрушенных бомбами и снарядами. Действовали баня и парикмахерская. Как до войны, в клубах, на кораблях и портах выступали артисты — Клавдия Шульженко, Софья Преображенская, Леонид Кострица. При Доме Флота (ныне Дом офицеров) существовала постоянная труппа Ленинградского театра комедии и сатиры, давала спектакли и концерты.

Осенью 1941 года политуправление флота создало группу писателей-моряков во главе со старым балтийцем, автором сценария фильма «Мы из Кронштадта» Всеволодом Вишневским. Он выступал по радио, пу­бликовал статьи и очерки, работал над книгой об исто­рии Кронштадта. Александр Зонин поселялся па линкоре «Октябрьская революция» и писал документальную повесть «Железные дни». Всеволод Азаров со­здал много стихотворений о Балтике, Кронштадте, ге­роях обороны Ленинграда, Николай Чуковский и Гри­горий Мирошниченко стали летописцами подвигов морских летчиков, Владимир Рудный - гангутцев, Александр Крон - подводников, Лев Успенский - артиллеристов, Петр Капица – катерников. В Крон­штадте часто бывали Ольга Берггольц, Вера Инбер, Вера Кетлинская. Вместе с военными литераторами они были постоянными авторами газет «Красный Бал­тийский флот», «Огневой щит», «Крылья Балтики», Писатели редактировали многотиражки кораблей и со­единений. О ратных делах балтийцев страна узнала из очерков Николая Тихонова и Александра Фадеева.

Форты ведут огонь.

С 1942 года позиции вокруг Котлина заняли бойцы 4-й (260-й) отдельной бригады морской пехоты.

В ночь на 1 февраля 1942 года от форта «П» в сторону врага вышли две пары дозорных: матросы Вихров и Епихин, Зябков и Лукин. Шел густой снег. Близкий берег, на котором засели оккупанты, терялся во мгле. Но враг оказался еще ближе. По первой паре дозорных неожиданно открыли огонь около 20 фашистских солдат, притаившихся в торосах. Лукин и Зябков, шедшие в другом направлении, тоже натолкнулись на засаду. Лукин был ранен в ногу, но, лежа, истекая кровью, повел, яростный огонь. На льду залива трещали автоматные очереди, гремели взрывы гранат. Звуки боя донеслись до матроса Шиншикова, находившегося в секрете. По его сигналу гарнизон форта изготовился к отпору. Но враг не дошел до укрепления. Пост боевого охранения обратил его в бегстве. В этом бою погибли младший сержант Н. Королев, матросы Н. Вихров и А. Епихин. Двое дозорных были буквально изрешечены пулями, изрезаны ножами. Удар финского ножа прошел сквозь комсомольский билет Н. Вихрова. Он погиб героем, но остановил фа­шистов на подступах к городу-крепости.

Герою Советского Союза В. Д. Федорову тоже не­сколько раз приходилось на льду Финского залива вступать в ожесточенную перестрелку с гитлеровца­ми. Ни один вражеский солдат не прошел через ледо­вый рубеж обороны. Федоров и его товарищи уходили в смелые рейды по тылам фашистов. Однажды добра­лись до отдаленного острова за десятки километров от Кронштадта. Крохотный островок буквально кишел фашистами. Каждую секунду балтийцев могли обна­ружить. Но они трое суток находились на этом клоч­ке суши и доставили в штаб крепости важные сведе­ния.

Ледовая оборона почти на 50-километровом фрон­те, фланги которого упирались в Ораниенбаумский плацдарм и в район Сестрорецка, выдержала все ис­пытания. Это дало возможность Кронштадтом развер­нуть подготовку флота к летней кампании, усилить ремонт кораблей. Труженики Морского завода в самые грозные дни не прекращали восстанавливать пострадав­шие в боях линкоры, минный заградитель «Марти», эс­минец «Грозящий», лидер «Ленинград», другие корабли и суда.

Грянули морозы, доходившие до 40 с лишним граду­сов. Почти такая же температура стояла в искалечен­ных цехах Морского завода. Половину рабочих сва­лили голод, болезни. Умирали лучшие мастера. А враг все бил и бил по заводским корпусам, по докам. На территории предприятия в 1941 году взорвались 1241 снаряд и 31 бомба. И за то же время завод выполнил 1800 оперативных заданий командования флота и фронта.

По-своему готовился к открытию навигации про­тивник. Гитлер еще раз потребовал от своих генералов, и адмиралов уничтожить корабли Краснознаменного Балтийского флота. Фашистские военачальники раз­работали операцию «Айсштосс» («Ледовый удар»). 0ни планировали потопить советские корабли на их зимних стоянках. С 23 марта начались огневые налеты но ко­раблям, судоремонтным заводам, складам, береговым батареям Ленинграда и Кронштадта. Вечером 4 апреля одновременно с артобстрелом фашисты предприняли массированную атаку с воздуха. С разных сторон на скованные толстым льдом корабли налетели 190 само­летов. Однако к заранее намеченным целям прорвались лишь 58 бомбардировщиков. Наши зенитчики и истре­бители сбили 18 машин. В течение апреля захватчики устроили еще 5 налетов. В них участвовало 596 само­летов. Однако они лишь нанесли повреждения несколь­ким кораблям да потопили старое учебное судно «Свирь», удачно замаскированное под крейсер «Киров» и специально поставленное на его стоянку. Большие потери — около 60 самолетов—и ничтожные резуль­таты вынудили немцев отказаться от налетов на кораб­ли КБФ. Операция «Айсштосс» провалилась.

Тогда гитлеровцы решили запереть Балтийский флот, прежде всего—подводные лодки. Ведь они за лето и осень 1941 года уничтожили около 20 транспортов, повредили несколько десятков кораблей и судов Гер­мании и ее союзницы Финляндии. Чтобы избавиться от этой угрозы, противник минировал Морской канал, фарватеры и рейды Котлина, Сескара и Лавепсари. Специальные отряды кораблей построили противоло­дочные рубежи в районах Гогланда и острова Наиссар (Таллинн)—полуострова Порккала-Удд (Хельсинки). Военные авторитеты Германии доказывали, что скорее английские подлодки прорвутся в Балтику, чем со­ветские выйдут из Кронштадта.

Специалисты всего мира издавна считали Балтику труднейшим морским театром военных действий. Фин­ский залив и в мирное время называли академией су­довождения. Его малые глубины, множество островов, банок, мелей, сложный рельеф дна, узость, запутан­ные фарватеры — все это очень затрудняло подводную войну. К естественным трудностям добавилась не­бывалая мощная противолодочная оборона.

С этой угрозой советские воины боролись всеми средствами. Зимой дозоры непрерывно курсировали на буерах и лыжах по трассе Морского канала, вокруг Котлина и островных фортов. Они обнаруживали вражеские мины, спущенные под лед. Специальные служ­бы воздушного и противоминного наблюдения пеленговали места приводнения мин, сброшенных на парашютах с самолетов. Бдительно несли вахту зенитчики кораблей и береговых батарей. В 71-м авиаполку вве­ли ночное патрулирование. Лучшие летчики В. Корешков, И. Сербин, П. Бискуп, К. Соловьев, А. Алексеев, выполнив боевое задание, пересаживались на заранее подготовленные самолеты и снова взмывали в небо. Каждый из них за ночь проводил 10—15 воздушных боев.

Как только появилась чистая вода, дивизионы тральщиков М. М. Безбородова, Ф. Е. Пахольчука, В.К.Кимаева принялись очищать от мин фарватеры от Ленинграда до Кронштадта и дальше—к Сескару и Лавенсари. На Морском заводе переоборудовали рыболовные суда «Скат», «Поводеп», «Пикша», «Сиговец» и катера типа «КМ-5» в тральщики, оснащенные средствами борьбы с магнитными и акустическими минами. Основные силы бригады траления базировались в Кронштадте. Гитлеровцы всячески срывали работу «пахарей моря», но они под огнем артиллерии, отбиваясь от самолетов, проходили галс за галсом и открыли фло­ту дорогу на запад.

В связи с новыми задачами с 1 мая 1942 года кре­пость Кронштадт снова преобразовали в главную базу КБФ. Ее возглавили капитан 1-го ранга Г. И. Левченко и бригадный комиссар П. В, Боярченко. Охрану водного района Кронштадта возложили на капитана 1-го ранга Ю. В. Ладинского. На Сескаре и Лавенсари бази­ровались корабли, обеспечивающие выход подводных лодок. Благодаря этому на первом участке пути дли­ной 60 миль они имели надежное прикрытие. Брига­да подплава (капитан 1-го ранга А. М. Стеценко, пол­ковой комиссар И. А. Рывчин) состояла из 3 дивизио­нов, имела более 30 лодок, пригодных к боевым дейст­виям. Их разделили на 3 эшелона, которые последова­тельно вводились в бой,

Один за другим уходили из Купеческой гавани Кронштадта в дальние походы подводные корабли. Их боевой счет, открытый головной лодкой первого эшело­на «Щ-304» Я. П. Афанасьева, быстро увеличивался. Особо отличившиеся «Щ-406» Е. Я. Осипова и «С7» С. П. Лисина стали Краснознаменными, их командиры — Героями Советского Союза, а все экипажи - ордено­носными.

Понеся крупные потери, противник принялся ук­реплять противолодочную защиту. Он усиливал основ­ные заграждения, ставил новые минные поля и банки, защищал их всеми средствами, комбинировал способы постановки и разные типы мин, вдоль побережья рас­кинул сеть шумопеленгаторных и радиолокационных станций, постов наблюдения. Над заливом постоянно барражировали самолеты, высматривая в воде совет­ские подводные лодки. Минные поля охраняли флоти­лии дозорных и противолодочных кораблей.

Кронштадтские тральщики вновь и вновь «прочесы­вали» фарватеры, обнаруживали и подрывали мины. Им приходилось отражать вражеские атаки. 23 июля «КТЩ-808» получил около 200 пробоин, все члены экипажа были ранены. В «КТЩ-702» попала бомба. Му­жественные моряки потушили пожары, заделали про­боины, починили механизмы и сумели вернуться на базу. Быстроходные базовые тральщики, проводившие подводные лодки до Лавенсари, сопровождавшие их «морские охотники» постоянно подвергались воздуш­ным налетам. «Юнкерсы», «хейнкели» и «мессершмитты» не давали покоя ни днем, ни белыми ночами. Но и для них атаки не проходили безнаказанно. 29 июня катера «МО-302» И. П. Чернышева и «МО-308» М. Д. Амусина сбили 2 самолета, а через день, атако­ванные 12 истребителями одновременно, меткими вы­стрелами подожгли еще 3 машины. 4 матроса были убиты, 11 ранены, но балтийцы с честью вышли из тя­желого боя.

Особенно много хлопот стало у катерников во вре­мя походов подводных лодок второго эшелона. Для об­легчения их переходов «морские охотники» выходили в море 158 раз. Самолеты противника сбросили на каждый катер до 80 бомб. Но маленькие корабли без­укоризненно выполняли свою задачу.

Первая лодка второго эшелона, «Л-3», пробралась в самое логово врага — на меридиан Берлина, в Померанскую (ныне Поморская) бухту. Противник чувство­вал себя здесь в полной безопасности; на берегу горе ли огни, пароходы ходили без затемнения, между германскими и шведскими портами курсировали паромы... Советские моряки во главе с П. Д. Грищенко быстро нарушили безмятежную жизнь фашистов. Экипаж до­бился побед над 7 транспортами, эскадренным мино­носцем и подводной лодкой. Командование удостоило подводный минный заградитель «Л-3» гвардейского зва­ния.

За кампанию 1942 года подводные лодки КБФ унич­тожили торпедами, артиллерийским и пулеметным ог­нем, минными постановками 56 боевых кораблей и транспортов противника. Транспорт водоизмещением 10000 тонн мог перевезти 200 танков или 2 тысячи солдат с оружием и боеприпасами либо полугодовой запас продовольствия для пехотной дивизии. А балтий­ские подводники за одну навигацию отправили на дно суда общим водоизмещением почти 160 тысяч тонн.

Эти блестящие победы достались дорогой ценой. Из боевых походов не вернулись «М-97», «С-7» и 9 «щук». Воды Балтики стали могилой для сотен подводников. Но блокированный флот, перешедший после голодной зимы в наступление, нанес врагу такие потери, кото­рые приобрели важное стратегическое и политическое значение, сказались на ходе войны. Недаром на сове­щании в гитлеровской ставке 22 декабря 1942 года от­мечалось: «Каждая подводная лодка, которая прорыва­ется через блокаду, является угрозой судоходству на всем Балтийском море и подвергает опасности немец­кий транспортный флот, которого и так едва хва­тает».

Горькие уроки заставили фашистов весной 1943 го­да построить на меридиане острова Найссар сплошной противолодочный рубеж. Его основу составили два ря­да стальной сети. Бон перегородил залив на всю его глубину и ширину. Высота заграждения, сплетенного из троса толщиной 40 миллиметров, достигала 70 мет­ров, общая длина сети - 90 километров. Бон удержи­вался тысячами буев и якорей, был обильно начинен всевозможными минами, оснащен особым сигнальным устройством: над местом, где лодка касалась сети, вспыхивал огонь и поднимался столб дыма. Эту сталь­ную стену непрерывно охраняли 140 кораблей различ­ных классов и множество самолетов.

Операция «Балрус» потребовала напрячь силы и средства всего рейха. Зная о ней, балтийские подвод­ники все же попытались преодолеть смертельные для них рубежи. В мае 1943 года из Кронштадта вышли на разведку три лодки. Что случилось с Краснознаменной «Щ-406» Е. Я. Осипова, неизвестно. Она бесследно ис­чезла. «Щ-408» П. С. Кузьмина была повреждена вра­жеским самолетом. Ее обнаружили фашистские кораб­ли по масляному следу на воде и стали бомбить. 22 мая Кузьмин запросил по радио помощи авиацией. С Котлина к острову Вайндло устремились три группы само­летов 71-го полка. Летчики потопили два вражеских сторожевика, остальных рассеяли, но совсем отогнать не смогли. А на «щуке» кончался запас электроэнер­гии, люди задыхались. Тогда «Щ-408» всплыла и два часа сражалась с 8 фашистскими катерами. Два из них загорелись, еще два получили повреждения. Но слишком не равны были силы. Под градом снарядов и крупнокалиберных пуль, изрешеченная пробоинами, лодка медленно уходила на дно. Над ней трепетал не спущенный флаг. Этот сигнал, понятный всем морякам мира, способны поднять лишь самые сильные духом: «Погибаю, но не сдаюсь!»

Только гвардейская «Щ-303» вернулась на базу. Они несколько раз пересекала минные поля, запуталась в сетях, но все же освободилась из стальной паутины уклонилась от преследования кораблей и самолетов противника, сбросивших на нее сотни бомб. Экипаж лодки во главе с И. В. Травкиным выполнил поставленную задачу. Данные разведки убедили командование флота и фронта в необходимости временно воз держаться от применения подводных лодок.

В Германии торжествовали: операция «Балрус» удалась! Немецкие транспорты стали ходить с зажженными ходовыми и отличительными огнями, без конвоев и даже без зенитного вооружения. На море работали все маяки и световые буи, словно в мирное время. Но с 28 мая вражеские суда снова стали гореть, взрываться и тонуть. Это вышли на морские коммуникации летчики 1-го гвардейского минно-торпедного авиаполка. В 1943 году они потопили 55, повредили 6 транспортов и кораблей противника.

Советское командование готовило крупные насту­пательные операции. Для их осуществления перед си­лами, базирующимися в Кронштадте, была поставлена задача расширить операционную зону флота на запад. Новые задачи вызвали очередную организационную перестройку: был создан КМОР — Кронштадтский мор­ской оборонительный район (командующий—контр-адмирал Г. И. Левченко), а в его составе - Островная военно-морская база (командир - контр-адмирал Г. В. Жуков). База объединила все части и подразделения на острове Лавенсари.

Вытесняя легкие силы противника из Финского за­лива, КМОР успешно использовал штурмовую авиа­цию, бригаду торпедных катеров капитана 1-го ранга Е. В. Гуськова, истребительный отряд охраны водного района Кронштадта во главе с капитаном 2-го ранга М. В. Капраловым. Катерники охраняли фарватеры, со­провождали суда и корабли, перевозили десанты, ставили мины. И, конечно, атаковали врага при первой возможности.

В течение 1943 года торпедные катера выставили около 100 мин, совершили 43 групповых выхода на по­иск противника и произвели 40 торпедных атак. При этом отличились дивизионы и отряды Героев Советско­го Союза В. П. Гуманенко и С. А. Осипова, капитан-лейтенантов И. С. Иванова и А. Г. Свердлова.

С честью сражались и команды сторожевых кате­ров. 23 мая 1943 года «МО-207» и «МО-303» под ко­мандованием И. П. Чернышева отправились в дозор. Они должны были обеспечить безопасность перехода больших конвоев между Лавенсари и Котлином. В су­мерках сигнальщики заметили вдали силуэты десяти вражеских быстроходных артиллерийских, противоло­дочных и торпедных катеров. Позже к ним добавились еще три. Казалось бы, вступать в бой при таком соотношении сил бессмысленно, но советские моряки отважно атаковали врага.

В этом неравном бою пули буквально изрешетили командира катера Н. И. Каплунова. Лежа па палубе, истекая кровью, он продолжал руководить экипажем, Командир второго «охотника» В. Г. Титяков, находив­шийся на его катере командир звена И. П. Чернышев и многие моряки получили ранения и контузии. Но их наступательный порыв был настолько велик, что гит­леровцам не помогло многократное превосходство в си­лах. Они позорно бежали под защиту своих береговых батарей. «МО-207» вернулся в Кронштадт с приспущенным флагом: на его борту находились павшие смертью храбрых Николай Каплунов, Алексей Ивченко и Николай Дворянкин. Но моряки выполнили свой долг. Они потопили два и сильно повредили один катер противника, а главное - защитили фарватер, уберегли корабли.

Каждый день вела огонь по врагу артиллерия ко­раблей, фортов и батарей Кронштадта. Когда фашистам пришлось перейти к обороне, главной целью балтийцев стали тяжелые орудия врага, обстреливавшие Ле­нинград. Звериной жестокости фашистов советские воины противопоставили контрбатарейную борьбу. Ее вела артиллерия фронта и флота, но главную роль играла морская—более мощная, дальнобойная, и, благодаря особым приборам управления, более точная.

Командующий артиллерией КБФ контр-адмирал И. И. Грен требовал научного учета вражеских батарей. На каждую из них заводилась особая карточка, ей давался номер, указывались калибр, обычное время «работы» и другие данные. Сначала наносили ответные удары. Достигли такого совершенства, что открывали огонь через минуту после первого выстрела гитлеровцев, а некоторые корабли - через 40-50 секунд. Однако командование потребовало большего: перейти к наступательной тактике, упреждать огонь противника, а стреляющие батареи уничтожать или надежно подав­лять. Термин «надежное подавление» означал, что пос­ле удара по вражеским орудиям они должны были молчать 30 суток,

Все эти меры дали большой эффект. В первое вре­мя фашисты непрерывно обстреливали Ленинград ча­сами, иногда полсуток и более не выпускали жителей города из бомбоубежищ. Но вскоре гневный голос бал­тийских пушек заставил замолкать орудия оккупантов через 15—20 минут. Еще позднее противник стал вести обстрел города лишь в мглистую погоду короткими огневыми налетами. Только так фашистская артиллерия сохраняла шансы уцелеть.

В феврале 1942 года немецкое командование вынуж­дено было оттянуть осадную артиллерию в глубину обороны. В борьбе с ней роль кораблей КБФ и Крон­штадтской крепости еще более возросла. Кроме того, фашисты собрали свои разрозненные батареи в несколько мощных групп с разными функциями — напа­дения и прикрытия.

Одной из ответных мер артиллерии флота стала снайперская стрельба. Во всех дивизионах разверну­лось соревнование. Представляли к этому званию поорудийно, командование придирчиво оценивало каждого претендента. И все равно вскоре десятки батарей получили звание снайперских. К концу года только в Ижорском секторе их стало 20. А в результате умень­шилась активность противника, легче стало дышать Ленинграду.

В начале 1943 года, разъяренные прорывом блока­ды, фашисты вновь резко усилили обстрел города. Они перебросили из-под Севастополя, из Германии, Чехо­словакии и Франции самые мощные артиллерийские системы, какими только располагал вермахт. Одновре­менно враг применил много тактических новинок, за­труднявших контрбатарейную борьбу. Чтобы облегчить муки Ленинграда, артиллеристы смогли найти лишь один метод: «огонь на себя». По заранее разработан­ному плану и паролю батареи обстреливали жизнен­но важные для врага объекты: штабы, аэродромы, скла­ды, станции... Гитлеровцы сразу же переносили огонь с города на орудия. Завязывались ожесточенные артил­лерийские дуэли. Тут все зависело от надежности тех­ники, от выучки боевых расчетов и самое главное — от мужества и стойкости людей. Кто выдержал непре­рывный грохот разрывов, свист осколков, предельное физическое напряжение, кто пренебрег смертель­ной опасностью и не покинул своих постов, тот и по­бедил. Начальник артиллерии крепости Кронштадт Н. И. Скородумов вспоминал, как в таких дуэлях «вы­ходили из строя средства управления, заваливало обо­ронительные сооружения, вспыхивали пожары, падали сраженные осколками артиллеристы. Но расчеты не уходили в укрытия, и стрельба не прекращалась до тех нор, пока не умолкали батареи противника».

Что и говорить, у фашистов была отличная техни­ка, они не испытывали недостатка в снарядах, дейст­вовали умело. У них не было одного: той силы духа, которая делала героями защитников нашей Родины, Не помогли врагу ни крупповская сталь, ни опыт раз­рушения городов Европы.

Летом 1943 года флот применил новый метод контрбатарейной борьбы: плановые мощные удары силами стационарной, железнодорожной и корабельной артил­лерии. Они дали хорошие результаты, но потребовали слишком много снарядов: на уничтожение одной бата­реи — до 2000. Родилась новая мысль: сочетать мощь артиллерии и авиации. В таких ударах не раз участ­вовали батареи Кронштадта, линкора «Марат», а груп­пы штурмовиков и бомбардировщиков прикрывали кронштадтские истребители. В третьем квартале таким способом удалось уничтожить 7 батарей и 5 орудий врага. В октябре обстрелы Ленинграда сократились в 3 раза.

С 5 ноября 1943 года заметно оживилось движение кораблей и судов между Ленинградом, Лисьем Носом, Кронштадтом и Ораниенбаумом. Впрочем, заметно это было только советским людям. Немцы не догадывались, что наше командование перебрасывало на При­морский плацдарм огромные боевые силы. Этот клочок суши не имел тыла, насквозь простреливался врагом. И гитлеровцы никак не могли предположить, что имен­но с такого неожиданного направления советские войска готовятся перейти в наступление.

От скрытности перевозок войск и техники на ора­ниенбаумский берег во многом зависело освобождение Ленинграда от тисков блокады. И балтийцы сумели ор­ганизовать дело так, что враг ничего не заподозрил. Десятки кораблей совершали рейсы по ночам, с полным соблюдением светомаскировки. Фашисты включали прожекторы, осматривали залив. Но немедленно по ним открывали огонь орудия Кронштадта и кораблей, враги «слепли». Морская артиллерия и авиации подавляли любые попытки неприятельских батареи обстрелять обнаруженные ими суда и не дали потопить ни одного.

В маленький ораниенбаумский порт в течение каж­дой ночи приходило в среднем 10 больших транспор­тов. В полной темноте их нужно было очень быстро разгрузить, чтобы до рассвета суда могли вернуться в Ленинград, Лисий Нос или хотя бы в Кронштадт. На этой работе отличились выгрузочные команды моряков из Кронштадта. Балтийцам удалось без потерь перепра­вить почти 54 тысячи бойцов, 2300 автомашин и транс­портов, 211 танков, 677 орудий, до 30 тысяч тонн бое­припасов, продовольствия, снаряжения, горючего и ме­дикаментов.

Утром 14 января 1944 года ленинградцы услышали канонаду небывалой силы. Стрельбу открыла вся ар­тиллерия Ленинградского фронта и Балтийского флота. Точный огонь тяжелых морских орудий полностью вы­вел из строя все вражеские укрепления на Примор­ском участке, ошеломил фашистов, внес растерянность и панику.

За время операции артиллерия Краснознаменного Балтийского флота выпустила по врагу более 23 тысяч снарядов. Орудия Кронштадта и его фортов, установ­ленных в районе кладбища и вокруг Морского собора батарей, бронепоездов «Балтиец» и «За Родину», лин­кора «Марат», эсминцев «Страшный» и «Сильный», ка­нонерской лодки «Волга» вели огонь с предельной скорострельностью.

В дни долгожданного наступления героически дей­ствовали морские летчики. Они поднимались в воздух с полевых аэродромов в любую погоду. Каждый само­лет делал по 4-5 боевых вылетов в день. За время операции по снятию блокады авиация КБФ уничтожи­ла 25 батарей, 21 танк, 1293 автомашины, 20 самоле­тов, перебила и рассеяла три полка пехоты. Воины Ленинградского фронта в письмах балтий­цам с восхищением отзывались об их действиях. «Ар­тиллерийская и авиационная подготовка наступления была настолько мощной, — говорится в одном из таких писем, — что мы без особого труда преодолели первую линию немецкой обороны... Мы увидели разгромлен­ные командные пункты, сотни расстрелянных гитле­ровцев, разбитые автомашины и повозки, разворочен­ные дзоты и землянки. Одним словом, чистая работа — балтийская».

Разгромленный враг бежал от стен Ленинграда. За­кончилась 900-дневная героическая эпопея, прославив­шая на века защитников города Ленина. А «балтийская работа» продолжалась. Теперь настала пора обе­зопасить Ленинград с севера. Верховное Главнокоман­дование разработало Выборгскую операцию, в которой большая роль отводилась Балтийскому флоту, артилле­рии Кронштадтской крепости и морской авиации. Во время подготовки наступления тральщики очищали от мин фарватеры на подходах к Выборгскому заливу, другие соединения флота и авиации КБФ ставили минные банки на путях вражеских кораблей. С 4 по 8 июня 1944 года из Ораниенбаума в Лисий Нос, на на­правление главного удара, балтийцы перебросили 22 тысячи бойцов с боевой техникой. Перевозки обеспечи­вали корабли и суда Кронштадтского морского оборо­нительного района под командованием вице-адмирала Ю. Ф. Ралля.

В 8 часов утра 9 июня 1944 года заговорили орудия фортов, линкора «Марат» и 2-го дивизиона эсминцев, стоявших в гаванях Кронштадта, канонерских лодок из района Толбухина маяка, с Восточного Кронштадтского рейда, линкора «Октябрьская революция» и крейсеров «Киров» и «Максим Горький» из устья Невы. Обычно хорошо слышимые отдельные разрывы слились в спло­шной гул. 8 часов подряд взламывали артиллеристы оборону врага. На следующий день в то же время огонь возобновился с прежней силой, а через два часа фронт на Карельском перешейке был прорван. К 20 июня, дню освобождения Выборга, кронштадтские пу­шки разгромили три мощные оборонительные полосы, разрушили 87 узлов сопротивления, более ста раз рас­сеивали живую силу противника. Во время прорыва неожиданно заговорила тяжелая финская батарея из района поселка Келомякки (ныне Комарово). Немед­ленно по ней открыли огонь 24 орудия фортов «О» и «П». За две минуты они обрушили такой шквал метал­ла, что батарея врага замолчала навсегда.

Это был последний артиллерийский удар крепости в Великой Отечественной войне.

Каждый нашел свое место в борьбе. И еще в 1943 году кронштадтцы приступили к восстановлению свое­го израненного города.

За время войны более 60 кораблей, частей и соеди­нений КБФ были преобразованы в гвардейские, награж­дены орденами, удостоены почетных наименований. Воинская судьба большинства из них связана с горо­дом-крепостью на Котлине. До последнего часа войны доблестно сражались кронштадтцы. И памятником их славы, грозным напоминанием о балтийской мощи стали слова, начертанные на гитлеровском рейхстаге: «Мы из Кронштадта!»

Заключение.

Кронштадт - город-герой наравне с Ленинградом, выстоявший 900 дней блокады, не давший немецким захватчикам победить. Маленькая морская крепость выстояла, не сдалась, была крепким орешком, который враг не смог раскусить, а следовательно и захватить вторую столицу России – Ленинград.

Кронштадт – это блестящие страницы истории русского дока, парохода, подводной лодки, мины, торпеды, телеграфа. Кронштадт – всемирно известная родина радио. Здесь проверялись и осуществлялись на протяжении веков новаторские идеи в области фортификации, боевого использования артиллерии, морской тактики. Здесь получили подготовку тысячи специалистов русского и советского Военно-Морского Флота.

Кронштадт был и есть морскими воротами России, являющимися связывающим звеном между нашей страной и странами мира. Во время войн со Швецией, Германией и другими странами захватчики всегда первостепенное значение отдавали Кронштадту. Они считали его важным стратегическим объектом, т.к. покорив этот город, Россия лишалась морского выхода в Европу, внешних торговых связей с Западом. Также нависала опасная угроза над Петербургом при потере Кронштадта. Но маленькая крепость была непобедима. Тому доказательство в годы Великой Отечественной войны.

Хочется верить, что больше ни Кронштадту, ни Петербургу не придется пережить новые ужасы войны, т.к. войны должны остаться в прошлом. И все политические проблемы и конфликты должны решаться мирном путем, путем дипломатии, а не силой.

Список используемой литературы.

1. Г. Ф. Петров. Кронштадт. Лениздат, 1985

2. А. А. Раздолгин, Ю. А. Скориков. Кронштадтская крепость. Стройиздат. Ленинградское отделение, 1988

3. П. Е. Мельников. Красногорский бастион. Лениздат, 1982

4. Краснознаменный Балтийский флот в битве за Ленинград (1941-1945 гг.). Москва. Наука, 1973.

[1]
П. Е. Мельников. Красногорский бастион. Лениздат, 1982, с. 77

[2]
Краснознаменный Балтийский флот в битве за Ленинград (1941-1945 гг.). Москва. Наука, 1973, с. 328.

[3]
Г. Ф. Петров. Кронштадт. Лениздат, 1985, с. 262

[4]
А. А. Раздолгин, Ю. А. Скориков. Кронштадтская крепость. Стройиздат, Ленинградское отделение, 1988, с. 402