Нравственно-правовая
гимназия №622
Выборгского
района
на
выпускную
экзаменационную
работу
ученицы
11 «А» класса
Поленовой
Алиды
По теме:
«Николай
II
– последний
самодержец
земли
российской»
Руководитель:
Преподаватель
истории
школы-гимназии
№ 622
Парадиз
С.В.
Санкт-Петербург
2001 г.
Меня
всегда интересовала
судьба семьи
Романовых, а
особенно судьба
последнего
императора
– Николая II.
Поэтому, когда
нам предложили
выбрать тему
для реферата,
я выбрала объектом
своего повествования
жизнь и смерть
последнего
самодержца
земли российской.
На
закате коммунистической
эры, когда рухнули
прежние табу,
история Романовых
стала необычайно
популярной.
Выяснением
подробностей,
скрупулезным
анализом трагического
финала занимались
различные люди:
историки, журналисты,
публицисты,
юристы, писатели,
краеведы, а
порой и просто
случайные лица,
якобы сумевшие
«разгадать
тайну смерти
царя». А тайну
его жизни? Смысл
его служения
России? Это
мало кого занимало.
Вот кто стрелял
в царя, кто стрелял
в наследника,
из какого оружия,
кто сделал
первый выстрел,
как перевозились
трупы, как они
расчленялись,
сжигались,
закапывались
– о том писали
и пишут без
устали.
На
основе обобщения,
систематизации
и анализа разных
источников,
пишущих о последнем
царе очень
противоречиво,
в своей работе
я хотела бы не
только описать
драматичную
судьбу Николая
II,
отозвавшуюся
величайшей
трагедией всего
русского народа,
но и просто
всмотреться
в малознакомые
черты этого
человека и в
лица его близких,
которые порой
говорят больше,
чем множество
острых, субъективных
оценок и холодных
биографических
фактов.
Кем
же он был в
действительности,
последний
российский
самодержец,
проклятый и
отвергнутый
своим народом,
в массе равнодушно
воспринявшим
известие о его
казни и гибели
большинства
членов его
фамилии, затем
канонизированный
Православной
церковью, а
спустя десятилетия
ставший в сознании
многих из людей
святым мучеником?
Почему именно
на Николае II
прекратила
свое существование
Династия Романовых,
правившая в
России более
300 лет? Эти вопросы
остаются до
сих пор актуальными,
не смотря на
то, что со дня
трагедии в
Екатеринбурге
прошло около
века. В своей
работе я попыталась
составить свое
предположение
об истинном
образе последнего
императора
России.
Моя
работа состоит
из 12-ти глав. В
первой главе
«Введение»
я знакомлю
читателя с
целью своей
работы и объясняю,
почему я выбрала
именно эту
тему. Во второй
главе, которая
называется
«Милый Ники»
я рассказываю
о детстве Николая
Александровича:
о его воспитании
и о его учебе.
«Заботы цесаревича»
– третья глава
в моем реферате,
в ней идет
повествование
о юношеских
годах будущего
монарха: о его
путешествиях,
о покушении
в Японии на его
жизнь, о его
любовных увлечениях,
самым известным
из которых стал
роман престолонаследника
с балериной
Матильдой
Кшесинской.
«Любовь на всю
жизнь» – глава,
посвященная
императрице
Александре
Федоровне и
ее безмерной,
но в то же время
ответной, любви
к Николаю II.
В этой главе
описан их путь
«чрез трения
к звездам». Они
смогли пожениться
и соединить
свои судьбы
лишь через 10
лет, после того,
как полюбили
друг друга,
наперекор
неблагоприятным
обстоятельствам.
Они искренне
и многие годы
неизбывно
любили друг
друга, жили в
несравненном
ладу, а их помыслы
и души соединились
в нерасторжимом
единстве. И в
конце земного
срока Всевышний
послал им горькую
радость: Он
призвал их к
себе в один и
тот же миг. Следующие
три главы
рассказывают
о жизни монарха,
обо всех трудностях,
которые пришлось
пережить последней
царской семье.
Сначала трагедия
на Ходынском
поле, во время
коронации,
потом манифест
«Об усовершенствовании
государственного
порядка» (17 октября
1905 года). Затем
создание
Государственной
думы и убийство
Столыпина. А
когда родился
цесаревич
Алексей, огромная
радость, связанная
с его рождением,
сменилась
постоянной
тревогой за
его жизнь и
здоровье. Императрица
отказывалась
подчиниться
судьбе. Она
непрестанно
говорила о
невежестве
врачей. Она
обратилась
к религии, и ее
молитвы были
полны отчаяния.
Сцена была
готова для
появления
чудотворца.
И он появился
–«полуграмотный
сибирский
мужик, хлыстовец,
пьяница и развратник»
- Распутин. Без
Распутина и
его влияния
на последних
правителей
почти невозможно
понять последнее
царствование.
Об этом феномене
Распутина
рассказывается
в 10 главе моего
повествования,
которая называется
«Святой дьявол».
Далее следует
глава «Опустевший
трон», в которой
описаны последние
месяцы дни и
часы Николая
II
и его семьи. В
«Заключении»
я подвожу итоги
своей работы.
В моей
работе использовано
9 источников,
изданных в
разные годы.
После прочтения
книги Александра
Боханова «Император
Николай II»
у меня сложилось
ровное отношение
к последнему
монарху. Как
мне кажется,
автор этой
книги наиболее
объективно
относится к
Николаю II.
Как он сам выразился,
его главной
задачей было
«отбросив
традиционное
клише, показать
императора
Николая II как
живого человека
и реального
политика в
конкретных
обстоятельствах
времени и места».
Так же о Николае
II
положительно
отзывались
в таких книгах
как: «Николай
II
– последний
российский
император»
М. Ирошникова,
которая представляет
собой очень
объемное издание
с большим количеством
фотографий,
выписок из
дневника последнего
императора
и из писем Александры
Федоровны;
«Николай и
Александра»,
книга в которой
американский
писатель и
историк, лауреат
Пулицеровской
премии 1981 года,
Роберт К. Мэсси
увлекательное
описывает жизнь
Российской
империи накануне
и во время
революционного
перелома; «Дом
Романовых»
П.Х. Гребельского
– краткий
биографический
справочник
всех царей
семьи Романовых.
Но стоит открыть
«Последние
Романовы» С.
Любоша или же
«Двадцать три
ступени вниз»
М.К. Касвинова,
и сразу, с первых
же строк появляется
ощущение, что
желчь, злоба
и ненависть
к последнему
монарху так
и брызжет с
этих страниц.
Если честно,
то было даже
противно их
перечитывать,
т.к появлялось
чувство отвращения
к тем людям,
которые вместо
фактов сочиняли
сплетни, лишь
бы опорочить
последнего
самодержца
и оправдать
его убийство.
Но убийство
Николая II
никогда не
будет оправдано!
Что они только
не придумывали:
и что Александра
Федоровна была
больной истеричкой,
«подмявшей»
под себя неумного,
неблагодарного,
мелочного и
слабохарактерного
Николая II,
и что во дворце
последних
монархов царил
разврат, что
Александра
Федоровна была
«очень близка»
с Вырубовой,
а с Распутиным
монархи оба
делил свое
ложе. Очень,
очень неприятные
книги, у меня
никогда не
появится желания
вновь перечитать
их. Из «Книги
исторических
сенсаций» я
использовала
много материала
для описания
образа Распутина.
А книга «Романовы:
сердечные
тайны» была
использована
мною в основном
при описании
отношений
Александры
Федоровны и
Николая II.
Еще один используемый
мною источник
– книга «При
дворе последнего
императора»,
написанная
генералом-лейтенантом
Александром
Мосоловым,
занимавшим
во времена
правления
Николая II
пост начальника
канцелярии
Министерства
императорского
двора. Эта книга
ценна тем, что
была написана
современником
последнего
царя, т.е он
постарался
изложил в своей
книге не догадки,
а очевидность.
После
анализа вышеперечисленных
книг я задумалась:
кто прав? Где
истина? Большинство
из написанного
о последнем
русском царе,
почти всегда
ангажировано
конкретными
политическими
интересами,
субъективными
идеологическими
пристрастиями
авторов. Тема
эта до настоящего
времени еще
не освобождена
от предубеждений
прошлого, от
клише и ярлыков
длительной
социально-идеологической
конфронтации.
Но
все же, после
раздумий я
решила, что я
отношусь к
последнему
царю положительно.
По моему мнению
он был очень
порядочным,
умным, любящим
отцом и супругом.
Так же он любил
Россию и надеялся,
что и Россия
будет любить
его. Его бичом
была безудержная
вера в Господа
Бога, которая
порой делала
его не участником
событий, а лишь
созерцателем.
Он считал, что
все что не делает
Всевышний, все
к лучшему, но
Николай II
забыл одну
простую истину,
известную всем:
«Человек сам
хозяин своей
судьбы!». Мне
кажется, что
слишком грубо
сказано, что
последний
монарх был
безвольным.
Он им не был,
просто он был
очень деликатен
в обращении
с людьми, неважно,
какого они были
сословия, а
люди считали
его неумным
слабаком,
находившимся
«под каблуком»
Аликс-Александры.
Николай
II
и его семья
испили горькую
чашу своей
судьбы до дна.
Трагедией своей
жизни и смерти
император
искупил свои
вольные или
невольные,
действительные
или мнимые
ошибки и заблуждения.
План:
Введение
«Милый
Ники»
Заботы
цесаревича.
Любовь
на всю жизнь.
Царская
династия.
Правитель
милостью Божией!
Время
боли, страхов
и надежд.
Трудный
перевал.
Жить
и умереть за
Россию.
Святой
дьявол.
Опустевший
трон.
Заключение.
1.Введение.
Я
имею твердое,
абсолютное
убеждение,
что
судьба России
– равно как
судьба и
моя,
и моей семьи
– в руках Господа,
который
поставил меня
на мое место.
Что
бы ни произошло
со мной, я должен
склониться
перед Его волей
с сознанием,
никогда
не допускавшим
никакой другой
мысли,
кроме как о
служении моей
стране,
которую Он мне
вручил.
Николай
II.1
Николай
II
является
одной из наиболее
патетических
фигур в истории.
«Совершенное
ничтожество
на троне», «коварный
и лживый византиец,
недалекий по
кругозору,
неумный и
необразованный»,
«трусливая
и мстительная
натура», «прекрасной
души человек»,
«личность
мягкая, обаятельная
и деликатная»,
«существо
тонкое, чувствующее,
глубоко страдательное»,
«искренний
и любящий отец
и
муж»
– все эти столь
разительно
отличающиеся
оценки и характеристики
об одном и том
же человеке
– о Николае II.
Кем же он был
в действительности,
последний
российский
самодержец,
проклятый и
отвергнутый
своим народом,
в массе равнодушно
воспринявшим
известие о его
казни и гибели
большинства
членов его
фамилии, затем
канонизированный
Православной
церковью, а
спустя десятилетия
ставший и в
сознании многих
из людей святым
мучеником?
Почему именно
на Николае II
прекратила
свое существование
Династия Романовых,
правящая в
России более
300 лет?
Эти
вопросы остаются
до сих пор
актуальными,
не смотря на
то, что со дня
трагедии в
Екатеринбурге
прошло около
века. Во многих
источниках
о Николае II
отзываются
очень противоречиво.
В своей работе
я попытаюсь
проанализировать
разные высказывания
и составить
свое предположение
об истинном
образе последнего
императора
России.
2.
«Милый Ники»
на свет солнечным
майским днем
в Александровском
дворце Царского
Села близ Петербурга,
в этом «русском
Версале», где
традиционно
проводили
летние месяцы
члены царствующей
фамилии. Знаком
царскородного
происхождения
отмечен с рождения:
он первый и
любимый внук
императора
Александра
II.
Его
отец, тогда
цесаревич,
Александр
Александрович;
мать цесаревна
Мария Федоровна,
урожденная
датская принцесса
Дагмар, дочь
короля Христиана
IX(в
семейном кругу
ее все звали
“Минни”).
С
конца
апреля 1868 года
семья цесаревича
жила в Александровском
дворце Царского
Села. Рядом, в
большом дворце,
обосновались
родители: царь
Александр II
с царицей Марией
Александровной.
Важного события
ждали в любую
минуту. Александр
Александрович
в эти дни почти
не отлучался,
лишь в самом
крайнем случае,
находясь все
время или вместе
с женой или
поблизости.
6 мая, в начале
5-го утра, Мария
Федоровна
проснулась,
ощущая сильную
боль в нижней
части живота.
Она тут же разбудила
мужа, который
сам не знал,
что делать.
Позвал акушерку,
которая сказала
«Начинается!»
Цесаревич
немедленно
отправил записку
матери: «Милая
душка, Ма! Сегодня
утром, около
4-х часов, Минни
почувствовала
снова боли, но
сильнее, чем
вчера, и почти
вовсе не спала.
Теперь боли
продолжаются
и приходила,
м-ль Михайлова,
которая говорит,
что это уже
решительно
начало родов.
Минни порядочно
страдает по
временам, но
теперь одевается,
и я ей позволил
даже ходить
по комнате. Я
хотел приехать
сам к Тебе и
Папа, но Минни
умоляет меня
не выходить
от неё. Дай Бог,
что бы все прошло
благополучно,
как до сих пор,
и тогда-то будет
радость и счастье»
Но прошло еще
несколько
часов, пока все
окончательно
определилось.
Ребенок
был здоровым
и жизнерадостным.
Он редко плакал;
няньки и кормилицы
поражались
его спокойному
нраву. У Александра
«душа пела».
Каждый день,
как только
вставал, направлялся
к сыну и умилялся
лицезрением
улыбчивого
малыша, который
почти всегда
«был в духе».
Вскоре после
появления сына
цесаревич
записал: «Да
будет Воля
твоя, Господи!
не оставь нас
в будущем, как
Ты не оставлял
нас троих в
прошлом. Аминь».
У них – сын! Они
дождались
долгожданного
благословения
Господа!
2
Палили
пушки, и гремели
салюты, и сыпались
высочайшие
милости. У императора
Александра
II
появился первый
внук. Родился
последний
русский царь,
которому уготована
была небывалая
судьба…
Почти
через тринадцать
лет Николай
Александрович
станет цесаревичем,
а через двадцать
шесть лет –
императором.
С того времени
6(18) мая будет
государственным
праздником
России вплоть
до последнего
1917 года. А затем
эта дата превратится
в день памяти
последнего
русского царя.
В том,
что именно
Николай стал
наследником
русского престола,
а позднее и
царем, был, вероятно,
особый перст
судьбы. Старший
из четырех
братьев, он
из-за тяжелых
семейных несчастий
лишился поддержки,
какую братья
могли бы оказать
царствующему
монарху. Один
из них, Александр,
умер в младенчестве.
Другой, Георгий,
был в детстве
близким товарищем
Николая. Николай
восхищался
остроумием
Георгия, и всякий
раз, когда брат
отпускал шутку,
аккуратно
записывал её
на бумажке и
складывал в
коробку. Через
много лет, уже,
будучи царем,
Николай, закрывшись
в своем кабинете,
перечитывал,
смеясь, коллекцию
шуток Георгия.
К несчастью,
Георгий в юности
заболел туберкулезом
и был вынужден
жить один со
слугами в солнечных
горах Кавказа.
Самый младший
из братьев –
Михаил – был
десятью годами
моложе Николая,
и эта разница
в возрасте
служила препятствием
к их дружбе.
Мария
Федоровна
наследовала
принципы
воспитания,
проверенные
на ней самой
при датском
дворе. Она занималась
мелкой опекой,
никогда не
сюсюкала с
сыновьями и
дочерьми, но
всегда требовала
выполнения
ими своих
обязанностей
и безусловного
подчинения.
Еще требовала
правдивости,
честности и
открытости.
Мать не уставая,
все время повторяла
детям: никогда
не забывайте
о своем происхождении
и предназначении,
ни на минуту
не позволяйте
себе забыть,
что на вас всегда
обращено множество
глаз, и вы не
имеете права
своим поведением
бросить хоть
тень на высокий
общественный
статус семьи,
на роль и престиж
своего отца.
Лучше всех
следовать
наставлениям
родителей
удавалось
именно Николаю
Александровичу.
Хотя
в Гатчинском
дворце насчитывалось
900 великолепно
обставленных
комнат, Николай,
его братья и
сестры воспитывались
в спартанской
простоте. Каждый
день Александр
III
поднимался
в семь утра,
умывался холодной
водой, одевался
в крестьянскую
одежду, варил
сам себе чашку
кофе и садился
за письменный
стол. Мария
Федоровна
вставала позже,
и они вместе
завтракали
ржаным хлебом
и вареными
яйцами. Дети
спали на простых
солдатских
койках с жесткими
подушками, по
утрам принимали
холодные ванны
и завтракали
овсяной кашей.
За обедом, когда
они встречались
с родителями,
было полно еды,
но, так как дети
садились за
стол после всех
приглашенных
и покидали его,
когда отец
вставал из-за
стола (а подавали
им в последнюю
очередь, после
всех гостей),
они часто оставались
голодными.
Николай однажды
даже проглотил
кусочек воска,
заключенный
в золотом нательном
крестике (в
воске содержалась
крошечная
частица Креста
Господня). Позже
он почувствовал
стыд, но отмечал,
что его поступок
был «аморальным,
но приятным».
Дети ели досыта
только тогда,
когда обедали
одни, хотя эти
обеды в отсутствии
родителей часто
превращались
в неуправляемые
шалости братьев
и сестер, бросавшихся
через стол
кусочками
хлеба.
Главным
центром внимания
и забот всегда
был «милый
Ники». Николай
– первенец,
будущее рода,
наследник
престола. Все,
что его касалось
– первостепенный
вопрос. Он рос
крепким, здоровым
и послушным.
С ранних пор
совершал с
родителями
дальние поездки
и прогулки.
Первый раз он
отправился
за пределы
России в 1870 году.
Семья цесаревича
тем летом гостила
в Дании. В следующий
свой приезд,
через два года,
в возрасте
четырех лет
он заметно
превосходил
даже более
старших детей
по своей физической
крепости. Александр
Александрович
сообщал матери,
что старший
сын «делает
огромные прогулки
и никогда не
устает».
Мария
Федоровна с
малолетства
приучала Николая
к неукоснительному
выполнению
своих обязанностей,
и под ее постоянным
контролем сын
вырос аккуратным,
даже педантичным
человеком,
редко позволявшим
себе расслабиться
и отложить
исполнение
«того, что надо».
И взрослого
мать не оставляла
без внимания.
Когда Николай
уже служил
офицером в
лейб-гвардии
Преображенскому
полку, то и тогда
наставления
матери не
прекращались.
«Никогда
не забывай, -
писала в письме,
- что все глаза
обращены на
тебя, ожидая,
каковы будут
твои первые
самостоятельные
шаги в жизни.
Всегда будь
воспитанным
и вежливым с
каждым, так,
чтобы у тебя
были хорошие
отношения со
всеми товарищами
без исключения,
и в то же время
без налета
фамильярности
или интимности,
и никогда не
слушай
сплетников»3
Великий
князь Николай
Александрович
появился на
свет тогда,
когда его отец
был наследником
престола. Сын
цесаревича
становился
в перспективе
сам цесаревичем,
а затем – монархом.
Его готовили
к будущей
ответственной
роли правителя
с малолетства.
Воспитывали
его по нормам,
принятым в то
время в высшем
свете, давали
образование
в соответствии
с порядком и
традицией,
установленными
в императорской
фамилии.
Первая
воспитательница
великого князя
Николая Александровича
А.П. Олленгрэн
вспоминала,
что получила
от Александра
III,
тогда наследника
цесаревича
великого князя
Александра
Александровича,
следующую
инструкцию,
которой ей
надлежит
руководствоваться:
«Ни я, ни великая
княгиня не
желает делать
из них (Николая
и его брата
Георгия) оранжерейных
цветов. Они
должны хорошо
молиться Богу,
учиться, играть,
шалить в меру.
Учите хорошенько,
повадки не
давайте, спрашивайте
по всей строгости
законов, не
поощряйте лени
в особенности.
Если что, то
адресуйте прямо
ко мне, а я знаю,
что нужно делать.
Повторяю, что
мне фарфора
не нужно. Мне
нужны нормальные
русские дети.
Подерутся –
пожалуйста.
Но доказчику
– первый кнут.
Это – самое мое
первое требование».4
Преподаватели
выбирались
тщательно и
должны были
не только давать
сумму знаний,
но и прививать
отроку духовно-нравственные
представления
и навыки: аккуратность,
исполнительность,
уважение к
старшим. Генерал
Г.Г. Данилович
регулярно
сообщал родителям
о ходе обучения,
и те строго и
пристрастно
относились
ко всему, что
касалось столь
важного вопроса.
Говорят, что
Данилович,
когда еще был
директором
корпуса, имел
прозвище «иезуит».5
Даниловичу
император
Николай II
обязан всем
своим моральным
обликом: та
необычайная
сдержанность,
которая была
основным
отличительным
признаком
характера
Николая II,
несомненно
имеет своим
источником
влияние Даниловича.
Надо сказать,
что Александр
III
был суров даже
по отношению
к своим детям:
решительно
ни в чем не сносил
ни малейшего
противоречия.
Потому не только
дети, но и сама
императрица
часто оказывались
в таком положении,
что надо было
от отца скрывать
то, что произошло,
что было содеяно.
Поэтому Николай
II
отзывался в
самых резких
выражениях
про те лица,
которые не
сумели сдержать
данного ими
обещания и
разболтали
какой-нибудь
вверенный им
секрет. Данилович,
вместо того
чтобы учить
своего воспитанника
бороться, научил
его этот недостаток
обходить. Он
приучил будущего
государя к той
сдержанности,
которая зачастую
производила
впечатление
бесчувственности.
Самым
примечательным
из всех учителей
был Константин
Петрович
Победоносцев,
блестящий
философ, которого
называли «великим
проповедником
социального
застоя». Национализм
и фанатизм
лежали в основе
убеждений
Победоносцева.
Россия – какую
описывал Победоносцев
на уроках своему
ученику – царевичу
Николаю, не
имела ничего
общего с той
неугомонной
гигантской
страной, жизнь
которой виднелась
из окон дворца.
Вместо нее из
его слов создавался
образ древней,
косной, угнетенной
страны, в основе
которой –
классическое
триединство:
самодержавие,
православие,
народность.
Царь, объяснял
наследнику
учитель, избран
Богом на царство.
Однако в Божьем
промысле не
находилось
места представителям
народа в управлении
государством.
Следуя логике
Победоносцева,
невольно делаешь
вывод, что царь,
который правит
не как самодержец,
плохо выполняет
свои обязанности
перед Богом.
Слушая эти
«истины», внимая
поучениям
старика, в которых,
может быть, и
недоставало
реальной основы,
Николай, подавленный
неотразимой
логикой, страстно
соглашался
с ними. Наконец
в дневнике
появилась
ликующая запись:
«Сегодня я
закончил свое
образование
– окончательно
и навсегда!»6
Еще
с детства Николай
II
стал страстным
книгочеем и
сохранял эту
привязанность,
буквально, до
последних дней
своего земного
бытия. Всегда
переживал, если
в какой-то день
у него не было
достаточно
времени для
чтения.
С
ранних пор
последний
русский царь
испытывал
большой интерес
и тягу к военному
делу. Это было
у Романовых
в крови. Николай
II
был, что называется,
прирожденным
офицером; традиция
офицерской
среды и воинские
уставы он
неукоснительно
соблюдал, чего
требовал и от
других.
Николай
Александрович
взрослел, радовался
жизни сам и
радовал других.
Все, кто его
знал, относились
к нему с неизменной
симпатией. Он
был, как тогда
говорили, «шармёр».
3.
Заботы цесаревича.
В
возрасте двадцати
одного года
Николай был
стройным юношей
ростом сто
шестьдесят
восемь сантиметров,
с отцовским
квадратным
открытым лицом
и с материнскими
живыми глазами,
обладавший
притом необычайным
обаянием. Его
отличали доброта,
мягкость и
дружелюбие.
«Ники улыбался
своей обычной
ласковой,
застенчивой,
слегка печальной
улыбкой», - писал
его двоюродный
брат и близкий
приятель, великий
князь Александр
Михайлович.
Сам готовый
любить каждого,
Николай ожидал,
что и народ
будет любить
его.
Русский
характер всегда
отличал максимализм
во всем, что
касалось веры
и преданности.
Или безграничная
вера в Бога и
Царя, безмерное
раболепие перед
земной и небесной
властью, или
полное отречение
от того и другого,
абсолютное
игнорирование
традиций и
национальных
святынь. Русская
натура – это
чаще всего
стихия порывов
и устремлений.
Ее обуревают
страсти, заставляющие
совершать
труднообъяснимые
с прагматических
позиций (или
вообще необъяснимые)
поступки, приносить
себя в жертву
во имя веры,
любви или ненависти.
Русскому человеку
тесно в «сегодня».
Его душа, мысли
и мечты устремлены
во «вчера», в
«завтра», а
нередко и вообще
в запредельную
высь. Поэтому
на русской
почве дали
такие страшные
плоды схемы
и теории, направленные
на насильственное
разрушение
реального мира
и сочиненные
по большей
части в благополучной
Западной Европе.
Русский радикализм
– это болезнь
души, отринувшей
Бога, потерявшей
национальную
почву и исторические
корни.
В
1890 – 1891 годы в жизни
престолонаследника
произошло
примечательное
событие: он
совершил
многомесячное
путешествие
вокруг Азии.
Когда путешествие,
начавшееся
23 октября 1890 года,
близилось к
концу и изрядно
измотанный
многомесячным
плаванием
крейсер держал
курс на Страну
восходящего
солнца, трюмы
и каюты оказались
заполнены
заморскими
дарами и восточными
подношениями.
На
корабле плыл
целый зверинец,
первое место
в котором занимали
два маленьких
безобидных
слона, чей протяжный
рев слышался
вокруг крейсера
почти беспрерывно,
хотя они вовсе
не были стеснены
в движении и
как хотели
разгуливали
по палубе от
носа до юта.
Кроме слонов
в морском плавании
участвовали
и другие звери:
молодая черная
пантера – настоящая
хозяйка корабля
и любимица
экипажа (привыкшая
к судовой команде
и ласковая, как
кошка, она
становилась
просто опасной
для гостей
фрегаты), две
белые обезьяны
– альбиносы,
маленькая
обезьянка –
ленивец, прозванная
матросами
Антошкой –
марсовым, и
многочисленные
птицы, клетки
которых высились
на баке.
15
апреля 1891 года
перед путешественниками
открылся японский
берег. Розовые
вершины вереницей
вставали перед
ними над окутанным
светлою мглою
горизонтом.
Скалы и густая
зелень – по
сторонам. Узкий
длинный залив,
открывающий
доступ в Нагасаки,
был до такой
степени оригинален
и декоративно
красив под
нависающею
над ним грядою
тенистых
возвышенностей,
что на первых
порах он даже
казался искусственным.
Однако
уже вскоре это
радужное впечатление
было омрачено
неприятным
событием, не
только прервавшим
путешествие,
но и навсегда
оставившем
след в памяти
Николая. 29 апреля,
после двух
недель пребывания
в «Стране восходящего
солнца», престолонаследник
и сопровождающие
из древней
японской столицы
Киото отправились
в город Отцу.
Осмотрели
древний храм,
затем состоялся
обед у губернатора.
По окончанию
трапезы сели
в повозки –
рикши и отправились
обратно.
Вот
тут-то и произошло
покушение,
которое наследник
описал в письме
к матери: «Не
успели мы отъехать
двухсот шагов,
как вдруг на
середине улицы
бросается
японский полицейский
и, держа саблю
обеими руками,
ударяет меня
сзади по голове!
Я крикнул ему
по-русски: что
тебе? И сделал
прыжок через
моего джиприкшу.
Обернувшись,
я увидел, что
он бежит на
меня с еще раз
поднятой саблей,
я со всех ног
бросился по
улице, придавив
рану на голове
рукой».7
Все произошло
так быстро, так
неожиданно,
что сопровождающие
просто оцепенели.
Быстрее всех
опомнился кузен
Николая греческий
принц Георгий
– рослый и крепкий
молодой человек,
бросился на
убийцу и одним
ударом повалил
на землю. Позже
выяснилось,
что злоумышленник
– психически
ненормальный
человек.
Николая
срочно доставили
в резиденцию
губернатора
и перевязали.
Насколько можно
судить по тому,
что повязку
разрешили снять
лишь спустя
три недели, и
на верхней
части лба на
всю жизнь остался
шрам, рана оказалась
довольно серьезной.
Поэт Аполлон
Майков под
впечатлением
события написал
стихотворение,
посвященное
чудесному
спасению.
Царственный
юноша, дважды
спасенный!
Явлен
двукраты Руси
умиленной
Божия
Промысла щит
над Тобой!
Вихрем
промчалась
весть громовая,
Скрытое
пламя в сердцах
подымая
В
общем порыве
к молитве святой.
С
этой молитвой
всей русской
землей,
Всеми
сердцами Ты
глубже усвоен…
Шествуй
же в путь свой
и бодр и спокоен,
Чист
перед Богом
и светел душой.8
У
Николая
II в
молодости было
четыре сердечных
увлечения. В
свои юношеские
лета воображение
захватила его
кузина-ровесница,
дочь Альберта-Эдуарда
и Александры,
английская
принцесса
Виктория Уэльская.
Какое-то время
русский престолонаследник
симпатизировал
княжне Ольге
Александровне
Долгорукой,
а позже у него
возникла связь
с балериной!
Эта была восходящая
звезда императорской
сцены Матильда
Кшесинская
(1872 – 1971). Их роман
развивался
исподволь
несколько лет.
Они
познакомились
в марте 1890 года
на выпускном
акте Императорского
балетного
училища. В дальнейшем
встречались
от случая к
случаю. Цесаревичу
все больше и
больше нравилась
эта маленькая
танцовщица,
и глядя на нее,
в нем просыпалось
странное чувство
восторга и
трепета. Маленькая,
подвижная
девушка с гибким
телом, полной
грудью, точеной
шеей, темными
локонами и
веселыми глазами,
Кшесинская
прошла суровую
десятилетнюю
балетную школу
и в 1890 году была
первой ученицей
выпускного
класса. Роман
с «Малечкой»
достиг кульминации
зимой 1892-1893 года.
Цесаревич
регулярно
посещал живую,
раскованную,
лишенную
предрассудков
и условностей
танцовщицу,
оставался
нередко у нее
на ночь.
Николай
Александрович
действительно
увлекся молодой
балериной, но
никогда не
забывал о том,
«кто он» и «кто
она», и знал,
что дистанция
между ними
непреодолима.
Мария Федоровна
знала об увлечении
сына. Она сочла
нужным уведомить
мужа, но тот не
придал всей
этой истории
серьезного
значения. Увлечения
молодости!
Императрица
тоже особо не
переживала,
не сомневаясь,
что ее Ники
достаточно
серьезен и
слишком ответственен,
чтобы позволить
себе перейти
допустимые
пределы. Эту
тему родители
ни с кем не
обсуждали.
Разрыв
между балериной
и цесаревичем
произошел за
несколько
месяцев до его
помолвки. Инициатором
был Николай.
У него была
своя судьба.
У нее – своя.9
4.
Любовь на всю
жизнь
14
ноября 1894 года
в церкви Спаса
Нерукотворного
Образа в Зимнем
дворце венчался
император
Николай
II
Александрович
и благоверная
великая княгиня
Александра
Федоровна,
ставшая в тот
день императрицей.
Последней в
истории России.
Еще
в 1891 году признавался
другу Сандро:
«Я знаю, что
мне пора жениться,
так как я невольно
все чаще и чаще
начинаю засматриваться
на красивенькие
лица. Притом
мне самому
ужасно хочется
жениться, ощущается
потребность
свить и устроить
свое гнездышко».
21
декабря 1891 года
наследник занес
в дневник: «Вечером
у Мама втроем
с Апрак рассуждали
о семейной
жизни теперешней
молодежи из
общества: невольно
этот разговор
затронул самую
живую струну
моей души, затронул
ту мечту и надежду,
которыми я живу
изо дня в день…
Моя мечта –
когда-либо
жениться на
Аликс Г. Я давно
ее люблю, но
еще глубже и
сильнее с 1889 года,
когда она провела
шесть недель
в Петербурге!
Я долго противился
моему чувству,
стараясь обмануть
себя невозможностью
осуществления
моей заветной
мечты. Но когда
Eddy
(сын
принца Эдинбургского,
делавший предложение
Алисе, но получивший
отказ) оставил
или был отказан,
единственное
препятствие
или пропасть
между нею и
мною – это вопрос
религии! Кроме
этой преграды,
нет другой; я
почти уверен,
что наши чувства
взаимны! Все
в воле Божией.
Уповая на Его
милость, я спокойно
и покорно смотрю
в будущее».10
Перипетии
судьбы императрицы
Александры,
высокая история
любви последнего
царя и царицы
описывались
и комментировались
многократно.
Браку последнего
царя и роли
царицы Александры
очень многие
придавали (и
придают) роковой
для России
характер.
Именно
она, как нередко
уверяют сочинители,
«закабалила»
царя, «подчинила»
его своей «сильной
воле» и» заставляла»
проводить
гибельную для
империи политику.
Александра
Федоровна
играла в жизни
Николая II
огромную роль,
что, конечно
же, соответствовало
действительности.
Они прожили
в мире и согласии
почти четверть
века, и никогда
этот союз не
омрачила ни
одна ссора или
серьезная
размолвка. И
через годы
после свадьбы
они любили друг
друга, как
молодожены.
А люди злословили,
сочиняли всякие
пошлости о
странных «интимных
привязаностях»
царицы, о каких-то
«греховных
утехах» императора.
Отголоски тех
лживых измышлений
до сих пор можно
найти в некоторых
публикациях.
Никогда эти
сплетни не
имели под собой
никакой реальной
основы.
Чтобы
не происходило
вокруг них,
какие бы крушения
и разочарования
не испытывали,
Николая II
и Александра
Федоровна в
одном были
абсолютно
уверены всегда:
в нерасторжимости
собственных
чувств и собственных
жизней. Трудно
себе даже
представить,
как один из них
мог бы (и мог
ли?) пережить
другого. И Господь
наградил их
горькой, но
сладостной
судьбой: они
покинули земные
пределы вместе,
в один и тот же
миг.
Аликс-Виктория-Елена-Луиза-Беатриче,
принцесса
Гессен-Дармштадтская
родилась 6 июня
1872 года в средневековом
городе Дармштадте,
в нескольких
милях от Рейна.
Она была названа
в Честь своей
матери, принцессы
Алисы Английской,
третьей из
девяти детей
королевы Виктории.
Немецкое имя
Аликс очень
похоже на английское
Элис. «Они просто
изуродовали
здесь мое имя,
они произносят
его как Элизе»,
- жаловалась
ее мать.
Принцесса
Аликс родилась
«всегда смеющимся,
веселым маленьким
карапузом с
ямочкой на
одной щеке»,
писала ее мать
королеве Виктории.
Когда ее крестили
(крестными были
будущий царь
Александр III
и будущий король
Эдуард VII),
она уже имела
от матери ласковое
прозвище Санни
(Солнышко). «Наше
Солнышко одета
во все розовое,
она прелестна,
ее все обожают»,
сообщала Элис-мать
в Виндзорский
замок.11
Когда
Алисе исполнилось
шесть лет, в
Дармштадте
случилось
большое горе:
от эпидемии
дифтерии умерла
сначала младшая
сестра Мария,
а через две
недели и мать,
которой было
всего 35 лет.
Осиротевшую
малютку взяла
на воспитание
бабушка, и большую
часть своего
детства и юности
Алиса провела
в Англии при
дворе королевы
Виктории, которая
души не чаяла
в своей младшей
внучке. Алиса
не отличалась
в юные годы
красотой (это
пришло позднее),
но являлась
удивительно
ласковым, нежным
ребенком. Все
биографы уверяют,
что смерть
матери серьезно
повлияла на
характер будущей
царицы, сделав
из жизнерадостного
существа, замкнутое
и печальное
создание. Не
подлежит сомнению,
что то трагическое
событие маленькая
Алиса-Аликс
переживала
глубоко и долго.
Душевная рана
от потери матери
сохранилась
на всю жизнь.
Она до самого
замужества
чувствовала
себя сиротой.
Впервые
в Россию принцесса
Алиса приехала
в начале лета
1884 года. Ей было
тогда двенадцать
лет. Она прибыла
вместе с родственниками
на свадьбу
своей старшей
сестры Елизаветы,
выходившей
замуж за брата
царя Александра
III
великого князя
Сергея Александровича.
Церемонность
встречи, грандиозность
всего происходившего
поразили Алису.
Тогда,
в 1884 году, свою
дальнюю родственницу
(бабка Николая
II,
императрица
Мария Александровна
приходилась
сестрой деду
Алисы, гессенскому
герцогу Людвигу
III)
впервые увидел
и цесаревич
Николай. Молодой
человек сам
находился в
состоянии
волнения, так
как ему на
предстоящей
свадьбе предназначалась
ответственная
роль шафера.
Но он не мог не
заметить, как
красив этот
«дармштадтский
цветок». Прошло
всего несколько
дней, а Николай
уже полностью
был очарован
молодой золотокудрой
принцессой,
которая при
близком знакомстве
оказалось умной
и приятной
девочкой.
31
мая(9 июня) 1884 года
они тайком от
всех нацарапали
свои имена на
окошке итальянского
домика в Петергофе:
Alix, Niki. Вечером
цесаревич занес
в дневник: «Мы
друг друга
любим». Но все
имело свой
срок. Через две
недели она
должна была
уезжать.
Записные
знатоки «светской
кухни» уверенно
уже утверждали,
что гессенская
принцесса
вскоре будет
обручена с
Николаем
Александровичем.
Но тогда под
этими разговорами
не существовало
никакой почвы.
Нет, самому
наследнику
Аликс более
чем нравилась;
он был ею просто
очарован. Но
выбор невесты
для будущего
русского царя
связывался
с интересом
большой политики;
здесь всегда
фокусировались
различные
скрытые стремления
и потаенные
намерения. Это
являлось делом
первостепенной
государственной
важности, и
решать его мог
лишь сам монарх.
Но ни Александр
III,
ни императрица
Мария Федоровна
не считали
тогда, что наступило
необходимое
для их дорогого
Ники время.
Трудно
сказать, как
бы развивались
в дальнейшем
отношения между
русским престолонаследником
и гессенской
принцессой,
если бы на стороне
этой партии
не оказались
мощные союзники:
брат Александра
III
великий князь
Сергей Александрович
и его жена, великая
княгиня Елизавета
Федоровна. Об
этом мало знали
тогда, почти
не писали потом,
хотя без их
содействия
вряд ли на русском
престоле оказалась
бы Александра
Федоровна. Пять
лет Сергей
Александрович
и его жена были
не просто хранителями
любовной тайны,
но всячески
стремились
помочь молодым
влюбленным.
Императрица
думала о будущей
женитьбе сына,
но была спокойна
и уверена, что
все решится
по милости
Всевышнего,
для счастья
самого Ники
и благополучия
России. Ей и в
голову не могло
прийти, на это
просто не хватило
фантазии, что
в столь важном,
первостепенном
деле они с
императором
окажутся в
стороне до
самого последнего
момента. Цесаревич
несколько раз
говорил ей о
своей любви
к гессенской
принцессе, но
Мария Федоровна
не принимала
близко эти
уверения и
старалась
переключить
беседу на другие
темы. Эта партия
ей не нравилась.
Нет,
ничего компрометирующего
Алису она не
знала. Но какое-то
тайное женское
чувство ей
подсказывало,
что эта холодная
красавица не
может сделать
Ники счастливым.
Перед ней
неоднократно
возникал такой
простой, вечный
материнский
вопрос: что сын
в ней нашел?
Ответов вразумительных
не было. Ники
лишь сказал,
что «любит
Аликс». Он-то
может быть ее
и любит, но вот
любит ли она
его? Мария Федоровна
знала, что гессенская
принцесса не
хочет менять
религию, а раз
это так, то и
говорить не
о чем. Значит,
надо думать
о других комбинациях.
И вдруг она
узнает, что
Сергей и Элла
несколько лет
заняты устройством
брака Ники! Это
был страшный
удар.
После
неприятного
объяснения
с царицей Сергей
Александрович
сообщал брату
Павлу, что свидание
Ники и Аликс
могло бы все
решить, но оно
«не состоялось
только из-за
каприза Минни,
из глупого
чувства ревности
к нам!»
В
декабре 1893 года
царица заключила,
что гессенская
история завершилась.
Ники получил
сообщение от
Аликс, что она
окончательно
решила не менять
свою веру, а
следовательно,
вопрос о браке,
как казалось
матери, отпал
сам собой. Но
Николай все
еще не терял
надежду и просил
родителей
позволить ему
самому переговорить
со строптивой
принцессой,
которую он
только и любит.
Ну что ж, пусть
попробует и
сам во всем
удостоверится,
решила Мария
Федоровна.
Случай
представился
весной 1894 года,
когда в Кобурге
должна была
происходить
свадьба гессенского
герцога Эрнста-Людвига
с дочерью Марии
и Альфреда
Эдинбургских
принцессой
Викторией-Мелитой
(кузиной цесаревича).
2 апреля 1894 года
из Петербурга
вышел поезд
в котором ехал
наследник
Николай Александрович.
На исходе дня
4 апреля 1894 года
поезд из России
подошел к Кобургу.
Мысли цесаревича
были заняты
лишь одним
предстоящим
объяснением,
но как это произойдет
и где это случится
– того не знал.
Следующий
день прошел
в суете и без
радости. Главным
событием для
цесаревича
стал разговор
с Алисой. Сказал
ей о любви, о
том, что только
ее может любить,
что лишь о ней
думает. Просит
стать его женой.
Два часа продолжался
разговор, больше
походивший
на монолог
русского
престолонаследника.
Аликс мало
говорила. Плакала
почти не переставая
и сквозь слезы
лишь произносила
«не могу» и
«прости».
Все
решилось 8 апреля.
Вскоре после
первого завтрака
Ники сообщили,
что Аликс ждет
его в апартаментах
дяди Владимира
и тети Марии
(«Михень»). Их
оставили вдвоем.
Аликс почти
сразу согласилась.
Мария
Федоровна тоже
была счастлива.
Она предала
забвению все
свои опасения
и неудовольствия.
На все воля
Божья, а с этим
спорить невозможно.
Императрица
писала сыну:
«Наша дорогая
Аликс уже совсем
как дочь для
меня… Я более
не хочу, что бы
она звала меня
«тетушка»;
«дорогая Мама»
– вот кем я для
нее буду с этого
момента». 12
Последнюю
царицу не любили.
С первого дня
«каждое лыко»
ставили «в
строку». Амбициозный
министр финансов
Сергей Витте,
увидев ее первый
раз, нашел, что
она красива,
но успел разглядеть
«нечто сердитое
в складке губ».
Генеральша
Александра
Богданович,
наслушавшись
разговоров
сановников,
записала в
дневнике: «Новую
царицу не хвалят,
находят, что
у нее злое выражение
лица и смотрит
она исподлобья».
Даже
после смерти
имя Александры
Федоровны
сочувствия
не вызвало: ей
в памяти потомков
отводилась
роль нелицеприятного
изгоя, «злого
гения» династии
и империи.
Алиса
прекрасно
знала, что надлежит
не только соединить
свою жизнь с
жизнью Ники,
не только в
будущем стать
царицей в огромной
империи, но и
исполнить свой
первый и важнейший
долг – дать
продолжение
императорскому
роду, подарить
мужу и России
наследника
престола. И
здесь возникало
опасение, связанное
со страшной
болезнью –
гемофилией.
Недуг передавался
по женской
линии, но лишь
представителям
мужского пола.
Гемофилия
считается
неизлечимой,
но особенно
опасной бывает
первые 15-20 лет
жизни. У страдающего
гемофилией
человека любой
ушиб, царапина,
кашель, удаление
зуба или какая-нибудь
иная жизненная
ситуация, связанная
с кровотечением,
могла привести
к летальному
исходу.
Аликс
боялась. Боялась,
что ей выпадет
эта жуткая
участь – произвести
на свет мальчика-гемофилика.
Эти страхи в
не меньшей
степени, чем
перемена христианской
конфессии,
заставляли
упорно говорить
«нет» на предложение
брака из России.
Аликс
знала много
из русской
истории и не
сомневалась,
что в России
надо править
жесткой и властной
рукой. Ее же
возлюбленный
такой деликатный,
добросердечный,
и она ощущала,
что его с первого
дня опутывают
интриги. «Не
позволяй другим
быть первыми
и обходить
тебя. Ты – любимый
сын Отца, и тебя
должны спрашивать
и тебе говорить
обо всем. Выяви
свою личную
волю и не позволяй
другим забывать,
кто ты»- это
наставление
она повторяла
бессчетное
количество
раз устно и
письменно.13
Александра
Федоровна, любя
мужа больше
жизни, ни с кем
не желала делить
свое полное
и неоспоримое
право на него.
Она не умела
отступать и
не считала
нужным, во имя
большого, переступать
через личные
пристрастия
и представления.
Она не умела
нравится. У
последней
царицы в России
было только
два человека,
кому доверяла
бесконечно:
любимый муж,
обожаемый Ники,
и Григорий
Распутин. Но
последний стал
таковым лишь
в заключительном
акте русской
монархической
драмы.
Алиса,
с детства испытав
и многократно
пережив одиночество
и нелюбовь
окружающих,
встретив подобное
отношение в
России, о чем
она быстро
узнала, отнеслась
к нему с чувством
пренебрежительного
безразличия.
Почти до самого
конца не стремилась
ничего изменить.
Незадолго до
отречения
Николая II
однажды в сердцах
сказала: «В
глазах России
я всегда неправа».14
5.
Царская династия.
Когда
на слабого от
природы возложено
великое дело,
ему остается
только
чувствовать
своё ничтожество
и
придавленность
под непосильной
ношей.
Александр
Блок15.
Законы
о престолонаследии
появились в
России в самом
конце XVIII
века, когда
император Павел
I
в 1797 году издал
особый указ
и собрание
нормативных
актов, получивших
название «Учреждение
об императорской
фамилии». Прожив
много лет, сын
Екатерины II
решил придать
законодательную
форму процессу
перехода власти
и кодифицировать
статус всех
членов императорской
фамилии. Эти
положения
определяли
права и преимущества
членов династии
на протяжении
почти всего
XIX
века, вплоть
до 1886 года, когда
император
Александр III
внес изменения
в династическую
практику.
Если
раньше все
потомки императора
имели звания
великих князей,
титуловались
императорскими
высочествами
и имели право
получать ежегодное
денежное содержание,
то после 1886 года
это право получали
лишь дети и
внуки императора.
Остальные же
именовались
«князьями
императорской
крови», титуловались
просто «высочествами»
и получали лишь
единоразовую
денежную выплату
при рождении.
В
конце XIX
века
в состав императорского
дома входило
около 50, а к началу
1917 года – более
60 персон. Это
было небольшое,
но чрезвычайно
влиятельное
сообщество,
представители
которого занимали
многие важные
посты в государственном
аппарате и
оказывали
большое влияние
на различные
стороны внешней
и внутренней
политики империи.
Правившую
в России династию
в европейских
справочниках
с конца XVIII
века именовали
не как династию
Романовых, а
как династию
Романовых-Гольштейн-Готторпов.
В буквальном,
родственно-генетическом
смысле, это
было справедливым:
отцом императора
Петра
III
был Карл-Фридрих
герцог
Шлезвиг-Гольштейн-Готторпский.
Но в России
подобное титулование
официально
не употреблялось,
хотя разговоры
на тему о том,
насколько цари
были русскими,
велись постоянно
в различных
кругах.
Эти
разговоры,
малозначительные
сами по себе,
затрагивают
куда более
масштабную
и важную тему:
об этнокультурном
и национально-психологическом
значении понятий
«русский» и
«русскость».
Умозаключений
по этому поводу
существует
много, но приведем
лишь одно,
принадлежащее
перу писателя
Ивана Шмелева.
«Русский тот,
кто никогда
не забывает,
что он русский.
Кто знает родной
язык, великий
русский язык,
данный великому
русскому народу.
Кто знает свою
историю, Русскую
Историю, великие
ее страницы.
Кто чтит родных
героев. Кто
знает родную
литературу,
русскую великую
литературу,
прославленную
в мире. Кто неустанно
помнит: ты –
для России,
только для
России! Кто
верит в Бога,
кто верен Русской
Православной
Церкви: Она
соединяет нас
с Россией, с
нашим славным
прошлым. Она
ведет нас в
будущее; Она
водитель наш,
извечный и
верный».16
Данная формула
в полной мере
отражает духовный
облик и мировоззренческие
ориентиры
последнего
царя.
Дотошные
критики установили,
что у Николая
II
была лишь 1/128 часть
«русской крови».
С примитивно-обывательских
позиций это
якобы свидетельствовало
о «нерусскости»
царя и косвенно
служило подтверждением
расхожего
тезиса о его
безразличии
к судьбе России.
Но подобные
вульгарные
построения
в действительности
ничего не объясняют
и не отражают.
Ведь не «состав
крови» делает
человека русским!
С
первого дня
воцарения и
буквально до
последнего
мгновения
приближенные
всех уровней
часто считали
возможным
использовать
свое положение
для воздействия
на венценосца.
Делалось это
иногда довольно
беззастенчиво.
Трудно найти
в истории России
другой пример
подобного
натиска на
верховную
власть. Такому
положению в
большей степени
способствовала
мягкость и
деликатность
натура Николая,
его неспособность
сказать резкость
или грубость
и напомнить
своему очередному
собеседнику-просителю
о том, кто есть
кто.
Воспитанный
в духе безусловного
почитания
старших, Николая
II
первые годы
во многом находился
под влиянием
старших в роду
и, хотя далеко
не всегда внутренне
одобрял навязывавшиеся
ему решения,
но боялся отказом
обидеть дорогих
родственников.
Будучи
примерным
семьянином
и отцом, Николай
II
не одобрял
легкомысленного
отношения к
супружеским
узам и всегда
считал такое
поведение
предосудительным.
Он был искренне
счастлив в
своей семейной
жизни, и хотя
вокруг императорского
дома носилось
множество
сплетен и слухов,
Николай II
никогда не
позволял себе
ничего, что
могло бы бросить
хоть тень на
добропорядочный
образ его как
мужа, отца и
главы династии.
6.
Правитель
милостью Божией!
Александр
III
укрепил монархический
авторитаризм,
несколько
поколебленный
в эпоху реформ,
а Николай II
унаследовал
сильную административную
власть от своего
отца. Самодержавие,
как казалось,
стояло прочно
и нерушимо.
Государственная
система работала
в ранее заданном
режиме, и решения
монарха становились
волей подданных.
Положение дел
в империи выглядело
вполне благополучно.
Страна интенсивно
развивалась.
Динамические
процессы в
народном хозяйстве
обозначились
еще раньше. В
первой, составленной
для Николая
II
росписи государственных
дохода и расходов
на 1895 год, министр
финансов приводил
достаточно
наглядные
показатели.
С 1881 по 1893 год выплавка
чугуна в империи
поднялась с
27,3 до 70,8 млн. пуд.
(+160%), выплавка
стали – с 18,7 до
59,3 млн. пуд. (+59,3%), добыча
угля с 200,9 до 460,2 млн.
пуд. (+129%), нефти –
с 21,4 до 337 млн. пуд.
(+1475%). Если средний
показатель
сбора хлебов
за 1881-1887 года составлял
263 млн. четвертей,
то в 1894 году превысил
332 млн. четвертей.
Протяженность
железнодорожного
пути к 1 января
1881 года в России
составляла
21226 верст, а к 1 января
1894 года – 33869 верст
(+60%).17
90-е
годы XIX
века стали
периодом бурного
развития
промышленного
сектора экономики.
По темпам
среднегодового
прироста промышленной
продукции
Россия в этот
период обгоняла
все европейские
страны и шла
вровень с США.
Средний прирост
промышленной
продукции в
ведущих отраслях
промышленности
составлял 12% и
более в год.
Россия являла
миру пример
«экономического
чуда». Страна
постепенно
превращалась
из аграрной
в аграрно-индустриальную.
Однако при всех
очевидных
успехах индустриального
развития империя
все еще оставалась
по преимуществу
аграрной страной,
где подавляющая
часть населения
была занята
в с/х.
В
политическом
отношении
никаких изменений,
по сравнению
с предыдущим
периодом не
наблюдалось.
Главные функции
власти (законодательной,
исполнительной
и судебной)
сосредотачивались
в руках императора,
но реализация
каждой из них
осуществлялась
через систему
государственных
институтов.
Высшим органом
оставался
Государственный
совет, наделенный
законосовещательными
правами. Он
состоял из лиц,
назначенных
царем, и министров.
Законодательной
инициативы
Государственный
комитет не
имел.
К
началу царствования
Николая II
действовало
15 министерств
и равнозначных
им государственных
установлений.
Министерство
иностранных
дел, Министерство
военное, Морское,
Внутренних
дел, Юстиции,
Финансов, Земледелия
и Государственных
имуществ, Путей
сообщения,
Народного
императорского
двора, Главное
управление
Государственного
коннозаводства,
Государственный
контроль, Собственная
Его Величества
Канцелярия,
Собственная
Его Величества
Канцелярия
по учреждениям
императрицы
Марии, Собственная
Его Величества
Канцелярия
по принятию
прошений на
Высочайшее
имя. Министр
назначался
исключительно
монархом, имел
от одного до
трех заместителей
(«товарищей»)
и особый совет
министра.
Император
считался главой
суда и судебного
управления,
а весь суд
осуществлялся
от его имени.
Царь являлся
и главой Русской
Православной
Церкви, но
непосредственными
делами церковного
управления
ведал Святейший
Синод, учрежденный
еще при Петре
I.
В
административном
отношении
Россия делилась
на 78 губерний,
18 областей и
остров Сахалин.
В состав Российской
империи с 1809 года
входила и Финляндия
(«Великое княжество
Финляндское»,
главой которого
являлся российский
император).
В общественном
отношении люди
не были равны,
а, согласно
закону, подразделялись
на отдельные
категории –
сословия. В
Своде законов
Российской
империи говорилось,
что «в составе
городского
и сельского
населения, по
различию прав
состояния,
различаются
четыре главных
рода людей:
дворянство,
духовенство,
городские
обыватели,
сельские обыватели».
Существовал
строгая административная
вертикаль
власти, которая
вела к тому,
что все так или
иначе замыкалось
на пик иерархической
пирамиды, на
самого монарха.
Всякое сколько-нибудь
значительное
решение почти
на любом уровне
в итоге санкционировалось
царем.
Эта
система, работавшая
эффективно
не одно столетие,
начала давать
заметные сбои
как раз в период
правления
Николая
II.
Суть дела не
в том, «хорош»
царь или «плох»,
имелась у него
«сильная воля»
или нет. Исторические
возможности
монархического
авторитаризма
подходили к
концу.
Как
глава государства,
имевший огромные
полномочия
Николай II
обязан был
стоять на страже
порядка в империи.
Консерватизм
же политических
воззрений
отнюдь не означал,
что монарх раз
и навсегда был
противником
всяческих
новаций и
преобразований;
если убеждался,
что та или иная
мера будет
способствовать
укреплению
государства,
росту его престижа,
то почти всегда
ее поддерживал.
Самодержавие
и Россия в
представлении
последнего
царя существовали
неразрывно.
Он целиком
разделял точку
зрения известного
консерватора
князя В.П. Мещерского,
в 1914 году написавшего:
«Как в себе не
зажигай конституционализм,
ему в России
мешает сама
Россия, ибо с
первым днем
конституции
начнется конец
единодержавия,
а конец самодержавия
есть конец
России».18
Подобные, как
тогда казалось
многим, совершенно
абсурдные
пророчества,
всего через
несколько лет
полностью
сбылись.
С
первых же месяцев
по восшествию
на престол
Николай II
убедился, что
единого координирующего
органа административной
власти
в стране нет.
Для изменения
аномального
положения
Николай II
стал практиковать
создание
«междуведомственных»
комиссий и
проводить
небольшие
совещания под
своим председательством.
Эти меры не
привели к созданию
единого сплоченного
правительства.
Оно возникло
лишь в конце
1905 года.
Достаточно
точное суждение
о Николае II
принадлежит
Уинстону Черчиллю,
заметившему,
о том, что он
не был ни великим
полководцем,
не великим
монархом. Он
был только
верным, простым
человеком
средних способностей,
доброжелательного
характера,
опиравшимся
в своей жизни
на веру Бога.
Последнее
наблюдение
известного
английского
политика очень
точно.
Вера
в Бога, искренняя
и глубокая, с
ранних лет и
до последнего
земного часа,
многое объясняет
в жизни последнего
русского царя.
В 1894 году, еще
цесаревичем,
он писал матери:
«Во всем волен
Бог один, Он
делает все для
нашего блага,
и нужно с молитвой
покориться
Его святой
воле! Это верно,
но иногда чрезвычайно
тяжело!»
Вера
давала надежную
опору в окружающем
мире, помогала
мужественно
и достойно
переносить
любые испытания,
неприятности,
трагедии. Но
эта же великая
вера делала
монарха больше
созерцателем,
чем активным
фигурантом
политического
действия. Среди
цинизма, безверия,
нигилизма,
конформизма,
социальной
демагогии и
непримиримости,
характеризовавших
русскую политическую
сцену в конце
XIX
– начале XX веков,
верующий в
Бога, почитающий
традицию, милосердный
и доброжелательный
политик не мог
не проиграть
свою историческую
партию. И он ее
проиграл, что
стало проигрышем
всех и вся в
России.
Мысль
о грядущем
крушении
самодержавной
империи в конце
XIX
века казалось
совершенно
абсурдной. Все
кругом представлялось
надежным, крепким,
импозантным.
Николай II
уверен был, что
надо лишь
поддерживать
и развивать
то, что создали
его предшественники.
Бог поможет,
не оставит
своей милостью.
Рядом была
Аликс, его другая
надежная опора.
Весной
1895 года стало
известно, что
Аликс беременна.
Радостное
волнение охватило
мужа. Он старался
еще бережней
относиться
к своей любимой,
которая порой
чувствовала
себя неважно.
Алиса-Александра
с детства не
отличалась
физической
крепостью.
Мигрени постоянно
случались, боли
в суставах
мучили. Николай
II
с пониманием
относился к
недомоганиям
Александры
Федоровны. Его
это не раздражало,
а вызывало лишь
сочувствие.
Впереди
виделось много
светлых дней,
масса впечатлений.
Главное событие
– коронация.
По давней традиции,
восходящей
еще к Византийской
империи, существовал
особый ритуал
Венчания на
Царство. Само
название «Помазанник
Божий» говорило
о том, что монархи
в России получали
свои прерогативы,
неоспоримые
права не от
народа, а от
Всевышнего,
наделявшего
их властью на
земле.
По
законам империи,
царь становился
правителем
сразу же, как
только умирал
его предшественник.
Но это было
земное установление.
Существовал
еще закон сакральный.
Он вступал в
действие после
акта миропомазания,
когда правитель
молился Всевышнему
у алтаря, прося
Того ниспослать
ему премудрость,
даровать способность
управлять
царством. Высшее
благословение
самодержец
получал именно
тогда. Коронация
всегда являлась
великим национальным
событием,
происходившим
через год-два
после восшествия
на престол. К
нему всегда
долго готовились,
подробно разрабатывая
все детали.
Церемониальные
торжества
неизменно
происходили
в древней столице
России-Руси,
в «ее сердце»
– городе Москве.
Первого
января 1896 года
Николай II
подписал манифест,
объявлявший
«всем верным
Нашим подданным,
что вознамерились
Мы, в мае месяце
сего года, в
первопрестольном
граде Москве,
по примеру
Благочестивых
Государей,
Предков Наших,
возложить на
Себя Корону
и воспринять,
по святому
чину, Святое
Миропомазание,
приобщив к сему
и Любезную
подругу Нашу
Государыню
Императрицу
Александру
Федоровну».19
Император отдал
распоряжение,
чтобы весь
протокол предстоящих
торжеств повторял
тот, очевидцем
которого был
сам в 1883 году,
когда Александр
III
венчался на
царство. Программа
была расписана
по часам и должна
была продлиться
три недели.
В
свой день рождения,
6 мая 1896 года Николай
II с
Александрой
Федоровной
прибыли в Москву.
Царь ехал на
белом коне,
подкованном
по традиции
серебряными
подковами. Дамы
ехали в каретах.
В первой, золотой,
запряженной
четырьмя парами
белых лошадей,
- вдовствующая
императрица
Мария Федоровна.
Следом, точно
в такой же –
императрица
Александра
Федоровна.
Звучавшие
бессчетное
количество
раз крики «ура»
оглашали центр
старой столицы.
Главное
событие состоялось
14 мая. Царь занес
в дневник: «Все,
что произошло
в Успенском
соборе, хотя
и кажется настоящим
сном, но не
забывается
во всю жизнь».
Александра
Федоровна
писала сестре
Виктории: «Служба
меня совсем
не утомила,
скорее вдохновила
сознанием того,
что я вступаю
в мистический
брак с Россией.
Теперь я действительно
царица». 20
На
коронации
случилось и
большое несчастье:
первое в истории
последнего
царствования.
Никто не мог
того предвидеть,
и никто его не
ожидал. Но случилось…
Рано утром 18
мая на тринадцатый
день коронационных
торжеств, за
Тверской заставой,
на Ходынском
поле, там, где
собрались сотни
тысяч людей
для получения
царских подарков,
произошла
давка, и погибло
по официальным
данным, 1389 человек.
Цифра явно
заниженная.
Правдоподобнее,
как отмечалось
тогда в печати,
что потеряли
жизнь от 4000 до
4800 человек. И еще
3000 тяжело раненных,
и еще десятки
тысяч выбравшихся
из свалки с
ушибами и увечьями.21
Как все случилось,
почему случилось?
Программа
включала традиционную
для Руси бесплатную
раздачу «царских
гостинцев».
На пространстве
в один квадратный
километр выстроили
150 буфетов и 10
павильонов
для раздачи
подарков и
угощения. Проходы
к ним ограждали
заборы и рвы.
В начале толпа
вела себя смирно.
С рассветом
началось то,
что некоторые
очевидцы потом
назовут
«светопреставлением».
Народная стихия
проявилась
во всем своем
ужасе. Людское
море бушевало.
Задние ряды
напирали на
передних, многие
из которых
падали, проваливались
в ямы, а живые
бежали по телам,
не обращая
внимания на
крики, вопли
и стоны. Сколько
продолжалось
это безумие,
никто точно
сказать не мог:
одни говорили,
что несколько
часов, другие
– всего час,
третьи – пятнадцать
минут. Но к 7 утра
все успокоилось.
В
половине десятого
утра об этом
доложили Николаю
II.
Он был потрясен.
В мирное время,
во время национального
праздника и
вдруг – такое
несчастье,
такие жертвы,
такой великий
грех! На следующий
день царь и
царица были
на панихиде
по погибшим,
а затем посетили
Старо-Екатерининскую
больницу, где
обошли палаты,
поговорили
с пострадавшими.
Многие из них
переживали,
со слезами на
глазах просили
царя простить
их, «неразумных»,
испортивших
«такой праздник!»
Николай Александрович
зла не держал.
Простых людей
не винил. Распорядился:
выдать по 1000 рублей
на каждую семью
погибших, для
осиротевших
детей учредить
приют, а все
расходы на
похороны принять
на свой счет.
Он записал в
тот день в дневнике:
«Толпа, ночевавшая
на Ходынском
поле в ожидании
начала раздачи
обеда и кружки,
наперла на
постройки, и
тут произошла
давка, причем,
ужасно прибавить,
потоптано около
тысячи трехсот
человек. Я об
этом узнал в
десять с половиной
часов… Отвратительное
впечатление
осталось от
этого известия».22
Радикалы
и нелегалы всех
мастей ликовали:
они получили
такой сильный
козырь! В листках
и брошюрах
потом на годы
Ходынка станет
излюбленной
темой для
политических
спекуляций.
Вывод радикалы
всегда делали
один: «виноваты
общие условия
русской жизни»,
а для изменения
их, надо свергнуть
этого тирана,
«Царя Ходынского»,
и тогда только
народ сможет
вдохнуть свободно.
Венценосцы
выдержали
коронационные
испытания, хотя
Александре
Федоровне порой
было трудно.
Находится целый
день на публике,
улыбаться и
разговаривать
с массой лиц
– все это угнетало
натуру. Кроме
того, понимая
уже много по-русски,
она стеснялась
на публике
разговаривать.
Могла без запинки
произнести
лишь некоторые
молитвы, «Отче
Наш», например,
и общеупотребительные
фразы. Да и
французским,
широко распространенным
в высшем обществе,
не владела в
совершенстве.
Допускала в
разговоре
досадные ошибки
и знала об этом.
Поэтому часто
приходилось
молчать, что
производило
неблагоприятное
впечатление.
Череда
празднеств
тянулась до
26 мая. Вечером
венценосцы
уезжали с радостью
от сознания
прошедшего
великого события,
но с привкусом
горечи в душе.
Николай
II
и Александра
Федоровна сразу
после коронации
решили погостить
у Сергея и Эллы
в их подмосковном
имении Ильинское.
Рядом располагалось
поместье
Архангельское
владельцами
коего была чета
Юсуповых. У
Александры
Федоровны
сложились в
тот период
теплые отношения
с умной и образованной
княгиней Зинаидой
Николаевной
Юсуповой, с
которой проводила
немало времени.
Так сложилось,
что эта графско-княжеская
семья все время
находилась
в ближайшем
соприкосновении
с монархами.
Сын Зинаиды
Николаевны
Феликс Феликсович
(младший) в 1914 году
женится на
первой внучке
императрицы
Марии Федоровны,
племяннице
Николая
II и
его крестнице
– княжне Ирине
Александровне.
Почти через
три года после
того молодой
Юсупов станет
убийцей друга
царицы Григория
Распутина.
Зинаида же
Николаевна
превратится
к тому времени
в одну из самых
ярых противников
царской четы.
Но до тех печальных
коллизий было
далеко, еще шел
XIX
век, и ничто не
предвещало
грядущих расколов
и разладов.
Александра
Федоровна с
первых шагов
своей жизни
в России поняла,
как тяжело
здесь Ники, как
много проблем
и как мало желающих
взять их решение
на себя. Все
идут к нему,
каждодневно
докучают, на
него взваливают
большое и малое,
а он – честный,
добрый, смиренный
– тянет и тянет.
Лишь прожив
два десятилетия
в России, увидев,
постигнув и
перестрадав
многое, рискнет
предложить
делу управления
себя. И Николай
примет это с
радостью. Однако
то случится
уже незадолго
до последнего
акта монархической
драмы.
Пока
же царица лишь
жена и мать,
целиком погруженная
в семейные
заботы. Семья
была ее заботой,
ее миром, «ее
царством». Там
она правила
нераздельно,
для счастья
Ники и России.
Когда пошли
дети, целиком
погрузилась
в материнские
заботы. Именно
в детской чувствовала
себя надежно,
уверено, спокойно.
Здесь она полностью
раскрывалась,
здесь все было
интересно.
Глядя на своих
детей, императрица
часто улыбалась,
в других же
случаях улыбка
озаряла ее лицо
крайне редко.
Она
стала матерью
четырех дочерей.
После Ольги
29 мая 1897 года родилась
Татьяна; 14 июня
1899 года – Мария,
а 5 июня 1901 года
– Анастасия.
Почти все первые
десять лет
супружества
радость и счастье
Александры
Федоровны были
неполными. Ее
все больше
мучило чувство
вины перед
«дорогим Ники»
и перед страной
за то, что она
не может подарить
им наследника.
Мы не
теперь никогда
уже не узнаем,
сколько времени
она провела
в молитвах, как
просила она
Всевышнего
смилостивиться
и послать ей
и Николаю сына.
Терпение
и настойчивость
были вознаграждены.
Летом 1904 года
в Петергофе,
в самый разгар
бесславной
русско-японской
войны и почти
через десять
лет после замужества,
царица родила
сына. На свет
появился наследник
престола, человек,
к которому
должно было
перейти вековое
«семейное дело
Романовых»
– управление
великой империи.
Не
прошло и шести
недель, как
стало выясняться
ужасное. 8 сентября
1904 года император
записал: «Аликс
и я были очень
обеспокоены
кровотечением
у маленького
Алексея, которое
продолжалось
с перерывами
до вечера из
пуповины».23
Царица
первое время
была сокрушена:
неужели у маленького
эта страшная
гемофилия,
против которой
медицина бессильна?
Но остается
Господь: Он
подарил им сына
и дальше не
оставит своей
милостью. Но
эту благодать
надо заслужить,
а для этого
жить по-христиански.
Надо было вести
образ жизни
угодный Богу,
и избегать
мирской суеты.
Царская чета
свела к минимуму
демонстрации
роскоши и величия
императорского
двора. Были
прекращены
пышные, грандиозные
и дорогие царские
увеселения.
Постепенно
сокращалось
количество
церемоний,
которые царица
всегда не любила,
а после рождения
сына стала
просто ненавидеть.
Желание императрицы
изолировать
себя и детей
от любопытных
взоров лишь
подогревало
интерес в свите.
Злоязычный
и беспощадный
аристократический
мир скорее бы
простил ей
адюльтер, чем
пренебрежение
к себе.
И
все оставалось
годами неизменным:
одни инспирировали
сплетни, которые,
не встречая
никакого
противодействия,
охватывали
все более широкие
общественные
круги, а другие
старались
делать вид, что
они выше сплетен,
и еще тщательнее
изолировались
от все более
враждебного
мира.
7.
Время боли,
страхов и надежд.
всех российских
волнений
была
царская детская.
Сэр
Бернард Пейрс.24
Рождение
цесаревича
наполнило жизнь
царской семьи
радостью, страхами
и волнениями
за судьбу Алексея
Николаевича.
Особенно сильно
переживала
Александра
Федоровна. Она
так давно и так
страстно ждала
мальчика, так
молила Господа
ниспослать
им благословения
и подарить ей
и Ники сына, а
России наследника
престола, а
затем – царя.
Она всегда была
религиозна,
но после появления
Алексея и обнаружения
у него страшного
недуга, ее вера
в милость Всевышнего
становилась
единственной
надеждой.
Очень
много всегда
говорили и
писали о том,
что царь, но
особенно царица,
являлись «мистически
настроенными»
людьми. Из этого
часто делали
неблагоприятные
для них выводы.
Само понятие
«мистика»
происходит
от греческого
слова «mystika»
и в буквальном
смысле означает
«таинство».
Христианство
без сакрального,
трансцендентного
существовать
не может. Вера
в таинство,
принятия его
является неразрывной
частью мировосприятия
каждого христианина.
Если для атеиста
и прагматика
существование
сверхъестественного
представляется
абсурдным, то
для верующего
«нереальное»
не только возможно,
но и желанно,
а чудо воспринимается
как проявление
Высшей воли,
Божественного
промысла.
Царь
и царица, как
безусловно
верующие люди,
воспринимали
происходящее
и реагировали
на него часто
совсем не так,
как то делали
многие их оппоненты
и враги, давно
расставшиеся
с ценностями
православия.
Их жизненные
символы и ориентиры
находились
совсем в иной
плоскости: они
уживались
«прогрессивными
моделями»,
социальными
химерами,
порожденными
или в западноевропейских
странах, или
сочиненными
в России; пели
осанну «здравому
смыслу». Царь
же склонялся
перед волей
Господа; Ему
доносил боль
всего сердца.
Когда случалось
несчастье,
вслух не сетовал,
а шел в храм, к
алтарю, к Божественному
Образу и там,
на коленях,
раскрывал все,
что накопилось
в душе, все, что
волновало и
мучило. Так же
примерно поступала
и императрица.
Для христианина
подобное являлось
вполне естественным.
Александра
Федоровна не
ради простого
любопытства
тянулась к
непонятному,
потустороннему.
Она искренне
надеялась, что
«найдет ключик
к заповедной
двери», сможет
добиться
благорасположения
небес. Это особенно
касалось одного,
в первые десять
лет ее жизни
в России самого
важного, первостепенного
– рождения
наследника.
Веря с детства
в силу различных
примет, пророчеств,
знамений и
чудес, она уверовала
в чудодейственные
способности
одного хироманта
и целителя-француза
месье Филиппа.
Он ей предсказал
рождение сына,
и она всегда
вспоминала
имя этого человека
с глубоким
почтением.
Царская
чета познакомилась
с этим гипнотизером
и спиритом,
лечившим нервные
болезни, в замке
Компьен, во
Франции, 20 сентября
1901 года. Его горячо
рекомендовали
великий князь
Петр Николаевич
и его супруга,
великая княгиня
Милица Николаевна,
бывавшие на
его спиритических
сеансах и
пользовавшиеся
его лекарскими
способностями:
он излечил их
маленького
сына Романа
от приступов
эпилепсии
(«падучей»).
Подобная заслуга
сразу внушила
доверие Александре
Федоровне. Этот
целитель без
диплома, мэтр
оккультных
наук и гипнотизер
произвел сильное
впечатление
на царскую чету
и позднее несколько
раз полуофициально
приезжал в
Россию, где его
всегда охотно
принимали в
великокняжеских
салонах и интимных
царских покоях.
О
чем говорили
и чем занимались
французский
чародей и
коронованные
особы на тайных
вечерах-посиделках,
остается неизвестным.
Придворные
сплетничали,
что француз
вызывал дух
императора
Александра
III
и родителей
Александры
Федоровны. Так
или иначе, но
несколько раз
Николай II
и его супруга
встречались
с «месье Филиппом».
Царица
жаждала не
только покоя;
ей нужна была
надежда, которую
Филипп и давал.
С «мэтром оккультных
наук» в биографии
Александры
Федоровны
связан один
удивительный
эпизод. Под
воздействием
предсказаний
лионског7о
чародея тридцатилетняя
женщина, мать
четырех детей,
летом 1902 года
решила, что она
беременна. Об
этом сразу же
стало широко
известно. В
середине августа
царица призвала
лейб-акушера
Отта, который
тотчас заявил
ей, что она ничуть
не беременна.
Объяснение
об этом было
сделано в
«Правительственном
вестнике»
весьма бестолково,
так что во всех
классах населения
распространились
самые нелепые
слухи, как, например,
что императрица
родила урода
с рогами, которого
пришлось придушить
и т.д. Люди в
открытую стали
непочтительно
декламировать
стихи Пушкина:
Родила
царица в ночь
Не
то сына, не то
дочь:
Не
мышонка, не
лягушку,
А
неведому зверюшку.25
Такой
эпизод не поколебал,
однако, доверия
императорской
четы к Филиппу,
который продолжал
в глазах их
быть превосходным
и вдохновенным
человеком.
Самое сокровенное
желание оставалось
неизменным
– рождение
сына. Через год
счастье сбылось.
Алексей
Николаевич
появился на
свет, когда
Россия вела
войну на далеком
востоке, войну,
не принесшую
славу. Почему
она случилась,
и почему она
именно так
случилась? Об
этом всегда
много размышляли,
а оценки, как
уж давно повелось,
делались прямо
полярные. Одни
уверяли, что
это безумная
и абсурдная
авантюра, в
которую правящие
круги втянулись,
преследуя
агрессивные
имперские цели.
Другие же считали,
что России
навязали войну
ее враги и
недоброжелатели.
Царь тоже так
считал и не
сомневался,
что его долг
– поднять перчатку,
брошенную
империи, и достойно
ответить на
вражеский
выпад. В любом
случае говорить
о том печальном
событии отечественной
истории надо
лишь с учетом
реальных
обстоятельств,
глобальной
расставки сил
мировых держав,
что и определяло
имперскую
политику России.
Еще
до времен Петра
I,
с 1712 года, Россия
именовалась
империей. Термин
«империя»
происходит
от латинского
слова «imperium»,
обозначающий
собственно
власть. В европейской
политической
культуре XIX
– XX
веков этим
понятием определялись
крупные, главным
образом монархические
государственные
образования,
возникшие в
результате
подчинения
различных
территорий
за пределами
исконной метрополии.
Такими государствами
были Британская
империя, Французская
империя, Германская
империя и некоторые
другие.
Имперская
судьба России
носила немало
специфических
черт и во многом
принципиально
отличалась
от истории
Англии и Франции.
У России никогда
не было метрополии
как таковой;
исторический
центр был, а
метрополии
не было. Российская
территориальная
экспансия
носила главным
образом стратегический
характер, диктовалась
потребностями
военной безопасности
и государственной
стабильности.
Николай
II
в вопросах
внешней политики
был чрезвычайно
чувствителен
ко всему, что
хоть как-то
задевало имперский
престиж России.
Политика мирного
сосуществования
была близка
и понятна Николаю
II,
она отвечала
его внутренним
убеждениям
и соответствовала
ориентирам,
унаследованным
от императора
Александра
III.
Но время такой
политики еще
не пришло.
К
концу XIX
века
главным узлом
международных
противоречий
для России стал
Дальний Восток
и важнейшим
направлением
внешнеполитической
деятельности
– отношения
с Японией. Русское
правительство
осознавало
возможность
военного
столкновения,
но не стремилось
к нему.
Ночью
26 января 1904 года
10 японских эсминцев
внезапно атаковали
русскую эскадру
на внешнем
рейде Порт-Артура
и вывели из
строя 2 броненосца
и 1 крейсер. На
следующий день
6 японских крейсеров
и 8 миноносцев
напали на крейсер
«Варяг» и канонерку
«Кореец» в
корейском порту
Чемульпо. Лишь
28 января Япония
объявила войну
России. Вероломство
Японии вызвало
бурю возмущения
в России. России
была навязана
война, которой
она не хотела,
но которая
явилась логическим
следствием
имперской
политики. Она
продолжалась
полтора года
и оказалась
бесславной
для страны.
Главными причинами
являлись:
незавершенность
военно-стратегической
подготовки
вооруженных
сил, значительная
удаленность
театра военных
действий от
главных центров
армии и управления
и чрезвычайная
ограниченность
сети коммуникационных
связей. Бесперспективность
войны со всей
определенностью
проявилась
уже к концу
1904 года. Эта ситуация
способствовала
усилению
антиправительственной
агитации и
критических
настроений.
Власть находилась
в состоянии
оцепенения;
никто не мог
предположить,
что война, которая
по всем предварительным
предположениям
должна была
быть непродолжительной,
так надолго
затянется. К
концу 1905 года
стало очевидным,
что возможность
изменения
военной ситуации
существует
лишь в отдаленном
будущем, а в
ближайшей
перспективе
надлежит
незамедлительно
приступить
к мирному разрешению
конфликта.
Япония
заняла первоначально
в Портсмуте
жесткую позицию,
потребовав
в ультимативной
форме от России
полного ухода
из Кореи и Манчжурии,
передачи российского
дальневосточного
флота, выплаты
контрибуции
и согласие на
аннексию Сахалина.
Русской делегации
удалось в итоге
добиться почти
невозможного:
удачного завершения
трудных переговоров
с благоприятным
результатом.
23 августа стороны
заключили
соглашение.
В соответствии
с ним, Россия
уступала Японии
арендные права
на территории
в Южной Манчжурии,
половину Сахалина,
признавала
Корею сферой
японских интересов.
Портсмутские
договоренности
стали несомненным
успехом России,
ее дипломатии.
Они во многом
находили на
соглашение
равноправных
партнеров, а
не на договор,
заключенный
после не удачной
войны.
Осенью
того же года
в России развернулись
бурные политические
события, не
имевшие аналогов
в прошлом. Вторая
половина 1905 года
– время наивысшего
подъема того,
что одни называли
первой русской
революцией,
а другие – хаосом
и анархией.
Отсчет
хронологии
этого «политического
землетрясения»
ведется от
воскресенья
9 января 1905 года,
когда в Петербурге
состоялось
многотысячное
шествие рабочих
к Зимнему дворцу,
закончившиеся
трагически.
Тот день получил
название Кровавого
воскресенья
и навсегда
остался в летописи
отечества днем
скорби. В центре
драмы оказался
уроженец Полтавской
губернии священник
Г.А. Гапон – личность
во многих отношениях
темная. Обладая
даром слова
и убеждения,
он занял заметное
место в рабочей
среде Петербурга,
организовав
и возглавив
в 1904 году легальную
общественную
организацию
«Собрание
русских фабрично-заводских
рабочих Санкт-Петербурга».
Собирались
тысячи рабочих
в специальных
помещениях,
клубах или
чайных. Постоянно
перед ними
выступал Георгий
Гапон, страстно
клеймивший
хищников-хозяев,
рисовавший
проникновенные
картинки общественные
несправедливости,
что вызвало
живой отклик
у слушателей.
«Батюшка»
быстро прослыл
радетелем за
«народное
дело».
Трудно
точно установить,
когда именно
возникла идея
идти к царю и
просить у него
«правды и защиты»,
но уже в декабре
1904 года она широко
обсуждалась
на собраниях.
Вспыхнувшая
в начале января
1905 года на крупнейшем
предприятии
Петербурга
– Путиловском
заводе стачка
ускорила ход
дел, и рабочие
почти единогласно
приняли решение
идти к царю с
петицией.
Однако
с полным перечнем
самих требований
рабочие в массе
своей ознакомлены
не были; он был
составлен
небольшой
«группой
уполномоченных»
под председательством
Гапона. Рабочие
лишь знали, что
они идут к царю
просить «помощи
трудовому
люду». Между
тем, петиция
содержала ряд
политических
требований,
причем некоторые
затрагивали
основы государственного
устройства
и носили откровенно
провокационный
характер. В их
числе: созыв
«народного
представительства»,
полная политическая
свобода, «передача
земли народу».
Знал
ли сам Гапон
и кучка его
приспешников,
что выдвигаемые
требования,
заведомо
невыполнимые,
что сам акт
«народного
шествия» может
привести к
непредсказуемым
результатам?
Да, безусловно,
знал и надеялся
как раз на это.
Составители
петиции не
только выдвигали
перечень требований,
но и желали,
что бы царь тут
же перед толпой
«поклялся
выполнить их»,
что было совершенно
невероятно.
Провокация
9 января 1905 года
в полной мере
удалась. Уже
потом выяснилось,
что Гапон давно
замышлял общественное
действие, способное
поколебать
устои и вызвать
смуту в стране.
Этот человек
был абсолютно
аморален. Он
лгал властям,
изображая из
себя законопослушного
гражданина,
лгал людям,
уверяя, что их
интересы и
чаяния ему
ближе всего
на свете, лгал
Богу, говоря
о мире и любви,
а в душе поклоняясь
террору и насилию.
Он мастерски
лицедействовал.
Император
ничего не знал
о готовящемся
действии, т.к
в эти дни находился
в Царском, и
идея вручить
ему петицию
в Зимнем дворце
являлась заведомо
невыполнимой.
Кровавое
воскресенье
случилось.
Имелось много
виноватых и
много жертв.
Царь, узнав о
случившемся,
горько переживал.
«Тяжелый день!
В Петербурге
произошли
серьезные
беспорядки
вследствие
желания рабочих
дойти до Зимнего
дворца. Войска
должны были
стрелять в
разных местах
города, было
много убитых
и раненых. Господи,
как больно и
тяжело!» – записал
он в дневнике
9 января.26
Но изменить
уже ничего было
нельзя. Престиж
власти серьезно
пострадал.
8.
Трудный перевал.
Начиная
с 1904 года, у Николая
II
редко выдавался
день, когда
политические
события радовали.
Война с Японией
оказалась
неудачной, и
русскую армию
преследовали
тяжелые потери.
Кто бы мог это
представить!
Война на какое-то
время всех
объединила.
Но как только
стали поступать
сообщения о
неудачах, ситуация
начала меняться.
Все, чуть ли не
поголовно,
начинали выражать
недовольство.
Требовали
изменений.
Царь
был готов принять
и провести
реформы во
многих областях,
но оставался
при стойкой
позиции, что
новации ни в
коем случае
не должны касаться
основополагающего
принципа
политического
устройства.
Идея самодержавия
– правления
единодержавного,
полновластного,
неограниченного
– являлась для
него не политической,
а религиозной
идеей и в силу
этого не могла
подвергаться
реформированию.
Николай II
не являлся
преобразователем
по натуре. Однако
он обладал
очень важным
для политика
качеством: умел
соглашаться
с новыми реальностями,
находил силы
переступать
через собственное
«я».
Признаки
грядущей социальной
бури делались
различимыми
уже в 1904 году.
Учебные заведения
бурлил; по стране
покатилась
волна стачек
и манифестаций.
Неудачная война
усугубила
старые проблемы,
породила новые.
Вопросы реформирования
системы выходили
на первый план
общественной
жизни. В высших
коридорах
противодействовали
две тенденции,
два взгляда
на будущее
развитие. Один
представляли
русские
традиционалисты-монархисты,
сторонники
неограниченной
монархии, строгого
единоначалия
в общественной
жизни, приверженцы
твердой внешней
и внутренней
политики. Вторая
группа состояла
из либералов.
Они были уверены,
что время
самодержавия
подходит к
концу, и не хотели
связывать себя
никакими
обстоятельствами
с «уходящей
властью».
Уже
после революции,
когда все
прекраснодушные
мечты либеральных
краснобаев
развеяла грубая
реалия русской
жизни, некоторые
из них прозрели
и осознали свое
преступное
легкомыслие.
Спасти Россию
от революции
могло только
примирение
исторической
власти с либерализмом,
т.е искреннее
превращение
самодержавия
в конституционную
монархию. Заключая
вместо этого
союз с революцией,
либерализм
«Освобождения»
этот исход
устраивал; он
предпочитал
служить торжеству
революции.
Страсти
накалились
особенно во
время и после
съезда земских
деятелей,
происходившего
в Петербурге
7-9 ноября 1904 года.
Наиболее вызывающим
было одно, самое
важное требование
резолюции –
«пункт десятый»,
гласивший, что
только конституционный
строй, ограничивающий
самодержавную
власть, может
удовлетворить
общественное
мнение и дать
России «спокойное
развитие
государственной
жизни».
В
начале декабря
1904 года в Царском
Селе прошли
совещания
высших должностных
лиц империи,
где обсуждались
неотложные
меры для преобразования
внутреннего
строя. В центре
дискуссий
оказалась
программа,
предложенная
министром
внутренних
дел. Особое
внимание участников
привлек пункт
о выборных
представителях
в составе
Государственного
совета (до того
все члены назначались
лично монархом).
Большинство
собравшихся
высказалось
против этого.
Обер-прокурор
Святейшего
Синода К.П.
Победоносцев
именем Бога
заклинал царя
не ограничивать
самодержавие,
и эту позицию
поддержали
министр финансов
В.Н. Коковцов,
председатель
Комитета министров
С.Ю. Витте и
большинство
других. Царь
в начале колебался,
но вскоре однозначно
выступил за
сохранение
незыблемости
власти.
В
декабре же, в
беседе с московским
предводителем
дворянства
князем П.Н.
Трубецким,
Николай
II
сказал, что
«вопрос о конституции
он ставил себе
не раз» и пришел
к такому заключению:
«Не для меня,
конечно, не для
меня – для России,
я признал, что
конституция
привела бы
сейчас страну
в такое положение,
как Австрию.
При малой
культурности
народа, при
наших окраинах,
еврейском
вопросе и т.д
одно самодержавие
может спасти
Россию. Причем
мужик конституцию
не поймет, а
поймет только
одно, что царю
связали руки,
тогда – я вас
поздравляю,
господа!»
В
январе 1905 года
произошли
кровавые события
в Петербурге.
Чтобы смягчить
ситуацию, император
принял 19 января
депутацию
рабочих, к которым
обратился с
речью: «Знаю,
что не легка
жизнь рабочего.
Многое надо
улучшать и
упорядочивать,
но имейте терпение».27
Далее, возвращаясь
к событиям 9
января, заметил,
что «мятежною
толпою заявлять
мне о своих
нуждах преступно».
Эта аудиенция
ни на кого не
произвела
особого впечатления.
Страсти
в стране накалялись.
Зимой и весной
1905 года начались
беспорядки
в деревне. Летом
произошло
невероятное
событие, произведшее
сильное впечатление
и в России, и
за границей:
14 июня взбунтовалась
команда эскадренного
броненосца
Черноморского
флота «Князь
Потемкин-Таврический».
Восстание
вспыхнуло
стихийно и
продолжалось
до 25 июня. Император
был ошарашен.
Ничего подобного
не случалось
раньше. Опора
монархии, «его
армия», оказалась
не так надежна,
как еще недавно
казалась.
Натиск
не власть все
более смелевшего
либерального
общественного
мнения не ослабевал.
Общественные
деятели открыто
уже призывали
к конституции.
В мае в Москве
состоялся съезд
земских и городских
деятелей, где
призыв к конституционным
преобразованиям
был принят
подавляющим
большинством
голосов. Съезд
избрал делегацию,
которую в июне
1905 года принял
в Петергофе
император, и
которая вручила
ему свои требования.
Это была первая
встреча самодержца
с представителями
либеральных
кругов.
К
этому времени
монарх уже был
уверен в необходимости
введения
представительного
органа с выборным
началом.
18
февраля 1905 года
был опубликован
царский манифест,
объявлявший
о намерении
создать законосовещательную
Государственную
думу, а 6 августа
появился новый
манифест,
устанавливавший
создание в
России законосовещательного
органа на выборной
основе.
В
сентябре-октябре
1905 года Россию
охватила почти
всеобщая политическая
стачка. События
начались 19 сентября
в Москве, где
печатники
объявили забастовку
с экономическими
требованиями.
Скоро к ней
присоединились
представители
других профессий.
Центральная
власть оказалась
неспособной
противодействовать
расширяющимся
хаосу и анархии,
проявлявшимся
повсеместно
в грабежах и
насилиях. В
правящих кругах
заговорили
о диктатуре.
17 октября 1905 года
самодержец
подписал манифест
«Об усовершенствовании
государственного
порядка». Это
– важнейшая
политическая
декларация
последнего
царствования.
Манифест 17 октября
1905 года – переломный
момент в истории
России, крупнейший
шаг по пути
конституционной
эволюции, создания
правового
государства.
Во имя мира и
благополучия
страны монархическая
власть отказывалась
от исконных,
освещенных
веками истории
и Божественным
соизволением
прерогатив.
Под напором
событий Николай
II
принял новые
реальности.
Но, манифест
не погасил
революционный
пожар, который
достиг наивысшего
накала в конце
1905 года. В середине
декабря дело
дошло даже до
вооруженного
восстания в
Москве. За несколько
дней до того
царь принял
представителей
монархических
организаций,
которые чуть
ли не в ультимативной
форме потребовали
от монарха
отменить манифест
и подтвердить
незыблемость
царской власти,
на что Николай
II
категорически
отказал.
Власть
сделал невероятные
уступки, а результат
был обратный
ожидаемому.
От правительства
требовалось
принять силовые
решения, и они,
после некоторых
колебаний, были
приняты. Войска
для усмирения
беспорядков
использовались
многократно.
Имелось много
жертв и разрушений.
Подпись
под манифестом
17 октября далась
императору
нелегко. Он
долго переживал,
колебался, но
в конце концов
принял то решение,
которое не
отвечало его
собственным
представлениям,
но, как его убеждали
со всех сторон,
необходимо
стране, благу
России. К этому
последний царь
всегда был
очень чувствителен
и мог переступить
через личные
взгляды во имя
благополучия
империи. Когда
Николай
II
подписывал
манифест, он
не сомневался,
что у власти
достаточно
сил для подавления
«крамолы».
Манифест 17 октября
не был конституцией;
это была декларация
намерений.
Власть намечала
перспективу
преобразований,
которые надлежало
проводить
постепенно,
в атмосфере
стабильности
и порядка. Император
понимал то, что
иные в расчет
не принимали:
реальные условия
России, психологию
народной среды,
уровень политической
зрелости основной
массы будущих
избирателей.
В
конце апреля
1906 года царь
утвердил новую
редакцию «Основных
законов Российской
империи». Они
подтверждали
незыблемость
самодержавия.
«Императору
всероссийскому,
- гласила статья
4, - принадлежит
верховная
самодержавная
власть». Последующие
статьи определяли
священность
и неприкосновенность
особы царя, его
право издавать
законы, руководить
внешней политикой,
армией, флотом,
назначением
высших чиновников.
В
Основных законах
появился и
новый момент,
которого не
было раньше.
В статье 86 говорилось:
«Никакой новый
закон не может
последовать
без одобрения
Государственного
совета и Государственной
думы и воспринять
силу закона
без утверждения
Государя Императора».
Следующая, 87
статья, позволяла
монарху между
сессиями
законодательных
палат издавать
законы в форме
«чрезвычайных
указов». Дума
имела право
делать запрос
различным
должностным
лицам, выступать
с законодательной
инициативой.
К ее компетенции
относилось
утверждение
штатов и смет
различных
ведомств, отчета
Государственного
контроля.
Государственный
совет реформировался
и принимал
форму высшей
законодательной
палаты, половина
членов которой
избиралась
от различных
групп населения,
а половина
назначалась
царем.
Нет
никаких оснований
сомневаться,
что свободные,
равные и тайные
выборы в высший
законодательный
орган, тогда,
в 1905 году, привели
бы не просто
к социальным
потрясениям,
а к крушению
всего миропорядка.
В
результате
преобразований
конца 1905 – начала
1906 годов правовой
и политический
облик государственной
системы существенно
изменился. В
новой редакции
«Основных
законов Российской
империи» говорилось
о том, что Россия
– страна «единая
и неделимая»,
и определялась
роль государственного
языка: «Русский
язык есть язык
общегосударственный
и обязателен
в армии, во флоте
и во всех государственных
и общественных
установлениях.
Употребление
местных языков
и наречий в
государственных
и общественных
установлениях
определяется
особыми законами».
Монарх сохранял
титул «самодержец»,
но уже не было
положение о
том, что прерогативы
его «неограниченны».
Согласно законам
1906 года, никакой
выработанный
правительством
законопроект
не мог стать
законом без
одобрения Думы
и Государственного
совета. Тем
самым, власть
императора
утрачивала
свой абсолютистский
характер. Титул
«самодержец»
сохранялся
лишь как дань
исторической
традиции, лишенный
одиозного
содержания.
Из консервативных
кругов все
время звучали
голоса, предупреждавшие
царя в опасности
конституционного
эксперимента.
Эти опасения
разделял царь,
и они стали
главным побудительным
мотивом издания
новой редакции
Основных законов
до открытия
Думы. В то же
время глава
кабинета Сергей
Витте, в первые
месяцы своего
премьерства
обуреваемый
прекраснодушными
мечтами, старался
уверить Николая
II в
том, что в лице
Думы он получит
«опору и помощь».
Однажды,
в самом конце
1905 года, царь не
выдержал и
заметил: «Не
говорите мне
этого, Сергей
Юльевич, я отлично
понимаю, что
создаю себе
не помощника,
а врага, но утешаю
себя мыслью,
что мне удастся
воспитать
государственную
силу, которая
окажется полезной
для того, чтобы
в будущем обеспечить
России путь
спокойного
развития, без
резкого нарушения
тех устоев, на
которых она
жила столько
времени». 28Реальность
не подтвердила
этих ожиданий.
Царская надежда
не оправдалась.
Открытие
Думы стало
крупным общественным
событием; его
подробно описывали
все газеты.
Накануне открытия
первой сессии,
27 апреля 1906 года,
депутатами
Государственной
думы и членами
Государственного
совета устроили
торжественный
прием в Зимнем
дворце. Событие
являлось совершенно
необычным.
Утром Николай
II
с Александрой
Федоровной
и Марией Федоровной
прибыл на катере
из Петергофа
в Петербург
и сразу же отправился
в Петропаловскую
крепость, где
час молился
у гробницы
отца. Что он
говорил обожаемому
родителю, какие
мысли и чувства
его обуревали
– того никому
не сказал, и о
том
никому никогда
уже не узнает.
Кончалась одна
эпоха, начиналась
другая, а что
впереди – одному
Богу известно…
В
середине дня
началось действие
в Зимнем дворце.
Около двух
часов из внутренних
покоев дворца
тронулось
торжественное
шествие во
главе с императором
и двумя императрицами.
Процессия
остановилась
в центре тронного
зала, внесли
аналой, и царь
принял окропление
святой водой.
Состоялся
краткий молебен.
По окончанию
Николай II
поднялся на
тронное место,
где министр
двора подал
лист бумаги
с речью, которую
тот стоя и зачитал.
Среди
прочего он
сказал: «С пламенной
верой в светлое
будущее России,
Я приветствую
в лице вашем
тех лучших
людей, которых
Я повелел
возлюбленным
моим подданным
выбрать от
себя. Трудные
и сложные работы
предстоят вам.
Верю, что любовь
к Родине, горячее
желание послужить
ей воодушевят
и сплотят вас».
Царь выражал
надежду, что
думцы отдадут
«все свои силы
на самоотверженное
служение отечеству,
для выяснения
нужд столь
близкого Моему
сердцу крестьянства,
просвещения
народа и развития
благосостояния,
памятуя, что
для духовного
величия и
благоденствия
Государства
необходима
не одна свобода,
необходим
порядок на
основе права».
Императрица
Александра
Федоровна весь
этот период
находилась
в угнетенном
состоянии. Она
очень переживала
за Ники, когда
тот в октябре
1905 года оказался
в эпицентре
тяжелых событий.
Горько плакала,
узнав, что ему
пришлось пойти
на подписание
Манифеста,
дарующего
невероятные
свободы и права.
Она уже давно
жила в России
и считала, что
здесь эти нормы
не годятся, что
только недальновидные
или злокозненные
люди могут
советовать
вводить конституцию
и всеобщие
выборы в стране,
где большинство
населения не
умеет ни читать,
ни писать. В
России же ведь
все совсем не
так, как в Европе.
Здесь нельзя
руководствоваться
европейскими
примерами.
Народ еще слишком
непосвящен,
необразован;
в нем так много
детскости, его
так легко сбить
с правильного
пути. Теперь
же все демагоги
и политические
мошенники
получат право
свободно действовать:
«Мы не конституционное
государство
и не смеем им
быть. Наш народ
не подготовлен
к этому…»29Сестре
Виктории писала
весной 1906 года:
«Так много
безрадостного
вокруг, я часто
плачу и не знаю,
как помочь
Ники».
Александра
Федоровна
знала, какие
тяжелые муки
испытывает
супруг. После
многочасовых
совещаний
возвращался
такой грустный,
изможденный,
что ей не нужны
были никакие
слова и пояснения.
Николай Александрович,
в свою очередь,
старался не
расстраивать
Аликс; ведь ей
приходилось
тоже не легко.
Бедный Алексей!
За него все
время было
страшно, и чуть
ли не каждый
месяц возникала
опасность: то
царапина, то
ушиб, и потом
днями и неделями
приходилось
лечить, ставить
компрессы,
примочки, смазывать
кремами. А маленькому
бывало больно,
он плакал, и
мать часами
баюкала его
на своих руках.
Когда царь и
царица оставались
наедине, мало
говорили о
политике. Речь
шла или о сыне,
лил о разных
событиях в
семье и фамилии,
или о каких-то
пустяках. Он,
как и в первые
годы, ей вечерами
читал что-нибудь.
Она слушала
всегда молча
и была счастлива.
Но такие милые,
теплые часы
выдавались
все реже и реже.
Императрица
не сомневалась,
что Ники, прекрасно
понимает положение
вещей, но не
всегда может
противостоять
волевому напору
других и порой
соглашается
на то, на что
соглашаться
нельзя. Была
убеждена, что
если бы не Витте
и великий князь
Николай Николаевич,
то Ники никогда
бы не подписал
Манифест 17 октября.
Это они, легкомысленные
советчики-родственники
и беспринципные
царедворцы,
выпросили,
вырвали документ,
который привел
лишь к кровавым
событиям. Никому
ведь лучше и
легче не стало.
Даже наоборот.
Русским людям
не конституция
нужна. Им совсем
другого не
хватает: самодисциплины,
порядка, трудолюбия
и чувства
ответственности.
И еще главного
– веры в Бога.
Теперь
Дума – реальность,
с которой приходилось
считаться.
Господа депутаты
хотели всего
и сразу, и это
их страстное
желание делало
Думу больше
похожей на
антиправительственный
митинг, чем на
работу серьезного
органа. Большинство
депутатского
корпуса не было
заинтересовано
в конструктивной
работе. Разгоряченные
баталиями
революционных
битв, многие
смотрели на
думскую трибуну
лишь как на
новый инструмент
социальной
борьбы, позволявший
делать бесплатную
рекламу и конкретным
лицам, и определенным
политическим
течениям. Все
это происходило
в атмосфере
не прекращавшегося
террора революционеров.
По неполным
данным, в январе
1906 года было
совершено 80
убийств, в феврале
64, в марте – 50, а в
апреле – 56, в мае
– 122, а в июне –
127. Сотни людей
стали жертвами
беспощадных
актов «борцов
за свободу»,
и ни один из
них не был осужден
не только левыми,
но и кадетами.
9 июля
1906 года Первая
Государственная
дума была распущена,
и были объявлены
новые выборы.
Состав Второй
Думы в сильной
степени отразил
поляризацию
сил в обществе.
Но, не просуществовав
и года, 3 июня
1907 года Дума была
распущена.
Неудачный опыт
существования
первых двух
Дум обострил
дискуссии в
правящих кругах
России о характере
избираемого
представительства
и его нужности.
9.
Жить и умереть
за Россию.
Третья
Государственная
дума стала
первой, проработавшей
весь положенный
ей пятилетний
срок. Этот период
отечественной
истории неразрывно
связан с именем
Петра Столыпина.
Дума
начала свои
занятия 1 ноября
1907 года, и ее состав
оказался несравненно
более консервативным,
чем у предыдущих.
Свой взгляд
на работу
законодательного
органа сформулировал
царь: «Помните,
что вы созваны
Мною для разработки
нужных России
законов и для
содействия
Мне в деле укрепления
у нас порядка
и правды».30
В это
время на авансцене
русской истории
появилась
мощная фигура
Петра Аркадьевича
Столыпина,
ставшая ярким
символом
правительственной
власти в последнее
десятилетие
существования
монархии. Он
готов был во
имя блага Отечества
пойти на любые
жертвы и в конце
концов принес
на его алтарь
собственную
жизнь.
Конечно,
эта личность
во многих отношениях
была неоднозначной,
можно даже
сказать, противоречивой,
но эта противоречивость
присуща в той
или иной степени
всем выдающимся
историческим
персонажам,
вне зависимости
от места их
исторического
действия. В
отличие от
многих других,
он знал, что
делать и как
делать, чтобы
избавить Россию
от угрозы социального
взрыва, укрепить
правопорядок
и провести
постепенные
преобразования,
способные
превратить
страну в стабильное,
правовое государство
под монаршим
скипетром. Он
являлся русским
консерватором
новой формации,
понимавшим,
что для защиты
исконных
государственных
начал надлежит
не только
демонстрировать
силу, «давить
и не пущать»;
необходимо
изменить социальную
природу общества,
создать массу
крепких
собственников-хозяев,
которые стали
бы естественной
базой социального
умиротворения.
Он никогда не
сомневался,
что авторитаризм
и Россия – вещи
неразрывные,
что все серьезные
преобразования
можно проводить
лишь сильной,
властной и
честной рукой,
что введение
правового строя
процесс длительный
и сложный, требующий
многолетних,
постоянных
усилий сверху,
поддержки и
понимания
снизу.
Столыпин
был призван
в высший эшелон
власти не в
силу каких-то
родственных
ух и мифических
протекций, а
потому, что
достаточно
проявил себя
как сильный
и смелый администратор,
что было замечено
и оценено монархом.
Тема
«Петр Столыпин
и Николай
II» является
чрезвычайно
важной для
понимания
сложных политических
коллизий
отечественной
истории начала
XX века. Он
был истинный
русский монархист,
один из последних
в петербургских
коридорах
власти, для
которого воля
монарха и воля
России являли
одного целое.
Будучи просвещенным
и целеустремленным
политиком,
Столыпин понимал,
что реформы
необходимы
и неизбежны.
Девиз премьера
был прост и в
тех условиях
логичен: сначала
успокоение,
а затем реформы.
Однако откладывать
назревшие
изменения было
невозможно,
и реформы приходилось
осуществлять
в атмосфере
не утихающих
беспорядков.
Главную стратегическую
цель премьер
видел в принципиальной
реорганизации
землепользования
и землевладения
крестьянство,
понимая всю
пагубность
существования
общины. Столыпинская
реформа в большинстве
случаев реализовывалась
царскими указами,
что гарантировало
оперативность
ее проведения.
Она базировалась
на принципе
неприкосновенности
частной собственности
на землю, которая
не могла ни в
какой форме
насильственно
отчуждаться.
В Думе
премьеру удавалось
добиваться
одобрения
большинства
вносимых
законопроектов.
Однако недовольных
правительственной
политикой
всегда хватало
в стенах Таврического
сада.
Вечером
1 сентября в
Киевском городском
театре шла
опера «Сказка
о царе Салтане»,
где присутствовал
царь с семьей,
министры,
генералитет,
«сливки» киевского
общества. Во
время второго
антракта к
премьеру подошел
человек во
фраке и произвел
в него два выстрела.
Столыпин был
помещен в одну
из киевских
клиник, где
несколько дней
находился между
жизнью и смертью,
а 5 сентября в
10 часов 12 минут
вечера Петр
Аркадьевич
скончался и
9 сентября был
торжественно
похоронен в
Киево-Печерской
лавре.
Убийцей
премьера оказался
24-летний Д.Г.
Богров. На допросах
после покушения,
охотно рассказывая
о себе, но не
смог внятно
объяснить
мотивы своего
поступка, заявив
лишь, что глава
правительства
– «главный
виновник реакции».
Военный суд
приговорил
убийцу к высшей
мере.
Покушение
на Столыпина
гулким эхом
отозвалось
по всей России;
этому событию
уделили большое
внимание российские
и иностранные
газеты. Кровавые
эксцессы, как
казалось многим,
начинали стихать,
жизнь понемногу
входила в нормальное
и спокойное
русло, и вдруг
эти выстрелы
в Киеве!
Царь
потерял верного
сановника, хотя
и не последнего,
но наиболее
крупного и
деятельного.
10. Святой
дьявол.
Весь
заключительный
период царствования
Николая
II
был осенен
болезнью наследника,
которая
сама по себе
не может объяснить
все.
С ее появлением
– а это была
одна из причин,
обусловивших
падение империи,
- стал возможен
феномен
Распутина,
приведший к
фатальной
изоляции
императора
и его супруги,
которые
вынуждены
были жить замкнуто,
полностью
поглощенные
скрытой от
посторонних
глаз тревогой.
Пьер
Жильяр.
Без
Распутина не
было бы и Ленина.
Александр
Керенский.31
Распутин…
«полуграмотный
сибирский
мужик, хлыстовец,
пьяница и развратник,
«варнак», по
выражению
председателя
царского совета
министров
Коковцова,
пробрался к
монаршему трону
и почти десять
лет влиял на
царскую семью,
оказывая огромное
воздействие
на государственную
политику последнего
Романова, являясь
«разрушительной
силой» для
престижа царской
власти… без
Распутина и
его влияния
на последних
правителей
почти невозможно
понять последнее
царствование».
32
Его разоблачали
при жизни, клеймили
и высмеивали
после смерти,
но этот человек-легенда,
человек-символ
вызывает интерес
до сих пор.
Родился
Григорий в
слободе Покровской
Тюменского
уезда Тобольской
губернии в
семье крестьянина
среднего достатка
Ефима Яковлевича
Распутина,
очевидно, в
1896 году (в переписном
листе переписи
1897 года его возраст
определен в
28 лет).
В
начале 90-х годов
XIX
века Григорий
Ефимович женился
на тихой девушке
Прасковье, от
брака с которой
имел двух дочерей,
Марию и Варвару,
и сына Дмитрия.
Жизнь вел тогда
самую обычную,
ничем не примечательную.
Перелом произошел
в тридцатилетнем
возрасте, во
время посещения
Верхотурского
монастыря в
Пермской губернии.
Это
путешествие
на богомолье
способствовало
перерождению
Григория, и
очевидцы отмечали
эту разительную
перемену. Распутин
стал вести
«богоугодную
жизнь»: соблюдал
все посты, не
пропускал ни
одной службы
в храме, молился
дома, хоть копейкой,
но помогал
нищим. Затем
начались его
паломничества
по святым местам.
К
моменту появления
в Петербурге
он уже хорошо
знал Священное
писание и мог
часами вести
беседы на религиозные
темы. Григорий
ни в каком учебном
заведении не
обучался и
грамотой владел
с трудом. Со
временем ему
удалось научиться
выводить слова,
но техникой
письма в полном
смысле этого
слова так и не
овладел.
Распутин
отличался
природным умом,
крестьянской
сметкой и
удивительной
интуицией,
много раз
проявлявшейся
к вещей славе
его как прорицателя.
Многие называли
его «старцем»…
Понять
удивительный
феномен Распутина
трудно, если
оторвать его
от исторических
народных
представлений
о нравственной
жизни. Православному
часто требовался
наставник,
духовный друг,
советчик и
поводырь, способный
указать правильную
дорогу в жизни.
Старец – это
бесспорный
праведник,
благочестивый
человек и христианин,
строго соблюдавший
все канонические
принципы веры.
Вот почему,
когда началась
борьба с Распутиным,
очень много
усилий было
положено на
то, что бы доказать
всем, но в первую
очередь венценосцам,
что пресловутый
Гришка – сектант,
«хлыстовец»,
и по этой причине
его деятельность
не может быть
угодна Богу.
Впервые
в Петербург
Распутин приехал,
очевидно, в
1903 году, успев
к тому времени
«покорить
сердце» казанского
епископа Хрисанфа,
рекомендовавшего
его ректору
Петербургской
духовной академии
епископу Сергию,
который в свою
очередь представил
Распутина
профессору,
иеромонаху
Вениамину и
инспектору
академии. Последний
состоял в тот
период духовником
царской семьи
и некоторых
великих князей.
Духовник
великого князя
Петра Николаевича
и его жены великой
княгини Милицы
Николаевны,
отец Феофан
ввел «сибирского
старца» в
великокняжеские
покои.
От
салона Милицы
уже был всего
лишь шаг до
царских чертогов.
Роковая встреча
должна была
состояться,
и она в конце
концов произошла
1 ноября 1905 в Петергофе.
В дневнике
Николая II
записано: «Пили
чай с Милицей
и Станой. Познакомились
с человеком
Божьим – Григорием
из Тобольской
губернии».33
Царь и царица
находились
в подавленном
состоянии духа.
Общее положение
дел в стране
было для них
безрадостным.
Несмотря на
Манифест 17 октября,
умиротворение
не наступило.
Отовсюду шли
сигналы о беспорядках
и насилиях. В
такой мрачной
атмосфере и
появился тот,
кто утешил их
беседой, предсказав
благоприятное
м скорое завершение
смут и волнений.
До
конца 1907 года
встречи императорской
четы со «старцем
Григорием»
были случайными
и довольно
редкими. Между
тем слава сибирского
молитвенника
и предсказателя
в Петербурге
постепенно
росла, а слухи
о том, что с ним
виделась царская
чета, лишь множили
их.
По
мере роста
известности,
в обществе
начинали
циркулировать
компрометирующие
Распутина
слухи. Чад «леденящих
кровь историй»
о невероятных
эротических
похождениях
его и о немыслимых
оргиях пьянил
воображение
образованных
мещан.
В
первые свои
наезды в Петербург
Григорий Распутин
расположил
к себе многих
из числа тех,
кто пытался
найти «истинного
Бога». С конца
1907 года идет отсчет
систематических
встреч Григория
Распутина с
царской семьей.
Местом их в
последние годы
монархии чаще
всего служил
небольшой
одноэтажный
каменный дом
№2 на Церковной
улице в Царском
Селе, в котором
поселилась
ближайшая
подруга и наперсница
царицы Анна
Александровна
Вырубова (Танеева).
Она
заняла в жизни
императорской
семьи исключительное
место; у венценосцев
не было от нее
никаких секретов.
Та искренне
дорожила этим
доверием и
платила им
бескорыстной
преданностью,
доходившей
до самозабвения.
Александра
Федоровна и
Аня Танеева
были единомышленницами:
их душевные
устремления
и нравственные
представления
почти целиком
совпадали, хотя
по своей природе,
по психологическому
и эмоциональному
складу эти
женщины были
очень несхожи.
Императрицу
и ее фрейлину-наперсницу
сближало одинаковое
отношение к
Григорию Распутину,
которого они
обе глубоко
почитали, видя
в нем воистину
Божьего человека,
способного
наставить на
праведный путь
и указать судьбу.
Удивительное
расположение
венценосцев
к неприметной,
неприметной,
не блиставшей
ни красотой,
ни талантом
столичной
барышне, неизбежно
вызвало интерес
в свете, плодило
слухи и сплетни.
Сплетни высвечивают
одну характерную
сторону столичного
высшего общества
последнего
царствования:
удивительную
эротическую
истерию, надрывный
культ плотской
чувствительности
и вакханического
экстаза, охвативший
в первую очередь
дам столичного
света. Разнузданную
похоть часто
прикрывали
разговорами
о поисках простоты,
искренности
и истинности.
Эта
атмосфера
сексуального
надлома очень
способствовала
росту известности,
а затем и ажиотажу
вокруг личности
Григория Распутина.
Разговоры на
эти темы, еще
совсем недавно
немыслимые
в пуританском
русском обществе,
сделались
модными. Через
некоторое время
беспощадная
молва будет
утверждать,
что А.А. Вырубова,
эта пресловутая
«устрица»
сожительствует
с «грязным
мужиком Распутиным».
Ничего
плотского в
этих отношениях
никогда не
существовало.
Вырубова питала
к Распутину
почтение, переставшее
в обожание.
Она, как и царица,
уверовала в
то, что, молитвы
этого «посланца
Божьего» дойдут
до Всевышнего,
спасут и сохранят
царскую семью,
приведут Россию
к счастью и
процветанию.
Очень
скоро «сибирский
старец» стал
своим и для
Николая и Александры,
и для их детей,
воспитанных
в духе глубокой
религиозности,
беспредельно
всегда уважавших
и ценивших все
то, что было
дорого родителям.
Впервые
разговоры о
Распутине
возникли в
столичном
высшем обществе
в 1908-1909 годах. Передавали
друг другу
сенсационную
новость: в царской
семье появился
советчик, родом
из Сибири, какой-то
мужик. Слухи
были неопределенные,
никто не знал,
но это, тем не
менее, стало
вызывать
озабоченность
у должностных
лиц. Довольно
быстро удалось
установить,
что к революционной
среде Распутин
отношения не
имеет и что у
него уже в это
время существовала
известная
духовная близость
с венценосцами.
Последнее
обстоятельство
обеспокоило
министра внутренних
дел и премьера
П.А. Столыпина,
поручившего
товарищу министра
внутренних
дел и шефу корпуса
жандармов
генералу П.Г.
Курлову установить
за Распутиным
наблюдение.
Выяснилось,
что в прошлом
этого человека
имелось немало
темных страниц,
его жизнь окружили
нелицеприятные
слухи. Петр
Аркадьевич
прекрасно
понимал, что
нахождение
около венценосца
человека с
сомнительной
репутацией
неизбежно будет
дискредитировать
его, тем более,
что об этом
рано или поздно
станет широко
известно. Враги
трона и династии
получат еще
один козырь.
Имевшую
информацию
премьер решил
представить
царю. Объяснение
произошло
ранней весной
1911 года. Император
выслушал сообщение,
поблагодарил
и в конце заявил:
«Я знаю и верю,
что Вы мне искренне
преданы. Быть
может, все, что
Вы мне говорите,
- правда. Но я
прошу Вас никогда
больше мне о
Распутине не
говорить. Я все
равно сделать
ничего не могу».
За три месяца
до трагической
гибели Столыпина
царь записал:
«После обеда
имели радость
видеть Григория
по возвращении
из Иерусалима
и с Афона».
«Радость
видеть» император
редко с кем
испытывал. Под
воздействием
каких чар находился
самодержец?
Как заметила
Вырубова, царь
и царица «верили
ему, как отцу
Иоанну Кронштадтскому,
страшно ему
верили; и когда
у них горе было,
когда, например,
наследник был
болен, обращались
к нему с просьбою
помолиться».
«Роковой
цепью», связавшей,
как оказалось,
навсегда, семью
последнего
монарха и Григория
явилась болезнь
цесаревича
Алексея. Именно
в конце 1907 года
Распутин, оказавшись
рядом с заболевшим
наследником,
«сотворил
молитву», и
положение
малыша улучшилось.
Прорицатель-целитель
стимулировал
выздоровление
не только при
личном присутствии,
но и воздействовал
по телефону.
О
несомненных
психотерапевтических
способностях
этого сибирского
крестьянина
сохранилось
достаточно
свидетельств.
Факт существования
подобного
дарования можно
считать исторически
установленным.
Общение
с царями пьянило
крестьянскую
натуру. Распутин
постепенно
начинал мнить
себя всемогущим,
любил произвести
впечатление
рассказами
о своем влиянии.
«Меня не будет
– царей не будет,
России не будет»,
- в это мрачное
распутинское
пророчество
уверовала
царица, и он об
этом знал. Все
остальное рядом
с таким жизненным
предначертанием
становилось
несущественным.
«Образованное
общество»
начинало роптать.
Чиновно-дворянский
мир стал ужасаться.
Борьба
с Распутиным
постепенно
приобрела
характер общественной
добродетели.
Страх, возмущение,
злорадство,
ненависть
охватывали
в той или иной
степени многих.
Признаки беспокойства
начинали проявлять
особо близкие
к трону лица.
Царь и царица
имели к этому
времени уже
свой взгляд
на Распутина
и не желали
уступать давлению
родни и общества,
требовавших
выдворения
«дорого Григория»
из Петербурга.
В последние
годы монархии
размышления
и предположения
о том, кто же
действительно
стоял, «за этим
Гришкой», стали
любимой шарадой
в различных
кругах общества.
Но Распутина
никто не направлял
и никакой заговор
за ним не стоял.
Летом
1914 года имя Распутина
вырвалось на
первые полосы
всех распространенных
газет России.
29 июня в селе
Покровском
на него было
совершено
покушение.
Покушение
изменило общественный
статус крестьянина
Тобольской
губернии. По
высочайшему
распоряжению
его начали
охранять. Вернулся
он в столицу
в конце августа
1914 года, и сразу
же встретился
с венценосцами.
22 августа царь
записал: «После
обеда видели
Григория, в
первый раз
после его ранения».
Началась последняя
глава жизни
этого человека.
Разворачивался
последний акт
монархической
драмы.
Почти
все говорили
одно и то же: в
стране творится
невесть что,
на высшие посты
назначаются
бездарности
и ничтожества
по рекомендации
проходимца
Распутина,
который «закабалил
царицу» и сделал
ее инструментом
своей воли, что
за ним стоят
враги России
и агенты Германии.
Царица
безоглядно
верила, что
благополучие
ее семьи зависит
от молитв «дорогого
Григория».
Именно царица
создала ситуацию,
при которой
Распутин просто
не мог оказаться
в стороне от
политических
дел. Будучи
умным и сообразительным
мужиком, он,
несомненно,
понимал, что
уклоняться
от роли советчика
«мамы земли
русской» не
может, иначе
потеряет расположение
романовской
семьи. Распутин
подсказывал
императрице
имена «аспирантов»,
она собирала
о них сведения,
а император
назначал их
на пост лишь
с учетом предыдущей
деятельности,
принимая в
расчет рекомендации
и иных лиц. «Царев
друг» лишь
помогал и
содействовал,
но никогда не
определял
выбор. Влияние
Распутина на
императора
всегда оставалось
весьма опосредованным
и довольно
условным и в
силу этого не
могло стать
фатальным.
В ночь
с 16-го на 17 декабря
в Петрограде,
в роскошном
родовом дворце
князей Юсуповых
был убит Распутин.
Самодержавие
– это азартная
игра, и если в
этой игре судьба
сдает не того
короля, который
требуется, то
на сцене появляются
безответственные
влияния…34
11.
Опустевший
трон.
27
февраля 1917 года.
Понедельник.
Ставка Верховного
главнокомандующего
в Могилеве.
Император
Николай II,
верховный
правитель и
глава армии,
получил верные
сведения из
Петрограда
о происходивших
там серьезных
беспорядках,
начавшихся
еще 23 числа. После
полуночи Николай
II
перебрался
из губернаторского
дома в свой
поезд, отбывший
в 5 часов утра
28 февраля из
Могилева в
Петроград. Царь
со всеми был
ровен, сдержан
и ничем не выдавал
своих глубоких
внутренних
переживаний.
Он непрестанно
думал о своих
близких, о судьбе
России и династии.
Во имя мира и
благополучия
следует согласиться
с требованиями
Думы. Волнения
приняли характер
бунта, и он не
в силах им
противодействовать.
Будем надеяться,
что создание
нового правительства
приведет к
успокоению.
В
столице власти
царя уже не
существовало.
Временный
комитет Государственной
думы был преобразован
во Временное
правительство,
в состав которого
вошли давние
недоброжелатели
Николая II:
Милюков, Гучков
и откровеннейший
враг трона и
династии социалист
Керенский.
Восторги принимали
порой характер
истерии. Как-то
сразу опустели
церкви, и быстро
входило в моду
слово «товарищ».
Под напором
всеобщей эйфории
быстро возобладало
убеждение, что
«этот деспот»,
«этот изменник»
и «его жена –
немка» должны
быть отлучены
от власти. Им
не может быть
предоставлено
никакой роли
в новой, свободной
России.
Надо
немедленно
укреплять
власть и, для
всеобщего
успокоения
добиться отречения
императора
в пользу своего
сына. Должна
существовать
преемственность
власти, и, если
на престоле
окажется чистый
и, конечно же,
незапятнанный
мальчик, то
русские сердца
смягчаться
и можно будет
следовать
ответственному
правительственному
курсу. Уже первого
марта, вечером,
возникла идея
ехать на встречу
с царем и уговорить
его согласиться
на отречение.
Рузский
призывал Николая
II
принять формулу:
государь царствует,
а правительство
управляет. Из
Ставки были
посланы срочные
телеграммы
командующим
фронтами, где
говорилось,
что для спасения
России от анархии
необходимо
отречение
императора
в пользу своего
сына. И все, все
призывали царя
принести жертву
на алтарь Отечества
и отречься.
Пошли
последние часы
и минуты последнего
царствования.
Ознакомившись
с мнением
военачальников,
царь пересилил
себя, переступил
через принципы
и принял решение
отказаться
от короны. Он
горячо молился
в своем вагоне
и просил Бога
простить ему
этот грех –
измену клятве,
данной при
воцарении.
Какая горькая
ирония судьбы,
какое жестокое
испытание!
Пусть будет
так. Значит это
угодно Богу,
и надо испить
эту горькую
чашу до дна!
В
23 часа 40 минут
2 марта 1917 года
Николай Александрович
– семнадцатый
царь из династии
Романовых –
подписал манифест
об отреченье.
Отрекшийся
император был
глубоко потрясен.
Однако трагическое
событие, перечеркнув
судьбу венценосца,
не могло перечеркнуть
жизнь – этот
Дар Божий.
После
2 марта 1917 года
Россия стала
другой. Казалось,
что весь народ,
в едином порыве,
осуществил
свою давнюю
мечту – сверг
ненавистное
«самодержавное
иго». Как-то
сразу же забылось,
что император
по доброй воле,
в интересах
сохранения
мира и благополучия
в стране, отказался
от своих исконных
полномочий.
Фактически
царя свергли.
Монарх делал
тот судьбоносный
выбор в условиях,
когда выбора-то,
по существу
у него не было.
Ну а если бы не
отрекся, проявил
«твердость»,
тогда все могло
бы быть по другому?
Не могло. Случились
бы кровавые
столкновения,
развернулась
скоротечная
гражданская
война, которая
неизбежно
завершилась
бы поражением
царя. Дело
заключалось
совсем не в
том, «хороший»
или «плохой»
царь занимал
трон. Монархия
пала не потому,
что слишком
сильны были
ее враги, а потому,
что слишком
слабы были ее
защитники.
Падению православной
монархии
предшествовало
крушение монархизма
как мировоззрения.
Предотвратить
этот духовно-нравственный
процесс был
не в силах никакой
правитель.
Отношение
к бывшим венценосцам
все отчетливей
приобретало
характер
человеко-ненавистничества.
И уже через
несколько
недель после
крушения монархии
трудно было
рассчитывать
на то, что «в
стране победившей
свободы» у них
есть шанс избежать
расправы. 7 марта
было принято
постановление
правительства
об аресте Николая
II
и его семьи.
Арестом царской
четы дело не
исчерпалось.
Этот арест
неизбежно
осложнял возможность
выезда Николая
II
за рубеж. Его
уже открыто
называли «врагом
России» и главным
«государственным
преступником».
Антиромановская
истерика являлась
исторической
очевидностью
в России. Речь
шла теперь лишь
о времени и
месте уничтожения
бывшего царя.
Затем наступит
черед и всех
остальных.
Кровавое колесо
истории ХХ века
ускоряло свой
разбег. Романовы
были первыми
в ряду обреченных.
Арестованные
жили в Александровском
дворце, который
превратился
в острог. Участь
царской семьи
разделили люди,
любившие царя,
царицу, их детей,
сохранявшие
им верность.
Почти пять
месяцев царская
семья провела
в Александровском
дворце под
арестом. Вся
царская семья
сохраняла
удивительное
самообладание,
а выдержкой
Николай Александрович
и Александра
Федоровна
просто поражали
приближенных.
Царскосельское
заключение
завершилось
неожиданно.
28 июля Николай
узнал, что Временное
правительство
приняло решение
вывести семью
из Царского.
Куда их повезут,
не сказали…
Отъезд был
назначен на
час ночи с 31 июля
на 1 августа.
Они были переправлены
в Тобольск.
В
подневольных
мытарствах
и скитаниях
все члены романовской
семьи вели себя
мужественно
и достойно: не
роптали, не
стонали, слезных
прошений в
руководящие
инстанции не
писали. Жили
с надеждой и
верой. Они стали
по-настоящему
«одним целым»
и впервые могли
проводить без
спешки вместе
многие часы.
Царица любила
мужа больше
жизни. Она теперь
знала наверняка,
как жестока
и несправедлива
бывает масса,
как лживы и
беспощадны
оценки толпы.
Проводя много
времени около
окна, она видела,
как к дому подходили
разные люди,
снимали шапки,
крестились
сами и крестили
их. Да, не исчезла
еще в людях
любовь к своим
монархам, и что
бы там ни говорили
и ни писали
политические
авантюристы,
они – венценосцы.
Народ это знает.
Они жалели,
жалели, что в
стране царя
нет, говоря,
что «раньше
лучше было»,
В конце зимы
– начале весны
1918 года у Александры
Федоровны
созрело убеждение,
что скоро их
должны освободить
верные люди.
10
(23) апреля Александра
Федоровна
написала письмо
Анне. Это духовное
завещание
обреченной
женщины и царицы.
«Сколько несчастных
жертв! Невинные,
но они счастливее
на том свете.
Хотя гроза
приближается
– на душе мирно,
все по воле
Божией. Он все
к лучшему делает.
Только на него
и уповать».35
Это письмо
стало последним
посланием
последней
русской царицы.
У Романовых
оставалось
чуть больше
трех месяцев
земной жизни.
Потом
будут написаны
тома различных
сочинений, где
на все лады
станут спрягать
тему: почему
так сложилось,
что царя и его
близких перевезли
из Тобольска
в Екатеринбург,
собирался ли
он бежать? Будут
утверждать
разное. Однако
теперь, в начале
ХХI,
можно констатировать
со всей определенностью,
что перевод
семьи в Екатеринбург
диктовался
намерением
новых властителей
ужесточить
режим и подготовиться
к ликвидации
последнего
царя и его близких.
17 (30) апреля утром
арестантов
перевезли в
Екатеринбург
в дом инженера
Ипатьева, где
им было суждено
провести свои
последние 78
дней.
В
ночь с 16 (3) на 17 (4)
июля 1918 года в
Екатеринбурге
совершилось
страшное
преступление.
В подвале «Дома
особого назначения»
варварски убили
императора
Николая II
Александровича,
императрицу
Александру
Федоровну,
цесаревича
Алексея Николаевича,
великих княжон
Ольгу, Татьяну,
Марию, Анастасию.
Организаторы
и исполнители
прекрасно
знали, что творят
злодеяние.
Поэтому публично
лишь сообщили,
что «Николай
Романов расстрелян,
а семья эвакуирована
в надежное
место».36
Несмотря на
все дискредитации,
поношения,
шельмования,
у большинства
населения
сохранялась
внутренняя,
глубинная
привязанность
к самодержавно-авторитарной
власти, реальным
отражением
которой и являлся
екатеринбургский
узник.
Судьбе
было угодно,
чтобы свое
начало династия
получила в
Ипатьевском
монастыре, где
21 февраля 1613 года
16-летний Михаил
Романов был
провозглашен
царем, а конец
нашла 305 лет спустя
в Ипатьевском
доме.37
Господь
наградил Николая
Александровича
и Александру
Федоровну
многими радостями.
Они встретились,
поженились
наперекор
неблагоприятным
обстоятельствам.
Они искренне
и многие годы
неизбывно
любили друг
друга, жили в
несравненном
ладу, а их помыслы
и души соединились
в нерасторжимом
единстве. И в
конце земного
срока Всевышний
послал им горькую
радость: Он
призвал их к
себе в один и
тот же миг…
Заключение.
На закате
коммунистической
эры, когда рухнули
прежние табу,
история Романовых
стала необычно
популярной.
Выяснением
подробностей,
скрупулезным
анализом трагического
финала занимались
различные люди:
историки, журналисты,
публицисты,
юристы, писатели,
краеведы, а
порой и просто
случайные лица,
якобы сумевшие
«разгадать
тайну смерти
царя». А тайну
его жизни? Смысл
его служения
России? Это
мало кого занимало.
Вот кто стрелял
в царя, кто стрелял
в наследника,
из какого оружия,
кто сделал
первый выстрел,
как перевозились
трупы, как они
расчленялись,
сжигались,
закапывались
– о том писали
и пишут без
устали.
Во
имя восстановления
трагической
картины прошлого
не следует
сочинять биографии
самозванных
«Алексеев»
и «Анастасий»,
что порой напоминает
массовое
умопомрачение,
а заниматься
изучением
действительных
событий и реальных
людей. Только
таким путем
можно узнать
и понять, кем
был последний
царь и почему
он в конце жизни
оказался там,
где оказался.
Необходимо
осознать и то,
что екатеринбургское
злодеяние –
великий грех
живших в России
и их потомков.
По
мере «погружения
во тьму» люди
невольно начинали
снова вспоминать
«старые добрые
времена», которые
были куда милостивей
к человеку, чем
те, что наступили
потом. Стали
вздыхать по
безнадежно
ушедшему, горевать
по нему. И образ
царя в сознании
начал приобретать
совсем иные
очертания, иную
окраску. Его
же преждевременная
гибель, как и
смерть его
близких, потрясали,
трогали все
незачерственевшие
души.
Николай
II
и царская семья
испили горькую
чашу своей
судьбы до дна.
Они испытали
все мыслимые
и немыслимые
несчастья и
разочарования
на земле, и даже
самые лютые
враги не смогли
бы ничего уже
добавить. Трагедией
своей жизни
и смерти император
искупил свои
вольные и невольные,
действительные
или мнимые
ошибки и заблуждения.
Список
использованной
литературы:
«Последние
Романовы» С.
Любош// Книгоиздательство
«Петроград»
Ленинград-Москва
1924 год.
«Романовы:
сердечные
тайны» А.Н.
Боханов// «АСТ-ПРЕСС»
Москва 2000 год.
«Николай
и Александра»
Роберт К. Мэсси
// Москва «Дом»
1992 год.
«При
дворе последнего
императора»
А.А. Мосолов//Санкт-Петербург
«Наука» С.-Петербургское
отделение 1992
год.
«Двадцать
три ступени
вниз» М.К. Касвинов//
Москва «Мысль»
1987 год.
«Дом
Романовых»
П.Х. Гребельский,
А.Б. Мирвис//
Санкт-Петербург
1992 год.
«Николай
II
– последний
российский
император»
М. Ирошников//
Санкт-Петербург
«Духовное
просвещение»
1992 г.
«Император
Николай II»
А. Боханов// Москва
«Русское слово»
1998 год.
«Книга
исторических
сенсаций» А.В.
Головчанский//
Москва «Раритет»
1993 год.
1
«Николай и
Александра»
Роберт К. Мэсси
стр.4
2
А. Боханов
«Император
Николай II»
стр.14
3
«Николай и
Александра»
Роберт К. Мэсси
стр. 25
4
П. Гребельский
«Дом Романовых»
стр.103
5
«При дворе
последнего
императора»
А.А. Мосолов
стр.71
6
«Дом Романовых»
П. Гребельский
стр. 103
7
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
61
8
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
62
9
«Романовы:
сердечные
тайны» А. Боханов
стр. 225
10
«Николай и
Александра»
Роберт К. Мэсси
стр.32
11
«Николай и
Александра
« Роберт К. Мэсси
стр. 33
12
«Николай и
Александра»
Роберт К. Мэсси
стр. 40
13
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
127
14
«император
Николай II»
А. Боханов стр.
127
15
«Николай II
– последний
российский
император»
М. Ирошников
стр. 151
16
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
136
17
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
148
18
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
154
19
«Николай II
– последний
российский
император»
М. Ирошников
стр39
20
«Николай и
Александра»
Роберт К. Мэсси
стр. 57
21
«Двадцать три
ступени вниз»
М.К. Касвинов
стр. 77
22
«Двадцать три
ступени вниз»
М.К. Касвинов
стр. 77
23
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.183
24
«Николай и
Александра»
Роберт К. Мэсси
стр.4
25
«Последние
Романовы» С.
Любош стр.258
26
«Николай II
– последний
российский
император»
М. Ирошников
стр. 189
27
«Николай II
– последний
российский
император»
М. Ирошников
стр.189
28
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
243
29
«Последние
Романовы» С.
Любош стр. 263
30
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
261
31
«Николай и
Александра»
Роберт К. Мэсси
стр.4
32
«Книга исторических
сенсаций» А.В
Головчанский
стр. 97
33
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
286
34
«Книга исторических
сенсаций» А.В.
Головчанский
стр. 106
35
«Романовы:
сердечные
тайны» А. Боханов
стр. 387
36
«Император
Николай II»
А. Боханов стр.
530
37
«Дом Романовых»
П. Гребельский
стр. 160