Реалии международных отношений Центральной Азии в эпоху Средневековья (по материалам эпоса МАНАС)

Отзыв

научного
руководителя
доцент, к.ф.н.
Дононбаева
А.Д.

на выпускную
работу по теме
«Реалии международных
отношений в
эпоху средневековья
(по материалам
эпоса «Манас»)»

выполненной
выпускником
4-го курса факультета
международных
отношений
Кыргызско –
Российского
Славянского
Университета
Малдыбаева
Т.К.

Работа Малдыбаева
Т. на тему «Реалии
международных
отношений в
эпоху средневековья
(по материалам
эпоса «Манас»)»
написана на
одну из актуальных
проблем современного
Кыргызстана
в свете принятия
семи заветов
«Манаса» как
национальной
и гражданской
идеологии и
использования
этих принципов
как во внутренней
так и во внешней
политике Кыргызской
Республики.

В первой главе
работы автор
изучил эпос
как предмет
в исследовании
международных
отношений. В
связи с этим
Т. Малдыбаев
рассмотрел
процесс изучения
эпоса, истоки
зарождения,
время сложения
и развития
эпоса. Изучение
эпоса «Манас»
в историческом
плане способствует
реконструкции
этнокультурной
истории кыргызского
народа. Исследования
эпоса началось
еще в середине
XIX
века. И все же
до сих пор нет
специальных
исследований
международных
отношений
кыргызского
народа через
призму эпоса
«Манас» и потому
работы в этом
плане остаются
актуальными.

Рассмотрение
эпоса как источника
в изучении
международных
отношений
кыргызского
народа дано
во второй главе.
При раскрытии
данной проблемы
автор изучил
истоки происхождения
кыргызского
народа и рассмотрел
этнокультурные,
международные
и военные отношения
кыргызов с
народами Центральной
Азии, Сибири,
Волго-Урала
и других сопредельных
земель.

К достоинствам
работы необходимо
отнести и то,
что автором
сделаны конкретные
выводы и предложения,
которые в свою
очередь основаны
на обширном
источниковедческом
материале. Это
придает проведенному
Т.К. Малдыбаевым
исследованию
научную и
практическую
ценность.

Считаю, что
выпускная
работа Т. Малдыбаева
выполнена на
высоком
научно-теоретическом
уровне, а ее
автор заслуживает
отличной оценки.

Научный
руководитель Дононбаев
А.Д.

Доцент,

Канд.философ.
наук.

Министерство
образования
Российской
Федерации

Министерство
образования
и культуры
Кыргызской
Республики

КЫРГЫЗСКО-РОССИЙСКИЙ
СЛАВЯНСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ

ФАКУЛЬТЕТ
МЕЖДУНАРОДНЫХ
ОТНОШЕНИЙ

КАФЕДРА
МЕЖДУНАРОДНЫХ
ОТНОШЕНИЙ

на тему:
«Реалии
международных
отношений в
эпоху средневековья
(по материалам
эпоса «Манас»)».

Малдыбаев
Тынчтык
Кожобергенович_________________________________

Научный
руководитель:

Доцент,
к.ф.н. Дононбаев
Алим Дононбаевич___________________________

Работа
к защите допущена

Заведующий
кафедрой:

проф.
Карабаев Эднан
Осконович_____________________________________

Бишкек
2002

КЫРГЫЗСКО-РОССИЙСКИЙ
СЛАВЯНСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ

КАФЕДРА
МЕЖДУНАРОДНЫХ
ОТНОШЕНИЙ

«УТВЕРЖДАЮ»

Зав.
Кафедрой_____________________

«_____»_____________________2002
г.

на
выпускную
работу студенту
гр. МП 2 98 Малдыбаева
Т.К.

Тема
выпускной
работы:

«Реалии
международных
отношений в
эпоху средневековья
(по материалам
эпоса «Манас»)»

Утверждена
приказом по
факультету
№ 39 – П от 18. 02. 2002 г.

Срок
сдачи законченной
выпускной
работы 22. 06.2002 г.

Исходные
данные к выпускной
работе:

Рассмотреть
материалы эпоса
«Манас» как
предмет исследования
в международных
отношениях
и изучить эпос
«Манас» как
источник в
исследовании
международных
отношений
кыргызского
народа.

Для работы
над проблемой
рекомендуются
следующие
источники и
литература:

Методологическая
основа – теоретические
труды исследователей
по этногенезу
и этнической
истории, этнокультурных
связях кыргызов
с другими народами
таких авторов
как С.М.
Абрамзона
«Кыргызы и их
этногенетические
и историко-культурные
связи», где
анализиуреутся,
В.В. Бартольда
«Избранные
произведения
по истории
кыргызов и
Кыргызстана»,
А.Н. Бернштама
«Избранные
труды по археологии
и истории кыргызов
и Кыргызстана»,
Валиханова
Ч.Ч «Записки
о киргизах»,
и труды таких
местных исследователей
эпоса «Манас»
как Мокеев
А.М., Караев О.,
Сарыпбеков
Р., Молдобаев
И.Б. и др.

Основной
источник –
запись эпоса
«Манас» по
варианту С.
Каралаева в
двух томах.
Подстрочный
перевод всех
стихотворных
примеров из
эпоса «Манас»
и других фольклорных
произведений
взят из монографии
И. Б. Молдобаева
«Манас» –
историко-культурный
памятник кыргызов.

Содержание
выпускной
работы

(перечень
подлежащих
к разработке
вопросов)

Анализ эпоса
«Манас» как
ценнейшего
источника по
самым различным
аспектам традиционной
этнической
культуры кыргызов
в контексте
проблем международных
отношений.

изучить общие
проблемы
исследования
эпоса «Манас»;

проанализировать
истоки зарождения,
время сложения
и развития
эпоса «Манас»;

показать
содержащиеся
в эпосе сведения
об этнической
истории и
происхождении
кыргызского
народа;

изучить этнокультурные
связи кыргызов
с народами
Центральной
Азии, Сибири,
Волго-Урала
и сопредельных
земель;

рассмотреть
целый ряд вопросов
международных
и военных отношений
кыргызов с
другими народами
и народностями.

Дата выдачи
задания: 18. 02. 2002
г.

Руководитель:
доцент, к.ф.н.
Дононбаев А.Д.
________________

Задание принял
к исполнению
(дата): 18. 02.2002 г.

Глава
I.
Эпос «Манас»
как предмет
исследования
в международных
отношениях________________________________5

§1. Исследования
эпоса «Манас»________________________5

§2. Истоки
зарождения,
время сложения
и развития
эпоса
«Манас»_____________________________________________16

Глава
II.
Эпос «Манас»
как источник
в изучении
международных
отношений
кыргызов______________________________________28

§1. Истоки
происхождения
кыргызского
народа в эпосе
«Манас»_____________________________________________28

§2. Эпос
«Манас» об
этнокультурных
связях кыргызов
с народами
Сибири, Волго-Урала
и сопредельных
земель______________________________________________37

§3.
Взаимоотношения
кыргызского
народа с народами
Центральной
Азии____________________________________47

Заключение__________________________________________57

Библиография_______________________________________61

ВВЕДЕНИЕ.

Кыргызы —
древнейший
народ Центральной
Азии. Как и у
любого другого
народа мира,
на протяжении
многих веков
у них складывались
и появлялись
памятники
духовной культуры,
составляющие
неотъемлемую
часть традиционной
этнической
культуры. Как
показы­вает
история развития
человечества,
никакому народу
не удавалось
создавать свою
культуру на
пустом месте,
не опираясь
на наследие
прошлого. Одним
из таких памятников
духовной культуры,
по которому
можно в определенной
мере воссоздать
историю и культуру
кыргызского
народа, является
всемирно известный
героический
эпос «Манас».

В устном
творчестве
кыргызского
народа видное
место занимает
богатейшее
эпическое
наследие, на
что в свое время
очень метко
указал В. В. Радлов:
«Такое полнейшее
господство
эпоса я нашел
только у двух
народов тюркского
происхождения,
живущих в настоящее
время совершенно
отдельно друг
от друга: у
Абаканских
или Минусинских
татар (у хакасов)
на верховьях
Енисея и у
каракиргизов»1.
Приходится
только сожалеть,
что до сих пор
«Манас» в достаточной
мере еще не
изучен в плане
международных
отншений.

Актуальность
работ.
Обращение к
эпосу «Манас»
является актуальным
для исследователей
самого широкого
профиля: языковедов,
фольклористов,
философов,
историков,
этнографов,
археологов
и др. После
приобретения
Кыргызстаном
независимости
и проведения
независимой
внешней политики
изучение
международных
отношений в
эпосе «Манас»
является актуальным
и в свете принятия
«семи заветов
«Манаса» как
национальной
идеологии как
во внутренней
так и во внешней
политике.

Новизна
исследования.
Несмотря на
то, что исследования
эпоса начались
еще в 50-х годах
XIX
столетия, ни
один из исследователей
не подходил
к эпосу как
источнику по
изучению
международных
отношений и
дипломатии
кыргызского
народа. Поэтому
данная работа
является первой
попыткой такого
плана.

Цель данной
работы—рассмотреть
материалы эпоса
«Манас» как
предмет исследования
в международных
отношениях
и изучить эпос
«Манас» как
источник в
исследовании
международных
отношений
кыргызского
народа.

Задачи
исследования.
При этом ставится
задача изучить
общие проблемы
исследования
эпоса, истоки
зарождения,
время сложения
и развития
эпоса «Манас»,
показать содержащиеся
в эпосе сведения
об этнической
истории и
этнокультурных
связях кыргызов,
а также рассмотреть
целый ряд вопросов
международных
и военных отношений
кыргызов с
другими народами
и народностями.
Другими словами,
в настоящей
работе впервые
анализируется
эпос «Манас»
как ценнейший
источник по
самым различным
аспектам традиционной
этнической
культуры кыргызов
в контексте
проблем международных
отношений.

Подробный
анализ исследований
эпоса «Манас»,
условий и истоков
зарождения,
времени сложения
и развития
дается в первой
главе данной
работы, которая
называется
«Эпос «Манас»
как предмет
исследования
в международных
отношениях».

Во второй
главе рассматриваются
такие проблемы
как истоки
происхождения
кыргызов в
эпосе «Манас»,
военные отношения,
международные
отношения и
дипломатия
кыргызов.

Методология
исследования.
Методологической
основой данной
работы являются
теоретические
труды исследователей
по этногенезу
и этнической
истории, этнокультурных
связях кыргызов
с другими народами
таких авторов
как С.М.
Абрамзона
«Кыргызы и их
этногенетические
и историко-культурные
связи», где
анализиуреутся,
В.В. Бартольда
«Избранные
произведения
по истории
кыргызов и
Кыргызстана»,
А.Н. Бернштама
«Избранные
труды по археологии
и истории кыргызов
и Кыргызстана»,
Валиханова
Ч.Ч «Записки
о киргизах»,
и труды таких
местных исследователей
эпоса «Манас»
как Мокеев
А.М., Караев О.,
Сарыпбеков
Р., Молдобаев
И.Б. и др.

Основным
источником
данной работы
стал запись
эпоса по варианту
С. Каралаева
в двух томах.
Подстрочный
перевод всех
стихотворных
примеров из
эпоса «Манас»
и других фольклорных
произведений
взят из монографии
И. Б. Молдобаева
«Манас» –
историко-культурный
памятник кыргызов.

Структура
выпускной
работы
состоит из
введения, двух
глав пяти параграфов,
заключения
и библиографии.

Конечно, в
настоящей
работе могут
быть недоработки
и упущения.
Вероятно, главным
образом это
связано с
неразработанностью
данной проблемы
— проблемы
специального
изучения эпоса
«Манас» в плане
международных
отношений и
дипломатии.

Таким образом,
в данной работе
исследованы
не все аспекты
международных
отношений и
дипломатии
кыргызского
народа в эпосе
«Манас», который
действительно
содержит поистине
энциклопедическую
информацию.
А если вообразить
на миг, что «Манас»
изучен комплексно,
совместно с
представителями
других наук,
то перед нами
предстала бы
огромная книга,
содержащая
важные материалы
по истории,
этнографии,
языку, философии,
педагогике,
географии,
медицине, фауне,
флоре и множество
других сведений
по традиционной
этнической
культуре не
только кыргызов.
но и других
соседних с ними
народов. По
мере возможности
разработку
этих воп­росов
автор намерен
продолжить.

Глава
I.
Эпос «Манас»
как предмет
исследования
в международных
отношениях.

§1. Исследования
эпоса «Манас».

В кыргызском
манасоведении
принято начинать
историю изученности
эпоса с середины
XIX в. Историография
историко-этнографического
изучения эпоса
«Манас» разделяется
условно на два
периода;

- первый—до
1917 г.,

- второй—с
1918 г. по настоящее
время.

Первый период
с некоторой
оговоркой можно
начать со
средневекового
времени. Арабоязычный
автор, путешественник
и врач Тахир
Аль-Марвази
в нач. XII в. отмечал,
что кыргызские
правители имеют
певцов и сказителей,
которые вечерами
развлекают
их своими песнями
и сказаниями
в сопровождении
струнного
инструмента.
Это первое
упоминание
о кыргызских
исполнителях
фольклорных
произведений
в письменных
источниках.
Конечно, нельзя
с достоверностью
утверждать,
что они исполняли
«Манас». Однако,
если учесть
тот факт, что
эпос слагался
в течение длительного
времени и вобрал
в себя различные
мелкие сказания
и другие жанры,
то вполне вероятно,
что уже в то
время исполняли
такие произведения,
которые впоследствии
могли составить
часть «Манаса».

Если по труду
арабского
автора XI—XII вв.
трудно утверждать,
что речь идет
об эпосе «Манас»,
то другой письменный
источник уже
уверенно говорит
об этом. Это
таджикоязычное
сочинение
«Маджму ат-таварих»
(«Собрание
историй»). Автор
его—мулла Сайф
ад-дин Ахсикенти,
после смерти,
которого труд
был завершен
его сыном Hyp
Мухаммадом.
В целом рукопись
датируется
1503 г., написана
на таджикском
языке.

«Маджму
ат-таварих»—произведение
полуисторического-полулегендарного
характера, где
исторические
факты и даты
перемешаны
с легендарными
событиями. В
«Маджму ат-таварих»,
главным образом,
приведены
жизнеописания
касанских и
ширкентских
шейхов. Все
остальные
сведения о
кыргызах и
других народах,
в том числе и
эпизоды эпоса
«Манас», описаны
в связи с этими
событиями.

«Маджму
ат-таварих»
интересен нам,
прежде всего
тем, что в эпизодах,
где говорится
об эпосе «Манас»,
его герои живут,
творят вместе
с действительными
историческими
личностями,
жившими в разное
время. Так, например,
вместе с эпическими
героями в сочинении
называются
имена конкретных
исторических
лиц: Абака-хана
— правителя
Ирана в 1265—1282 гг.,
Тимура, жившего
в 1336—1405 гг., Тохтамыш-хана
(умер в 1406 г.) —
правителя
Золотой Орды
в конце XIV в. и др.
Более того, в
нем говорится,
что, якобы, Тохтамыш
построил для
Манаса г. Манасию,
хотя по известным
источникам
Тохтамыш не
был в г. Манасе,
расположенном
на территории
Китая.

Первое упоминание,
если не об эпосе
«Манас», то, по
крайней мере,
о Манасе и его
сыне в русской
литературе
начинается
со сведений
некоего майора
Г. Франела (1849 г.)
бывшего в то
время приставом
русского
правительства
при большой
кыргызской
орде (у казахов.
— И. М.). По его
рассказу, здешние
кыргызы почитали
«себя потомками
ногайцев, будто
бы кочевавших
тут до них.
Киргизбай—родоначальник
их, с двумя
сыновьями,
Атыгеном и
Тагаем, удалился
от притеснения
ногайских
князей, Манаса
и его сына Семетея,
с берегов Или
в горы, лежащие
на юг»2.

Чокан Чингисович
Валиханов
(1835—1865) является
не только первым
казахским
ученым, просветителем,
но и ученым-исследователем
широкого профиля.
В научном наследии
Ч. Валиханова
важное место
отводится
изучению истории,
культуры кыргызского
народа. Впервые
он познакомился
с кыргызами
в 1856 г., будучи
участником
крупной военно-научной
экспедиции
под руководством
полковника
М. М. Хоментовского
на озеро Иссык-Куль.
Во время этой
экспедиции
он и записал
отрывок из
эпоса «Манас»
от неизвестного
кыргызского
сказителя.

Ч. Валиханов
рассматривал
эпос «Манас»
как разносторонний
источник, где
отражены сведения
по истории и
культуре,
миропониманию
кыргызского
народа в прошлом.
Если обратиться
к трудам Ч.
Валиханова,
то нетрудно
заметить: почти
во всех работах,
где говорится
о кыргызах, он
стремится
использовать
нужную информацию
из «Манаса».

Хотя Ч. Валиханов
записал лишь
один значительный
эпизод из «Манаса»,
он вполне может
стать немаловажным
источником
при исследовании
самых различных
вопросов истории,
культуры и
быта, а также
философских
взглядов кыргызского
народа. Вот что
писал об этом
сам Ч. Валиханов:
«Главным источником
для истории
народов кочевых
и вообще племен,
не имеющих
письмен, были
и будут полубаснословные
их легенды и
отрывки известий
из летописей
цивилизованных
народов, с которыми
они имели
столкновение.
Особенно это
справедливо
в отношении
наших кочевников
Средней Азии.
История говорит
о них очень
мало, о других
совершенно
ничего»3.

В эпизоде
«Поминки по
Кокетею», записанном
Ч. Валихановым,
упоминаются
следующие
этнонимы: аргын,
казак, калмак,
калча, кытай,
ногой, сары
ногой, езбек,
сарт, солон.
Эти названия
народов как
бы дополняют
сведения других
вариантов
«Манаса».

Ч. Валиханов
ошибочно полагал,
что у кыргызов
есть только
один эпос «Манас».
Об этом он писал
несколько раз.
Так, в «Записках
о киргизах»
он отмечал:
«Нет сомнения,
что главное
и едва ли не
единственное
произведение
народного гения
дикокаменных
киргизов в
стихотворной
форме есть сага
о Манасе»4.
Сейчас уже
доказано, что
у кыргызов были
развиты все
жанры устного
поэтического
творчества.
Кроме эпоса
«Манас», до
наших дней
дошли еще около
двадцати эпических
произведений,
часть которых
до сих пор не
опубликована.

Итак, записанный
Ч. Валихановым
крупный эпизод
из эпоса «Манас»
имеет огромную
научную и
познавательную
значимость.
Ценность отрывка
состоит еще
в том, что он
зафиксирован
до революции,
когда в тексте
его были еще
не значительными
лишние «наслоения»,
накопившиеся,
например, в
позднейших
вариантах
эпоса.

Впервые эпос
«Манас» был
опубликован
в 1885 г. В 1985 году
исполнилось
100 лет этой публикации.
Заслуга в
осуществлении
этого исторического
события всецело
принадлежит
выдающемуся
тюркологу В.
В, Радлову (1837—
1918). Окончив Берлинский
университет
(он был уроженцем
Германии), летом
1858 г. он, осуществляя
свои студенческие
идеи, отправляется
в Россию.

Исследователи
делят его научную
и педагогическую
деятельность
в России на 3
периода: алтайский
(1859— 1871), казанский
(1871—1884), Санкт-Петербургский—Петроградский
(1884—1918). Запись
«Манаса» В.
Радлов осуществил
в алтайский
период, когда
он энергично
занимался
сбором лингвистических,
этнографических
и фольклорных
материалов
тюркских народов,
в основном
Алтая и Западной
Сибири.

Непосредственно
территорию
Кыргызстана
В. Радлов посетил
дважды. По его
собственным
словам, в 1862 г. он
побывал на
Текесе у бугинцев,
а в 1869 г. на западе
озера Иссык-Куль
и в местности
(он не указывает
название) к
юго-востоку
от г. Токмак.
Во время этих
поездок он и
записал некоторые
образцы устного
народного
творчества
кыргызов, в том
числе и эпос
«Манас».

В структурном
плане составленные
В. Радловым
образцы кыргызского
фольклора
разделены на
четыре части.
В первую часть
он включил эпос
«Манас», во
вторую и
третью—самостоятельные
сказания «Жолой
хан» и «Эр Тоштюк».
А четвертую
часть составляют
несколько
причитаний
(кошоктор). Такое
деление, по
мнению ученого,
является условным:
«Эпические
песни приведены
мною под тремя
заглавиями:
Манас, Жолой
и Тоштюк, но не
нужно думать,
что это три
отдельных
эпоса».5

Собственно
эпос «Манас»
разделен В.
Радловым на
семь эпизодов.
Первый эпизод
«Рождение
Манаса», по
словам самого
В. Радлова, «очень
скудного содержания
и кажется мне
песнею, случайно
составленной
вследствие
моего вопроса
о рождении
Манаса»6.

Итак, перед
нами первое
издание эпоса
«Манас», хотя
следует всегда
оговаривать,
что содержания
текстов его
отрывочны.
Отсутствуют
многие промежуточные
эпизоды, о чем
сделал оговорку
сам В. Радлов.
Первый эпизод
занимает всего
шесть страниц.
Здесь отсутствуют
сведения о
детских и юношеских
годах Манаса
и избрании его
ханом.

Можно констатировать,
что изданный
более ста лет
тому назад В.
Радловым текст
«Манаса» имеет
большое научное
и историко-культурное
значение. Ведь
запись В. Радлова
опубликована
почти на двадцать
лет раньше, чем
прозаический
перевод на
русский язык
отрывка из
эпоса, записанного
Ч. Валихановым
и опубликованного
только в 1904 г. Н.
Веселовским,
и является
первым в мире
изданием. Несмотря
на отрывочность
публикации
В. Радлова, она
дала для своего
времени цельное
представление
о сокровищнице
народного
творчества
кыргызов —героическом
эпосе «Манас».

В дореволюционный
период исследования
эпоса «Манас»
представляет
интерес небольшая
статья и отрывок
текста из эпоса
в 72 строки, выполненные
венгерским
востоковедом
Г. Алмаши. Его
статья впервые
опубликована
в Будапеште
(1911—1912). Место и время
записи кыргызского
текста автором
нигде не оговорены,
отсутствуют
также сведения
об информаторе-сказителе.
Однако в кратком
энциклопедическом
словаре по
истории Кыргызстана
говорится, что
этот отрывок
эпоса Алмаши
записал в долине
Нарына от
неизвестного
манасчи из
племени бугу.7

В 1903 г. небольшой
отрывок в 270 строк
из эпоса «Семетей»
(второй части
трилогии «Манас»)
записал на
фонограф русский
художник Б. В.
Смирнов (1881—1954).
Еще студентом
Петербургской
Академии художеств
ему довелось
участвовать
в качестве
художника в
комплексной
экспедиции,

организованной
Русским Географическим
Обществом в
Среднюю Азию.
Тогда он прослушал
и незаметно
записал на
фонограф отрывок
в исполнении

известного
в то время
певца-музыканта
Кенже-Кара ырчы
в Пишпеке. В
это

короткое
пребывание
художник успел
создать более
двадцати этюдов
и зарисовок
с натуры, в основном
этнографического
характера,
составивших
целый художественный
альбом «По
Киргизии. 1903 г.».
Среди рисунков
привлекает
внимание изображение
Кенже-Кара,
которое является
первым известным
нам изображением
исполнителя
эпоса в дореволюционное
время. Свои
очерки с воспроизведением
некоторых
рисунков и
прозаическое
повествование
из эпоса «Семетей»,
записанное
из уст Кенже-Кара,
Б. В. Смирнов
привел в своей
книге «В степях
Туркестана».
В этом отрывке
говорится о
том, как сын
Манаса — Семетей
искал себе
невесту. В конце
он встречается
с Айчурек и
женится на ней.

Одна из
заслуг Б. В. Смирнова
заключается
в том, что «он
познакомил
российскую
общественность
с содержанием
замечательного
памятника
эпического
творчества
кыргызов, который,
по словам самого
певца-сказителя,
можно рассказывать
сорок дней и
сорок ночей»8.

Следует
заметить, что
некоторые из
включенных
в этот период
работ (Франела,
Алмаши,Смирнова
и др.) условны:
авторы их специально
не исследовали
эпос «Манас».
Впрочем, эта
тенденция
характерна
всему дореволюционному
периоду изучения
эпоса «Манас».
Исключение
составляют
Ч. Валиханов
и В. Радлов, хотя
и они полностью
не занимались
кыргызским
эпосом.

Видимо, это
связано и с тем
фактом, что в
прошлом ученого
трудно было
назвать только
филологом,
лингвистом
или историком
и этнографом.
В большинстве
своем они были
людьми энциклопедических
знаний, были
универсалами.

Второй период
историко-этнографического
рассмотрения
эпоса «Манас»
охватывает
период с 1918 по
1993 г.

Солтоноева
Белека Солтонкелди
уулу (1878—1938) по праву
считают историком,
литератором,
поэтом. Его
можно было бы
назвать еще
и первым кыргызским
этнографом.
Уже дана оценка
его поэтическому
и литературному
наследию, его
творческой
деятельности
в целом.

Б. Солтоноева
следует считать
первым кыргызским
ученым, который
в силу своей
подготовленности
рассмотрел
эпос «Манас»
и некоторые
другие произведения,
а также творчество
отдельных
манасчи9.

Собственно
анализу подлежит
та часть главного
труда Б. Солтоноева,
где говорится
об эпосе «Манас».
Она так и называется
— «Манас». Это
небольшое
исследование
он начинает
с того, что кыргызы
издавна поют
и не забывают
такие эпические
поэмы, как «Манас»,
«Кошой», «Кёкётёйдун
ашы», «Эр Тёштюк».
Эти песни
исследователь
выделяет в
отдельные
произведения,
тогда как герои
их в полных
вариантах
являются персонажами
одного эпоса.

Василий
Владимирович
Бартольд (1869—1930)
—один из первых
исследователей,
вплотную занимавшихся
разработкой
истории кыргызского
народа, как в
досоветское,
так и в советское
время. Судя по
отдельным его
работам, посвященным
в основном
истории Кыргызстана,
ему были знакомы
различные жанры
устного народного
творчества
кыргызов.

В своей
известной
работе «Киргизы»
ученый неоднократно
упоминает и
эпос «Манас».
И в ряде его
других работ
«Манас» используется
как источник
по различным
вопросам истории
и культуры
кыргызского
народа. В работе
«Двенадцать
лекций по истории
турецких народов
Средней Азии»,
говоря о военном
устройстве
кыргызов, В. В.
Бартольд отмечал,
что их борьба
с джунгарскими
феодалами
«оставила след
в киргизском
народном эпосе,
особенно в
цикле сказаний
о Манасе»10.

В. В. Бартольд
критически
относится к
тому, что в эпосе
«Манас» борьба
кыргызского
народа изображается
как религиозная
война, «хотя,—
как пишет он,—
киргизы и в XIX
в., как и в XVI, почти
совершенно
не были знакомы
с догматами
и обрядами
ислама»11.
Конечно, полностью
утверждать,
что кыргызы
в указанное
время совершенно
не были знакомы
с исламом, было
бы неверным.
Видимо, ученый
хотел сказать,
что кыргызы
поверхностно
усвоили догматы
и обряды религии
ислам.

В изучении
этнографии
кыргызского
народа общеизвестна
заслуга Саула
Матвеевича
Абрамзона
(1905— 1977). Пожалуй,
трудно назвать
те аспекты
истории и культуры
кыргызов, которых
он не касался.
В его научном
наследии важное
место занимают
и работы, где
использованы
материалы
устного народного
творчества
кыргызов.

Больше
всего ученый
уделяет внимание
эпосу «Манас».
С самого начала
знакомства
с кыргызским
эпосом он дает
ему весьма
высокую оценку.
В эпосе он видит
разнообразный
историко-этнографический
материал. По
его мнению, он
является памятником
культуры, словом,
подходит к
эпосу комплексно.
Характерна
в этом отношении
его мысль:
«Богатейшая
сокровищница
устного творчества
— киргизский
эпос «Манас»
является не
только своеобразной
летописью,
запечатлевшей
богатое политическими
событиями
историческое
прошлое народа,
но и величайшим
памятником
киргизской
культуры»12.

Продолжая
изучать эпос
«Манас», С. М.
Абрамзон в
своей статье
«Киргизский
героический
эпос «Манас»
как этнографический
источник»,
опубликованной
в 1968 г., выражает
справедливое
недовольство
тем, что «Манас»
еще продолжает
оставаться
крайне слабо
изученным в
этнографическом
отношении. Он
писал: «Между
тем, именно
«Манас», как
колоссальный
по своему объему
эпический
памятник, бытующий,
у народа, за
плечами которого
стоит богатая
событиями
многовековая
история, открывает
необычайно
широкие возможности
для постановки
и разрешения
этнографических
проблем, как
частного порядка,
по отношению
к данному памятнику,
к киргизской
этнографии,
так и более
общего плана—разработки
теоретического
подхода к изучению
подобного типа
произведений
устного народного
творчества»13.

Одной из
первых работ
С. М. Абрамзона,
где материалы
«Манаса» привлечены
как источник
по этнической
историй, в частности
при анализе
этнонима «кыргыз»,
является
опубликованная
в 1946 г. статья «К
семантике

киргизских
этнонимов».
Здесь он склонен
термин кыргыз
выводить из
числительного
кырк
(сорок), ссылаясь
на данные эпоса
«Манас», где
кыргызы называются
сорокаплеменным
народом.

Таким образом,
как этнограф
С. М. Абрамзон
по мере возможности
с самого начала
пребывания
в Кыргызстане
стал использовать
фольклорные
материалы в
своих исследованиях,
хотя главным
образом имел
дело с эпосом
«Манас».

Александр
Натанович
Бернштам
(1910—1956)—видный
советский
археолог, историк,
этнограф. Впервые
А. Н. Бернштам
обращается
к эпосу «Манас»
в 1941 г. в работе
«Археологический
очерк Северной
Киргизии», где
он рассматривает
художественное
отражение
памятников
старины в «Манасе»14.
Он одним из
первых среди
ученых обратился
к истокам культуры
кыргызов и стал
привлекать
материалы
эпоса. Во всех
трудах А. Н.
Бернштама об
эпосе «Манас»,
а их больше
десяти, эпос
рассматривается
прежде всего
как исторический
источник.

В статье
«Эпоха возникновения
киргизского
эпоса «Манас»
А. Н. Бернштам
рассматривает
кыргызский
эпос как исторический
источник. Ученый
связывает
содержание
эпоса в основном
с двумя историческими
этапами политического
периода киргизов
в борьбе за
независимость
в VIII—IX вв. и в XVII—XIX
вв., хотя и не
отрицает, что
в эпосе могли
отразиться
исторические
события между
этими периодами.
Основной же
упор делает
на эти два периода
истории кыргызского
народа, особенно
на VIII—IX вв., на время
возвышений
в Южной Сибири
енисейских
кыргызов.

Им сделаны
следующие
конкретные
выводы;

1. Эпос «Манас»
не только выдающийся
памятник народного
художественного
творчества,
но и своеобразная
историческая
повесть о борьбе
за независимость
кыргызских
племен, древнейший
этап которой
восходит к 820—
847гг.

2. В основе
эпического
Манаса стоит
конкретно-исторический
образ руководителя
кыргызского
народа 820—847 гг.,
борьба которого
носила освободительный
характер15.

События 40-х
гг. IX в., когда
предводители
енисейских
кыргызов, имя
которого
интерпретируется
А.Н. Бернштамом
по древнетюркским
надписям как
Яглахар-хан,
связываются
с эпизодом
«Великий поход».
Дело в том, что
в 840 г. кыргызы
разбили уйгуров
и взяли их столицу.
По мнению А. Н.
Бернштама, это
событие и отразилось
в эпосе «Манас»
в самом крупном
эпизоде — «Великий
поход».

А. Н. Бернштам,
по поводу времени
сложения эпоса,
в заключении
своей статьи
он пишет: «Героический
эпос «Манас»
в своей древнейшей
части является
отражением
истории кыргызского
народа в эпоху
VIII—IX вв. Эта эпоха
отображена
в разделе «Великий
поход», а фигура
тогдашнего
киргизского
вождя, которого
мы отождествляли
с упоминаемым
в надгробной
надписи Яглахар-ханом,
послужила
прообразом
для эпического
богатыря Манаса.
Развиваясь
на протяжении
столетий, эпос
в дальнейшем
впитывал в себя
следовавшие
одно за другим
исторические
события, из
которых события
XVII—XIX вв. нашли в
нем наиболее
полное отражение»16.

Эти выводы
и положения
А. Н. Бернштама
получили дальнейшее
развитие в его
статье «К
происхождению
имени «Манас».
В этой работе
он пытается
объяснить,
почему кыргызский
эпос называется
«Манасом». При
этом он продолжает
несколько ранее
предложенную
свою версию
объяснения
имени Манас
из сирийского
слова «мани»
(учитель, вождь).
Появление
данного термина
среди кыргызов
он объясняет
широким распространением
манихейства
в Центральной
Азии с сер. VIII в.
А. Н. Бернштам
утверждает,
что влияние
манихейства
на кыргызов
«отмечено
надписью из
Суджи сирийским
термином «мар»
(учитель, наставник)»,
имеющим в манихейской
литературе
большое значение.17

Академик
Бегималы
Джамгерчинович
Джамгерчинов
(1911—1982)—один из
первых киргизских
профессиональных
ученых, кто
стал применять
данные устного
народного
творчества
кыргызов в
научных разработках
в советское
время.

В работе
«Присоединение
Киргизии к
России» он дает
краткую характеристику
«Манаса» и
других эпосов
как памятников
духовной культуры
народа. Сведения
из эпоса «Манас»
встречаются
у него и в статье
«Из генеалогии
киргизов», где
он пытается
связать этнонимы
эпоса «Манас»
с общей генеалогией
кыргызов. Автоp
отмечает, что
С. Орозбаков
своём рассказе
говорит о «кырк
уруу кыргыз»
(сорокоплеменных
кыргызах) и о
распаде, этого
племенного
coюзa.
Приводит из
сагымбаевского
варианта «Манаса»
перечень сорока
племен.

Попытки
использовать
данные эпоса
«Манас» в
исследованиях
этнополитической
истории кыргызов
были сделаны
современным
кыргызским
историком
Анваром Мокеевым.
Он рассмотрел
этнонимы «Манаса»
в историческом
ракурсе и
констатирует,
что «Манас»
явился основным
консолидирующим
фактором в
области общественного
сознания и это
явление—главная
особенность
в развитии
собственной
культуры кыргызов
на Тянь-Шане».

А. Мокеев
пишет: «Не случайно,
что именно
здесь, на Тянь-Шане,
в XVI—первой половине
XVIII века происходило
окончательное
сложение этого
выдающегося
произведения
эпической
традиции киргизского
народа на
общекиргизском
языке, где нашли
отражение и
генеалогия,
и история народа,
не столько
реальная, сколько
воображаемая,
какую бы хотели
видеть сами
киргизы»18.

Как доказали
кыргызские
фольклористы-манасоведы,
эпос действительно
сложился на
территории
Тянь-Шаня, в
широком значении—в
Средней Азии.
Однако окончательное
его сложение
ограничивается
не XVIII веком, как
утверждает
А. Мокеев, а концом
XIX—нач. XX в. (почти
советским
временем).
Доказательство
тому—радловский
вариант эпоса
«Манас», записанный
ученым в 60-х годах
XIX в.

§2. Истоки
зарождения,
время сложения
и развитие
эпоса «Манас».

Вопрос об
определении
времени сложения
эпоса «Манас»
наиболее трудный.
На мой взгляд,
неправомерно
вообще датировать
эпос каким-то
временем, тем
более какими-то
веками или даже
годами. Дело
в том, что, возникнув,
эпос далее
развивается.
Стало быть,
можно говорить
о генезисе
эпоса. А если
взглянуть на
проблему сложения
эпоса глазами
историка и
этнографа, то
можно акцентировать
внимание на
исторических
событиях, получивших
отражение в
его строках.
Безусловно,
для определения
эпохи сложения
эпоса одних
этих фактов
недостаточно.
Нужны самые
разносторонние
исследования,
но выявление
исторических
событий, отраженных
в эпосе, может
явиться неплохим
подспорьем
при определении
времени сложения
эпоса. Здесь
нужно лишь
вкратце остановиться
на вопросе о
времени сложения
эпоса. История
изученности
вопроса, за
некоторыми
исключениями,
дается в хронологической
последовательности.

Ч. Ч. Валиханова,
вероятно, следует
считать первым,
кто не только
записал отрывок
«Манаса», но
и стал изучать
его. Он отмечал,
что сага о Манасе
и другие предания
кыргызов «по
характеру
своему чрезвычайно
древние»19.
Конечно, это
выражение не
совсем конкретно
отражает его
мнение об эпохе
сложения поэмы.
И все же в «Записках
о киргизах»
он пишет, что
эпосы кыргызов,
в том числе
«Манас», относятся
ко времени
Золотой Орды20,
значит, к XIII—XIV
вв. И действительно,
в «Манасе»
отражены в
числе других
исторических
фактов и события
эпохи Золотой
Орды.

В. Радлов
также не дает
точной датировки
эпоса, однако,
судя по тому,
что он отметил
«полнейшее
господство
эпоса» только
у хакас и кара-кыргызов,
можно догадываться:
истоки формирования
«Манаса» он
относит по
крайней мере
к IX—Х вв., ибо и
эти «два племени
уже более девяти
столетий живут
совершенно
отдельно друг
от друга»21.

Кыргызский
ученый Б. Солтоноев
историю сложения
эпоса связывает
с подлинными
историческими
событиями. Он
предлагает
искать следы
«Манаса» в
девяти исторических
событиях, начиная
с 210 г. до н.э., когда
кыргызское
государство
отделилось,
потерпев поражение
от гуннов, и
кончая временем
ойратского
нашествия на
Среднюю Азию22.
Первое событие
он связывает
с поражением
кыргызов (государство
Гиан-Гунов) от
гуннов. Второе
событие—распад
государства
гуннов (I в. н.э.),
третье — господство
тюрков-огузов
на Алтае в VI—VIII
вв.; четвертое—нашествие
арабов на Среднюю
Азию в VIII в.; пятое—нашествие
караханидов
на Среднюю
Азию; шестое
— время кыргызского
великодержавия
и его распада;
седьмое — время
нашествия
кара-кытаев
на Среднюю
Азию; восьмое
— эпоха Тимура.
И, наконец, последнее
событие — агрессия
ойратов против
народов Средней
Азии.

Одним из
авторитетных
исследователей
эпоса «Манас»
был казахский
писатель, академик
М. О. Ауэзов. Мнение
М. О. Ауэзова о
времени сложения
«Манаса» вытекает
из его мысли
о сравнительном
изучении текста
эпоса с руническими
письменами.
По его мнению,
эпос «Манас»
отражает даже
конкретное
время: «Отсутствие
имени Манас
в скудных
исторических
сведениях не
должно нас
смущать. Манас,
как мы полагаем,
был главным
полководцем
или ажо, завоевавшим
Бей-Тин; умер
он в 847 году.
Лингвистически
имя Манас должно
означать либо
наименование
божества из
пантеона шаманства,
либо, что, вернее,
оно связано
с манихейством,
широко распространенным
в ту пору в Средней
Азии. Может
быть, настоящее
имя прославленного
героя тех времен
было иное, а
позже он, благодаря
своим доблестям,
был прозван
именем божества
—Манасом»23.

М. О. Ауэзов,
используя
доступные ему
источники,
заключает, что
«центральным
источником
и сюжетным
ядром песни
является поход
киргизов против
уйгуров и покорение
киргизами
города Бей-Тин.
Исходя из всего
этого, он полагает,
что «Манас»
создан не ранее
840 года н.э. и,
следовательно,
существует
более 1110 лет. Но
это лишь приблизительная
дата возникновения
эпоса. Говорить
же более или
менее утвердительно
можно только
о том, что сложившаяся
в то время основа
поэмы отражает
период «киргизского
великодержавия».24

По мнению
Ы. Абдырахманов,
издревле разные
поколения
манасчи говорили,
что, якобы, Манас
жил после Мухаммеда,
но не могли
точно указать
время его жизни.
Ы. Абдырахманов
отмечает: С.
Орозбаков велел
записать, что
«Манас» появился
после Мухаммеда
на триста лет
позже. При этом
он ссылается
на начало седьмой
части сагымбаевского
варианта «Манаса»,
где указывается
точная цифра:
тысяча сорок
лет25,
т.е. прошло столько
лет со времен
Манаса. Однако
неизвестно,
с какого времени
ведет отсчет
С. Орозбаков.
Если учесть,
что великий
сказитель умер
в 1930 г. и он мог
продиктовать
Ы. Абдырахманову
эти строки в
1920—30 гг., то отсчет
следует брать
с 880—890 годов. Как
известно, в
конце IX в. могущество
енисейских
кыргызов уже
упало. На историческую
арену выходят
кара-кытаи.

Особое внимание
Ы. Абдырахманов
обращает на
образ Кошоя.
Ряд топонимов
в Ат-Башинском
районе связаны
с его именем,
а старожилы
района знают
несколько
сказок о Кошое.
Ы. Абдырахманов
поддерживает
С. Орозбакова,
который говорил,
что Кошой и
Манас воевали
с уйгурами
восемь лет.
Уточняет, что
война кыргызов
с уйгурами
происходила
в IX в.

Он не соглашается
с мнениями
сказителей
Ж. Кожекова и
С. Каралаева,
что Манас жил
после хромого
Тимура, т. е. в
XV—XVI вв26.

Комплексному
анализу эпос
«Манас» подверг
известный
филолог, знаток
эпического
творчества
народов мира
В. М. Жирмунский.
Он коснулся
и вопроса о
времени сложения
кыргызского
эпоса. Ученый
относит сложение

и развитие
«Манаса» к
довольно широкому
диапазону
времени — VI—XIX
вв., расчленяя
это время на
три периода.
Он пишет о времени
сложения «Манаса»:
«Таким образом,
в сложном составе
киргизской
эпопеи можно
различить, по
крайней мере,
три основных
слоя, выступающих
обычно в сложном
переплетении
и взаимодействии.
Древнейший,
доисторический,
в основном —
сказочно-мифологический,
не может быть
прикреплен
к определенным
датам: в широких
рамках он относится
к VI—IХ вв. К этому
слою восходят
фигура Манаса
(в ее первоистоках),
Джолой и Сайкал,
Тёштюк, Оронгу,
Коджоджаш и
немн. др. Герои
и сюжеты, принадлежащие
к этому слою,
находят близкие
аналогии в
богатырской
сказке тюркских
народов Сибири
и ведут нас на
древнюю родину
киргизов в
верховьях
Енисея. Второй
слой, исторический
по преимуществу,
в своих древнейших
основах восходит,
вероятно, еще
к IX—Х вв., эпохе
военной экспансии
киргизского
кочевого государства
(борьба с Китаем),но
существенно
переоформился
в период калмыцких
войн (XV—XVII вв.). В
эту эпоху
окончательно
определилась
основная
историко-политическая
тема эпоса —
борьба киргизов
с калмыками
и китайцами
и роль Манаса
как вождя киргизов
в этой борьбе.
Этот слой
характеризуется
широкими
среднеазиатскими
связями эпоса,
определившими
проникновение
в его состав
галереи героев,
известных также
эпосу других
среднеазиатских
народов, в
особенности—
эпическим
сказаниям
ногайско-казахского
цикла. К кругу
этих исторических
по своему
происхождению
героев относятся
Кёкчё, Джамгырчы,
вероятно, Кошой,
Ша-Темир, а также
враги киргизов
— Эсен-хан, Конурбай
и Алооке. Последний,
наиболее поздний
слой, с XVII по XIX в.,
определил собой
мусульманизацию
эпоса: тему
«священной
войны» против
«неверных»,
превращение
Манаса в великого
завоевателя,
вождя мусульманских
народов Средней
Азии в этой
войне, образ
Алмамбета как
героя веры,
обращение
Манаса в мусульманство,
фигура его
духовного
учителя Ай-Коджа,
элементы
мусульманской
мифологии и
легенды (Хизр,
чилтаны и т.п.),
паломничества
героев в Мекку,
эпизодическая
фигура Джахангнра-ходжи
и мн. др.»27.

Велики
заслуги в изучении
эпоса «Манас»
языковеда,
академика Б.
Юнусалиева.
Ученый относит
себя к сторонникам
алтайского
периода (т.е.
IX—XI вв.) сложения
«Манаса», считая,
что эпос сложился
в результате
нашествия
кара-кытаев
(киданей) на
енисейских
кыргызов в IX
в.28(519,
с. VIII—X). В другой
своей работе
Б. Юнусалиев
пишет, что в
основе первой
части трилогии
«Манас» лежат:
реальные события
из более ранней
истории киргизов
— от периода
военной демократии
до патриархально-феодального
общества.

Одним из
современных
кыргызских
историков, в
определенной
мере использующим
материалы эпоса
«Манас» в своих
исследованиях,
является О.
Караев. Он склонен
связывать
начало сложения
эпоса с историческими
событиями 840
г. н.э., когда
енисейские
кыргызы нанесли
ощутимый удар
уйгурскому
каганату и
заняли земли
от Большого
Хингана на
востоке до
берегов р. Иртыш
и Восточного
Туркестана
на юге. Опираясь
на исторические
факты из различных
письменных
источников,
О. Караев заключает,
что первый
вариант эпоса
«Манас» сложился
в период 840 г.—XI
в., а его первоначальные
сюжеты зародились
в период политического
подъема енисейских
кыргызов29.

Книга манасоведа
Э. Абдылдаева
«Основные этапы
исторического
развития эпоса
«Манас» также
посвящена
генезису эпоса.
В данной книге
Э. Абдылдаев
попытался
охватить многие
вопросы проблемы
определения
эпохи возникновения
эпоса.

По его
мнению, основное
ядро «Манаса»
сложилось в
Х—XII вв. В целом
сложение и
историческое
развитие эпоса
он делит на
пять периодов30.
Начальный этап
он относит к
Х—XII вв. и связывает
это время с
историей караханидов.

Следующий
период или этап
исторического
развития автор
связывает с
монгольским
временем и
датирует XIII—XV
вв. На этом этапе
основное ядро
эпоса наполнилось
новыми историческими
наслоениями,
что подтверждает
сочинение
начала XVI в. «Маджму
ат-таварих».

Третий этап
исторического
развития «Манаса»
Э. Абдылдаев
связывает с
борьбой кыргызов
с джунгарскими
агрессорами
(XV—первая пол.
XVIII в.). В этот период
формируется
кыргызская
народность.

Следующий
этап развития
эпоса, по Э.
Абдылдаеву,
составляет
время от господства
Цинской династии
в Восточном
Туркестане
до присоединения
Кыргызстана
к России (т. е.
вторая пол.
XVIII в.—первая пол.
XIX в.). Автор считает,
что вместо
термина «калмак»
появился этноним
«кытай», и Манас
приобрел нового
врага — Эсенкана
(Цинского
императора).

К последнему
этапу исторического
развития эпоса
Э. Абдылдаев
относит время
от второй половины
XIX в. до 20—30-х годов
XX в. Хотя этот
период истории
кыргызов прошел
относительно
спокойно, без
войн, он считает,
что «Манас»
продолжает
развиваться.

Кыргызский
фольклорист-манасовед
Р. Сарыпбеков
в вопросе определения
эпохи сложения
эпоса «Манас»
относит «эпическое
ядро» эпоса
«Манас» к VI—Х
вв.31.
В этом диапазоне
времени, по его
мнению, в эпосе
отразились
исторические
события времен
Барс-бега (Ынанчу
Алп Билге): его
поражение от
восточных
тюрков в 711 г.,
победа кыргызов
над уйгурами
в IX в. и, наконец,
поражение
кыргызов от
кара-кытаев
в Х в. Причем,
Р. Сарыпбеков
считает, что
поражение
кыргызов от
восточных
тюрков в 711 г.
отражено в
эпизодах поражения
Ногой-хана
(Кара-кана) и
его четырех
сыновей от
Алооке, а победа
над уйгурами
в IX в. и поражение
от кара-кытаев
в Х в. стали основой
эпизода «Чон
Казат» («Великий
поход»)32.

Проблема
эпохи сложения
и генезиса
эпоса «Манас»
интересовала
и зарубежных
ученых. Однако
к их точкам
зрения следует
относиться
сугубо критически,
с учетом того,
что они не владели
кыргызским
языком, а пользовались
переводами.

Таким образом,
на сегодняшний
день мы имеем
самые различные
концепции
проблемы времени
сложения эпоса,
начиная с тех,
что истоки
эпоса относят
к мифу, и кончая
теми, что рассматривают
«Манас» как
отражение
времен Джунгарского
ханства XV—XVIII вв.
Отдельные
авторы отмечают
и более позднее
время—вплоть
до 20—30-х годов
XX в. и рассматривают
в этом результат
наслоения
времени.

Большинство
исследователей
«Манаса» так
или иначе, сходятся
в одном: кыргызский
эпос более
историчен,
нежели эпические
произведения
народов Сибири.

Рассматривая
эпос с такого
исторического
ракурса, можно
все его эпические
события разделить
на 7 периодов:

1) хуннский
и гуннский
(XVIII в. до н. э.—V в. н.
э.);

2) древнетюркский
и кыргызский
(VI—IX вв.);

3) кара-кытайский
и караханидский
(X—XII вв.);

4) монгольский
(XIII в.);

5) события
времен Золотой
Орды и других
ханств (XIV—XVI вв.);

6) джунгарский
или ойрот-калмакский
(xv—xviiibb.);

7) поздние
наслоения
(XIX—нач. XX в.).

В эпосе
«Манас» имеются
несколько
заманчивых
моментов в
пользу того,
что в нём могли
отразиться
отголоски
гуннского
времени. Например,
в 203—202 гг. до н. э.
гуннский предводитель
Моде в числе
других народов
подчинил гэгуней,
т. е. кыргызов,
располагавшихся
тогда в Северо-Западной
Монголии вокруг
озера Кыргыз-Нор33.

Т. Оторбаев
в 1992 г. выпустивший
брошюру под
названием
«Манас Ата
тарыхы» («История
Манас Ата»). Он
также связывает
все эпические
события с реальной
историей гуннов.
Начинает он
с 209 г. до н э., с
основателя
государства
хуннов Туманнья,
которого
отождествляет
с эпическим
Кара-ханом—первопредком
в генеалогии
эпического
Манаса. А кончает
отождествлением
некоего исторического
Ван Мана с Манасом.
И все другие
главные герои
эпоса соотносятся
автором с
историческими
лицами гуннского
периода. По его
утверждению,
Манас родился
в 29 г. до н. э.34.

Следующий
исторический
период, отраженный
в эпосе — древнетюркское
и древнекыргызское
время, охватывает
примерно VI—IX
вв. Этот этап
отражен в эпосе
более заметно,
чем гуннский.

Немаловажным
свидетельством
отражения в
эпосе древнетюркского
и древнекыргызского
времени (примерно
VI—IX вв.) является,
что ряд исследователей
(М. О. Ауэзов, А.
Н. Бернштам, А.
X. Маргулан, О.
Караев, Р. Сарыпбеков)
считают, что
в эпосе отразился
реальный исторический
факт—время
«кыргызского
великодержавия»,
берущее начало
с 840—847 гг., когда
енисейские
кыргызы одержали
победу над
уйгурами и
некоторое время
господствовали
в Центральной
Азии.

При этом А.
Н. Бернштам и
некоторые
другие исследователи
говорят об
исторических
прототипах
эпических
персонажей:
Манас — это
Яглакар-хан,
Алмамбет —
Гюйлу Бага и
т. д. А в эпизоде
«Великий поход»
видят отражение
событий 840 г., когда
кыргызы взяли
штурмом г. Бэйтин
(Бешбалык) —
столицу уйгуров.
По эпосу это
г. Бээжин.

Следующий
исторический
пласт, отраженный
в «Манасе»—кара-кытайский
и караханидский
периоды (X— XII вв.).
Главное доказательство
в пользу того,
что кара-кытайский
период отражен
в эпосе,— содержание
самого его
текста. Во всех
существующих
вариантах и
версиях «Манаса»
врагами кыргызов
являются кытаи,
калмаки или
кара-калмаки.

Следующий
период, получивший
эпическое
отражение в
«Манасе», это
монгольское
время, а вслед
за этим могольское
время. В первую
очередь следует
отметить наличие
в «Манасе»
определенной
доли антропонимов,
этнонимов,
топонимов и
др. монгольских
слов, обозначающих
предметы материальной
культуры и
различные
явления духовной
культуры. В
эпосе отражены
свыше двадцати
топонимов
монгольского
происхождения,
среди которых
интерес представляет
Кара-Корум (в
эпосе Кара-Курум).
Как известно,
Кара-Корум был
древней столицей
монголов, построенной
в XIII в. Эпос располагает
его близко к
действительному
Кара-Коруму—в
степях Монголии.

Как известно
по многим письменным
источникам,
в 1207 г. из тюркских
народов первыми
покорились
монголам енисейские
кыргызы. Начиная
с этого времени
и на протяжении
всего XIII в. волею
судьбы кыргызы
находились
то в дружеских,
то во враждебных
отношениях
с монголами.
Все это не могло
исчезнуть из
памяти народа
и получило
отражение в
«Манасе».

Вероятно,
кыргызы находились
с монголами
и в брачных
отношениях.
Так, четвертая
«главная» жена
Угедея (третий
сын Чингис-хана)
была кыргызка,
которую звали
Джачин.

Таким образом,
монгольское
время, вернее,
взаимоотношения
кыргызов и
монголов получили
достаточное
эпическое
отражение в
«Манасе». Можно
было бы указать
и на такой факт:
военное дело
и вооружение
и в связи с этим
военная терминология
эпоса во многом
совпадает с
военным искусством
монголов. Это
и естественно:
кыргызы в XIII в.
принимали
участие во
многих феодальных
междоусобицах
чингизидов.
Как известно,
основной костяк
кыргызского
этноса сохранился
до наших дней.
Наоборот, они
впитали в свой
состав некогда
мощных кара-кытаев
и найманов,
частично даже
и самих монголов.

С монгольским
периодом сливается
могольский.
Однако о моголах
в «Манасе»
упоминает лишь
«Маджму ат-таварих»,
в разделе, где
содержится
изложение
эпизодов из
эпоса. Моголы—народ,
образовавшийся
из тюркских
и отюреченных
монгольских
племен государства
Моголистан,
основанного
в сер. XIV в. Тоглук-Темиром.

Согласно
«Тарих-и Рашиди»,
в первой четверти
XVI в. кыргызы
«фигурируют
как основное
население
Моголистана—от
долины реки
Талас на западе
до Чалыша и
Турфа-на на
востоке, от
заилийских
степей на севере
до Кашгара на
юге. Основной
территорией
их расселения
был район Иссык-Куля,
но в зависимости
от различных
условий племена
киргизов перемещались
то западнее
на Талас, то
восточнее—в
район Турфана.
В начале XVI в.
киргизы господствовали
в могольских
степях, оттеснив
моголов в Кашгарию35.

В «Манасе»
отражен и период
Золотой Орды
— ему посвящен
соответствующий
раздел. Отметим
лишь, что, начиная
с правления
Батыя (1242—1255) и кончая
правлением
Акмата (1465—1481), Золотой
Ордой правило
48 человек. В «Маджму
ат-таварих»
наряду с эпическими
Манасом, Жолоем,
Якуб-беком
упоминаются
реальные исторические
лица, правители
Золотой Орды
Тимур-ходжа
(1361), Тохтамыш
(1376—1377 и вторично
1380—1398), Тимур-Кутлуг
(1396—1399) и другие.
Для наглядности
обратимся к
следующему
отрывку из
этого сочинения:
«Сейид Джелал
ад-Дин определил
Тимур-ходжу
(на службу) к
Тохтамыш-хану,
дал Тимур-ходже
Ульмас Кулан,
Манаса сардаром
сделал. Тохтамыш-хан
для Манаса
город построил,
назвал тот
город Манасия»36.

Следующий
исторический
период, отраженный
в эпосе «Манас»,—
это ойратское
и джунгарское,
или калмакское,
время. Ойратский
период восходит
ко времени
монголов. «История
взаимоотношений
киргизов и
ойратов имеет
глубокие корни,
берущие начало
еще с начала
XIII в. В эпоху
монгольского
господства
киргизы и ойраты
в числе других
лесных народов
были сведены
в четыре тумена
ойратов. В составе
ойратского
союза киргизы
выступали как
его самостоятельная
часть. С освоением
ойратами области
Восьмиречья
(Сегизмурен)
киргизы вступают
в тесное соприкосновение
с ними»37.

По мнению
большинства
ученых, ойраты
(или западные
монголы), выходцы
из Центральной
Азии, являются
предками калмыков.

Вслед за
ойратским
периодом в
эпосе «Манас»,
а также в целом
в кыргызском
героическом
эпосе отражена
борьба и с калмаками.
Калмакский
период заслонил
все предыдущие
события.

Наконец, в
«Манасе» отражены
исторические
события более
позднего периода:
второй половины
XVIII в.—первой
четверти XX в.

Э. Абдылдаевым,
хотя он выделил
в этом периоде
два этапа:

вторая пол.
XVIII в.—первая пол.
XIX в.;

вторая пол.
XIX в. — 20—30-е годы
XX в

На этом этапе
«Манас» в
своеобразной
форме отразил
события, происшедшие
после разгрома
Цинским Китаем
в 1758 г. (не без помощи
кыргызов)
Джунгарского
ханства. Этим
можно объяснить
и тот факт, что
наряду с этнонимами
калмак, кара-кытай
как синоним
употребляется
этноним кытай.
Действительно,
с Китаем кыргызы
после разгрома
калмаков были
во враждебном
отношении. Они
принимали
активное участие
в различных
выступлениях
народов Восточного
Туркестана
против китайского
гнета.

«Манас»
отразил и процесс
взаимоотношений
русских с кыргызами,
начиная с середины
XIX в. до начала
XX в. Примером
этого является
радловский
вариант «Манаса».
В. Радлов считал
это время «истинно
эпическим»
периодом. Уже
в советский
период С. Орозбаков
вводит чуждые
основной ткани
эпоса сообщения
о войне Манаса
с Ильей Муромцем,
Наполеоном
и др.

Эпос отразил
также некоторые
реалии начала
XX в. и даже первых
лет советской
власти. В основном
это отразилось
в лексике эпоса:
барабан, амбар,
сотуке (сутки),
илегер (лекарь),
боруму (форма),
миллион, зоот
(завод), барданке
(берданка), бут
(пуд), самоор
(самовар), дилгирем
(телеграмма),
чен (чин) и т. д.—эти
слова отражены
в различных
вариантах эпоса
и не требуют
особых доказательств.
В свое время
известный
собиратель
и знаток «Манаса»
Ы. Абдырахманов
заметил: «В
прошлые времена
манасчи рассказывали
о жизни кочевников-калмаков,
а теперь они
настоящую
культуру преподносят
так, как будто
это было во
время «Манаса»38.

Таким образом,
эпос «Манас»
отразил в своих
поэтических
строках исторические
события разных
эпох, начиная
с гуннского
времени или,
говоря другими
словами, с того
времени, когда
появился этноним
кыргыз, и кончая
первой четвертью
XX в. Датировать
эпос каким-то
конкретным
годом невозможно.

Глава
II.
Эпос «Манас»
в изучении
международных
отношений
кыргызов.

К изложению
вопроса, поставленного
в качестве
заголовка
настоящей
статьи, не следует
подходить узко.
Вопросы международные
не терпят трактовки
в узких рамках,
поэтому я постараюсь
выяснить место
и роль кыргызского
народа в истории
международных
отношений
подойти несколько
шире, через
изучение истоков
происхождения
кыргызской
народности,
ее дипломатии,
военного дела
и этнокультурных
связей кыргызов.

§1. Истоки
происхождения
кыргызского
народа в эпосе
«Манас».

По показанию
«отца китайской
истории в Китае»
Сы-ма Цяня,
который закончил
свои «Исторические
записки» («Ши-цзи»)
в 99 г. до н. э., хунны
на севере подчинили
царство Гэгунь.
Это слово как
в китайской,
так и европейской
историографии
сближают с
этнонимом
кыргыз. Мнением
большинства
ученых, занимающихся
ранней историей
народов Центральной
Азии, гэгуней
принято считать
историческими
предками
раннесредневековых
енисейских
кыргызов,
отождествление
гэгуней с кыргызами
подтверждается
и топонимами
с компонентом
кыргыз.
Гэгуни до вторжения
гуннов жили
около озера
Кыргыз-Нор на
северо-западе
Монголии. Это
время падает
на 201 г. до н.э. и
считается
первым упоминанием
имени кыргыз.
Передвинувшись
на территорию
Южной Сибири
в Минусинскую
котловину,
гэгуни смещались
и ассимилировали
местных динлинов.
К этому процессу,
по мнению отдельных
ученых, прибавилось
и смещение
некоторой части
гуннов. Более
отчетливо под
именем кыргыз
эта группа
племен, вероятно,
стала известна
примерно с I в.
н. э.39

Уже в VI в., как
известно, енисейские
кыргызы вышли
на историческую
арену, создав
свое государство,
которое функционировало
в целом с VI в. до
начала XIII в., когда
их покорили
монголы. Прослеживается
генетическое
родство между
енисейскими
и тянь-шаньскими
кыргызами.
Однако до сих
пор идут споры
по вопросам
об определении
удельного веса
древнекыргызского
этноса в составе
современных
кыргызов и
времени их
появления на
Тянь-Шане. При
этом следует
учесть, что
древние енисейские
кыргызы являются
одними из предков
и коренных
народов Южной
Сибири: хакасов,
тувинцев, саха,
шорцев и других.
Этническая
территория
древних кыргызов
занимала в
период их могущества
обширное
пространство:
на востоке до
озера Байкал,
возможно, до
верховьев
Амура, на западе—до
Иртыша, на юге—до
Монголии и на
севере—до
земель севернее
Красноярска.

Информация
о кыргызах
известна из
самых различных
источников:
письменных,
археологических,
этнографических,
лингвистических
и т. д. Один из
важных источников,
который еще
весьма слабо
вводится в
научный оборот
— фольклорные
произведения.
Еще не достаточно
привлекаются
при решении
вопросов этногенеза
и этнической
истории кыргызов
этнографические
и лексические
материалы.

Истоки
этногенеза
и этнической
истории кыргызского
народа ведут
в Центральную
Азию. Что об
этом может дать
эпос «Манас»
и другие произведения
кыргызского
фольклора?
Обратимся к
различным
сюжетам эпоса,
прежде всего
к тем, в которых
повествуется
о центральноазиатских
народах; Если
одни из предков
кыргызов, как
говорят нам
источники,
передвинулись
на Енисей с
территории
Северо-Западной
Монголии и
затем стали
одним из компонентов
образовавшегося
кыргызского
этноса, то,
естественно,
что они имели
связи с монголоязычными
народами. Кыргызы
контактировали
и с этническими
группами,
говорящими
на тунгусо-маньчжурских
языках. Это в
своеобразной
художественной
форме отражено
в «Манасе».
Обратимся к
следующим
строкам эпоса,
где устами
Кошоя говорится:

От черных
манжу на Алтае,

От кара калмаков,
тыргоотов,

От шибээ и
солонов,

От .Каканчынского
Бээжииа,

От того населения
кара-кытаев,

От того места,
где их много,

От Чынмачына,
Алтая,

От населения
Чын Бээжина
на Кангаё,

Подготовив
скакунов

В надежде
пойти на
Бээжин,

За родичей,
и за
народ

Побоище бы
устроить

Акбалта,
Жакып, Эр Манас

Какие-нибудь
вести о них
найти

Об этом я
всегда думал,

Я знал, что
ты придешь.

И думал о
твоем приходе

Если бы ты
не пришел, готов
был на поиски

Из среды
натерпевшихся
кыргызов

Смельчаков
я собрал.40

В вышеприведенных
строках упомянуты
такие народы,
как шибээ,
солоны, кытай,
тыргооты
и другие, считающиеся
монголоязычными.

С выходом
кыргызов на
историческую
арену начинаются
их этнокультурные
контакты с
восточными
соседями—
шивэйцами.
Например, в 847
г, кыргызский
хан, преследуя
уйгуров, пришел
с десятитысячным
войском в земли
шивэйцев в
Манчьжурию41.

Судя по
трудам Ч. Валиханова
и В. Радлова,
где они пишут
о солонах и
шиве (у Ч. Валиханова
вместо шиве—
сибо), которых
они видели
сами, в эпосе
могли отразиться
позднейшие
события, т. е.
сведения XIX в.
В это время
кыргызы действительно
контактировали
с ними в долине
р. Или в Китае.

Еще один
центральноазиатский
народ, о которых
упоминает
«Манас», это
Kapа-кытаи.
Конечно, весьма
трудно доказывать,
что отраженный
в эпосе этноним
кара-кытаи и
есть исторические
кара-кытаи или
кидане.
Любое доказательство
затрудняется
тем, что врагами
кыргызов называются
то калмаки, то
кара-калмаки,
то кытаи. Но со
всеми этими
народами кыргызы
имели взаимоотношения,
только в разное
время. Подобные
исторические
события и отразились
в эпосе в своеобразной
художественной
форме. Потому
мы склонны
считать, что
реальным выглядит
упоминаемый
в строках эпоса
этноним кара-кытаи.

Если по,
поздним записям
«Манаса»
действительно
трудно судить
о реальности
этнонима кара-кытай
то опять-таки
можно обратиться
к «Маджму
ат-таварих.»,
где повествуетеся
и о войнах кыргызов
с кара-кытаями
и калмаками.
Причем, Гурхан
Хытая или кара-кытай
отождествляется
с Елий-Дащи,
известным
предводителем
кара-кытаев.
«Он в 1130 г. основал
в Средней Азии,
Семиречье и
в Кашгарии
государство
кара-кытаев
(западное Ляо)».42
Но эта война,
согласно сочинению,
уже происходит
на территории
Средней Азии.
Возникает
вопрос: могли
ли кыргызы
встретиться
с кара-кытаямй
восточнее
территории
Средней Азии.
Вероятно, могли,
ибо в начале
Х в. первенство
в восточной
части Средней
Азии переходит
к кара-кытаям,
которые начали
к этому времени
продвижение
на запад. А тогдашний
предводитель
кытаев А-бао-цзи,
овладев частью
Северного Китая
и приняв в 917 г.
китайский
императорский
титул, основал
новую династию
Ляо.

По словам
В. В. Бартольда,
«основатель
династии Ляо
не только завоевал
некоторые
культурные
области Китая,
но в 924 г. совершил
поход в Монголию,
посетил развалины
прежней уйгурской
столицы на
Орхоне, осмотрел
камни с надписями
бывших каганов
и сам поставил
новый памятник
(не сохранившийся).
Очевидно, этому
должна была
предшествовать
победа над
киргизами, хотя
прямых известий
о такой победе
в источниках,
до сих пор
приведенных
в известность,
по-видимому,
нет».43
Однако столкновение
кыргызов с
кара-кытаями
было при Елюй-Даши.
«Провозглашение
Елюй-Даши императором
произошло,—
как доказывает
Маркварт,—21
февраля 1124 г. Из
рассказа Джувейни
можно заключить,
что такое усиление
кара-кытаев
произошло в
Эмиле уже после
столкновения
с киргизами,
которое, следовательно,
имело место
после 1121 г. и до1124
г.»44.

Таким образом,
судя по письменным
источникам,
до XII в. нет четких
сведений о
войне между
кара-кытаями
и кыргызами.
Война, которая
осталась бы