Россия в период смуты

МОРДОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. Н.П. Огарева ИСТОРИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТАна тему:РОССИЯ В ПЕРИОД «СМУТНОГО ВРЕМЕНИ»

Выполнил: Усанова Настя студент 1-го курса 104 группы з/о специальность регионоведение Проверил: Булкина Л.В.

Саранск, 1999

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. Социально-экономические и политические причины смуты
............................................................... 4

1.1. Борьба за власть после смерти Ивана Грозного......................................................................... 4

1.2. Политические корни смуты.......................................................................................................... 5

1.3. Социально-экономические причины смуты................................................................................... 6

2. Борьба за престол боярских группировок и политических авантюристов
........................................ 8

2.1. Появление самозванства на Руси. Лжедмитрий I......................................................................... 8

2.2. Смена власти. Правление Василия Шуйского. Восстание И. Болотникова................................. 10

2.3. Появление второго Самозванца «Тушинский вор»..................................................................... 10

2.4. Три политических центра. Падение Василия Шуйского. «Семибоярщина»................................. 11

3. Народное движение под предводительством К. Минина и Д. Пожарского за спасение Отечества. Земский собор 1613 г.
........................................................................................................................................ 13

3.1. Интервенция Польши против России. Первое ополчение........................................................... 13

3.2. Второе ополчение. Освобождение Москвы............................................................................... 14

3.3. Земский собор. Избрание Михаила Романова........................................................................... 14

Заключение

Драматические события, начавшиеся со смертью царя Федора Ивано­вича и за­вершившиеся лишь с избранием нового царя Михаила Романова на Земском соборе 1613 г., получили в русской исторической литературе мет­кое название «Смутного вре­мени». Здесь теснейшим образом переплелись различные по характеру явления: кри­зис власти и иностранная интервенция, борьба между боярскими кланами и рост на­ционального самосознания.

То, что происходило в стране в первые два десятилетия XVII века, на­всегда врезалось в ее историческую память. То была череда невиданного и немыслимого ра­нее. Никогда раньше политическая борьба за власть в госу­дарстве не становилась обыденным делом рядовых дворян и тем более со­циальных низов. Никогда раньше ожесточение схваток за первенствующие позиции в обществе не доходило до систе­матического преследования, а временами — истребления верхов низами. Никогда раньше на царский трон не посягали беглый расстрига из заурядной дворянской фами­лии, бывший холоп, бедный школьный учитель из Восточной Белоруссии. Никогда раньше наследственная самодержавная монархия не превращалась в монархию вы­борную, и никогда раньше в стране не существовало параллельно несколько центров во главе с мнимыми или реальными монархами, претендовавшими на общегосударст­венную власть. Никогда раньше не была столь реальной угроза утраты Россией госу­дарственной самостоятельности, расчленения ее территории между соседними и во­все неближними странами.

Но было бы неверно именовать Смутой промежуток времени исключи­тельно с 1598 по 1613 год. Смута, как скрытая болезнь, задолго до эпохи самозванцев подтачи­вала силы Русского государства. Это было время упор­ной и жестокой борьбы бояр­ских партий, группировок духовенства и народа, вовлекаемого в конфликты противо­борствующими сторонами, Ливонская война и эксцессы опричников разоряли населе­ние, экономический упадок крестьянских хозяйств, дополнялся стихийными бедст­виями, невиданными по масштабам неурожаями, голодом и массовыми эпидемиями. Русь после смерти Ивана Грозного, как после смерти всякого деспота, распрямилась, и вместо того, чтобы получить благословенное царствование, медленно втяги­валась в водоворот безвластия. В то же время Смута — это время величай­шего героизма, са­мопожертвования, необоримой силы народного духа. Ты­сячи русских людей, принад­лежавших к разным сословиям, спасли страну от грозившей катастрофы, отстояли ее независимость и восстановили государ­ственность.

1.
Социально-экономические и политические причины смуты

1.1. Борьба за власть после смерти Ивана Грозного

После смерти Ивана Грозного на престол был возведен его сын Федор (1584-1598), который был неспособен к самостоятельному правлению. Более склонный к цер­ковной жизни, Федор практически отдал власть родствен­нику жены Борису Годунову. Быстрое возвышение Годунова, нерусского по происхождению (его предок был татар­ский мурза Чет, принявший христиан­скую веру и поступивший на службу к московскому князю в XIV в.), не нрави­лось большинству бояр. Правительство Бориса Годунова продолжало поли­тическую линию Ивана Грозного, направленную на дальнейшее уси­ление царской власти и укрепление положения дворянства. Однако Годунов отка­зался от террора, жестоких методов, свойственных «грозному царю», чтобы сплотить вокруг трона возможно более широкие слои феодалов. Поддержи­вало Бориса и духовенство. В 1589 г. Годунов организовал возведение мос­ковского митрополита в сан патриарха. Учреждение патриаршества в России возвысило престиж русской церкви на право­славном Востоке. [5, с.78]

7 января 1598 г. скончался Федор Иванович: династия Рюриковичей, представи­тели которой правили Русью с IX века, пресеклась. Чтобы не до­пустить опасного меж­дуцарствования, народ присягнул его вдове царице Ирине, родной сестре Бориса Го­дунова, но через девять дней царица постри­глась в монахини в московском Новоде­вичьем монастыре. Вслед за ней удалился в затвор и брат. Управление державой пе­решло в руки патриарха Иова, верного сторонника Бориса и Боярской думы.

Кончина царя Федора Ивановича заставила главу его правительства боярина Бориса Годунова вступить в борьбу за царскую корону. Утрата фа­воритом своего вы­сокого положения означала в те времена скорее всего не только гибель его самого, но и тяжкие испытания, бесчестие для всей его многочисленной родни. В борьбе со своими соперниками — представителями виднейших аристократических родов худо­родный Годунов проявил незауряд­ной искусство интриги расправившись с недоволь­ными его возвышением боярскими кланами Шуйских и Бельских. Борьба за власть в Московском государстве, длившаяся практически со смерти Грозного в 1584 г. все цар­ствование безвольного Федора, перешла в финальную стадию. 17 февраля она закон­чилась победой Бориса: созванный патриархом Иовом Земский собор, вняв панегири­ческой речи патриарха, единогласно постановил «бить челом Борису Феодоровичу и, кроме него, никого на государство не искать». После многих упрашиваний 21 февраля Борис согласился исполнить просьбу народа. Во время венчания на царство у осто­рожного Бориса вырвалось: «Отче, великий патриарх Иов! Бог свидетель сему, никто же убо будет в моем царствии нищ или беден!» Он потряс за ворот свою сорочку: «И сию послед­нюю разделю со всеми». Борис был религиозен, циничное актерство трудно представить возможным в подобный момент. Царь, — которого, разумеется, не следует считать агнцем, так как вряд ли мог быть таковым человек, ставший, а не ро­дившийся царем, — желал действительного счастья своему народу. [ 1 ]

Ко времени воцарения в 1598 г. Борису Годунову было примерно 47 лет. Он про­шел страшную опричную школу при дворе Ивана Грозного, был женат на Марии Лукья­новне — дочери Малюты Скуратова-Бельского. В год женитьбы царского сына Федора на его сестре Ирине Годунов стал бояри­ном.

Годунов, царь, в краткое правление которого в жизни России случи­лось много существенных перемен: упразднение «двора» — остатка оприч­нины, возвышение дво­рян, отмена Юрьева дня, учреждение патриаршества, колонизация окраин и их защита от набегов диких соседей, строительство новых городов (Березов, Валуйки, Воронеж, Курск, Нарым, Самара, Саратов, Тобольск, Тюмень, Царицын и др.), впечатляющих со­боров и крепостных со­оружений (Белый город в Москве, каменная крепость в Астра­хани, стены во­круг Смоленска, пригодившиеся во время польской интервенции).

Борис вел крайне осторожную политику. Он всячески избегал войн с соседними государствами, стремился обеспечить благосостояние и, соот­ветственно, политиче­скую лояльность всех сословий России. Сам он по складу своего характера избегал острых ситуаций, охотно шел на уступки и компромиссы. Годунов, многие годы до во­царения прослуживший в верхах государственного аппарата, переоценил возможности последнего. Вместе с тем он недооценил силу пассивного сопротивле­ния аристократии любым со­мнительным или вредным с ее точки зрения нововведе­ниям.

Падению Бориса много способствовали стихийные бедствия: три года подряд, с 1600 г., весной и летом шли проливные дожди, ранней осенью их меняли заморозки, хлеба не вызревали. Голод в стране достиг чудовищных размеров. По некоторым дан­ным, в 1601-1603 гг. вымерло около 1/3 всего населения России. Народ быстро нашел традиционное объяснение обрушив­шегося на него бедствия: гнев Божий. Согласно древнему христианскому представлению, Бог наказывает народ не только за его соб­ственные грехи, но и за грехи правителей. Сомнений не оставалось: Борис совершил какие-то страшные преступления. [2, с.24]

Два греха вменялись особенно. Первый — убийство 15 мая 1591 г. в Угличе по приказу Годунова «царственной отрасли» — царевича Дмитрия. Второй — «избрание» самого Бориса на царство Земским собором в феврале 1598 г. после смерти послед­него представителя московской династии, царя Федора. Обирание Бориса было вдвойне греховным: на престоле оказы­вался не просто «погубитель царского ко­рени», но «самовластный восхити­тель» трона.

Подобные истолкования были хороши своей универсальностью. Они «удобно» объясняли почти любой поворот в ходе событий начала XVII века. Притом прекрасно увязывались с моральным осуждением «вражьего разде­ления» страны в годы оприч­нины. Концепция оказалась живучей. Даже в классическом сочинении С.Ф. Платонова о Смутном времени, опубликован­ном в начале XX века, сохранена эта схема. Советская историография по преимуществу исходила из политизированного и марксистского по­нимания Смуты как крестьянской войны в органической или чисто событийной связи с интервенцией Речи Посполитой и Швеции. [7, с.459]

Кризис, открытым проявлением которого стала Смута, имел структур­ный харак­тер. Он охватил главные сферы жизни государства, отразив суще­ствование разнона­правленных и разностадиальных тенденций в стране.

1.2. Политические корни смуты

Глубоки были политические корни смуты. В процессе объединения Мо­сковское княжество превратилось в обширное государство, сильно продви­нувшееся в XVI веке к централизации. Существенным образом менялись со­циальная структура общества, взаимоотношения различных социальных слоев и групп, власти и общества, роль и ме­сто самодержавия. Стало иным не только общество. Власть также должна была отве­чать новым условиям. Основной политический вопрос того времени — кто и как будет управлять го­сударством, которое уже перестало быть набором разрозненных земель и княжеств, но еще не превратилось в органическое целое.

Существовали противоречия, вызванные борьбой за власть в элите московского общества. Смерть Ивана Грозного была внезапной, а потому остается неясным состав регентского совета при Федоре Ивановиче. Важно другое. Во-первых, еще до офици­ального венчания Федора из Москвы в Уг­лич был удален с матерью и почти всей род­ней полуторагодовалый царевич Дмитрий. Помимо прочего это означало падение по­литической роли клана Нагих. Гибель царевича в мае 1591 г. оказалась «неслучайной случайно­стью». У Бориса Годунова в этот момент не было непосредственной заинте­ресованности в смерти Дмитрия. Но условия жизни царственного отпрыска, больного эпилепсией, были таковы, что трагический для царевича и Нагих исход был предрешен.

Во-вторых, к 1587 г. ожесточенная придворная борьба выявила бес­спорного победителя: Борис Годунов стал фактическим правителем государ­ства. Необычность ситуации была в частности в том, что ему в этом качестве были приданы некоторые особенные функции. На практике это означало умаление соправительствующей роли Боярской думы и не могло не породить глубоких противоречий в верхних слоях госу­дарева двора. Другое дело, что относительно успешный ход дел в 90-е годы XVI века, в первые два года XVII века не создавал возможностей для открытого проявления этого смертель­ного соперничества.

В-третьих, гибель Дмитрия в 1591 г., бездетная смерть Федора в 1598 г. озна­чали прекращение наследственной династии московских Рюрикови­чей. Обоснование легитимности власти нового монарха и основываемой им династии нуждалось в све­жих принципах. В 1598 г. избирательный Земский собор стал как бы рупором проявле­ния божественного выбора. Естественно, в тогдашних текстах обосновывалось из­брание Бориса прежде всего пред­почтением высших сил, но также и вполне реаль­ными мотивами: его превос­ходными качествами правителя, результатами его дея­тельности по управле­нию страной, его родством (через сестру, жену царя Федора) с ушедшей ди­настией. Как бы то ни было, консолидация элиты, основной массы служи­лого дворянства вокруг фигуры Годунова в 1598 г. несомненна. [7, с.464]

Росту авторитета Бориса способствовала успешная внешняя политика. Он сумел продлить перемирие с Польшей, а после удачной для России войны со Швецией (1590-1593) вернул города Ям, Орешек, Иван-город и другие, по­лучив выход к Балтийскому морю. В Западную Сибирь были посланы значи­тельные отряды стрельцов, которые закрепили власть царя над сибирскими землями. Россия утвердилась на Северном Кавказе; в устье р. Терек была построена крепость. Однако крепостническая политика, которая помогла ему заручиться поддержкой широких слоев феодалов, особенно дво­рянства, имела оборонную сторону: она вызвала глубокое недовольство крестьян­ства. Феодальная знать, потерпевшая поражение в споре за престол, про­должала ос­таваться в оппозиции, выжидала удобного момента для нового выступления против власти Бориса Годунова. [5, с.79]

1.3. Социально-экономические причины смуты

В области экономической причина смуты — это хозяйственный кризис, вызван­ный продолжительной Ливонской войной и притеснениями оприч­нины. Даже относи­тельно благополучное правление царя Федора Ивановича не привело к стабилизации положения. Разрушительные тенденции, порож­денные острыми социальными и поли­тическими противоречиями, получили дальнейшее развитие. Экономический кризис стимулировал усиление крепо­стничества, что вело к росту социальной напряженности в обществе.

Ливонская война принуждала государство увеличивать налоги кре­стьян. По­мимо обычных налогов, практиковались чрезвычайные и дополни­тельные. Опричнина нанесла крестьянам огромный материальный вред, «походы» и эксцессы опричников разоряли население. Опричнина — худший вариант разрешения общегосударственных проблем управления страной в условиях Ливонской войны и возраставших финансовых потребностей. На­чался экономический упадок крестьянских хозяйств, дополненный стихий­ными бедствиями, невиданными по масштабам неурожаями, голодом и мас­со­выми эпидемиями, поразившими страну. [9, с.53]

На исходе столетия сплошь маломощные дворохозяйства, резко со­кратились площади наделов. Налицо чувствительное утяжеление эксплуата­ции крестьян госу­дарством и феодалами. Важно и то, что в совокупной фео­дальной ренте государст­венно-централизованной принадлежали теперь ве­дущие позиции, она преобладала среди денежных обязательств крестьян­ского двора. Царские подати, царево тягло называли современники чаще других в качестве причины запустения. Тем самым ме­нялся в определенной мере адрес недовольства крестьянства — им становилась цен­тральная власть.

В годы экономического регресса проявился новый вариант преодоле­ния за­труднений. Стратегия крестьян выражалась в том, что основные или значимые усилия выводились за пределы государственного налогообложе­ния. В этом были заинтере­сованы и помещики. Происходило это по преиму­ществу двумя способами. Во-первых, возрос удельный вес всякого рода промысловых и домашних занятий. Во-вторых, что важнее, в земледелии резко увеличилось значение аренды. В конце XVI века это была по преиму­ществу аренда земель соседних феодальных собственников или же из госу­дарственного фонда поместных пустошей. Все эти явления фиксируют в ре­альном течении жизни тенденции некрепостнического развития на экономи­ческом уровне. Именно поэтому мы вправе рассматривать Смуту и как от­ражение в реалиях социаль­ной, политической борьбы двух подспудных, эко­номических направлениях развития общества. Только неодинаков удельный вес тенденций крепостнической и некрепост­нической эволюции — первая была намного мощнее и распространеннее второй. [7, с.462]

В обществе были силы помимо крестьянства, объективно заинтересо­ваны в по­вороте. Это различные разряды приборных служилых людей (стрельцов, служилых ка­заков, пушкарей и т.п.), население южной погранич­ной зоны вообще. Здесь, в районах новой колонизации социальная разме­жеванность местного общества была мало за­метна по сравнению со старо­освоенными районами. Противоречия между этим ре­гионом и центром пре­валировали над внутренними конфликтами. К тому же, сюда сте­кались наи­более активные в социальном и хозяйственном плане элементы россий­ского общества. Пограничье делало привычным обращение к оружию в затрудни­тель­ных случаях. Суровость обстановки породила особенный тип крестья­нина, горожа­нина, служилого человека. Наконец, в несомненной оппозиции к власти находилась значительная часть горожан. Это порождалось традици­онным набором: тяжелым на­логовым прессом, произволом местных вла­стей, непоследовательностью правитель­ства в своей городовой политике.

Борис Федорович Годунов (1552-1605) правил по историческим меркам совсем недолго: он скончался в 1605 г., через семь лет после восшествия на престол.

2.
Борьба за престол боярских группировок и политических авантюристов

2.1. Появление самозванства на Руси. Лжедмитрий I

Несмотря на признание Земским собором, Борис Годунов, взойдя на престол, постоянно ощущал непрочность своего положения. Он знал, что столичная аристокра­тия, затаившись, ждет удобного момента для его низ­вержения. В других слоях обще­ства отношение к новому царю было неодно­значным: многие не имели веры в его бо­гоизбранность.

Учитывая особое отношение народа к царской династии как богоиз­бранной и отмеченной благодатью, сторонники Бориса Годунова всячески подчеркивали его родство с царем Федором, распространяли слухи о том, что еще Иван IV питал к Борису особое расположение. Однако еще более близким родством со старой династией гор­дились главные политические противники Бориса — братья Романовы (из их рода была первая жена царя Ивана IV — мать Федора). Виды на престол имели и некоторые пред­стави­тели многочисленных княжеских родов русского (Рюриковичи) и литовского (Гедиминовичи) происхождения.

Боярская аристократия, стремившаяся к ограничению власти царя в свою пользу, усилила борьбу против Бориса Годунова. Именно в этих оппо­зиционных кругах была впервые выдвинута и опробована идея самозванства как способа борьбы с ца­рем. Первые элементы легенды о царевиче-избави­теле появились еще в середине 80-х годов, когда в Москве начали ходить толки о подменах рождавшихся мертвыми де­тей у царицы Ирины. В начале XVII века эта легенда получила широкое хождение не только в столице, но и в отдаленных уголках страны. И вот в 1603 г. против Годунова поднялся объя­вившийся в Польше «царевич Дмитрий» — якобы чудом спасшийся от убийц сын Ивана Грозного. Подлинный царевич Дмитрий погиб в Угличе 15 мая 1591 г. в возрасте 10 лет при загадочных обстоятельствах. Идея самозван­ства была новой для российской политической традиции и явно носила «авторский» характер. Пола­гают, что ее создателями были лютые враги Го­дунова бояре Романовы, в доме кото­рых некоторое время жил исполнитель главной роли — бедный галицкий дворянин Григорий Отрепьев. [2, с.25]

Отрепьевы принадлежали к провинциальному дворянству и были осо­бой вет­вью старинной фамилии Нелидовых. Отец Григория, стрелецкий сот­ник, рано погиб в пьяной драке, оставив сиротой малолетнего сына. Тот не­сколько лет добровольно служил во дворах аристократов, в том числе у од­ного из Романовых. В 1600 г. состоя­лось большое «дело» Романовых: по об­винению в покушении на здоровье царя Бориса были арестованы, а затем сосланы в опале все члены семьи и родственного клана. Его глава, Федор Никитич Романов, был пострижен в монахи под именем Филарета. Ско­рее всего в связи с этим круто изменилась судьба Юрия Богдановича Отрепьева, в монашестве инок Григорий: ставши послушником, он быстро сменил не­сколько мона­стырей, оказавшись в результате в кремлевском Чудове мо­настыре, а вскоре — в бли­жайшей свите патриарха Иова.

Самозванец обладал выдающимися способностями, обширной, но тра­диционной на Руси начитанностью, острым умом, емкой памятью и почти ге­ниальной приспособ­ляемостью к любой ситуации. В Речи Посполитой он по­следовательно прошел круги православной знати и монашества, антитрини­тариев и покровительствующим им ари­стократов, пожил на Запорожской Сечи, а через князя А. Вишневецкого попал к тем представителям польских католиков-магнатов, которые ориентировались на короля Сигизмунда III. В руках опытного политика, воеводы Юрия Мнишка, обладавшего раз­ветвлен­ными брачно-родственными связями он сформировался. А главное — вполне «искренне» обе­щал ключевым фигурам то, что они хотели. Королю — погра­ничные области России и активное участие в войне против Швеции. Ю. Мнишку и его 16-лет­ней дочери Марине — богатства кремлевской казны. Папе — через его нунция и поль­ских иезуитов — свободу католической пропа­ганды, участие в антиосманском союзе, свободу действий в России Ордена иезуитов и т.д. Для убедительно­сти он тайно пе­решел в католичество весной 1604 г. В итоге он получил поли­тическую и моральную поддержку Рима, скрытую политическую и экономиче­скую помощь от короля и ряда магнатов. [7, с.467]

Самозванец приобрел множество крепостей и стойких сторонников самим фак­том своего появления на российской земле, его передовым отря­дам и имени царе­вича сдались Чернигов, Пу­тивль и множество других кре­постей. Схема повторялась из раза в раз: по­явление отряда сторонников царевича под стенами города быстро приводило к восстанию против воевод местных жителей и гарнизона, аресту годунов­ских военачальников и их от­правке к Лжедмитрию. Толпы народа встречали «царевича» хлебом-солью на его пути от Путивля до Москвы. Народ связы­вал с ним надежду на восста­новление законной династии и прекращение гнева Божьего. Цар­ские вое­воды терпели поражение за поражением и под конец перешли на сторону Самозванца. Борис Годунов внезапно умер 13 ап­реля 1605 г.

После смерти Бориса Годунова (апрель 1605 г.) Москва присягнула его 16-лет­нему сыну Федору, получившему прекрасное образование. Однако удержаться на пре­столе он не мог. 1 июня 1605 г. Федор Борисович и его мать были зверски убиты, пат­риарх Иов свергнут. Столица присягнула мни­мому Дмитрию. 30 июня 1605 г. в Успен­ском соборе Кремля состоялась ко­ронация. [5, с.85]

Вступив в Москву во главе победоносного народного ополчения, «царевич» вскоре распустил своих воинов по домам и остался один на один с могущественной московской знатью. Чтобы заручиться поддержкой всех сословий, новый царь щедро жаловал всех. Он поручил составить новый об­щерусский свод законов и лично прини­мал жалобы от обиженных. Полагают, что он собирался восстановить свободу кресть­янского «выхода». Даже хо­лопы получили некоторое облегчение от нового государя. Однако Боярская дума взяла правителя под свою плотную опеку и решительно гасила его ре­форматорский пыл. Царь не имел достаточно сил (а может быть, государст­вен­ной мудрости), чтобы обуздать боярство. Не сумел он и сродниться с ари­стократией, вжиться в ее среду. Военной опорой царя были иностранцы-на­емники, главным обра­зом немцы и отчасти поляки. Его сильным козырем оставалась поддержка народа, по-прежнему верившего в «царевича». Стре­мясь возвысить свою власть, Отрепьев при­нял титул императора.

Налицо был раскол общества и территории на два лагеря с двумя цен­трами — Москвой и Путивлем. Налицо — вооруженная борьба за верховную власть, параллель­ные и соперничающие институты государственного управ­ления. Во время пребывания Самозванца в Путивле в феврале—мае 1605 г. при нем функционировали собственная Боярская дума, свой орган предста­вительства от местных сословий, свои приказы и дьяки. Из Путивля Лже­дмитрий рассылал воевод по городам.

«Царь Дмитрий Иванович» усидел на троне чуть менее года. Его поли­тика но­сила явно компромиссный характер. Сознательно он избрал образ­цом в стиле правле­ния период Избранной рады. Была произведена массовая раздача денежного жалова­ния служилому дворянству и увеличены помест­ные оклады. Стимулировались поездки за рубеж купцов. Была начата про­верка прав собственности в конфликтах между цер­ковными вотчинами и дворцовыми владениями, а также черносошными землями. Гото­вился новый законодательный кодекс, причем в нем обобщалось законодательство за вторую половину XVI века. Он намеревался собрать выборных представите­лей от уездных дворянских корпораций с изложением нужд. Показательно, что при нем не видно сколь-нибудь массовых репрессий. Суд над Василием Шуйским (тот организовал заговор сразу же вслед за прибытием Само­званца в столицу) происходил на соборном заседании, и его вина была дока­зана публично. Шуйский, приговоренный к смертной казни, был помилован и отправлен в ссылку. Впрочем, и оттуда он был скоро возвра­щен. [7, с.471]

Лжедмитрий несомненно стремился к большей открытости страны, к расшире­нию политических, торговых и культурных связей. В этом движении внутренней поли­тики, вполне хаотичном, явно заметна тенденция к консоли­дации общества. Не исклю­чено, что, удержись Самозванец у власти, быть может, реализовался бы вариант по­степенного преодоления раскола обще­ства путем компромиссов. Впрочем юный и не слишком опытный царь допус­тил ошибки. Прежде всего у него так и не состоялась опора в верхушке поли­тической элиты.

Считалось, что царь пренебрежительно относился к русским обычаям, уклонялся от православного русского быта, заключил брак с католичкой Ма­риной Мнишек, кото­рая не приняла православия. Общее недовольство уси­лили грабежи и насилие поль­ской шляхты, приехавшей на свадьбу. Спрово­цированное этим восстание москвичей против подданных Речи Посполитой прикрыло боярский заговор на жизнь царя. [5, с.85]

2.2. Смена власти. Правление Василия Шуйского. Восстание И. Болотникова

17 мая 1606 г. Самозванец был убит заговорщиками, во главе которых стоял мо­гущественный клан князей Шуйских. Его труп был выставлен для поругания на Красной площади. Царем был провозглашен старший из братьев, Василий Шуйский. Представи­тель рода нижегородско-суздальских Рюриковичей, он входил в круг наиболее могу­щественной аристократии страны. Его политическая биография была полна взлетов и падений. Его мо­ральный облик вполне виден из сопоставления трех фактов. В 1591 г. он воз­главил от Боярской думы специальную комиссию, признавшую ненасильст­вен­ный, случайный характер смерти царевича Дмитрия. В 1605 г. он свиде­тельствовал москвичам о его спасении в 1591 г. В 1606 г. именно по его инициативе царевич Дмит­рий был канонизирован в качестве святого стра­стотерпца как невинно убиенный от царя Бориса.

19 мая новый царь дал крестоцеловальную запись о том, что не будет приме­нять смертную казнь и конфискацию имущества по отношению к своим врагам без со­гласия Боярской думы. Тем самым формула власти ра­дикально менялась: вместо им­ператора, «прямого наследника» Ивана Гроз­ного, страна получила диктатуру высшей столичной аристократии. Но и это решение оказалось несостоятельным. Четырехлет­нее правление Шуйского и Боярской думы принесло России лишь новые испытания. Желанная стабиль­ность не была достигнута. Шуйский не обладал способностями пра­вителя, народ прозвал его «полуцарем». Убийство Самозванца произошло так бы­стро, что многие верили, — «царевич» вновь, как в 1591 г., чудесным образом спасся. Сто­ронники «царевича», а вместе с ними и всякого рода «разбойный элемент», подняв­шийся со дна взбаламученного русского общества, объе­динились вокруг беглого хо­лопа Ивана Болотникова, объявившего себя вое­водой «царевича Дмитрия», якобы скрывающегося от врагов в надежном месте. [2, с.25]

В отличие от предыдущего этапа Смуты, который отмечен борьбой за власть в верхах правящего класса, в противостояние втягиваются средние и низшие слои об­щества. Смута приняла характер гражданской войны. Налицо были все ее признаки: на­сильствен

ное разрешение спорных вопросов, пол­ное или почти полное забвение вся­кой законности, обычая; острейшее соци­альное противостояние, разрушение всей социальной структуры общества; борьба за власть.

Само восстание началось летом 1606 г. под лозунгом восстановления на троне чудесно спасшегося от боярского заговора царя Дмитрия. Фунда­ментальная слабость была в том, что носителя имени не было. Существо­вала некая личность у супруги аре­стованного Ю. Мнишка, выдававшая себя за царя Дмитрия Ивановича. По некоторым предположениям то был Михаил Молчанов, довольно близко стоявший к Самозванцу. Именно он вручил рас­поряжение о воеводской власти И. Болотникову, который воз­вращался из турецкого плена кружным путем. Реальным политическим центром был Пу­тивль, где распоряжался князь Г. Шаховской, один из вдохновителей восста­ния и «всей крови заводчик». [7, с.473]

Множественность центров власти в стране была свойственна Смуте на всем ее протяжении. Путивль сохраняет значение оппозиционного центра, но только регио­нального. Именем царя распоряжается И. Болотников, а значит, ставка перемещается вместе с ним: Калуга — с. Коломенское (под Москвой) — Калуга — Тула. Но не было и намека на действительно столичные функции. И что важно — и правительственный, и повстанческий лагеря наглядно де­монстрируют рыхлость управленческих рычагов, слабость центральной вла­сти.

Иван Болотников показал себя незаурядным военачальником. Он соз­дал много­численную армию. Суровый и жестокий к врагам, он обладал несо­мненными военными талантами и был непреклонен в исполнении задуман­ного. После разгрома отрядов в октябре 1607 г., самого Болотникова со­слали в Каргополь. Примерно через полгода он был ослеплен, а вскоре его утопили. Так закончилось восстание Болотникова, завер­шилась, по словам одного современника, «сия же горькая скорбь, не бысть такова ни­коли же…».

2.3. Появление второго Самозванца «Тушинский вор»

Появление и гибель первого Самозванца сопровождались всплеском междуна­родного интереса к тому, что разворачивалось на просторах России. Восстание Бо­лотникова такой популярностью не пользовалось. Но именно оно продемонстрировало всю глубину кризиса общества и государства. По­давление восстания Болотникова не укрепило положения Василия Шуйского. Родилась авантюра второго Самозванца. На исходе лета 1607 г. в погранич­ном Стародубе объявилась персона, которую словно бы вынудили при­знаться, что он-то и есть спасшийся царь Дмитрий Иванович. Его под­лин­ность тут же удостоверили московские приказные лица.

Скорее всего он был русским по происхождению, рано попавшим в восточные воеводства Литовского княжества (ныне земли Восточной Бело­руссии), став бродя­чим школьным учителем. Первыми приложили руку к со­творению нового царя Дмитрия местные шляхтичи. Кое-кто из них сопровож­дал Лжедмитрия I на заключительном этапе его похода на Москву. После по­явления и объявления Самозванца в Стародубе (уже в России) дело продол­жил И.М. Заруцкий, казачий атаман родом из Тернополя. Он побывал в крымском и турецком плену и давно был вовлечен в российские дела. В Ста­родубе он оказался не случайно: предводители повстанцев направили его из Тулы к границе для сбора сведений о местонахождении и планах «царя Дмитрия».

Лжедмитрий II, направившийся в сентябре к Туле, а в октябре бежав­ший к гра­нице, сильно нарастил свой потенциал за время зимовки под Ор­лом. В апреле Лже­дмитрий разбил правительственную армию под командо­ванием царского брата князя Д.И. Шуйского. Через месяц с небольшим он уже под Москвой. Вскоре в стране воз­никла вторая столица в считанных верстах от стен Москвы — резиденция «царя Дмит­рия Ивановича» располо­жилась в с. Тушине, отсюда и прозвище Самозванца — «Тушинский вор». Так возникло два параллельно существующих государственно-поли­тических цен­тра. В Тушине довольно быстро сложилось все, что было пристойно для сто­личной резиденции. При царе функционировали Боярская дума, государев двор (с почти полным набором чиновных групп дворовых), приказы, Большой дворец, казна и иные учреждения. Конечно, на высоких постах оказывались незнатные, а порой и во­все «беспородные» люди. Но в Думе у Самозванца заседали Рюриковичи (князья Засе­кины, Сицкие, Мосальские, Долгоруковы и т.п.), Гедиминовичи (князья Трубецкие), ари­стократы с Северного Кавказа (князья Черкасские), представители старомосковских боярских фамилий (Салтыковы, Плещеевы). Ему служил касимовский хан. С осени 1608 г. Ту­шино получило своего «названного» патриарха: был привезен из Ростова мест­ный митрополит Филарет (в миру Федор Романов, получивший эту ка­федру в послед­ние недели царствования первого Самозванца). [7, с.478]

С мая по ноябрь 1608 г. успехи тушинцев стремительно нарастали. На исходе лета произошло еще одно важное событие, которое придало Само­званцу дополни­тельную легитимность: «царь Дмитрий Иванович» вновь об­рел «свою» венчанную и коронованную в мае 1606 г. жену. По соглашению лета 1608 г. польская сторона обязы­валась вывести всех наемников — под­данных Речи Посполитой с территории России в обмен на отпуск русским правительством всех задержанных и сосланных поляков, включая семейство Мнишков. Воевода вступил в сношения с Тушином, еще находясь в ссылке в Ярославле. Было условлено, где и как тушинцы смогут перехватить отправ­ленных из Москвы к западной границе пленников. На людях была радостная встреча насильственно разлученных супругов, в тайне же состоялось венча­ние Марины с но­вым носителем имени «царя Дмитрия». С этого момента царица Марина Юрьевна на­всегда связала свою судьбу не только со вторым Самозванцем, но и с исходом войны.

Лжедмитрий II контролировал огромную территорию, признавали власть тушин­ского царя все новые и новые земли. Исход войны решали не столько победы на поле брани, сколько финансы и материальное обеспече­ние. Тушинские власти не распола­гали эффективными органами управления на местах. Так что сбором денег, пропита­ния и кормов пришлось заняться самим тушинским отрядам. Партии польской шляхты и их служителей (пахолков) делали это столь профессионально, что от «нормальных» грабе­жей такие поборы отличало лишь наличие легитимных полномочий. Немногих месяцев тушинского управления вполне хватило для начала спонтанной борьбы против тушинцев.

2.4. Три политических центра. Падение Василия Шуйского. «Семибоярщина»

Если летом—осенью 1608 г. территория подконтрольная Шуйскому, сжималась наподобие шагреневой кожи, то в конце 1608 — начале 1609 г. процесс пошел в обрат­ном направлении. Впрочем, к этому моменту уже не Лжедмитрий II представлял глав­ную опасность. Двухполюсная структура гражданской войны превращается в трехпо­люсную. Главный фактор таких изменений — открытое вмешательство Речи Посполи­той, а позднее и Швеции во внутренние усобицы России. Король приложил много усилий с целью пе­ретянуть основные силы наемников из Тушина в свой лагерь. Так что уже осенью 1609 г. вполне обозначился кризис Тушинского лагеря. В конце де­кабря 1609 г. Лжедмитрий бежит в Калугу, куда устремляются казачьи ста­ницы, отряды приборных служилых, дворянские сотни южных корпораций. Позднее, в феврале туда же бежит Марина. В январе—феврале имели место стычки и бои между поляками и рус­скими тушинцами. Русские тушинцы-ари­стократы из двух маршрутов — в Москву или в Калугу — предпочли третий: в королевский лагерь под Смоленск. Там в феврале 1610 г. был заключен до­говор о предварительном избрании на русский трон сына Сигиз­мунда, Вла­дислава, причем основное содержание статей соглашения сводилось к чет­кой регламентации деятельности нового царя в условиях полного сохранения москов­ского социального и государственно-политического устройства, пра­вославной веры и т.п. [7, с.481]

Итак, весной 1610 г. в стране было уже три центра, имевшие хотя бы формаль­ные права на власть — Москва, Калуга, королевский лагерь под Смоленском. Весной—летом ведутся вялые военные действия между Лже­дмитрием II и польскими отрядами. Но главный узел должен был разру­биться в столкновении армии Шуйского с королев­ской ратью. Авторитет Ва­силия Шуйского в народе был окончательно подорван после скоропостижной смерти талантливого полководца Скопина-Шуйского (по очень веро­ятной версии он был отравлен на пиру у князя Воротынского), который по мнению со­временников, был единственным человеком, способным объединить страну. Это при­вело к смене командования, русские войска выступили к Смоленску, имея во главе цар­ского брата, бездарного Дмитрия. Правда, в этот раз ему противостоял один из луч­ших польских военачальников, корон­ный гетман С. Жолкевский. Поражение при с. Клушине было катастрофиче­ским: правительство Шуйского за несколько часов лиши­лось почти всей ар­мии. К Москве устремились силы Лжедмитрия II из Калуги и корпус Жолкев­ского. 17 июля 1610 г. царь Василий Шуйский в ре­зультате переворота был сведен с престола и насильственно пострижен в монахи. Московская ари­стократия создала собственное правительство — «Семибоярщину», за кото­рой не было сколько-нибудь реальных сил.

Собственно на выбор Думе, наличному составу государева двора, доб­равшимся до Москвы после Клушина дворянам и стрельцам, горожанам предстали два варианта. Самозванца не хотело подавляющее большинство, поэтому переговоры с его сторон­никами клонились к размену правителей: москвичи сводят с трона Шуйского, бывшие тушинцы — своего царика. Шли переговоры с Жолкевским. Заключенный с ним в августе до­говор признавал факт избрания русским царем Владислава, причем кресто­целова­ние на его имя началось едва ли не на следующий день после подпи­сания.

Существенно, что статьи августовского договора обсуждались на за­седаниях импровизированного Земского собора. Именно соборной делега­ции во главе с Фила­ретом и боярином В.В. Голицыным поручили провести переговоры с Сигизмундом, поддерживая постоянную связь с Думой, патри­архом Гермогеном, членами Собора. На этом фоне глобальных решений внешне не слишком заметно происходили как будто обыденные, вызванные простой целесообразностью события: польские войска сначала были впу­щены в город, а в сентябре — в Кремль. Фактически это означало установле­ние контроля польского коменданта над деятельностью всех институтов власти. В итоге уже к началу следующего года главные послы вместо стола переговоров оказа­лись под арестом, а затем и в заключении. В декабре 1610 г. погибает Лжедмитрий II. В Калуге царица Марина рожает сына Ивана («царевича Ивана Дмитриевича»), которого отдает под покровительство и защиту горожан Калуги.

Авторитет царей рушился. Вчерашних коронованных монархов, которым прися­гали на верность, убивал восставший народ, происходила десакрали­зация царей. Лжедмитрия сравнивали с антихристом, над его телом совер­шали действия как над нечистой силой, сын Бориса Годунова принял позор­ную и мучительную смерть. В Мо­скве, захваченной интервентами, свирепст­вовали жестокость, измены, братоубий­ства. [9, с.46]

3.
Народное движение под предводительством К. Минина и Д. Пожарского за спасение Отечества. Земский собор 1613 г.

3.1. Интервенция Польши против России. Первое ополчение

Государственный кризис достиг апогея в 1610-1611 гг. Вконец разроз­ненное государство распалось. Начался голод, населения разбегалось, го­сударственные ор­ганы бездействовали. Процветало самозванчество, зако­нодательство бездейство­вало. Страна погибала.

Гражданская война в России осложнилась интервенцией: с запада в 1610 г. вторглись польские королевские войска, а в северо-западных облас­тях появились шведы. После захвата поляками Москвы перед страной встала угроза утраты нацио­нальной независимости. Однако «великое разо­рение» вызвало огромный патриотиче­ский подъем. Оскорбленные в своих патриотических и религиозных чувствах, изму­ченные долгими годами анар­хии, люди жаждали восстановления утраченного госу­дарственного порядка. Многие готовы были с оружием в руках бороться за освобож­дение страны от интервентов.

Во главе людей, еще не разуверившихся в спасении страны, встал пат­риарх Гермоген, по мнению современников, человек твердой воли и строгих нравственных правил, хорошо владевший пером и словом. Вступивший в конфликт с польскими вла­стями в Москве, в декабре 1610 — январе 1611 г. рассылает по городам грамоты, при­зывая прислать ратных людей для за­щиты Отечества и православной веры, не прися­гать ни польскому королю, ни сыну Марины Мнишек и Лжедмитрия II, получившему про­звание «воренок». Власти берут под стражу его резиденцию, а в середине марта во­обще отправляют Гермогена в заключение в Чудов монастырь, где посадили его в ка­менный подвал и там уморили голодом. [5, с.90]

Общее желание к изгнанию захватчиков оказалось сильнее, пусть временно, прежних раздоров. Сформированные почти в двадцати городах от­ряды с конца зимы подтягиваются к столице. Там, несколько опережая со­бытия, 19 марта вспыхивает восстание москвичей против поляков. Тяжелые бои шли два дня, и только после под­жога домов и строений в Китай-городе (пожар выжег почти всю застройку) гарнизону удалось подавить выступление горожан. Именно это событие (столица являла собой очень печальное зре­лище) было обозначено как «конечное разорение Московского царства».

Тем не менее в ближайшие дни после восстания к Москве подступили все от­ряды. Встала задача организационного оформления первого земского ополчения. Высшая власть — законодательная, судебная, отчасти исполни­тельная — принадле­жала Совету ополчения, своеобразному Земскому со­бору. Руководство текущим управлением лежало на трех лицах: боярах и воеводах Д.Т. Трубецком и И.М. Заруцком, думном дворянине П.П. Ляпунове, а также вновь создаваемых ведущих приказах. Вскоре между руководите­лями ополчения начались разногласия. Прокопий Ляпунов был зарублен ка­заками, и дворянские отряды ушли из-под Москвы. Ополчение факти­чески распалось. Этому способствовало и отсутствие единого плана восстановле­ния государства. Между тем положение еще более осложнялось. После оче­редного штурма польских войск в июне пал Смоленск; шведские войска во­шли в Новгород, а затем оккупировали новгородские земли, зафиксировав в договоре право шведского королевича на русский трон или на Новгородскую область. Наконец, кризис в казачьих таборах под Москвой достиг угрожаю­щего уровня.

Теперь вспомним. В Московском Кремле в осаде сидят польская ад­министра­ция, войска и Боярская дума, представляя власть Владислава. Вто­рой и главный центр этой власти перемещался вместе с королем, который прихватил с собой в качестве трофея-символа своих побед братьев Шуйских. Под Москвой сохранялось правитель­ство первого ополчения, авторитет ко­торого реально мало кто признавал на местах. В Новгороде Великом пра­вила шведская администрация. Это не считая множества ре­гиональных цен­тров (вроде Пскова, Путивля, Казани, Арзамаса и т.д.), которые прак­тически не подчинялись никому. Именно в тот год собравшиеся в волостном кабаке мужики избирали своего «мужицкого царя». Ничего удивительного: двумя годами ра­нее на просторах страны казачьи отряды водили более десятка «царевичей», носив­ших столь «привычные» для царской фамилии имена — Лавер, Осиновик, Ерошка. Про­цесс территориального распада и политиче­ского разложения, казалось, достиг той черты, после которой уже нет воз­врата к единству общества и государства. [7, с.485]

3.2. Второе ополчение. Освобождение Москвы

Осенью 1611 г. в Нижнем Новгороде началось движение, которое по­степенно консолидировало большинство сословий России в намерении рес­таврировать в стране самостоятельную национальную монархию. Под воз­действием грамот Гермо­гена и старцев Троице-Сергиева монастыря сфор­мировалась политическая плат­форма: не брать царем Ивана Дмитриевича (сына Марины), не приглашать на русский престол любого зарубежного пре­тендента, первая цель — освобождение столицы с последующим созывом Земского собора для избрания нового царя. Не менее сущест­венно, что во главе ополчения организатором стал нижегородский староста Кузьма Минин Сухорук, а военным руководителем был приглашен стольник князь Дмитрий Ми­хайлович Пожарский. Помимо корпораций Среднего Поволжья, местных приборных служилых ядро второго ополчения составили дворяне Смоленской земли, оставшиеся без имений и средств существования. Тяжелый экстра­ординарный побор, собранный с горожан и сельчан по инициативе Минина, обеспечил финансы на первом этапе. Са­мому походу предшествовала интен­сивная переписка с региональными советами множества городов России.

Многое в организации и намерении второго земского ополчения про­тиворе­чило порядкам и целям первого. Вот почему был выбран кружной маршрут движения: вверх по Волге до Ярославля. Все города и уезды по до­роге присоединялись к опол­ченцам. Упредив действия казаков первого ополчения, отряды второго появились в Ярославле ранней весной уже как общероссийская сила. Несколько месяцев пребыва­ния в этом городе окон­чательно оформили устройство второго ополчения. Так возник еще один по­литический центр в стране. Высшая власть принадлежала Совету ополче­ния, реальные выборы в него происходили, депутаты съезжались в Ярославль. Были представлены: белое духовенство, служилые дворяне, приборные люди, горожане и, важная новость, — черносошные и дворцовые крестьяне. По­нятно почему: в общем деле надо было объединить главных тяглецов и вои­нов. Посошные от крестьян и го­рожан играли во время Смуты все более за­метную роль.[7, с.486]

В Ярославле были восстановлены основные приказы: сюда из-под Мо­сквы, из провинции стекались опытные приказные, умевшие поставить дело управления на добротную основу. Руководители ополчения всерьез занялись дипломатией. Не­сколько месяцев совместной работы доказали взаимодо­полнение руководителей ополчения: опытный и удачливый воевода, человек твердых убеждений, Пожарский возложил текущее управление на Минина, обеспечившего главный нерв — финансы и снабжение.

Угроза прорыва армии во главе с литовским гетманом К. Ходкевичем к поль­скому гарнизону в Москве вынудила предводителей ополчения уско­рить поход к сто­лице. В свою очередь это вызвало кризис внутри первого ополчения. Заруцкий во главе нескольких тысяч казаков, захватив по дороге из Коломны Марину с сыном, на­правился в Рязанский край. Оставшиеся станицы и дворянские отряды под предводи­тельством Трубецкого сначала соблюдали нейтралитет. Лишь в критические моменты сражения с отрядом Ходкевича в конце августа они приняли участие в действиях про­тив его сил. Акция последнего в главном не удалась. Гарнизон в Кремле остался без продовольствия, припасов и резервов. Его судьба была предрешена: 27 ок­тября два полка польского гарнизона сдались, Москва была освобождена. Попытка Сигизмунда небольшими силами переломить ход событий оказа­лась запоздавшей: короля остано­вили под Волоколамском. Узнав о сдаче гарнизона, он повернул в Польшу.

3.3. Земский собор
. Избрание Михаила Романова

Особое место в системе государственных органов занимали Земские соборы, проводившиеся с середины XVI до середины XVII века. Их со­зыв объявлялся царской грамотой. В состав Собора входили Боярская дума, «Освященный собор» (церковные иерархи) и выборные от дворянства и по­садов. Духовная и светская аристократия представляла собой элиту обще­ства, царь в решении важнейших вопросов не мог обойтись без ее участия. Дворянство было главным служилым сословием, основой царского войска и бюрократического аппарата. Верхушка посадского населения была главным источником денежных доходов казны. Этими основными функциями объяс­няется присутствие представителей всех трех социальных групп в Соборе. Противо­речия, существовавшие между ними, позволяли монархической вла­сти балансировать и усиливаться. [4, с.38]

Еще в сентябре началось постепенное слияние обоих ополчений. Вслед за взя­тием Москвы в ней сформировались объединенный Совет (с его санк­ции выдавались значимые жалованные грамоты) и приказы. Требовалась перестройка военной органи­зации и прежде всего перерегистрации казачьих отрядов. В декабре основная часть дворян разъехалась по имениям, так что в столице численно преобладали казаки. Пер­вые грамоты с призывом избирать депутатов на Земский собор были направлены по городам вскоре после очищения столицы. В первой де­каде января 1613 г., до подъ­езда депутатов из городов, заседания Собора открылись в Успенском соборе Кремля. Предварительно были определены нормы представительства от городов и групп на­селения. Полагалось 10 че­ловек от города при сохранении того перечня сословий, по которому призы­вали Совет ополчения, включая черносошных крестьян. Традиционные и ве­дущие курии Собора — Освященный собор, Дума, дворовые московские чины (включая приказных), сохранили свою роль.

Понадобилось специальное решение о том, что кандидатуры иностран­ного происхождения не будут рассматриваться, равно как и кандидатура сына Марины. Всего на январских обсуждениях фигурировало около десятка имен, представлявших цвет российской титулованной аристократии. Наибо­лее серьезными казались шансы князя Д.Т. Трубецкого. По утверждениям современников, он потратил огромные суммы на прямой и косвенный подкуп казачьих станиц. Тем не менее его претензии были бло­кированы. Когда от­бор кандидата зашел в тупик, вновь возникло имя шведского коро­левича Карла-Филиппа. Как будто такой маневр предпринял Пожарский. Его имя также фигурировало среди претендентов, но не пользовалось большой попу­лярностью. В качестве компромисса возникла фигура 16-летнего Михаила Романова, сына митропо­лита Филарета (он находился в Польше в заключе­нии). Под сильным давлением каза­ков кандидатура Михаила была специ­ально обсуждена на ряде соборных совещаний и получила предварительное одобрение 7 февраля. В его пользу было родство с по­следней династией (царь Федор Иванович по матери, Анастасии Романовне, прихо­дился двою­родным братом Филарету), юный возраст (что предполагало его безгреш­ность перед Богом и незамазанность в событиях Смуты), слабость родст­венного клана (после опалы 1600 г. он так и не поднялся высоко в годы Смуты), широкие связи его отца (в среде московского боярства, высшего ду­ховенства, разных кругов тушин­цев). В плюс пошло и заключение Филарета: он страдал за правое дело, отстаивая на­циональные интересы. В итоге почти все сложилось в пользу Михаила. Хотя и был взят перерыв в две недели для того, чтобы лучше разузнать приемлемость кандидатуры Михаила на местах. Специально посланные лица удостоверили согласие с этим реше­нием. 21 февраля торжественный акт окончательно подтвердил выбор нового россий­ского царя. Так в России утвердилась новая династия — Романовы, правившая более 300 лет. [7, с.487]

Заруцкий попытался в 1612 г. на окраинах Рязанщины повторить уже привычную комбинацию антиправительственных сил из мелких дворян, при­борных служилых, вольного казачества и некоторых групп крестьянства. Что важно — в его распоряже­нии был реальный и вполне законный претендент на российский трон (сын Марины от Лжедмитрия II). И тем не менее его затея в основном не удалась. Он не находит под­держки у этих групп местного насе­ления, бежит в Астрахань, пытается создать очаг казачьего движения или же отдаться под покровительство персидского шаха и все безрезультатно. Ле­том 1614 г. его и Марину с сыном арестовывают на Яике. Той же осенью За­руцкий и малолетний Иван были казнены в Москве, а Марина Мнишек (она пожертвовала всем, включая сына, ради честолюбивой мечты стать россий­ской цари­цей) умерла в следующем году в заключении.

Выбор Земского собора оказался исключительно удачен. Утраченный с кончиной царя Федора баланс сил в русском обществе был на сей раз вос­становлен: получив корону, бояре Романовы сумели подняться до осознания общенациональных задач, главной из которых было преодоление анархии. Страна сплотилась вокруг престола юного самодержца. Очистив Новгород­скую землю от шведов в 1617 г. (Столбовский мир) и отразив новую польскую интервенцию в 1618 г. (Деулинское перемирие), прави­тельство Михаила Ро­манова доказало свою способность вывести Россию их глубо­кого политиче­ского кризиса. [2, с.26]

Бедствия Смутного времени длились более 10 лет. Все понимали, что возрож­дение страны возможно лишь при условии консолидации ее внутрен­них сил. Исходя из этого правительство царя Михаила Федоровича (1613-1645), в котором главную роль играл вернувшийся в 1619 г. из польского плена патриарх Филарет (1619-1633), рабо­тало в тесном сотрудничестве не только с Боярской думой, но и с Земским собором, который в эти годы за­седал почти непрерывно. К концу 1610-х годов правительство Михаила Романова завершило во­енную борьбу с наследием Смутного времени — по­пытками новой интервен­ции со стороны поляков и шведов, бесчинствами разного рода «воровских» шаек на окраинах страны. После этого народ получил полтора деся­тилетия покоя.

В начале XVII века происходил распад Русского государства. В это время Москва утратила свое значение политического центра. Кроме старой столицы появились но­вые — «воровские»: Путивль, Стародуб, Тушино. Госу­дарственная власть оказалась в состоянии паралича. В Москве, как в ка­лейдоскопе, сменялись власти: Лжедмитрий I, Василий Шуйский, Лжедмит­рий II, «Семибоярщина». Авторитет царей рушился. Вчераш­них коронованных монархов, которым присягали на верность, убивал восставший на­род, проис­ходила десакрализация царей. Причинами Смуты являлись как социально-экономические так и политические причины. Главное же содержание Смут­ного вре­мени — нарушение внутреннего равновесия русского общества из-за утраты одной из важнейших частей его конструкции — легитимной монархии. Попытки различных лиц и поддерживавших их социальных групп восстано­вить утраченную стабильность были долгое время неудачными, так как воз­никавшие сочетания общественных сил не при­носили искомого результата. Ситуация усугублялась дестабилизирующим воздейст­вием ворвавшихся в общественную жизнь России новых факторов — интервенции, вы­ступлений казаков, самозванцев.

Именно народ в самом прямом и ответственном смысле этого слова вынес на себе Смуту. Но и сам народ, а не только политика «жестокого» Грозного, «трагически неудачливого» Бориса, своекорыстных боярских пар­тий, стал виновником сползания страны в эпоху безвластия. Русские люди, «кому они только не служат, кого только не предают! Смута! Смута — корне­вое, внутреннее русское дело. Прервалась династия, появился полулегитим­ный царь Годунов, потряслись основы… Плюс религиозные ереси — они тоже сделали свое дело. За потрясением основ следует их распад, ломка всех правил игры». [ 3 ]

Бесславный конец династии Рюриковичей был одновременно порывом России к Европе. Лжедмитрий был встречен на ура, как человек из Польши, как возможный ре­форматор, но время для петровских преобразований еще не пришло. И все же так на­зываемое «Смутное время» было не просто сму­той, как утверждали позднее Рома­новы. Россия, уставшая от диктатуры Рю­риковичей, потянулась к свободе. Москвичи вовсе не под кнутом целовали крест польскому королю Сигизмунду. Курбский не был простым изменником, когда от диктатуры Грозного ушел вслед за многими славными боярами в Литву. Русские люди не были легковерными дурачками, когда с восторгом посадили на трон Григория Отрепьева. Они хотели перемен и реформ. К со­жалению, ожидания были обмануты. Поляки повели себя не как носители ев­ропейской цивили­зации и свободы, а как колонизаторы и разбойники. В ре­зультате вместо диктатуры Рюриковичей Россия получила диктатуру Рома­новых. [ 8 ]

Борьба с иностранными захватчиками, католиками и протестантами, естест­венно, привела к негативному восприятию всего того, что в после­дующем исходило с Запада. Россия на время была лишена возможности встать на путь реформ, усвоения достижений европейской культуры. По­следствия Смуты надолго определили основ­ное направление внешней поли­тики России: возвращение утраченных земель, в пер­вую очередь Смоленска, восстановление своих позиций в Восточной Европе. Смута упрочила идею самодержавия. Образно ее итоги заключены в следующем тезисе В.В. Клю­чев­ского: «Смута, питавшаяся рознью классов земского общества, прекра­ти­лась борьбой всего земского общества со сторонними силами», т.е. при­ми­ренным обще­народным выступлением против иностранных интервентов, ко­торое и спасло Россию от развала. Но Смута назвала и цену этого едине­ния: укрепление государства за счет несвободы подданных. Именно в это время Россия попробовала себя на пути закрепо­щения.

ЛИТЕРАТУРА:

Безбородко Ф.
В преддверии смуты //«Фигуры и лица» приложение к «Независимой Газете» №4, февраль 1998 г.

Борисов Н.С., Левандовский А.А., Щетинов Ю.А.
Ключ к истории Отечества - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993.- 192с.

Варламов А.
Русские во время смуты (Леонид Бородин «Царица Смуты») //«Независимая Газета» 20.06.97г.

Исаев И.А.
История государства и права России: Полный курс лекций - М.: Юрист, 1994.- 448с.

История Отечества в вопросах и ответах: Учеб. пособие. Ч.1. /Н.М. Арсентьев, В.А. Юрченков - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1992.- 260с.

История Отечества: Учеб.-метод. пособие /Редкол.: А.П. Лебедев, С.К. Котков, Л.Г. Филатов и др. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1998.- 140с.

История России с древнейших времен до конца XVII века /А.П. Новосельцев, А.Н. Сахаров, В.И. Буганов, В.Д. Назаров. - М.: Изд-во АСТ, 1996.- 576с.

Кедров К.
Секвестром по истории (Фаина Гримберг «Рюриковичи») //«Новые Известия» 15.02.98г.

Рогов В.А.
История государства и права России IX- начала XX вв.: Учебник - М.: Манускрипт, 1994.- 300с.