Лицей при ГУ-ВШЭ
Лицейское научное общество
ЭССЕ
Русская цивилизация.
Выполнил:
Учащийся 10 Б класса
Шаймарданов Руслан Маратович
Научный руководитель:
Ивенских Андрей Викторович
Пермь 2003
Смерть это цена, оплаченная жизнью для повышения сложности структуры живого организма.
Arnold Toynbee, "Life after Death"
Русская цивилизация - целостная совокупность духовно- нравственных и материальных форм существования русского народа, определившая его историческую судьбу и сформировавшая его национальное сознание.
Впервые к мысли о существовании русской цивилизации пришел русский ученый Н.Я.Данилевский. Правда, он говорил не о русской, а о славянской цивилизации, однако, понятия, которые он в нее вкладывал, позволяют говорить, скорее всего, о русской цивилизации. Именно Данилевский задолго до Тойнби научно разработал теорию культурно-исторических типов, каждый из которых имеет самобытный характер.
Каждое общество проходит стадии генезиса, роста, надлома и разложения, возникновения и падения универсальных государств, вселенских церквей, героических эпох; контактов между цивилизациями во времени и пространстве. Жизнеспособность цивилизации определяется возможностью последовательного освоения жизненной среды и развитием духовного начала во всех видах человеческой деятельности, переносом Вызовов и Ответов из внешней среды внутрь общества. И поскольку Вызовы и Ответы на них носят различный характер, поскольку цивилизации оказываются непохожими одна на другую, но главный Ответ на Вызов Логоса определяет сущность единой человеческой цивилизации.
Генезис цивилизаций есть результат поиска адекватных Ответов на Вопросы, предъявляемые людьми либо природой - стимулы «бесплодной земли» и «новой земли», либо человеческим же окружением - стимулы «удара» и «давления». Во-первых, новая цивилизация может появится непосредственно из примитивного общества путем качественного изменения его структуры, выделения из общей массы некоторого творческого меньшинства (элиты), берущего на себя формирование Ответа и разработку новых методов и направлений социальной активности при помощи механизмов мимесиса. Мимесис - социальное подражание, «приобщение через имитацию к социальным ценностям». Я. Г. Шемякин толкует это понятие расширительно, считая мимесисом, в частности , происходящее сегодня в России интенсивное заимствование элемента западной культуры.
Второй возможный вариант - возникновение цивилизации, использующей достижения цивилизации предшествующей. Как подмечено Тойнби, в качестве хранителя и передатчика информации такого рода особенно часто выступают конфессиональные институты: церковь могла «в период опасного междуцарствия, когда на смену гибнущему социальному телу приходило в муках другое, стать жизнетворным центром, ядром нового общества». По всей видимости, в России осуществлялся именно второй путь складывания цивилизации, а значит, многие ее аспекты должны объясняться через характерные особенности материнских цивилизаций (христианской в целом и византийско-православной в частности).
Если единство западной цивилизации почти всегда обеспечивалось деятельностью католической церкви и самим ее существованием (причем даже после Реформации роль цементирующего цивилизацию фактора играли европейская культура и менталитет, католической же церковью и сформированные), то монолитность российской цивилизации обеспечивалась гораздо более прочными государственными структурами. Католическая церковь, несмотря на все политические амбиции папства, оставалась, тем не менее, принципиально над государственным и наднациональным институтом. Русская же история, по словам Н. Бердяева, «явила совершенно исключительное зрелище - полнейшую национализацию церкви Христовой, которая определяет себя как вселенскую».(1)
Русская цивилизация как духовно-исторический тип зарождалась почти за два тысячелетия до принятия христианства. Ее контуры вырисовываются в духовных представлениях чернолесской культуры Среднего Поднепровья Х—VIII веков до н. э. Уже тогда земледельческие племена восточного славянства создали союз для обороны от кочевых киммерийцев, научились ковать железное оружие и строить могучие крепости. Древние люди этих племен называли себя сколотами. В VII веке до нашей эры сколотский племенной союз вошел как автономная единица в обширную федерацию, условно называющуюся Скифией. Существует целый ряд свидетельств древних историков, географов, философов о жизни земледельческих сколотских племен Скифии. В частности Страбон отмечает характерные черты сколотское: добротолюбие (любезность), справедливость и простоту. Уже тогда прослеживается поклонение добрым началам жизни, демократический уклад жизни и быта, нестяжательство и презрение к богатству. Многие источники особо подчеркивают приверженность сколотских племен к своим традициям и обычаям.
Нашествие многочисленных сарматских племен в III веке до н. э. приостановило процесс формирования и созревания русской цивилизации. Земледельческие племена были вытеснены в глухую лесную зону, где многое приходилось начинать с начала. Зарубинецкая и выросшая из нее черняховская культуры, просуществовавшие до IV—V веков н. э. были регрессом по сравнению со сколотским периодом, но, тем не менее, они сумели сохранить главные духовные черты, которые в новых условиях середины первого тысячелетия позволили окончательно сформировать культурно- исторический тип русской цивилизации, создавая союзы племен, а позднее и единое государство. Весь последующий период развития русской цивилизации можно характеризовать как процесс ее естественного расширения до естественных границ. Процесс расширения русской цивилизации осуществлялся преимущественно духовным могуществом, а отнюдь не военной силой. Русская духовная мощь организовала вокруг себя другие народы, подавляя противников и соперников силой добра и справедливости. Финно-угорские, а позднее многие сибирские народы были вовлечены в русскую цивилизацию добровольно, без крови и насилия.
Если мы попытаемся отыскать стержневую ось православного христианского мира, то обнаружим, что, подобно исходной линии западного общества, она берет свое начало в центре эллинского мира, в Эгейском море. Однако простерлась она в другом направлении и на другое расстояние. Тогда как в первом случае движение шло на северо-запад - от Эгейского моря к Лотарингии, во втором случае оно шло в северо-восточном направлении, пересекая по диагонали Анатолию (нынешнюю Турцию), проходя между Константинополем и Неокесарией. Эта линия значительно короче, чем линия между Римом и Римской стеной. И это обусловлено тем историческим фактом, что экспансия православного общества была гораздо менее масштабна, чем экспансия западнохристианского общества.
Экспансия православного христианского общества шла отнюдь не по прямой, и наша условная осевая линия, будь она продолжена в обоих направлениях, образовала бы фигуру полумесяца с рогами, обращенными на северо-запад и северо-восток. На северо-востоке православное христианство первоначально закрепилось в Грузии, в предгорьях Кавказа, а к началу VIII в. н.э. оно перевалило через Кавказский хребет, достигнув Алании, откуда был открыт выход в Великую Евразийскую степь
. Православное христианское общество могло теперь распространять свое влияние на степь во всех ее пределах, подобно тому как западное общество, установив отправной пункт на Иберийском полуострове, постепенно овладело Южной Атлантикой и утвердило себя в заморских землях, именуемых ныне Латинской Америкой
. Однако пока православное христианство медлило у северного подножия Кавказа на краю степи, иудаизм и ислам также вышли на историческую арену. Иудаизм распространился среди хазар, живших между Нижней Волгой и Доном, а ислам - среди белых болгар на Средней Волге. Эти обстоятельства положили конец экспансии православного христианства на северо-восток.
На северо-западе православное христианство охватило Балканы и приготовилось совершить прыжок в Центральную Европу, но здесь оно оказалось в конкуренции с западным христианством, которое начало действовать раньше и имело к тому времени достаточно прочные позиции. В IX в. эти два конкурирующие между собой общества были готовы начать позиционную войну. Папа сделал болгарам предложение объединить церкви
; Византия, или Восточная Римская империя - призрак Римской империи, - направила своих миссионеров Кирилла и Мефодия к славянам Моравии и Богемии
. Однако эти взаимные выпады были прерваны внезапным набегом языческих мадьярских кочевников, пришедших из Евразийской степи и занявших территорию, называемую ныне Венгерский Альфёльд. Граница между западным и православным христианством окончательно определилась к Х-XI вв., причем венгры, подобно полякам и скандинавам, вошли в состав западного общества.
Православное христианство распространялось и вдоль своей поперечной оси, которая пересекала главную ось в Константинополе. Морской путь через Дарданеллы и Эгейское море привел православное христианство на свою прародину - к "отеческому" эллинскому обществу, - а отсюда оно направилось по древнему пути греческой морской экспансии в Южную Италию, где принялось старательно отвоевывать себе место среди мусульманских и западнохристианских общин. Однако прочно закрепиться здесь православное христианство не смогло и в XI в. вынуждено было отступить под натиском норманнов, отвоевавших этот форпост для западного христианства
. Большего успеха православное христианство добилось, продвигаясь в противоположном направлении - через Босфор и Черное море. Преодолев Черное море и широкую приморскую степь, православие в XI в. обосновалось на Руси
.
Освоив этот дом, оно пошло дальше - по лесам Северной Европы и Азии сначала до Северного Ледовитого океана - и наконец в XVII в. достигло Тихого океана, распространив свое влияние от Великой Евразийской степи до Дальнего Востока.
Однако однажды появившееся в России универсальное государство выдерживало самые опасные зигзаги истории и неизбежно реанимировалось даже после таких периодов всеобщего хаоса, как Смутное время или Гражданская война, таких сильных ударов извне, как нашествие Наполеона и две мировые войны. Более того, даже сейчас еще нельзя с полной уверенностью говорить о его кончине - дальнейшие судьбы страны могут сложиться весьма по-разному.
Высокая инерционность России сглаживала и многие потрясения, которые для другой цивилизации оказались бы роковыми. Обычно силовое поддержание социального мимесиса все равно не спасает ни господствующее меньшинство, ни руководимую им цивилизацию - поскольку каждый неправильный Ответ влечет за собой лавину новых
Вызовов, реагировать на которые элита не успевает, и не умеет. Другую цивилизацию, другое государство такие тотальные "ротации" правящей элиты подвергли бы в жесточайший кризис. Россия же и как бы и не заметила - не успела отреагировать.
Вопросы о содержании самого понятия "Россия", о ее месте в мире и, в частности, о соотношении понятия "Россия" с полярным противопоставлением "Запад" и "Восток", вновь остро встали перед общественной мыслью. Полемика на этот счет имеет давнюю историю и осложнена отсутствием ясности даже ключевых терминов - так, еще в 1922 году П. М. Бицилли отмечал: "К числу понятий особенно часто употребляемых, и притом с наименьшей степенью критики, принадлежат понятия Востока и Запада. Противоположность Востока и Запада - ходячая формула со времен еще Геродота". Уникальность российского опыта, неповторимость духовного и исторического пути России часто декларировалась и декларируется по мотивам субъективным, сугубо идеологическим. Достаточно очевидно, что "евразийское положение" России, не сводящееся к чисто географической трактовке, "не позволяет оценить ее историю под углом зрения либо европейского социального прогресса, либо частичной и медленной модернизации Азии. В самой России западная и восточная ее части (как, впрочем, северная и южная ) всегда представляли разные миры, включавшие в себя ареалы, находившееся на различных уровнях развития. Отсюда понятно, что Россию никогда нельзя было полностью ассоциировать с Востоком, либо с Западом".
Что же разобщало русскую и западную цивилизации, делая их встречу такой трагической? Ответ на этот вопрос крайне важен для понимания ценностей русской цивилизации. Главное отличие — в разном миропонимании сути человеческой жизни и общественного развития. Цивилизация в России носила преимущественно духовный, а на Западе преимущественно экономический, потребительский, даже агрессивно- потребительский характер.
Русская цивилизация отвергала западноевропейское понятие развития как преимущественно научно-технического, материального прогресса, постоянного наращивания массы товаров и услуг, обладания все большим количеством вещей, перерастающего в настоящую гонку потребления, “жадность к вещам”. Этому понятию русское миропонимание противопоставляло идею совершенствования души, преображения жизни через преодоление греховной природы человека.
Для русского человека вера была главным элементом бытия, а для западного человека — “надстройка” над материальным базисом. Архимандрит Иларион (Троицкий) писал: “Идеал православия есть не прогресс, но преображение... Новый завет не знает прогресса в европейском смысле этого слова, в смысле движения вперед в одной и той же плоскости. Новый завет говорит о преображении естества и о движении вследствие этого не вперед, а вверх, к небу, к Богу”. Единственный путь преображения — в искоренении греха в самом себе: “Не вне тебя, правда, а в тебе самом, найди себя в себе, овладей собой, и узришь правду. Не в вещах, правда, эта, не вне тебя и не за морем где-нибудь, а, прежде всего в твоем собственном труде над собою”.
Приоритет главных жизненных ценностей и радостей человека Древней Руси был не на экономической стороне жизни, не в стяжании материальных благ, а в духовно-нравственной сфере, воплощаясь в высокой своеобразной культуре того времени. “Чем ближе мы возвращаемся к Древней Руси, и чем пристальнее мы начинаем смотреть на нее... тем яснее для нас, — отмечает академик Д.С.Лихачев, — что в Древней Руси существовала своеобразная духовная культура — культура невидимого града Китежа, как бы “незримая”, плохо понятая и плохо изученная, не поддающаяся измерению нашими “европейскими” мерками высоты культуры и не подчиняющаяся нашим шаблонным представлениям о том, какой должна быть “настоящая культура”. Говоря о преимущественно духовном характере русской цивилизации, мы не собираемся утверждать, что такая цивилизация была единственной. У русской цивилизации было много общего с индийской, китайской и японской цивилизациями. Поиск цели развития не в стяжании материальных благ, не вне человека, а в глубине его души; в стремлении к абсолютным началам бытия роднит эти великие цивилизации.
В XVI веке идейная борьба русской и западной цивилизаций, в частности, нашла выражение в концепции “Москва — Третий Рим”, основой которой было утверждение ценностей русской цивилизации, противостояние западной идеологии. Конечно, причины этой борьбы гораздо серьезнее, чем простое столкновение между православием и католичеством. К XVI веку в Европе выкристаллизовались две противоположные жизненные идеологии, одна из которых, западная, развивалась в русле агрессивного потребительства, переросшего к XX веку в настоящую гонку потребления. Прямой толчок развитию и становлению западной потребительской цивилизации дали ограбление колоний и неравноправный обмен с ними.
Западная цивилизация как самобытный тип рождается с эпохи колониальных открытий, когда вооруженные до зубов европейцы, открывая новые земли, вырезали целые народы, делали миллионы людей своими рабами, а в Европу шли корабли, нагруженные товарами, захваченными в колониях бесплатно или за бесценок.
Первые “подвиги” западной цивилизации — это физическое уничтожение испанскими завоевателями государств майя и инков,обладавших высокой духовной культурой (гораздо выше испанской); это развитие работорговли и обезлюдение целых регионов Африка
Так осуществлялось первоначальное накопление западной цивилизации. Ограбление других стран и неравноправный обмен с ними стали парадигмой развития западной цивилизации, объясняющей ее внутреннюю суть. Возникнув на такой основе, западная цивилизация уже не может существовать иначе, как эксплуатируя народы других стран. Именно на этом покоится ее экономическое процветание. Даже сегодня, по заниженным расчетам ООН, западные страны недоплачивают странам — поставщикам сырья за их ресурсы не менее 40% их стоимости. Если эту стоимость разложить на все население Запада (малочисленное по сравнению со странами-поставщиками сырья), то в западных странах на одну единицу национального дохода, созданного собственным трудом, приходится две и более единиц, полученных в результате эксплуатации других народов. Существующая сегодня система цен на ресурсы выгодна только Западу* и поддерживается его диктатом, в том числе военным.
Кроме неравноправного обмена Запад эксплуатирует другие страны, используя их рабочую силу на производствах и видах деятельности, куда представители западного мира, как правило, не идут из-за их непривлекательности и низкой оплаты. Кроме того. Запад переносит за границу некоторые виды производств, связанных с привлечением неквалифицированного труда, а также экологически вредные производства.
По оценкам ООН, западные страны, составляющие сегодня 20% населения мира, присваивают себе 80% национального дохода, принадлежащего всему человечеству. Только часть этого дохода западных стран получена за счет более высокой производительности труда, главное же относится к нетрудовому доходу в результате неэквивалентного обмена со странами-поставщиками сырья и недоплаты за труд рабочих из развивающихся стран. Сегодня, по сути дела, все человечество продолжает бесплатно субсидировать процветание западной цивилизации, которая в потребительской гонке жадно пожирает ресурсы, принадлежащие всему человечеству, подводя его к экологической катастрофе.
Западная цивилизация растлевает душу людей, превращая многих из них в ограниченных потребителей-обывателей, замкнутых только на своих потребительских интересах и смотрящих на мир через призму своих первичных биологических инстинктов. Западная цивилизация порождает самое худшее рабство, — она делает людей рабами вещей, заставляя их служить вещам, жить ради вещей. Люди Запада становятся заложниками потребительской системы, в которой с каждым днем хочется все большего и большего. Но своим трудом получить этого нельзя, а значит, надо взять у другого. Западный потребитель в большинстве своем закрывает глаза на любые нарушения и произвол, если они способствуют высокому уровню потребления, — в США, например, это, называется национальными интересами, отражая ключевую позицию национального сознания американца.
За внешне благопристойным, респектабельным видом западной цивилизации скрываются фашистские тенденции. Ведь фашизм — доведенное до пределов логическое развитие парадигмы западной цивилизации: жить за счет других стран, логическое развитие западных ценностей с культом потребительства, индивидуализма, эгоизма и конкуренции.
Куда делась благопристойность западного обывателя в Германии, Италии, Испании, когда Гитлер начал свою экспансию на Востоке? Да она сразу же улетучилась, когда поманили наживой, безнаказанным захватом чужих земель, чужого имущества, представители западной цивилизации под разухабистые солдатские песни двинулись на Восток, заселенный “неполноценными” народами. Методично хватали все, что плохо лежит, — генералы вывозили в Фатерлянд добро целыми составами, офицеры — вагонами, солдаты старательно паковали в посылки украинское сало, украденные из городских домов и крестьянских изб полотно, ткани, посуду, одежду и обувь уничтоженных представителей “неполноценных” народов, варили людей на мыло. Фашизм — культ индивидуализма, материального стяжательства, презрения к другим народам — показал, что может сделать организованное государство ради благополучия за счет других народов. Имущественные ограбления и массовые убийства народов становятся стержнем государственной политики.
Нередко говорят о том, что, мол, фашизм в Европе просуществовал недолго. Но ведь он погиб не естественным путем, а потерпев военное поражение в России. Нетрудно представить, какой была бы Европа, если б Гитлер не пошел в Россию, а с помощью Сталина раздавил Англию (внутри которой было немало его сторонников). “Новый порядок”, авторитарные режимы установились бы неизбежно во всей Западной и Восточной Европе. “Новый порядок” был тогда очень близок, европейское сообщество могло обратиться в стадо, руководимое мудрыми, непогрешимыми фюрерами. Европейский рационализм и педантизм превращался в методическое средство ограбления и уничтожения неугодных народов. Если Сталин переселял народы, то Гитлер и Муссолини уничтожали их физически, предварительно отобрав и рассортировав по кучкам их имущество. Западная цивилизация и по сей день несет в себе фашизм. До сих пор это сдерживалось существованием мощного государства на Востоке, невосприимчивого к потребительской агрессивной идеологии Запада. Крушение СССР привело к усилению экспансионистских, фашистских тенденций западного мира. Кажущаяся возможность “безнаказанно” похозяйничать на чужих территориях может послужить толчком к организации прямых фашистских структур. Впрочем, уже сегодня на Западе трубят об идеологической победе над нашей страной, говорят о преимуществах западных ценностей. Некоторые ученые объявляют даже о конце истории. Мол, ценности западной цивилизации победили во всем мире и на этом мировая история останавливается, достигнув своего рода абсолюта. Идеализация западной цивилизации, объявление ее образцом жизни для всех других народов сводит все многообразие мира к схеме, выношенной небольшой частью человечества. Такая “победа” была бы катастрофой для человечества, поскольку остановила бы его рост, ибо уничтожила систему духовных, культурных и социальных балансов, служащих исходным моментом взаимного творческого обогащения и развития различных человеческих общностей, стран, наций и национальностей. Всеобщая победа западных ценностей в силу внутренней логики развития западной цивилизации неизбежно приведет к фашизму. Идея мирового правительства по логике западной цивилизации есть создание всеобщего тоталитарного фашистского режима, нещадно эксплуатирующего и даже уничтожающего “неполноценные” народы.
Противостояние двух цивилизаций стало определяющим событием нашей эпохи. Даже “холодная война” между “коммунизмом” и “капитализмом” в своей основе носила характер борьбы цивилизаций, ибо многие коммунистические идеи были извращенным вариантом идей русской цивилизации. И сегодня в этом противостоянии русской и западной цивилизаций решается судьба всего человечества, ибо, если окончательно победит западная цивилизация, мир будет превращен в гигантский концлагерь, за колючей проволокой которого 80% населения мира будут создавать ресурсы для остальных 20%. Лишенная всяких ограничений, гонка потребления западных стран приведет к истощению мировых ресурсов и гибели человечества. Шанс на выживание человечеству дают духовные цивилизации, одно из главных мест среди которых занимает русская цивилизация, ориентированная не на агрессивное потребительство и войну всех против всех, а на разумное самоограничение и взаимопомощь. Русская цивилизация была главным препятствием на пути Запада к мировому господству. В течение столетий задерживала она алчный напор западного потребителя на сокровища Востока. Этим она заслужила особую ненависть западного обывателя. Запад радовался любым неудачам, любому послаблению России.
Для Западной Европы, писал И.А.Ильин, “русское инородно, беспокойно, чуждо, странно и непривлекательно. Их мертвое сердце мертво и для нас. Они горделиво смотрят на нас сверху вниз и считают нашу культуру или ничтожной, или каким-то большим и загадочным “недоразумением” (...). В мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди, — враждебные России, особенно православной России, тем более императорской и не расчлененной России. Подобно тому, как есть “англофобы”, “германофобы”, “японофобы”, так мир изобилует “русофобами”, врагами национальной России, обещающими себе от ее крушения, унижения и ослабления всяческий успех. Это надо продумать и почувствовать до конца”. Напор западной цивилизации на русскую цивилизацию осуществлялся постоянно. Это была не свободная встреча двух самобытных сторон, а постоянная попытка западной стороны утвердить свое превосходство.
Несколько раз западная цивилизация стремилась разрушить русскую цивилизацию путем военной интервенции, например, польско- католическое нашествие и поход Наполеона. Но каждый раз терпела сокрушительное поражение, столкнувшись с могучей, непонятной ей силой, пытаясь объяснить свою неспособность одолеть Россию разными внешними факторами — русской зимой” огромной территорией и т. п. И все же русская цивилизация разрушена, но не в результате слабости, а вследствие перерождения и национального вырождения ее образованного н правящего слоя. Люди, которые по своей национальной и социальной роли в обществе должны были быть хранителями драгоценного сосуда русской цивилизации, выронили его из своих рук, и он разбился. Это совершили интеллигенция и дворянство, лишенные национального сознания, под воздействием “западного просвещения”.
Хотя драгоценный сосуд русской цивилизации разбит, ее образы продолжают сохраняться на генетическом уровне в глубинах национального сознания коренных русских людей. Они как память о Граде Китеже хранятся в национальном сознании, знаменуя собой “золотой век” русского народа, век, когда русский человек оставался самим собой, жил по заветам предков в соборном единстве всех сословий. Национальное сознание формируется в течение жизни многих поколений и вбирает в себя родовой опыт народа, обусловленный Божественным промыслом и исторической судьбой. Национальное сознание — это не цепь умозрительных построений, а приобретшие характер бессознательного начала духовнонравственные ориентиры русского народа, выражающиеся в его типических поступках и реакциях, пословицах, поговорках, во всех проявлениях духовной жизни.
Национальное сознание нельзя отождествлять с национальным идеалом, хотя последний является его неотъемлемой частью. Скорее всего, это своего рода узлы народной психики, предопределяющие самый вероятный вариант практического выбора в тех или иных условиях. Это вовсе не означает, что не могут быть отклонения и поступки, крайне противоположные.
Национальное сознание создает одну из главных предпосылок полноценной жизни. Человек, лишенный национального сознания, ущербен и слаб, он превращается в игрушку внешних сил, глубина, полнота окружающей жизни недоступна ему. Ущербность и трагедия многих русских интеллигентов и дворян состояла в том, что они были лишены русского национального сознания и стали орудием разрушения России в руках ее врагов.
Изучение русской цивилизации и глубин национального сознания имеет сегодня первостепенное значение, ибо оно позволяет открыть для нас и освободить от всяческих наслоений источник нашей силы — русское национальное ядро. Большевизм, разрушивший национальную Россию, конечно, не оставил в русской национальной деятельности и мысли ничего, кроме глубоких и кровоточащих ран. Но он породил псевдонациональную необольшевистскую иллюзию о большевиках как собирателях и укрепителях русского государства.
Особую ценность представляют народные пословицы и поговорки — спрессованный веками экстракт народной мудрости, миропонимания, мироощущения. В них сосредоточены духовные ориентиры и моральные оценки на все случаи жизни. Это одновременно и философия народа, и практическое руководство к действию.
Русское православие — это прежде всего добротолюбие Любить добро — главное для истинного православного. Такое отношение к вере идет из глубины русского национального сознания, согласно которому человек по природе добр, а зло в мире — отклонение от нормы. Обращаясь к истокам, мы можем отметить, что это нравственное начало преобладало в древнем мироощущении наших предков. В древних русских воззрениях отчетливо пробивается мысль о совершенствовании, преображении души человека на началах добра и лада.
Крещение Руси соединило два родственных мироощущения. Так, русские внесли в православие жизнеутверждающий оптимизм победы добра и усилили его нравственные начала, придав им более конкретный характер практического добротолюбия. Этим русское православие отличалось от византийского, которое абсолютизировало проблему зла, его неотвратимости, преодолеть которое можно только через строгий аскетизм и мистические искания. Безусловно, русская православная церковь освоила мистический и аскетический опыт Востока, но, как показывает история, в довольно узких пределах национальных традиций и обычаев. Широкой массе русского народа был чужд мистицизм в смысле “личной встречи с Богом”. Путь к Богу русского человека шел не просто через бездеятельную молитву или молитвенный экстаз, хотя это тоже было, а через живое дело добротолюбия и труд, совершаемый с молитвой. Развивался на Руси и религиозный аскетизм, хотя масштабы его распространения были не столь велики. Исследователи, ищущие в русском православии характерные особенности восточной церкви — аскетизм и мистицизм, совершают серьезную ошибку, накладывая типовую схему Востока на самобытный организм русского православия, в котором преобладали совсем другие черты.
Да, многие вершины национального сознания разрушены. Дом Духа Русского взорван, как храм Христа Спасителя, сохранились только остатки фундаментов, и то в глубине земли. Прервалась преемственность поколений. Большая часть населения России воспитана манкуртами и являет собой Иванов, родства не помнящих. Тем не менее, есть надежда на сохраняющиеся в глубинах бессознательного узлы национальной памяти, национальные психологические стереотипы, приобретшие, можно сказать, генетическую устойчивость. Чем бы новые властители ни пытались застроить это место, глубинные особенности национального устройства будут давать о себе знать, то в неустойчивости вновь строимого здания, то в стихийных взрывах и разрушениях. Выход один — строить здание на старом фундаменте, конечно, укрепив его. Но такое строительство невозможно без воспитания чувства патриотизма. В основе патриотизма живет строгая иерархия духовных ценностей и осознанное духовное самоопределение. Это подчеркивал еще и И.А.Ильин. Он писал, что “в основе патриотизма лежит акт духовного самоопределения... Патриотизм может жить, и будет жить, лишь в той душе, для которой есть на земле нечто священное; которая живым опытом испытала объективность и безусловное достоинство этого священного — и узнала его в святынях своего народа ...”. Система ценностей русской цивилизации создавала все условия для высшего духовного самоопределения, а значит, и зрелого патриотизма русского человека. Опираясь на эту систему ценностей, русский человек осознавал свою силу и мощь, здоровое чувство гордости и удовлетворения от своего образа жизни и мысли. Возрождение этого чувства — первый шаг к национальному возрождению, которое, безусловно, возможно даже в наших тяжелейших условиях. Сегодня мы, русские, — нация поврежденная, черпающая свою силу не из прямых источников света, а воспринимающая ее в слабом отражении кривых зеркал. И все же мы живы и готовы к возрождению. Вот как велик источник, дающий нам силу даже в отраженном, преломленном виде Свет сохраняется в глубине национального чувства, и пока оно есть, нация продолжает жить. “Исторический путь еще не пройден, история церкви еще не кончилась. Не замкнулся еще и русский путь. Путь открыт, хотя и труден”. Но другого пути у нас нет. Иначе — окончательное вырождение и рабство. Заветом на этом пути да станут для нас слова Святого Иоанна Кронштадтского: “Отечество Земное с его Церковью есть преддверие Отечества Небесного, потому любите его горячо и будьте готовы душу свою за него положить, чтобы наследовать жизнь вечную”...